Ольга Владимировна Манько
Бордальеро
Открывая дверь в квартиру, Алексей ответил:
– В моем лице вы найдете достойного почитателя вашего кулинарного таланта. Проходите, пожалуйста.
– Не смущайте меня. Вы еще не попробовали, а уже хвалите. Где у вас кухня? Всё остыло, надо подогреть.
Алексей провел ее на кухню. У Светланы округлились глаза, когда она увидела подоконник, заваленный пустыми пластиковыми бутылками. Стол, прикрытый газетой, на которой среди крупных заголовков и мелких букв затерялись винтики, шурупчики, гордо возлежал паяльник, с боку пристроилась отвертка. Мусорное ведро выглядывало из приоткрытого шкафчика, дразня Свету длинным языком, свесившимся грязным полиэтиленовым пакетом. Грязные тарелки в мойке схлестнулись в неравной схватке, отвоевывая себе место. Аутсайдеры угрожающе нависли над полом, казалось еще чуть-чуть и их жизнь разлетится вдребезги. Несколько петелек на занавесках оборваны, от чего они приобрели понурый вид. Светик тяжело вздохнула:
– Ах, Леша, как же вы здесь живете? Вам очень трудно без женщины.
– Да как-то так… – пожал он плечами. – Вас испугала моя кухня?
– Что вы! Конечно, нет! – воскликнула Светик. – Просто надо немножко прибрать. А всё сделано с большим вкусом, очень удобно.
– Да, я не очень люблю посуду мыть, – оправдываясь, сказал Алексей.
Светик, достав из сумочки фартук с розочками и рюшами, надела его и по-деловому сообщила:
– Вы мужчины такие не приспособленные. Значит так. Вы сейчас идете и отдыхаете. А я пока разогрею ужин.
– Вы из меня уж совсем этакого султана делаете, – засмеялся Алексей. – Я помогу, тем более что вы даже не знаете, где и что у меня лежит.
Чуть помолчав, Светик ответила, опустив глаза:
– Я считаю, что мужчина и должен быть, как вы сказали султаном. Ну, это если художественно выражаться.
Алексей убирал с кухонного стола винтики, шурупы, отвертку. Он повертелся на кухне, не зная, куда бы всё это пристроить и, в конце концов, положил на подоконник. Пустые бутылки посыпались на пол. Алексей ногой запихнул их под стол и остался доволен своими усилиями.
Светлана, наблюдая за ним, брезгливо прищурилась.
– Мысль интересная, – засмеялся Алексей. – Если б я был султан, я б имел трех жен, и тройной красотой был бы окружен, – запел он.
– Наша русская женщина троих стоит, – проворковала Светлана.
– Одна жена – любит, одна – одежду шьёт, одна – пищу варит, одна – детей кормит, и всё одна?… Тяжело! – пошутил Алексей,
– Семья – самое главное в жизни женщины! – с жаром воскликнула Светик. – Если бы вы могли посмотреть в мое сердце, увидели бы, что оно полно любви, которая сияет …
Она забыла, чем сияет сердце и смущенно замолчала. Алексей с удивлением глянул на Светлану, но она нашлась:
– Сияет … сияет вот как этот плафон, – и наманикюренным мизинчиком указала на светильник, висящий над столом. – Ах, Лёша, как бы мне хотелось отдать свою любовь в крепкие мужские руки.
– Весьма фигуристыми прозопопеями выражаетесь, – иронично восхитился Алексей, – Потрясен.
Светлана, не заметив насмешки, опустив скромно глаза, проворковала:
– Ой, извините, что-то разоткровенничалась. Далеко не с каждым человеком я могу быть искренней, а с вами так легко. Впрочем, я заболталась.
Она засмеялась нежным смехом кинозвезды:
– Всё, всё! Идите отдыхать и не мешайте мне. Я позову, когда всё будет готово. У мужчины найдутся дела поважнее кастрюль.
– Балуете вы меня, – ответил Алексей. – Так и привыкнуть недолго.
Светлана игриво стрельнула глазками:
– Но это наше женское дело. Мужчины ничего не понимают в хозяйстве.
– Мурзик, а как же вы на все находите время? Я смотрю, что даже сейчас вы с работы сразу ко мне приехали.
– Ой, что вы! – бездумно проболталась она, доставая судочки и пакетики. – Я из дома.
– Вы так безжалостно эксплуатируете своего водителя?
