Пальмира Керлис
Живой ты не вернешься
– Твой дар редкий, – сказала вдруг ведьма. – Один на тех, кто живет сейчас. Следующий девочка родиться, когда умереть прошлый. Только так.
Я облизала пересохшие губы, сопоставляя даты. А ведь правда: Велизар убивал подобных мне раз в двадцать лет, и именно столько тем девушкам на момент смерти и успевало исполниться. Сила переходит от одной к другой? Пока жива первая, второй не появляется.
– Они ходить в проклятый лес, Ива и… он, – выплюнула Мора. Было ясно, кого имеет в виду. – Много ходить, вместе. Я запрещать, она не слушать. Говорить мне, что верить ему.
Велизар убил ее не сразу? Судя по прогулкам вдвоем, общались они поначалу нормально. По крайней мере, Ива не думала, что ее жизнь под угрозой, гуляла с ним наедине. Хм. По тяжелому взгляду ведьмы я чувствовала, что уточнять насчет отношений этих двоих не стоит, поэтому спросила другое:
– Проклятый лес – это…
– Далеко. Никто туда не лезть, пройти там непросто, сгинешь. Она пропасть, я найти ее после… что осталось. А его – нет. Он уехать.
Значит, лес – тот самый, дальний, в котором никто не обитает: ни люди, ни звери. Исследователи ходили в него как раз во времена освоения Пустошей. Он примыкал к ним всюду с севера, гиблое место.
– Вы поняли, как Ива умерла?..
– Да, по след от магия. Тьма и смерть.
Меня передернуло. Велизар с тех пор почерк не менял! Те три девушки из академии погибли так же, о чем поведали призвавшим их заклинателям. Правда, без подробностей… В материалах, пару лет назад добытых мною с большим трудом, читать особо было нечего. Все жертвы помнили лишь короткий поединок, если его можно таковым назвать, и убийственные темные чары.
– Однажды он вернуться. – Мора сжала амулет так, что тот скрипнул и пошел трещинами. – Я не суметь его убить, сильный. Люди ему помогать уже не ваши, а с могучий магия. Он возвращаться иногда. Теперь – опять.
Чего это Культ тянет в Пустоши? Впрочем, где еще им проворачивать темные дела, как не на краю света. От дикарей отбиться могут, владеют той же «могучей магией». В отличие от имперских магов, которым использовать ее запрещено!
– Зачем Велизар с Ивой ходили в проклятый лес? – продолжила я спрашивать. Странноватое место для свиданий. – Что-то искали?
– Тебе много известно о мир? – криво усмехнулась ведьма. – О ваша Империя… Что вокруг?
– Тот самый лес, который не преодолеть, – ответила я то, что у нас знали все от мала до велика. – Как горы на востоке, залив на западе и пустыню на юге.
– А что за ними?
– Никто не знает…
– Он тогда очень хотеть знать.
Я читала, что Велизар собирал для дворцовой библиотеки архив про экспедиции в отдаленные уголки Империи и даже сам в нескольких участвовал, но думала, что это по долгу службы. Неужели нет? Кто бы мог подумать… Любознательный какой!
– Или ты его убить, или он тебя, – отчеканила Мора. Бросила испорченный амулет в огонь и глянула на меня насмешливо. – Или ты убиться сама, недавно почти получиться.
– Лучше так, чем к нему в лапы, – огрызнулась я крайне непочтительно. – Но сначала все-таки попробую первый вариант.
– Пробуй, – отчего-то не оскорбилась она. Повозила в костре палкой, посыпались искры, на секунду ослепив. – Ответь и ты мне… В крепость еще жить маг женщина, кто там давно?
– Цецилия?
Ведьма медленно кивнула, будто вспоминая имя. На ее лице отразилось что-то недоброе, мстительное.
– Живет, – решила я ответить честно. Зла Цецилии не желала, но попадаться на вранье было бы очень некстати. – Из гарнизона не выходит, ей почему-то нельзя.
