Ольга Станкевич
Тайны бархатного сезона
– Чего домой не идёшь? – услышала она за спиной знакомый голос, но реагировать не спешила.
– Я думала, ты уже ушёл, – тихо ответила она после секундного молчания.
– Я стоял на том причале, – махнул он рукой куда-то влево, – видел, как ты спустилась. Что-то ты не торопишься жарить мужу котлеты.
– Он – вегетарианец, – коротко ответила Оксана, хотя было это далеко от истины.
– Во всех отношениях правильный парень, – усмехнулся Кирилл.
– Если ты хотел поговорить о моём муже…
– Боже упаси, – отмахнулся Кирилл и устроился на скамейке рядом с ней, – я уже понял, что он скучный парень.
Оксана замолчала, чувствуя рядом его тепло и запах. Это было тяжело, и она резко поднялась с места.
– Я могу тебя проводить? – предложил Кирилл, правильно истолковав её намерения.
– Нет, не стоит, меня должен встретить муж, – решительно ответила девушка, поворачиваясь к нему спиной.
– Ещё увидимся, Мальвина, – раздалось ей вслед, но она не позволила себе обернуться и хоть что-то ответить.
Уверяя себя, что поступает совершенно правильно, девушка поднялась по пологому склону, ведущему к выходу с территории кооператива. Она шла неестественно прямо, не оглядываясь и не вертя головой по сторонам. Оксане хотелось как можно скорее покинуть прибрежную линию и скрыться в узких улочках старого города.
Несмотря на то, что шла она очень медленно, родной дом возник в поле её зрения гораздо раньше, чем ей бы того хотелось. Утопающий в зелени небольшой двухэтажный коттедж, с полутораметровыми кустами роз возле забора, встретил её легким скрипом калитки. Не обращая внимания на привычный звук, она подошла к входной двери, дернула ручку, и та легко поддалась. Бесшумно проникнув в небольшой коридор, она сбросила сумку и туфли, не желая никого видеть и ни с кем разговаривать.
Где-то шумела вода. Девушка сразу поняла, что муж сейчас в ванной, и она может спокойно переодеться в свой удобный трикотажный костюм, как змеиную кожу скинув с себя казенную одежду.
– Ты уже пришла? – удивился появляющийся в их общей спальне муж, – Я думал, ты как всегда, задержишься.
– Сегодня я слишком устала, – вздохнула она, – тяжёлый день.
– Преступники активизировались? – спросил Сергей, снимая полотенце и надевая бельё.
– Вроде того, – ответила девушка и подошла к нему поближе. Стройное, красивое тело, которому муж уделял, пожалуй, слишком много внимания, все ещё было покрыто маленькими капельками воды. Она вспомнила, как он был красив в день свадьбы, и нежно обняла его за плечи. Кожа супруга оказалась неприятно холодной и влажной, но девушка подавила в себе желание отстраниться. Она закрыла глаза и теснее прижалась к нему, надеясь, что он поможет вытеснить из головы предательские мысли. Оксану не покидало ощущение того, что брак её «не настоящий», как молочный зуб у ребёнка, и скоро он выпадет, а на его месте вырастет крепкий и долговечный.
– Может, нам уже пора подумать о детях? – заикнулась она, не зная, как бы ещё могла превратить их союз в настоящую семью.
– Если тебя привлекает сам процесс – я не против, – лукаво улыбнулся супруг, – но если речь про результат, думаю, нам лучше немного подождать.
Оксана не в первый раз слышала этот ответ и в глубине души была не только готова к нему, но даже надеялась услышать. Это обстоятельство особенно пугало, хотя никаких видимых оснований переживать у нее не было. Сколько счастливых и успешных пар, не торопящихся заводить детей, она знала? Пальцев обеих рук не хватит сосчитать, а у ещё большего количества знакомых пар проблемы начинались именно после появления в семье детей, но почему-то ей стало грустно. Грустно осознавать, что мужчина рядом с ней не мечтает о том, чтоб она подарила ему ребенка, и даже более того – совершенно этого не хочет. «Может, для него этот брак тоже своего рода «молочный зуб?» – задумалась Оксана, искоса поглядывая на супруга. Никаких оснований в нем сомневаться не было, и девушка поспешила спрятать все свои гнетущие ощущения в самый дальний угол сознания, постаравшись улыбнуться:
– Как скажешь.