– Своего водителя? – переспросила Светик. – Да это Лялька, моя школьная подруга. Я случайно с ней встретилась, она и подвезла. Она и в школе была такая. Всё время что-то придумывала. Потом она очень умная. Инделектуалка я бы сказала. Но у нее сейчас такая трагедия, такая трагедия, вы не представляете! – проникновенно-трагичным голосом сообщила она.
– Что случилось с вашей Лялькой?
– Она с мужем разводится, – помешивая борщ, сказала Светик. – Муж ей изменил. Но я считаю, что мужчины имеют право на маленькие слабости. Могла бы и простить. Главное же – семья!
– По вашей подруге не скажешь, что она сильно переживает, – удивился Алексей. – Вполне веселая, здоровая женщина.
Светик уже чистила селедку, крошила вареную свеклу:
– Ах, Алексей. Вам, мужчинам, трудно понять. Дайте мне, пожалуйста, какую-нибудь плошечку.
Он достал из шкафчика миску. На удивление она была не только чистой, но и новой.
– Подойдет? Почему же нам трудно понять?
– Да, спасибо! Вам трудно понять, потому что вы решаете серьезные проблемы, а мы, женщины, должны создавать вам уют, спокойствие в доме. Чтобы вернувшись с работы, мужчина мог отдохнуть, набраться сил.
– Светлана, вы не женщина – мечта.
– Ой, ну что вы, – зарделась Светик. – Это наше женское назначение.
– Павлины, говоришь… – хмыкнул Алексей.
– Какие павлины? – не поняла Светик.
– Нет, не павлины,– засмеялся он. – С селедкой, что вы делаете?
– Как-то вы обмолвились, что любите селедочку под шубой, вот я и решила вас побаловать.
– Приятно. Спасибо, – Алексей хитро улыбнулся. – Но как я понимаю, ваша подруга не придерживается ваших взглядов? – перевел он разговор.
– Она хорошая женщина, но она эта… фестминистка, – разогревая жареную рыбу, сказала Светик. – Вы представляете, она мужа называла тунгусским шакалом. Разве можно так говорить?
– Не утешительно подобное слышать. Я бы даже сказал, весьма огорчительно. Мужчина хоть и животное, но о нем надо заботиться, обращаться нежно, тогда он делается ручным и одомашнивается, – деланно серьезно ответил Алексей.
Светик достала тарелки и налила борщ.
– Вот и я о том же, – с жаром произнесла Светлана. – Мужчин надо любить, кормить и прощать. Пока с вами болтали, всё уже и готово! Садитесь, пожалуйста. А селедочку под шубкой давайте поставим в холодильник. До завтра она пропитается и будет – пальчики оближешь!
– Надеюсь, шуба не даст ей замерзнуть, – откликнулся Алексей.
– Не замерзнет, – откликнулась на шутку Светик. – Ешьте пока всё горячее.
Усевшись напротив Алексея и, подперев голову рукой, умильно смотрела на него. После первой ложки он воскликнул:
– Нет, это не борщ!
–Вам не нравится?– всполошилась Светик.
– Ваш борщ – барокко в искусстве кулинарии – воскликнул Алексей. – Упоение желудка и отрада душе. Вы кудесница. Из капусты и картошки сотворить нечто божественное.
– Ой, что вы! Это на скорую руку. Но у меня есть и фирменные блюда, – зарозовела Светик. – Обязательно вас угощу.
– Буду ждать с нетерпением, – и Алексей с аппетитом застучал ложкой.
Из сумочки Светика раздалась мелодичная трель.
– Извините, Лёша, мой телефон звонит.
Она подскочила и легко побежала в коридор, где оставила сумочку. Когда ответила, услышала жизнерадостный голос подруги:
– Привет, Мурзик! Ну что? Золотой телец корм с рук берет? Хрумкает с удовольствием?
– Лялька, – Светик вспыхнула, – ты позвонила не вовремя. Я же сказала, завтра утром встретимся.
– Поняла, – засмеялась Лялька. – Я просто подумала, может тебя домой отвезти? Дождь идет на улице. Ты представляешь, мой звездорыл прихромал домой, скандал устроил. Пришлось хлопнуть дверью и уйти. Скитаюсь в машине по улицам.
– Я сама доберусь, – со скрытым раздражением ответила Светлана.