Мора довольно ухмыльнулась и на мой вопрос о том, зачем она спрашивает о Цецилии, отреагировала молчанием. Всем видом дала понять, что меня это не касается. Ладно… Я сменила тему и расспросила о случившемся на поляне после нашего с Северином шумного отступления. Оказалось, что Велизар тоже вскоре покинул поле боя. Сразил пару ее людей, лишился в процессе еще двоих своих и благополучно затерялся в лесах вместе с Культом. Легко отделался, колдунов из племен было больше. Хоть нескольких сторонников потерял, и то обнадеживает!
От костра начало бросать в жар, голова загудела. Ведьма отправила меня в дом отдыхать, и я ушла. Хватит пока разговоров. И так было над чем поразмыслить…
Солома на настиле впивалась в спину, в висках стучала кровь, одеяло давило на ребра. Я отбросила его, позволив вечерней прохладе окутать меня целиком. Долетающие от печи волны тепла не позволяли замерзнуть, но в сон не клонило. Мысли перестали скакать, обгоняя друг друга, выстроились в стройный ряд.
Ива жила в те времена, когда Велизар еще служил в Ковене магов во благо Империи. Приглядывался он к внучке Моры довольно долго, подбирался ближе. С другими переходящими разговор вышел короче. Или изначально в его планах не было ее смерти, а в процессе знакомства передумал? Занятная у них история, как для поклонниц сентиментальных баллад: высокопоставленный маг-завоеватель, наивная дева из диких племен с особенным даром. Романтика! Или обоих вела лишь жажда узнать, что скрывает проклятый лес. Неважно, какие у Велизара и Ивы были отношения. Важно, что выжить ей это не помогло. Вдруг я вообще зря ищу мотивы? Ему настолько понравилось ее убивать, что захотелось повторить. Или так чем-то задела, что теперь это личное – искать в нас воплощение девушки из прошлого и сводить счеты. В любом случае мне надо думать над тем, как его одолеть.
От окна сильнее повеяло холодом. Не выдержав, я накрылась одеялом и его убаюкивающим теплом. Комнатка враз стала темнее, чем была, растеряв очертания предметов. Ресницы опустились, и все окончательно поглотила тьма. Рассеялась она так же быстро, стоило только разлепить глаза. Был день, солнце за окном висело высоко, просвечивая сквозь рваные облака. Боль в ребрах пульсировала тупо, приглушенно и уже не так сильно. На поправку иду. Еще несколько дней, и можно отсюда уходить. Но надо ли?..
Выйдя в главную комнату, я умылась водой из миски, оставленной на растопленной печи. Сама достала с полки завернутый в тряпицу свежий хлеб и откушала пару ломтей, запив лечебным отваром. Да, похозяйничала без спросу, но Моры в доме не было, а разыскивать ее вновь казалось неуместным. Мало кому нужна полуобморочная девица, следующая за тобой по пятам и неспособная позаботиться о себе. Достаточно того, что со мной всю неделю сидели.
Хотелось быть хоть как-то полезной, и я протерла пыль в доме – пока не иссякли силы и энтузиазм. Забрав со стола амулет Ивы, я забралась на лавку с ногами и долго рассматривала его, тщетно силясь настроиться на его магический контур. Потом уставилась на стену, увешанную оберегами в виде разукрашенных деревянных фигурок зверей. Кривоватых, цветастых, но отчего-то ужасно милых, будто их делали дети. Только дети не наложили бы столь мощные и выверенно точные защитные плетения. Мастерское владение магией, и никакие именитые преподаватели Академий Мору этому не учили. У нас многому вообще научить не могли: и запрещено, и знания утеряны.
Не знаю, сколько я так просидела. Часов не было, счет времени потеряла. Когда входная дверь скрипнула и отворилась, явив на пороге ведьму, я уверилась в том, что собираюсь ей сказать. Мора прошла в комнату. Бросила на стол мешок со свежесрезанной травой, идеально подходящей как для зелий, так и для супов, и обратила на меня усталый взор.
– Ты выздоравливать, – отметила она без каких-либо эмоций, просто фактом. – Скоро.
– Вы говорили, что не станете меня гнать, – напомнила я, подойдя к ней – близко, на расстояние шага. – У меня остались вопросы…
– Спрашивай.