– Ты не обиделась? – пристально посмотрел на неё муж, чувствуя нотки грусти в её ответе.
– Нет, просто тяжёлый день, – оторвалась от него Оксана, наблюдая за тем, как поспешно он начал одеваться. – Я ещё с ночного дежурства устала, а тут новый труп, и почему-то мне достался, хотя по идее, ехать должен был Золотарёв…
– У тебя все дни тяжёлые, – скептически отозвался он, так как сферу деятельности супруги не приветствовал.
– Не могут же все торговать квартирами, – пожала плечами Оксана, хотя мысли о смене работы и её иногда посещали.
– Это бабки на базаре торгуют, а я оказываю услуги по подбору недвижимости, – важно изрёк Сергей, – пойдём ужинать.
На стол Оксана накрыла довольно быстро и довольно скромно. Девушка не видела смысла в изящной сервировке и изысканном оформлении блюд, на которые её чрезвычайно увлеченный супруг едва ли глянул краем глаза. Устав наблюдать, как плавно движутся пальчики мужа по экрану очень дорого и модного телефона, она достала свой немного потрепанный смартфон и залезла в единственную имеющуюся у нее социальную сеть. Так уж вышло, что слишком занятая работой девушка была практически асоциальна: закрытая страничка с парой фотографий и сотней друзей – вот и все, чем она могла похвастать.
Оксана не стала листать ленту новостей, не стала проверять новые сообщения, а повинуясь безотчетному порыву, нажала кнопку поиска и вбила туда два простых слова: Шевченко Кирилл. В странном возбуждении она ждала, пока загрузятся результаты поиска, но их оказалось настолько много, что пришлось сузить круг, указав в адресной строке город проживания. Нужный ей Кирилл нашёлся в одной из верхних строчек и, легко ткнув в экран, девушка с волнением ждала, какую информацию о её старом знакомом хранит вездесущий Интернет. К сожалению, Кирилл оказался не большим любителем публичности, и помимо десятка старых фотографий, его страничка ничем похвастать не могла. Просмотрев некоторые из них, она улыбнулась, увидев фото трёхлетней давности на скалистом склоне во время шторма, и тут же удостоилась внимания Сергея.
– Чему ты так улыбаешься? – подняв брови спросил он, а Оксана резко заблокировала телефон.
– Да ничего особенного, со Светкой переписывалась, – соврала она, хотя делать этого очень не хотелось.
– Чего пишет? – заинтересоваться супруг, и тут уж ей пришлось сочинять на славу.
Чувствуя себя как едва не пойманный преступник, она отложила телефон и с удвоенными усилиями начала поглощать остывший ужин.
– Может, прогуляемся сегодня по набережной? – предложила Оксана, убирая тарелки в посудомоечную машину.
– Не, я сегодня три раза был в тех краях, две квартиры показывал, и тоже, если честно, устал.
Она была готова к этому ответу. Так уж вышло, что за целый год они бродили по набережной, от которой жили в пятнадцати минутах ходьбы, в два раза меньше, чем среднестатистический отдыхающий этого курортного города за отведенные ему десять дней путевки. Оксанины дежурства сменялись срочными выездами Сергея на объект, а те редкие вечера, когда обоим супругам удавалось остаться дома, они, по злой прихоти судьбы, проводили каждый в своем телефоне. Оксана давно привыкла к этому и не переживала по данному поводу, но в душе, конечно, понимала: наверное, не так должен проходить досуг любящей семьи. «А как? – задалась она коротким вопросом, и не нашла на него ответ. – Неужели, они должны все время ходить в кино и рестораны? Прогуливаться по скверам и паркам?» Отчего-то ей казалось, что счастливые супруги никому ничего не должны. Не должны играть в семью с рекламного плаката, не должны выставлять напоказ собственное счастье и доказывать окружающим благополучие своего брака, они просто чувствуют счастье от тихого присутствия друг друга. Мысль может и не плохая, но к её собственному браку никакого отношения не имеющая, оттого Оксане хотелось идти на набережную и доказывать семейное счастье, в первую очередь самой себе.