– Мурзик, – крикнул Алексей, – как я понимаю, звонит ваша подруга. После всего, что между нами было, я, как честный человек, просто обязан вас доставить домой лично. Пусть не волнуется.
– Лялечка, – заворковала Светик, – Алексей обещал меня сам отвезти домой. Не волнуйся. Целую. До завтра.
Она вернулась на кухню и кокетливо спросила:
– Лёша, а что было между нами? Вы так многозначительно это сказали…
– Еда – самый интимный процесс общения человека с природой, а женщина – лучшая её часть, – Алексей приступил уже к поглощению рыбы. – Сегодня я точно не засну. Очень вкусно и не могу остановиться.
– Я так рада, – разочаровано проворковала Светик.
Задребезжал мобильник Алексея:
– Извините, надо ответить, – сказал он, быстро взглянув на имя звонившего.
– Конечно, конечно, – опустив глаза, кивнула Светик, вся обратившись в слух.
– Кто стучится в дверь ко мне с толстой сумкой на плече? – весело спросил Алексей.
Раздался женский голос, но слов было не разобрать.
– Нет, я сейчас занят. Перезвоню чуть позже. Да, да, обязательно перезвоню, когда освобожусь.
– Это по работе вас так поздно беспокоят? – поинтересовалась Светлана, разрываемая любопытством.
Алексей хмыкнул:
– По работе. Нашла время, когда звонить.
– Что-нибудь важное? Вы бы поговорили, я подожду.
– Не могу позволить себе променять роскошь общения с вами на работу.
Светик нежно улыбнулась и, собрав грязные тарелки, принялась их мыть.
Алексей приобнял её за плечи:
– Да бросьте вы эту посуду. Пойдемте лучше телевизор посмотрим.
– А как же посуда? – слабо запротестовала она.
– Нет, это я вам уж не позволю. Впервые пришли ко мне в дом и всё в трудах, всё в трудах, аки пчела.
Светлана с тоской посмотрела на гору грязной посуды. Она её нервировала.
Алексей, обняв Светика, повел в комнату. Сердце у неё забилось так, что стучало в ушах, Светлана боялась вздохнуть. Вожделенная мечта приближалась. Усадив даму на диван, Алексей, глядя в глаза, сказал:
– Борщ на брудершафт мы с вами съели, пора перейти на "ты".
– Я тоже думаю, пора перейти на "ты", Лёша. Скажи, а ты встречался еще с женщинами?
– Количество женщин на душу населения страны значительно превышает количество мужчин. Каждый день встречаюсь, – подтрунил он.
– Ответь серьезно. Я говорю о женщинах, с которыми ты познакомился на сайте.
– Встречался, – поморщился Алексей. – Но вы, женщины, то фотографии ставите двадцатилетней давности, то фотошопите их. Возраст врете. Придешь на встречу, а там старушка с варикозом, целлюлитом и дополнительными двадцатью килограммами.
– Неужели так выглядят женщины моего возраста? – жеманно спросила Света.
– Мадам, уже падают листья! И осень в смертельном бреду! Уже виноградные кисти желтеют в забытом саду! – пропел Алексей.
– А я тебе не разочаровала? – Светик игриво стрельнула глазками.
– Я же назначил тебе второе свидание, – улыбнулся он и включил новости.
Громкость телевизора была такова, что Светик пару раз попыталась что-то сказать, но в отчаянии умолкла. Алексей сосредоточенно смотрел новости, продолжая обнимать Светлану. Она поерзала на диване, затем посмотрела на часы, вздохнула и окончательно заскучав, принялась рассматривать комнату. Палас требовал немедленной чистки, компьютерный стол, также как и кухонный, завален коробочками с гвоздиками и шурупчиками. Рядом стоял открытый ящик с инструментами. Светик отметила, что в ящике порядок был отменный. На подоконнике засыхающий непонятный цветок в горшке в отчаянии боролся за жизнь, похоже, что эту борьбу он безнадежно проиграл.
Через некоторое время Светик всё же рискнула и напомнила о себе:
– Лёша, уже поздно, мне завтра на работу. Я пойду.
– Ну вот, – засмеялся он, – как же так? И чаю не попили.
– Мне действительно пора. Давай другой раз… чайку попьем…
– Поскольку я дал честное благородное слово, то отвезу тебя домой, – жарко прошептал он ей в ушко и нежно поцеловал. – Жаль, что ты уходишь. Вечер только начинается.