– Ива колдовала светлые и темные заклинания одновременно?
Ведьма кивнула.
– Как она смогла?
– Это не постичь. Это внутри. – Мора мягко ткнула пальцем мне в грудь. – Чувство. Порядок, равновесие. У тебя нет.
И где взять? Не подскажут, как я понимаю. Но раз Ива уравновесила в себе свет и тьму, я тоже должна суметь. А если не получится, то всегда есть запасной вариант.
– Поняла, нельзя научиться чувствам, – вывела я, пристально глядя ведьме в глаза. – Зато смертельным проклятиям можно.
– У вас запрет. – Она прищурилась. – Я знать, та магия пугать ваш император. С наши знания тебе долго не жить.
– Мне всяко долго не жить. И я скрывала свой дар последние пять лет, скрою и владение запретной магией. Велизар ею владеет давно, хочу сравнять шансы.
На бесстрастном лице Моры отразилась ярость. Не на меня – на того, из-за кого она потеряла внучку.
– Я могу его убить, – голос не дрогнул, – а вы нет. Но хотите, потому и помогли мне. Так помогите еще – стать сильнее и дать ему отпор. Пожалуйста.
– Научить… – хмыкнула она. – Ты не ладить с тьма.
Глубокий вдох, медленный выдох. Прикрытые глаза, нырок в бурлящую реку энергии. Противоположный берег клубился тьмой, она звала, дрожала нетерпеливо дымной завесой. Я вошла в нее, стиснуло холодом цепких объятий. Она ласкалась, нашептывала, как ждала и скучала. Но до конца в себя не впускала. Как и свет, просто он честнее и не притворяется родным.
Я разомкнула веки и, сплетя в воздухе темный узор, сказала:
– Мне не нужно ее любить, чтобы использовать.
– То, что ты просить, сложно, – Мора покачала головой, – и не быстро.
– Я никуда не тороплюсь.
Умереть-то всегда успею. А вот наставников по темным проклятиям нигде больше не водится. Она дернула уголками губ, молча начав разбирать мешок, и я поняла: остаюсь.
Глава 6
Густые кроны возвышались над утренним туманом, в переплетении веток виднелась размытая серость неба. Где заканчивается одно дерево и начинается другое – загадка. Все казалось бесконечной сетью, подернутой волшебной дымкой. Нестор оказался прав: Пустоши бывают очень красивы. В этой части лес шелестел как-то особенно – не суля угроз. По крайней мере, мне. За зарослями шиповника трепыхался в силках обезумевший от страха заяц. Перед глазами мелькали поджатый хвост и длинные меховые уши. Не обращая внимания на жалобные повизгивания, Тиш одним движением свернул ему шею. Негромкий хруст, придушенный писк… Я невольно вздрогнула, заяц обмяк.
– Пушистый, – пробормотала я, оценив добычу, – и беленький, если отмыть.
Надеюсь, действительно это сказала, а не про вкусную муху, как в прошлый раз. Язык племени я немного выучила, но говорила на нем гораздо хуже, чем Мора на нашем.
Тиш заулыбался, будто ему было все равно, что за невнятности я говорю, и просто нравилось слушать мой голос. Хороший парень, на пару лет младше меня, приятный лицом, ладный и рукастый. Таскал мне то самодельные заколки для волос, то сладкие запеченные яблоки, то цветочки с полян, сложенные в кривые букеты. Я подарки принимала сдержанно, ближе к себе не подпуская, ибо ни к чему это. Из уст Моры все чаще звучало, что мне стоит поселиться в племени насовсем, а интрижка с кем-то из местных послужила бы дополнительным аргументом. Да и не до его ухаживаний сейчас, есть дела поважнее.
– Гляди! – Тиш указал на травяной ковер, где рос, выбиваясь среди собратьев, необыкновенно яркий желтый цветок. Полезных свойств за ним не водилось, зато красивый. – Заберешь?