Романтический вечер приказал долго жить, и девушке не оставалось ничего другого, кроме как заняться домашними делами. Видя, как уютно устроился на диване перед огромным телевизором её супруг, Оксана вздохнула и все же спросила:
– Пойду спать, ты со мной?
– Нет, я приду позже, – не глядя на неё отозвался Сергей, а девушка с некоторой ревностью взглянула на яркий жидкокристаллический дисплей.
«Все так живут», – говорила она самой себе, поднимаясь в супружескую спальню.
Не поймите не правильно, Оксана никогда не жаловалась на свой брак, да и вряд ли у неё были к тому какие-либо основания. «Не пьет, не курит, деньги зарабатывает, в походах на лево замечен не был, – перечисляла она самой себе, – да и внешне привлекателен. Не муж, а мечта! Кому скажи, что я чем-то недовольна – засмеют». Но она была недовольна. Ей хотелось чего-то другого, чего более жгучего, более страстного и хоть чуть-чуть романтичного. Всё-таки, несмотря на суровую профессиональную школу жизни, она всё ещё оставалась молодой девушкой, которой очень не нравилось ощущать себя предметом домашнего интерьера.
Оксана расстелила широкую двуспальную кровать, забралась на свою половину и со странным сожалением ощутила холод мягких простыней. Оставив ночник включённым, девушка смотрела в потолок, прислушиваясь к тому, как по коридору первого этажа прошлепали ноги Сергея. Он не присоединился к ней, не обнял и не поцеловал на ночь, в общем-то, он никогда этого не делал, но сейчас она, почему-то, ждала чего-то подобного.
«Он просто более приземленный человек, – объясняла она самой себе, – и давно вырос из подросткового романтизма». Оксана ещё раз вздохнула, обнимая подушку и глядя на пустую половину кровати, а пальцы её предательски потянулись за телефоном. Запретив себе даже думать о социальных сетях, она убрала соблазнительный смартфон на тумбу, как можно дальше от своих рук.
Желая хоть чем-то отвлечься, она вспомнила о лежащем ничком трупе Романа Геннадьевича и поежилась. «Девяносто девять процентов – убийство. С чего бы ему с балкона прыгать? – гадала девушка. – С виду вполне благополучный дядя. Красивый дом, хорошая машина, вряд ли у него имелись серьёзные поводы сводить счеты с жизнью. Хотя, если посмотреть на мой брак, со стороны он тоже выглядит более чем благополучным, однако же мне в нем совсем не уютно. Вот и у Шевченко могли быть не видимые глазу проблемы, терзающие его до такой степени, что дядя решил покончить с ними раз и навсегда. Да и дом не произвёл впечатление уютного гнездышка, что опять-таки подтверждает эту теорию. Интересно, он давно разведен?»
Спрашивать об этом в такое время у Степанова было не только бессмысленно, но и попросту неприлично, поэтому она решила отложить вопрос до утра.
«Перед смертью Шевченко явно с кем-то пил, – рассуждала она, – но если дверь была закрыта на замок, значит, её запер сам хозяин. Либо тот, с кем он пил имел собственные ключи…» И все-таки, мысль о преднамеренном убийстве в тот момент ещё не окрепла в её голове. Оксана надеялась на то, что Шевченко умер или в результате несчастного случая, или по собственной инициативе. «Городок у нас маленький, – думала она, – криминогенная обстановка стабильно скучная, а покойный не был ни крупным бизнесменом, ни сколько-нибудь заметной в городе фигурой. По крайней мере я о нем никогда не слышала. Кому могла понадобиться смерть одинокого пенсионера?»