– Ах, какой ты баловник, – счастливо засмеялась Светлана, – но мне правда пора. Если бы не работа…
–Развеял воздух, словно ветер вздохи, их плотские обличия. А жаль, – продекламировал Алексей строчки из «Макбет» и, открыв входную дверь, вывел Светика из дома.
Глава 3
Прошло три недели.
Светик выпорхнула из машины Алексея, помахала ему рукой и легко побежала в свой подъезд. Несмотря на холодное зимнее утро, в душе у нее светило солнышко и по-весеннему чирикали воробьи. Конечно, хотелось, чтобы душевный щебет звучал более сладкоголосо, но где-то в голове дятел отстукивал морзянку: «Не верь мужчинам! Не верь!». Надежда и сомнения бурлили внутри. Когда она смотрела в сияющие глаза Алексея, надежда бабочкой порхала в душе, заставляя трепетно биться сердечко. Но как только оставалась одна, сомнение безжалостно обрывало радужные крылышки, превращая надежду в вертлявого склизкого червячка. Очень хотелось с кем-нибудь посоветоваться, но Лялька не появлялась, телефон её был отключен.
У подъезда Светлана столкнулась с соседкой и поморщилась. Старухи выглядела так, будто только что вылезла из сундука с нафталином. Седые волосы шинкованной капустой торчали из-под фетрового берета с игривым цветочком сбоку. Местами потертое пальто с претензией на моду двадцатилетней давности, как ни странно, сидело на ней хорошо. Таисия Федоровна с ног до головы оглядела Светика и поздоровалась первая:
– Утро доброе. К вам вчера поздно вечером приходила женщина.
Слово «женщина» она произнесла с лёгким презрением, а на слове «поздно» сделала ударение.
– Доброе утро, Таисия Федоровна. Какая женщина?
– Вот уж не знаю какая. Визиток она не оставляла. Дома надо ночевать в вашем положении, голубушка, тогда и будете знать, кто к вам по ночам в гости ходит.
– В каком положении? – растерялась Светик.
Старуха хмыкнула:
– Во вдовьем, милочка, во вдовьем.
«Мамалыга старая», – зло подумала Светлана, развернулась и молча, ушла.
Настроение было испорчено. Света тяжело поднялась в квартиру. Она взяла отпуск на несколько дней. Хотелось всё основательно обдумать. Алексей казался ей джек-потом, счастливо упавшим в руки. Но он всё еще не убрал свою анкету с сайта знакомств, и другие одинокие женские руки, как подозревала Светик, жадно тянулись к его сердцу, телу и жилплощади. Борьба за личное счастье предстояла непростая, требующая тщательно разработанного плана. В пункте первом у неё стояло посещение косметолога и парикмахера. Со вторым и третьим пунктами грандиозного плана возникали вопросы. Безумно хотелось найти всех общипанных куриц, с которыми переписывался Алексей и разделать их до состояния цыплят-табака. Но миссия была трудновыполнима, следовало продумать свои действия более реально.
Светлана приняла душ, переоделась в кремово-розовый халатик. Повертевшись перед зеркалом, она осталась довольна увиденным. Нежный цвет лица, светло-серые глаза, милая улыбка. Поправив локон, Светик ласково улыбнулась своему отражению: «Дурак будет Лёшка, если меня упустит». Открыв баночку с кремом, она легкими движениями нанесла крем под глаза и тут увидела две новые предательские морщинки. Прекрасное настроение моментально прокисло. Ей показалось, что даже крем приобрел прогорклый запах. Света представила толпу сексапильных женщин, которые может быть, прямо сейчас отстукивают холеными пальчиками Алексею любовные послания, заманивая его в свои жаркие объятия. Вспомнился и муж Понюшкин, его измены. Всплыли в памяти скандалы и оскорбления. Как-то Света выслеживала Понюшкина и была потрясена, увидев счастливое выражение его лица, когда он шёл рядом со своей индюшкой. «Какой же ты подлец, Понюшкин!» – зло подумала она. Света нанесла еще крем под глаза и мстительно произнесла, глядя в зеркало: «Но я тебе тоже рога-то наставила. И не один раз. А вот уж Лешечке я воли не дам. Не будет он по бабам бегать». На душе стало легче, Светлана вернулась в комнату, прилегла на диван и включила телевизор. На её счастье шел повтор очередной серии «Наложницы».