Или произнесенное им слово означало «полюбуйся»? Я решила, что полюбоваться можно и по дороге в поселение, сорвала цветок. Потревоженный бутон раскрыл лепестки, обнажив нутро в форме сердца. Нет, этот парень для меня слишком милый. Насколько вообще можно быть милым, имея на счету сотни невинно убиенных зайчиков. Мне вот их было жаль, хоть и уминала приготовленными без угрызений совести.
Я оборвала стебель, вложила цветок в волосы за ухом. Сойдет за украшение, и Тишу приятно. Обижать его лишний раз безразличием не хотелось, все-таки он многому меня научил: ориентироваться в Пустошах без карты, в отсутствие солнца искать дорогу по мху и звездам, различать следы и тропы. Однажды сводил к проклятому лесу, когда попросила. Действительно гиблое место, сплошь топи и болота. Надо быть безумцем, чтобы там бродить. Я и не стала, поостереглась.
Обратно мы шли долго, Тиш как специально не спешил. Останавливался то и дело, предлагая полюбоваться чем-нибудь еще, рассказывал байки, услышанные в соседних племенах, с которыми здесь благополучно делили территорию. Можно было подумать, что у нас прогулка, а не вылазка охотника с магом за едой к ужину. Туман рассеивался, обнажая буйную и шелковистую зелень полян. Цветов было море, солнце грело так, словно забыло, что мы на севере. Лето… Самое его начало, что означало: я в Пустошах уже третий месяц. Немалый срок, учитывая, что изначально я не собиралась задерживаться в этих краях дольше, чем на несколько дней. Но время провела с толком: за годы в Академии узнала меньше, чем от Моры.
На подходе к селению Тиш улыбнулся мне так широко, что под его густой шевелюрой шевельнулись уши. Я ответила куда более скупой улыбкой и поторопилась скорее распрощаться, пока опять не начал к себе в гости зазывать. Скорее всего, это наш последний совместный визит в лес. А для меня так вовсе последний.
Мора убиралась в доме и на мое появление никак не отреагировала. На приветствие не откликнулась, лишь сильнее сгорбилась. Ее прищуренные глаза горели сердитым огнем, узкие пальцы туго скучивали мокрую тряпку. Я подошла к Море, взяла за плечи и сказала со вздохом:
– Оттого, что вы отказываетесь меня слушать, ничего не изменится.
– Упрямый девчонка, – выплюнула она, бросив тряпку на пол.
И добавила кое-что, что на их языке совсем комплиментом не являлось. Направленный на меня взгляд стал тоскливым, в горле встал ком. Я сглотнула его и произнесла тихо:
– Вы сами говорили: вам нечему меня больше учить.
– Потому опять бегать надо? Ты думать, раз я не защитить ее, то не защитить тебя?
– Хочу, чтобы защищаться пришлось ему. Для этого я должна стать сильнее.
Я освоила смертельные проклятия – и мгновенного действия, и отложенного; кое-что из запретных ритуалов – как максимально усиливать плетения на собственной крови и насылать слабость с помощью чужой. Руки от запястья до локтя не успевали заживать от порезов. Некоторые до сих пор не прошли и противно зудели. Главное, что все оказалось не зря. Я сумела даже больше, чем рассчитывала! Изучив древние слова силы, их сочетания и правила произношения для оккультных пассов, уловила принцип и приспособила к темным боевым.
Однако Велизару все это известно не один десяток лет. Мне нужно научиться тому, что умела Ива, – сочетать тьму и свет. Да, она все равно погибла, но нам неизвестно, что именно произошло в проклятом лесу. Как бы там ни было, уметь использовать обе магии вместе и четко видеть любые плетения – неоспоримое преимущество. Вот только с достижением равновесия были проблемы, я по-прежнему не представляла, как испытать упомянутое ведьмой «чувство» и навести внутри пресловутый порядок. С темной магии сразу нестерпимо хотелось переключиться назад на светлую. Но я знала, где мне с этим могут помочь. Увы, не здесь.
– Останься, – сказала Мора, – на еще.
Времени мало. Велизар ясно дал понять в нашу недавнюю встречу, что пока не искал меня. Наверняка скоро начнет поиски. Три мои предшественницы не дожили до двадцати одного года.
– Вы обещали меня не держать, – напомнила я.
– Держать меня ты.