Оксана потянулась к телефону, чтоб посмотреть который час, и увидела значок всплывающих уведомлений о приглашении в друзья. Нажав на него, она загрузила свою страничку и прочитала, что с ней хочет дружить Кирилл Шевченко. Жаркая волна обдала её до кончиков пальцев ног, и она с минуту в оцепенении пялилась в экран. Странные чувства из смеси волнения, радости и страха обуревали её, и она некоторое время колебалась, не зная, что ей нажать: «дружить» или «отказаться». «Если не знаешь, как поступить правильно – лучше вообще ничего не делать,» – подумала она, решив оставить вопрос открытым.
Не удержавшись, она снова зашла на страничку старого друга, с неудовольствием отмечая, как много молодых и, судя по всему, совершенно несерьёзных девушек у него в друзьях. «Чего ещё ждать от человека в активном поиске», – хмыкнула она убирая телефон под подушку. Заснуть ей сегодня удалось, ой, как не сразу.
Три года назад
Вниз по лестнице Оксана почти бежала, на каждом пролете рискуя свернуть себе шею. Гнев, негодование и злость подгоняли её вперёд, заставляя перепрыгивать через ступеньку. Выскочив из подъезда в мягкую ночную прохладу, она остановилась, давая глазам привыкнуть к темноте. Ни один фонарь поблизости не горел и пробираться по неровной дороге ей пришлось буквально на ощупь. О том, что для муниципалитета городская черта заканчивается чуть дальше набережной она, конечно же, догадывалась, но в сложившейся ситуации этот факт вызвал дополнительное раздражение.
Такси сюда не поедет – это Оксана знала отлично, но все же, в призрачной надежде на успех, полезла в карман за телефоном.
– Два процента! – разочарованно воскликнула она, надеясь только, что заряда хватит для одного-единственного звонка.
Отчасти, её надежда была оправдана – она дозвонилась до службы такси и даже успела услышать голос диспетчера, но через секунду телефон предательски пропищал предупреждение и выключился.
До дома было далеко, очень далеко. «Придётся пилить через весь город», – грустно подумала она, едва не споткнувшись об очередную дорожную неровность. Ночь была прохладной, наверное, даже слишком прохладной для второй половины сентября, и она поежилась. Воздух, очень свежий и наполненный влажностью, как нельзя лучше приводил в порядок её голову. То, что она напрасно психанула, Оксана уже поняла, и даже сожалела о своём скоропалительном бегстве, но вернуться с позором было просто невозможно, и она медленно продвигалась вперёд.
Неожиданно, дорога перед ней осветилась тусклым светом автомобильных фар, и она застыла у самого края проезжей части, надеясь запомнить расположение всех ям и поребриков на обозримом участке пути.
Машина ехала очень медленно, но это обстоятельство не вызвало в ней никаких подозрений и, как выяснилось, зря. Через несколько секунд прямо перед ней остановился странно дребезжащий кабриолет, и Оксана сразу поняла причину этого дребезжания: даже в тусклом свете горящих фар было очевидно, что машина сильно потрепана временем.
Заглядевшись на чудесный автомобиль, девушка не сразу обратила внимание на водителя, а когда заметила, непроизвольно поморщилась.
– Это ты? – удивлённо сказала она, глядя на недавнего знакомца и его жёлтый халат с пятнами как у жирафа.
– Хотел принести свои искренние извинения, – широко улыбнулся Кирилл, – ваш коллега ввёл меня в заблуждение…
– Проехали, – отмахнулась начинающая краснеть Оксана, и пошла дальше.
– Подвезти? – предложил парень, двигаясь рядом с ней на малой скорости.
– Спасибо, я лучше пешком, – не глядя в его сторону ответила девушка, – ночь сегодня выдалась чудесная.
– Да брось ты, – уговаривал её Кирилл, – в нашем районе одинокой девушке по ночам лучше не высовываться.
Как будто в подтверждение его слов, из ближайшей подворотни послышались громкие матерные ругательства явно нетрезвого мужчины.
– Очень ценю вашу заботу, – отчеканила она, – но спешу напомнить, что я служу в полиции, и в данный момент при исполнении.