Султан сидел в богато убранном зале. Шелковые одежды, танцующих одалисок, лепестками причудливых цветов парили вокруг точеных тел. Перстни и серьги сверкали звездами. Звон браслетов неземной музыкой услаждал слух. Каждое движение танцовщиц было сладостным обещанием чувственного блаженства. Но правитель был мрачен. Наложница Эмине во время танца подбросила шаль перед султаном, которая взмыв вверх, подстреленной птицей упала к ногам правителя. Он сделал знак. Музыка тотчас стихла, наложницы убежали. Осталась одна Эмине. Султан кивнул, евнух подал шаль правителю.
– Чья это шаль? – спросил султан.
– Не смею слух твой осквернить, мой господин, – отвечала Эмине, низко склонившись.
– Приказываю я тебе.
Наложница закрыла лицо и прошептала:
– В богато убранных покоях Акгюль нашла я эту шаль. По шёлку серебром даритель своё имя начертал. Достоин одного неверный: на корм шакалам он пойти. И до десятого колена быть проклятым в подлунном мире, стервятникам на радость гнить в пустыне, иль навсегда пропасть в пучине.
Гневно сверкнули глаза султана:
– Донос достоин всяческой награды. Что, женщина, ты выбираешь? Пиалу с ядом или столб позорный, где каждый по спине хлыстом пройдется, в каракуль кожу превращая? А может, хочешь ты, что б голова твоя на кол взлетела? Тогда твои глаза увидят много больше.
Эмине упав на колени, зарыдала, вырывая у себя волосы:
– Прошу пощады, повелитель мудрых! Лишь истину желала донести.
Султан мрачно смотрел на неё, затем кивнул стражнику:
– Приведите сюда Акгюль.
Стражники схватили Светика за косы и потащили к султану. Она пыталась вырваться, но хватка была крепкой. Её бросили к ногам правителя. Светик подняла глаза и увидела Понюшкина в чалме. Глаза его сверкали гневом:
– Изменник, говорящий о любви, подобен яду, где ложь как мёд, пропитывает сладость. В ад – джаханнам ты ввергла жизнь мою. И вместо счастья ты дала испить воды мне гнойной, жгучего огня. И всякий день, что рядом был с тобой, душа моя сгорала, иссыхало сердце. Распутница посмела изменить супругу, благодетелю, кормильцу…
– Сереженька миленький, врут! Я верная жена!– заплакала Светик.
Султан Понюшкин был суров:
– Нет, женщина, поток фальшивых слов мой гнев не в силах умолить. И вместо сердца лишь мешок чертополоха лежит в груди твоей. Да и сегодня ночь ты провела вне дома. Ты с полюбовником резвилась, предавшись радости грехопадения!
– Понюшкин, откуда ты знаешь? Ты же умер! – вскричала Светик.
Султан безумно захохотал. Его хохот перешел в непрекращающийся звон. Светик в ужасе бросилась бежать. Лабиринт пустынных коридоров чуть освещали тусклые светильники. Мрак давил со всех сторон. Хохот-трезвон сопровождал беглянку, то замолкая, то гремя за спиной. Он пугал, заставляя метаться из стороны в сторону. Темные коридоры сужались. Светлана ударилась о стену, открыла глаза и поняла, что после бурно проведенной ночи, уснула. Дверной звонок разрывался. Встав с дивана, она побрела открывать дверь. У зеркала остановилась, с удивлением увидев себя не в восточных одеждах, а в домашнем халате, вместо черных кос – короткая стрижка. Светик мотнула головой, стряхивая наваждение, вызванное сном. Причесалась, оправила халатик и открыла дверь. На пороге стояла сияющая Лялька.
– Привет, Мурзик! – отодвинув Светика, прошла в квартиру, бросив у порога сумку. – Второй день кружу вокруг твоего дома. Вижу, с золотым тельцом дела идут на лад? Судя по сонному виду, ночь проведена в утехах? – захохотала она.
– Привет, – ответила Светик, зевая. – Ты как всегда кричишь на всю округу.
– Ладно, я шучу. Ты женщина у нас серьезная. В дом-то пустишь?
– Ты уже вошла.
Светик закрыла дверь и провела подругу в комнату.
– Где пропадала? – спросила она, оценивающе разглядывая Ляльку.