Мои ладони соскользнули с ее плеч, хоть и тянуло обнять. Но так лишь хуже будет. Мора подняла тряпку, отошла к окну. Протерев подоконник, бросила вполоборота:
– Я собрать тебе вещи. И всякое… в дорогу.
– Что?..
– Всякое, – повторили мне, будто я об этом спросила. – В твой комната лежать. Лошадь бери, какая приглянуться.
Я застыла, не зная, что ответить. Не рассчитывала на понимание… Просто хотела нормально попрощаться.
– Обедай и езжай, – велела она. Склонила голову набок и усмехнулась: – Ты еще вернуться.
– Возможно.
Жизнь научила не зарекаться. Я бы охотно вернулась – сказать, что Велизар мертв, а Ива отомщена. Пусть так и будет.
Обедали мы вдвоем, в тишине. Ведьма не отнимала глаз от тарелки, а я опасалась сказать что-нибудь не то и расстаться на плохой ноте. Благодарить – уже благодарила, и не раз, хотя понимала, что она помогла мне в память о внучке и из желания расквитаться с Велизаром. Не окажись я переходящей, пошла бы в том лесу на корм волкам. Иллюзий я не питала, но видела, что Мора привязалась ко мне за эти месяцы.
Она одна тут, неважно, что почитаема всем племенем. Благодаря могущественному дару пережила всех, кого любила: нескольких мужей и дочь, не уродившуюся магом, а на Иве их род трагически оборвался. Соплеменников Мора за семью не считала, но заботилась о каждом искренне. За любого готова была на куски порвать. Странно, что просила меня остаться, ставя всех под угрозу. Впрочем, нападать на Культ племя не боялось. Им не нравились чужаки в их лесах, а Велизар не нравился особенно. Он же на рожон предпочитал не лезть и обходил местные селения стороной. Пока что! В Пустошах меня видели в последний раз, и Культу будет логично прочесать их. Не хватало еще, чтобы по моей вине половину племени выкосили… Проверять это на практике не хотелось, да и оставаться тоже. Все-таки единение с природой в глухом лесу не давалось мне легко, я привыкла к благам цивилизации. Не будь другого варианта, поселилась бы в Пустошах, конечно. Лучше жить здесь, чем не жить вовсе.
Вещей ведьма мне собрала щедро, целую сумку. Еды в дорогу, мою старую одежду, изрядно подштопанную после тесного знакомства с обрывом. Браслет-оберег из птичьих черепков, несколько проводящих энергию самоцветов и даже наши имперские монеты, неизвестно у кого позаимствованные. Поверх сумки лежал амулет Ивы на новенькой холщовой нити. Я взяла его и впервые надела на шею. Холодное железо обожгло кожу, неторопливо впитывая ее тепло. Начищенная поверхность блестела выцарапанной спиралью, загадочно отсвечивал магический контур.
Пользоваться амулетом я пока не умела, но носить-то можно, пусть послужит стимулом научиться. Мора говорила, что он давал ее внучке больше силы, но не знала, как именно. Ведь это наш дар, лишь мы способны в нем разобраться. Все, что удалось выяснить, – кусочек метеорита появился у Ивы незадолго до смерти, а спиралевидный символ был древним и означал «единение». Напрасно я принимала его за обычный орнамент… Но в традиционной артефакторике подобных символов нет, у нас магические руны выглядят проще и состоят преимущественно из прямых штрихов.
До наступления темноты оставалось несколько часов, задерживаться было бессмысленно и себе дороже. У загона с лошадьми стоял Тиш: жевал травинку и неотрывно следил за моим приближением. Будто до последнего надеялся, что я сверну. Не свернула.
– Уезжаешь, – сказал он, сверля грустными глазами собранную мне сумку.
– Уезжаю, – подтвердила я, закрепляя ее на первой лошади, до которой дотянулась. – Мне надо.
– Понятно… – Тиш прикусил травинку и добродушно пожал плечами. – Будет надо – мы всегда тут.
– Спасибо тебе. За все.