– Именно поэтому я волнуюсь ещё больше: наших остолопов данное обстоятельство не только не остановит, но и раззадорить может.
– Я могу за себя постоять, – уверила его девушка.
– Имел удовольствие в этом убедиться, – беззлобно отозвался Кирилл.
– В любом случае, в эту колымагу я не сяду, – прибегла к последнему аргументу Оксана, – она выглядит старше меня!
– Очень не хочется тебя обижать, но я все же сказал бы, что моя девочка как минимум на пару лет моложе.
– Да она развалится через сотню метров!
– Есть только один способ доказать обратное – позволить мне прокатить тебя с ветерком, – не унимался он, и Оксана остановилась. Действительно, чего ноги топтать, если рядом есть добрые люди? Забыв про свою злость, она наблюдала за тем, как распахнулась пассажирская дверь, и, чуть помедлив, уселась на потертое сиденье.
– Куда прикажете, гражданин начальник? – лихо улыбнувшись спросил парень, и Оксана назвала адрес своего дома.
Автомобиль проскрежетал ей что-то вроде приветствия, и неровно дернулся с места, подпрыгивая на рытвинах и ямах.
[1]Вес – наркотическое средство (жаргон)
[2]Соль – наркотическое средство синтетического происхождения (жаргон)
Глава 2
Сентябрь 2024 года
Оксана встала рано, как по щелчку пальцев проснувшись чуть раньше будильника. Муж спал на своей подушке, уютно расположившись чуть поодаль. Он никогда не вставал раньше нее, так как работал с десяти, и Оксане приходилось довольствоваться завтраком в одиночестве. К такому распорядку она уже давно привыкла и старалась не будить мужа лишним шумом или неожиданным приливом нежности. По-спартански собравшись, она вышла на улицу и пешком направилась на работу.
Идти было довольно далеко, но когда позволяло время, она отправлялась пешим ходом, считая, что это полезно и для здоровья, и для фигуры.
Утро выдалось ветреным. Оксана пожалела, что не взяла с собой ветровку – для середины сентября погода сегодня что-то не задалась.
Переходя дорогу в сторону улицы Ленина, где пролегал её путь, она остановилась, так как заслышала шум мотора, и решила пропустить приближающийся автомобиль. Завидев старенький, сильно измученный жизнью кабриолет, она испытала невероятное удивление и не смогла не выразить его вслух:
– Она ещё ездит? – девушка подняла бровки вверх, когда машина аккуратно остановилась перед ней.
– Домчит с ветерком, – похлопал по рулю Кирилл и скомандовал: – Садись, довезу, мне как раз туда же.
Оксана ещё только собиралась произнести приличествующие ситуации слова отказа, как Кирилл повторил громче:
– Садись быстрее, нельзя долго стоять на повороте.
Как ни странно, эти слова на неё подействовали, и Оксана спешно загрузилась на пассажирское сиденье.
– Ты едешь к нам? – уточнила она, ощущая уже привычное нервное беспокойство и стараясь ничем его не выдать.
– Ага, – кивнул Кирилл, дергаясь с места, – вчерашний опер меня пригласил на утро. Не знаешь, чего он хочет?
– Не знаю, – растерялась Оксана, – я вчера сразу домой пошла…
– Под крылышко любимого мужа? Беспокоится, если ты задерживаешься на работе? – перебил её мужчина и, не дожидаясь ответа, закончил: – Оно и понятно, я бы тоже беспокоился.
Отвечать на подобные вопросы Оксана посчитала неуместным и промолчала, в тайне сожалея, что дела обстоят совсем не так, как обрисовал Кирилл.
– А дети у вас есть? – продолжил он крайне неприятную для девушки тему.
– Нет, – сухо ответила она, начиная сожалеть о том, что поберегла свои ноги.
– А что так? Решили пока пожить для себя? Или есть какие-то причины? – живо заинтересовался парень.
– Тебе не кажется, что это не твоё дело? – огрызнулась она, так как вопрос давил на больное.
– Извини, не знал, что эта тема тебя триггерит.
– Сколько тебе лет? – поморщилась девушка, услышав новомодный сленг.