Подруга выглядела великолепно. Новое синее платье в белую полоску шло ей необыкновенно, делая фигуру стройнее и подчёркивая фантастического цвета бирюзовые глаза. Рыжая копна волос придавали Ляльке озорной вид. «Прямо тортик с масляной розочкой, а я как в ботах на именинах», – уязвлено подумала Светик. Рядом с подругой в своем любимом халатике она почувствовала себя замухрышкой.
– Симпатичное платьишко, – кисло пробормотала Светик.
– Правда, красивое? Дорогущее! Недавно его купила, – Лялька с удовольствием повертелась перед Светиком.
– Как жизнь? Как твой благоневерный? Развелись уже? – с надеждой спросила Светик.
– Ну, матушка, просто так и не расскажешь. Помнишь, я чуть не испортила тебе свидание? Так вот. Мой павиан притащился домой, устроил скандал. Кричал, что не хочет разводиться. Мол, он подвергся наветам недоброжелателей. Ха! Можно подумать!
– Может и в самом деле? – робко спросила Светик.
– Да он сам и был тот недоброжелатель. Вертелся как слизняк под скипидаром. Меня обвинял. Орал, что я шастаю неизвестно где и неизвестно с кем. Даже разбил штук пять тарелок. Для душевного спокойствия пришлось расколошматить остальные. Мундиаль полный! Теперь у меня в доме нет ни одной тарелки. Ты представляешь, ем из салатников.
– Ты с ума сошла! – воскликнула Светик.
– Ему можно, а мне нельзя? – возмутилась Лялька. – Зато умиротворение после сего действа снизошло на меня благодатью. Короче говоря, я плюнула и ушла из дома.
– Ты с ума сошла, – повторила Светик.
– Нет, не думаю, – уверено заявила Лялька. – Безумцы не совершают логичных действий.
Светик пожала плечами и тяжело вздохнула.
– То-то же! Хоть раз от тебя услышала разумные слова, – удовлетворенно сказала Лялька. – Должна признать, ночь для одинокой женщины таит огромную опасность. Невозможно погрустить во тьме! Тут же на тебя кидаются брюхоногие.
– Какие? – не поняла Света.
– Гаишник, – объяснила Лялька. – Притаился, понимаешь, да как выскочит, как выпрыгнет, как замашет палкой на меня. Страш-ш-но! – Лялька сделала круглые испуганные глаза.
– Бедная девочка, – проворковала жалостливо Светлана.
– Не то слово! Ты бы знала, как я испугалась! Словом, этот моллюск по совокупности моих злоключений лишил меня прав. Теперь я катаюсь на своих двоих.
– За что? – возмутилась Светик.
– Ну, Мурзик, ты совсем забыла, как мы с тобой в тот душевный вечер коньячок приголубили.
Света неодобрительно покачала головой:
– Мне кажется, ты совершила глупость. Если мужчина хочет сохранить семью, надо немедленно соглашаться.
– А, ладно, – отмахнулась Лялька. – На каждую кастрюлю найдется своя крышка, если она, конечно, не плошка.
Помолчала и добавила:
– Ко всему прочему я потеряла телефон. Как-то глупо получилось. Представляешь, объясняюсь с гаишником. Темпераментно объясняюсь. А кто бы в моей ситуации был спокоен? Тут павиан телефон обрывает. Мешает, сил нет! Нервы ни к черту. Пришлось выкинуть телефон прямо в кусты.
– С ума сошла, – третий раз повторила Светик.
– Что ты заладила: с ума сошла, с ума сошла. Не дождешься от тебя сочувствия, – с обидой произнесла Лялька. Засмеявшись, добавила: – Гаишник очень даже ничего мужчина. Свидание мне назначил. Он такой…
Она описала руками нечто похожее на снежную бабу:
– Я бы сказала выразительный в смысле фигуры. Мы в ресторан ходили.
У Светланы загорелся интерес в глазах, и она завистливо спросила:
– Да ты что? Много он там потратил? Не жадничал?
– Не знаю. Я внимания не обратила. Скучно мне с ним. Токует, токует тетерев брюхоногий. Да, ладно. Ты теперь рассказывай, что у тебя с тельцом? Процесс движется в нужном направлении?
– То есть ты его бросила? – ужаснулась Светик.
– Что значит, бросила? – возмутилась подруга. – Я вообще-то замужем. Давай о вдовце рассказывай. Это интересней.
Светик потупилась, поправила прическу и проворковала:
– Всё у нас хорошо. Лёшечка очень внимателен, заботлив, добр.
– Так. Стоп. Не вижу азарта. Не вижу огня. Что-то недоговариваешь. В чем проблема?
Светик прошлась по комнате, поправила листочки у цветов.
– Пойдем на кухню. Чаем угощу.
– Прекрасная мысль! – Лялька вскочила и побежала в коридор, по дороге сообщив, – я пирожные принесла. Парочка гормонов счастья фигуре не повредят, зато восстановят душевный комфорт.
Когда чай был налит в фарфоровые чашечки, пирожные разложены по тарелочкам, Лялька задумчиво посмотрела на лимончик, плавающий в чашке:
– Вот так и в жизни. Желтенький веселенький, а на вкус – кисляк кисляком. Эх, ладно, рассказывай, подруга.
Света жеманно глотнула чай, помолчала и сказала:
– Понимаешь, Лялька, вроде всё хорошо. Два раза в неделю Лёшенька приглашает меня к себе. Мы проводим вечер, а утром он меня отвозит домой.
– Не поняла, – подруга внимательно смотрела на Светика, – что значит, два раза в неделю? Утехи у вас по расписанию?
– Он очень занятой человек, – принялась объяснять Светлана. – Он устает на работе. У него много дел.
– Куда-нибудь ходите, культурные мероприятия посещаете?
– Я же сказала тебе, что Лёшенька очень занят.
– Цветы хоть дарит?
Светик уткнулась в чашку с чаем:
– Но у него нет времени.
– Ясно, – поставила диагноз Лялька, – скупердяй.
– Ты не права Лёшенька просто рачительный.
– Знаешь, Светик, – печально сказала Лялька, – я сейчас почувствовала себя реликтом третичного периода.
Светлана в недоумении вскинула брови:
– Почему?
– Раньше было понятно: мерзавец – это мерзавец, теперь же – предприимчивый, жлоб стал рачительным человеком, абсурд стал считаться оригинальностью. Всё так креативненько.
– Ой, Лялька, – засмеялась Светик, – какая же ты старая?
– Впрочем, ты права, – Лялька игриво улыбнулась, встала из-за стола и прошлась по кухне, виляя бедрами. – Я может быть и секонд-хенд, но не утиль. Эх, можем!!!
Светик похлопала глазками, не оценив шутку, и ответила:
– Ты рассуждаешь как школьница. Всё-таки мы не первой молодости. Нельзя мужчинами разбрасываться.
– Да ладно, первой – второй. Твой золотой вдовец тебе хоть нравится? Что-то я не пойму.
Светик смотрела на подругу, как на неразумного ребенка:
– Алексей мужчина интересный, высокий, представительный. Его не стыдно показать людям.
– Жетон за отличный экстерьер у него есть? – подначила Лялька.
– Тебе всё смешочки, – обиделась Светик.
– Мама миа! – воздела руки кверху Лялька. – Не будешь же ты его гордо в парке выгуливать на поводке? Тебе с ним жить. Ну, хоть есть у вас общие темы для разговоров?
Светик задумалась и серьезно ответила:
– Да, мне с ним интересно. Он дал мне развиться в других развитиях. Мы вместе смотрим новости. Он показывает мне интересные статьи в интернете.
– Ясненько, подруга. Что же тебя смущает?
Светик замялась, не зная как объяснить.
– Давай, давай, рассказывай. Какие сомнения терзают твое одинокое сердце? Подозреваешь, что у него еще женщина есть, и ты не на первых ролях?
– Подозреваю, – вздохнула Светик.
– В чем проявляется? – деловито задала вопрос Лялька.
– В варенье и компотах, – всхлипнула Светик.
Лялька захохотала:
– В чём? В чём? В компотах?
Светик снисходительно посмотрела на подругу:
– У одинокого мужчины варенье и компоты могут быть только из магазина.
– Ты хочешь сказать, что у твоего Алексея есть дама, усеивающая путь к его сердцу маринованными помидорчиками и вишневым вареньем?
– Да! – убежденно ответила Светик.
– Глупость какая-то.
– Ничего не глупость.
Светик помолчала, о чем-то раздумывая, и сказала:
– Когда Алексей пошел в душ, я посмотрела его телефон.
– Чего на него смотреть? – удивилась Лялька.