– Ты забыла? Почти как тебе, – пожал он плечами.
– Ты всего на два года моложе, а такое ощущение, что разница между нами никак не меньше десятка лет, – вздохнула она, глядя на пролетающие мимо «хрущевки» и скомандовала: – Пристегнись.
– Ты слишком скучная, – парировал он, но Оксана никак не могла с этим согласиться.
– Просто кто-то никак не может выйти из подросткового возраста, – ядовито отметила девушка, мечтая поскорее приехать.
– Я давно завязал баловаться травкой, если ты об этом. В общем-то, и не особо баловался. На автослесаря отучился, работу работаю, правда, пока не по специальности, но там летом куда больше платят… – объяснял парень, на ходу застегивая ремень безопасности.
– Ого, какие грандиозные изменения! – желчного бросила она, хотя можно было и порадоваться за человека.
– На принца на белом коне, конечно, не тяну, но, если мне не изменяет память, за тобой уже прискакал один на чёрной «Тойоте». Только вот катает он, судя по всему, кого-то другого, раз ты ходишь пешком?
Оксана хотела замахнуться, чтоб съездить ему по физиономии, но, учитывая, что он за рулём, передумала и только сдержанно попросила:
– Останови здесь, дальше я дойду.
– Ладно, Мальвина, не психуй, я пошутил. Не переживай, скоро приедем, и ты избавишься от моего общества.
Через несколько минут машина действительно остановилась, и перед ними возникло неприметное серое здание, которое большинство горожан предпочитало обходить стороной.
Оксана выскочила из машины и галопом кинулась вперёд, сметая все на своём пути.
– Не надо убегать от меня в таком прямом смысле этого слова, – услышала она рядом со своим ухом, и пожалела, что при рождении Господь не выдал ей модельный рост и длинные ноги.
– Вот ещё, – фыркнула она, – просто я не люблю опаздывать.
– У тебя в запасе как минимум пятнадцать минут, – усмехнулся Кирилл, даже не думая отставать.
– И я надеюсь провести их подальше от тебя! – сыпала ядом Оксана, не понимая, что подобным поведением с головой выдаёт свои чувства.
– Где сидит ваш Степанов, хоть подскажешь?
– В другом здании. Здесь прямо и потом направо, – инструктировала она его, быстро пересекая парковку по направлению к своему рабочему месту.
– Спасибо, дорогая, – промурлыкал Кирилл и свернул в указанном направлении.
Оксана заскочила в свой кабинет, раздраженно бросила ключи на полупустой стол и подошла к окну. Она не знала, почему её нервная система так скверно реагирует на присутствие Кирилла, и старалась не думать об этом, чтоб ненароком не вытащить из глубин своей души то, что вытаскивать ни в коем случае не стоит.
– Что же ты меня везде преследуешь, Шевченко? – раздраженно сказала она, наткнувшись взглядом на удаляющуюся фигуру Кирилла.
Телефон на столе истошно звонил, и она безо всякого желания сняла трубку.
– Привет, – услышала она счастливый голос Степанова, – все бумаги по Шевченко у меня, могу их тебе занести после обеда. С утра ко мне должны подойти родственники покойного, я тебе потом все сразу отдам.
– Хорошо, – машинально ответила она и, чуть подумав, спросила: – Зачем ты сегодня позвал его племянника? Вчера не все оформили?
– Вот настоящий следователь, – восхитился её осведомленностью Владимир, – что называется – талант от Бога!
– Не ёрничай, – перебила его девушка, – ну, так зачем звал?
– Сначала признавайся, откуда такая осведомленность? Или у тебя секретные информаторы?
– Ты будешь разочарован, я просто встретила его, когда шла на работу, он спросил, как тебя найти.
– Действительно, какая банальность, – расстроился Степанов, – я-то успел подумать, что у тебя третий глаз!
– Говори, зачем звал парня, – начала раздражаться Оксана, – работы полно, некогда трепаться попусту.
– Заключение сделали, – охотно перешёл к делу Владимир, – по пальчикам на второй пивной кружке со стола покойного.