– Да не на него. В его телефонной книжке много женских имен. И они ему звонят даже поздно вечером.
– О! Наш вдовец любодей оказывается. На его невест можно делать ставки! – засмеялась Лялька.
– Какие ставки? – обиделась Светик.
– Какая из вас первая придёт к финишу.
Светик встала из-за стола, нервно прошлась по кухне.
– Если бы я была моложе, сказала бы, что я беременна. А сейчас я не знаю, что делать!
Настойчивый звонок в дверь прервал разговор.
– Ты кого-нибудь ждешь? – спросила Лялька.
– Ко мне вообще никто не ходит.
– Тогда будем надеяться, что это не претендентка на руку и сердце твоего золотого тельца, – подмигнула Лялька. – Если ты смотришь его телефон, то более шустрая невеста адреса могла узнать, а теперь вышла на тропу войны с томагавком, избавляясь от соперниц.
Светик поднялась из-за стола, чтобы открыть дверь, но после лялькиных слов в голове пронеслось множество тревожных мыслей, она засомневалась, стоит ли вообще подходить к двери.
– Робеешь взглянуть в лицо конкурентке? Не бойся, я с тобой. Вдвоем отобьемся,– лукаво подмигнула подруга и, взяв в скалку в руки, помахала ею как палицей.
Звонящий принялся стучать со всей силы. Светлана решительно пошла в коридор и резко распахнула входную дверь. На пороге стоял незнакомый мужчина. Куртка расстёгнута, как заметила Светик, свитер надет наизнанку, картину завершали дорогие ботинки. По небритому злому лицу ходили желваки. Увидев Светлану, он опешил. Оперев руку о косяк, голосом светской львицы Светик спросила:
– Что вы хотите?
Мужчина набычился и рявкнул так, что Светлана отшатнулась:
– Где она?
– Кто?
– Бандерша! Притон устроила! Я знаю, она здесь! Я следил за вами! – лицо его покрылось красными пятнами, он отпихнул Светлану и вломился в квартиру.
– Придурок, я сейчас полицию вызову! – заверещала она. – Пошел вон!
– Не надо полицию, – раздался озорной лялькин голос. – Мой орел прилетел.
– Ты еще насмехаешься? – фальцетом взвизгнул мужчина.
Светик захлопала глазами:
– Это твой муж?
– Да! Я её муж!
– Похоже, пассия тебя выкинула из дома? Даже свитер не дала времени надеть по-человечески, – усмехнулась Лялька. – Ну, правильно. Что ты можешь дать женщине кроме перхоти?
– У меня нет перхоти, – взвился мужчина.
– Будет! – уверенно ответила Лялька.
– Не смей со мной так разговаривать. Я твой муж!
– Ты подкидыш, а не муж, – отмахнулась Лялька.
– Собирайся и пошли домой из этого вертепа! Там разберемся, кто муж тебе! – зарычал мужчина.
– Смотри, смотри, – Лялька показала на мужчину пальчиком, – я же говорила, что когда он сердится, то кончик носа у него дергается как у кролика. Кстати, дорогой, не ори, а познакомься. Это моя школьная подруга Светлана.
– Подруга?! Школьная? – мужчина стушевался, он не был готов к такому повороту.
– Ты в приличном обществе, – томным голосом заявила Лялька. – Будь любезен, представиться даме.
Было видно, что её забавляла ситуация. Ошеломленная Света переводила взгляд от одного к другому. Мужчина послушно назвался:
– Извините. Роман Валерьянович, – он крепко пожал руку Светлане.
– Боже мой! Его еще нарекли Романом! – вздохнула Лялька. – Дамам руки целуют, а не расплющивают. Кстати, – обратилась она к подруге, – этот мужлан – профессор и доктор наук. Отец двоих моих детей и дед моего внука.
– Очень приятно, – жеманно ответила Светлана. – Мы с Лялечкой чай пьем, я вас тоже приглашаю.
Роман замялся, он чувствовал себя неловко после устроенной им сцены.
– Извините еще раз меня за мое поведение, – произнес он. – Благодарю за приглашение, но я хотел бы поговорить с женой.
В открытую дверь заглянула Таисия Федоровна. Быстрыми глазами она оглядела всю компанию и протиснулась в квартиру:
– Светочка, этот молодой человек потерял цветы прямо перед твоей квартирой на лестнице, – и воткнула в руки Светлане изящный букет альстромерий.