– Так быстро? – удивилась девушка, привыкшая к укоренившейся в крови южан нерасторопности.
– Ага, могут, когда хотят. Пальчики совпали с теми, что уже имелись в нашей картотеке – несколько лет назад их хозяин получил условный срок за хранение запрещенных веществ.
– Я смотрю, ты без дела не сидел, – холодея душой сказала девушка.
– Похвала засчитывается. Догадываешься, с кем покойный перед смертью пивко попивал?
– Да ладно! – опешила Оксана, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – А с чего ты взял, что это убийство?
– Потапов на обратном пути сказал, что дядя не сам упал, это его опытный глаз сразу определил.
– А тут и отпечатки на кружке…
– Вот-вот! – обрадовался её собеседник, – Чувствуешь, чем пахнет? Племянничек-то не прост оказался! Чуть нажать, и он мне по всем правилам явку с повинной оформит!
– Погоди, – растерялась девушка, – может это не он?
– Да как не он-то? Пальчики его – значит с покойным перед смертью встречался! И, заметь, нам об этом ни слова не сказал! Да и ключик от хаты мог иметь, раз родственник.
– Да, о том, что он в тот день встречался с дядей Кирилл ни слова не сказал…
– Кстати, откуда ты его взяла? Может, он специально возле дома ошивался? А может, просто не успел далеко уйти?
– Я встретила его случайно, – как можно более туманно объясняла Оксана, – увидела прохожего и спросила где второй эллинг. Вот тут-то и выяснилось, что у него там дядя живёт.
– Точно не успел далеко уйти! – обрадовался Степанов, – все, не могу говорить, он пришёл.
В трубке раздались короткие гудки, и Оксана в отупении несколько секунд смотрела на неё, как будто ожидая, что Степанов вернётся к разговору, после чего положила на рычаг и бессильно опустила голову на свои сложенные руки.
«Какой кошмар», – думала она, не в силах точно определить, к чему именно она относит это определение. Тот факт, что Кирилл мог убить своего дядю, хоть и вызывал в её душе бурный протест, но с обстоятельствами дела в целом согласовался очень даже складно. Представлять, как она собственноручно отправит его за решетку, ей не хотелось, а никакие другие мысли в голову не шли.
«Зачем он это сделал?» – гадала она, даже не пытаясь оправдывать бывшего любовника. Никакая интуиция и никакие тёплые чувства сейчас не убеждали её, что Кирилл не может быть убийцей. Она была профессионалом и отлично знала, что никогда нельзя сказать наверняка, что можно ожидать от человека, а чего нет.
Девушка глухо простонала, от открывающейся перспективы заключения Шевченко-младшего под стражу, и уже придумывала мотивы ходатайствовать перед судом об избрании более мягкой меры пресечения: домашний арест, а то и вовсе подписку о невыезде. С имеющейся за его плечами судимостью выходило не важно, и она готова была зарыдать. Ей очень хотелось хоть чем-то помочь когда-то любимому человеку, но чем ей в голову никак не шло.
Она долго боролась с собой, прежде чем вскочила с места и кинулась в сторону соседнего здания, точно зная, что сидеть сложа руки, когда Вовка допрашивает Кирилла, она не может. Почему-то в голове вертелись картинки допроса с пристрастием, а иногда и примирением не опасного для жизни физического насилия, в чем Степанов никогда не был замечен. «Надавит на парня как следует, а тот сразу оформит явку с повинной. С его «условкой» за плечами…», – думала Оксана, выскакивая из здания.
«Тебе же лучше, – шептал ей на ухо внутренний голос, – считай, дело в шляпе и никакой мороки». С внутренним голосом она была категорически не согласна, и оттого прибавила шаг.
«Почему я бегу, как сумасшедшая? – догадалась спросить у себя Оксана, и тут же придумала себе оправдание: – Это все материнский инстинкт. Хочется о ком-то заботиться. Детей мне надо, и побыстрее».
– Владимир Иванович! – воскликнула она, пулей влетая в кабинет.
Оксана ожидала увидеть что угодно: валяющегося на линолеуме избитого Кирилла или окруживших его троих оперативников, или наматывающего слёзы на кулак молодого парня и склонившегося над ним огромного Степанова, но ни одна из её страшных фантазий не оправдалась. Вовка спокойно сидел за своим столом, сжимая в одной руке телефон, а в другой – кружку чая.
– А где… подозреваемый? – удивилась девушка, хотя на данный момент Кирилл проходил по делу свидетелем.
– На, полюбуйся, – мрачно отозвался Степанов, кивнув на лежащий на его столе бланк. – Чай будешь?
– Статья 51 Конституции? – неизвестно чему улыбнулась девушка, от чая, однако, отказавшись.
– Ага, – печально кивнул мужчина, – надо было мне его к тебе послать. Парень оказался грамотный или заранее подготовленный. Ещё чего-то про адвоката сказал, но это уже так, больше для порядка. Сама с ним разбирайся.
– Что он говорил? – несказанно обрадовавшись спросила Оксана, снова и снова разглядывая размашистую подпись Шевченко.
– Да ничего, в том то и дело. Так и сказал: «разговаривать с вами не буду». Можешь попытаться сама с ним пообщаться, а ну, как у тебя лучше получится. Женское обаяние и все такое прочее…
– Когда речь идёт об убийстве, никакого обаяния не хватит, – усмехнулась Оксана, забирая со стола оперативника материалы дела.
– А ты похитрее, пособлазнительнее. Есть же у вас баб, простите, женщин, особые тактики. Вот моей, если чего надо, она прямо лисой возле меня вьется, два нужных слова скажет и все, опять едем к её родителям на дачу, хотя я изначально вообще против был. Как у вас это получается, ума не приложу.
– Супер способности, – улыбнулась Оксана, – но, видимо, когда их раздавали, я в очереди за скромностью стояла.
– Да уж, не повезло, – рассмеялся Степанов, – с твоими ногами я бы вообще не работал.
– Характер подкачал, – пожала плечами Оксана, – в содержанки не возьмут. Придётся пыхтеть над нашими делами.
– Иногда лучше пыхтеть над делами, – философски рассудил Владимир Иванович. – Тем более, что ничего страшнее пьяной поножовщины у нас не встречается.
– Тебя послушать, так выходит не работа, а мечта. Ладно, пойду я, – сказала Оксана, прихватив с собой тонкую папку. – Что-то мало наработали, Владимир Иванович.
– Дальше сами, Оксана Алексеевна.
Вернувшись на своё рабочее место, Оксана с жадным интересом принялась изучать детали смерти Шевченко, однако, ничего особо интересного не обнаружила. В своём первом протоколе допроса Кирилл практически ничего толкового не рассказал, а двое опрошенных соседней поведали и того меньше. Шевченко в эллинге жил один, а прописан был у бывшей жены – Шевченко Елены Васильевны, где-то на улице Горького. Немного покопавшись в документах, Оксана сделала вывод, что квартира была куплена супругами в браке, и на данный момент сведений о её разделе не имелось. Получается, Роман Геннадьевич оставил совместно нажитую недвижимость супруге, а сам предпочел наслаждаться чудесным пейзажем в одинокой холостяцкой берлоге у моря. Елене Шевченко было чуть больше сорока, и она оказалась значительно моложе своего покойного бывшего супруга. Детей пара не нажила, оттого развели их очень легко, но, что примечательно, совсем недавно – около года назад.
Занятая поисками информации о покойном и составлении первоочередных, на её взгляд, запросов, Оксана не заметила, как дверь её кабинета отворилась, и на пороге возник стажёр Славка.
– Вячеслав, ты опять опоздал! – возмутились девушка, вздрогнув от его появления.
– Я немного, – пытался оправдаться юнец, хотя должен был появиться более часа назад.
– Опять проспал, – догадалась раздраженная Оксана, – сходи к криминалистам узнай, когда будет заключение по Шевченко, я им уже два раза звонила, никто трубку не берет.
– Рано же ещё, – удивился такой спешке парень, – может, лучше после обеда?