Он щелкнул меня по носу, совершенно сбив настрой толкать прощальную речь, и помог вывести лошадь. Хорошо, а то сказала бы вместо «прости и до свидания», что котел вырастил ноги, или того хуже.
– Ближней тропой не ходи, – посоветовал Тиш на прощанье. – В обход вернее.
Я кивнула. Еще и в обход крепости пойду, нарваться на их патруль – лишнее. Слава Высшим Силам, что Культ убрался из Пустошей. Адептов не видели около месяца, и следов их пребывания в лесах не обнаруживалось. То ли закончили тут с темными делами, то ли стражи из гарнизона хорошо поработали. Племена делились друг с другом сведениями, и было известно, что Северин устроил на Культ не одну облаву и даже затребовал из городов подмогу. Рыскал по Пустошам неустанно, прочесал территории до самых селений. Хочется верить, что не меня так долго искал, а нарушителей спокойствия. Велизар же оказался меж двух огней: с одной стороны – имперские маги, с другой – враждебные колдуны. К тому же нескольких адептов Культа стражи пленили и увезли. Устроил ему господин комендант неприятностей. Небось, Велизар сильно жалеет, что не пришиб проклятием.
Лошадь мне попалась норовистая, но через пару миль мы поладили. Скорость она набирала завидную, овраги перепрыгивала бодро и распугивала лесное зверье, одного волка чуть не забодала, а выскочившему сзади вепрю наподдала копытом. Жаль, подчинять животных в Пустошах я не могла. Для этого нужна особая связь с духами этой земли, она нарабатывается годами. Были в племени и другие маги – боевые, целители и прорицатель, но учить чужачку они не захотели. Наставничество Моры надо мной не приветствовали и лишь из уважения к ней терпели подобное безобразие. Через годы, вероятно, я стала бы для них своей… Вот только нет у меня этих лет.
Ученицей я была способной и упрямой, тренировалась от рассвета до заката, если не отправляли с Тишем в леса. Наши вылазки помогали отвлечься и собраться с мыслями, разобраться в чувствах. Проклясть – темное искусство, завязанное не только на плетениях и словах, но и на эмоциях. Чем они ярче, тем смертоноснее. А любые выверенные оккультные ритуалы собьются из-за неверного настроя. Я постигла суть: они не прощают страха, а самые сильные проклятия всегда порождены гневом. Мора говорила, что успешно отражает мои лишь оттого, что злюсь я недостаточно. Но с чего бы мне злиться на нее? По-настоящему проверить обретенные знания не представилось возможности, враги не попадались, а уж заслуживающие ужасной смерти… Еще один повод покинуть эти тихие места.
Дорога выматывала, дни тянулись медленно. Остановилась я в первом попавшемся северном городе. Крупном, шумном и отвратительно грязном. Богатых и ухоженных районов в нем не водилось, сплошь кузницы, лесопилки, кожевенные и гончарные мастерские, разбавленные серой массой жилых домов. Выделялись лишь храмы, украшенные белыми и черными лентами, которые символизировали двойственность Высших Сил. На кишащих людьми улицах легко было затеряться, но запах стоял специфический, и под окнами лучше не ходить – во избежание. Вовек не отмоешься. Впрочем, я и без такого приключения засела в единственной приличной таверне и весь вечер нежилась в бадье с ароматной водой, вспоминая, каково оно. Все-таки прекрасно, еще бы сверху соседи не громыхали мебелью в порыве страсти, цены бы этим моментам не было.
На ночь глядя я отправилась разжиться монетами, в трофеях Моры их было негусто. Работяги тоже повылазили на улицы, рассредоточившись по многочисленным кабакам. Со мной пытались «познакомиться» и отвесить сальных комплиментов. Стоило как бы невзначай щелкнуть пальцами, высекая незамысловатым пассом искры света, как все становились вежливыми. Подсказали, где искать торговца магическими вещицами, в том числе сомнительного происхождения. Ушлый мужик оказался и жадный, но притворяться наивной девой уже не требовалось, и мы быстро сговорились о приемлемой цене за самоцветы из Пустошей. Проводящие энергию камни стоят баснословно дорого, поскольку любому магу могут спасти жизнь. Продала я не все, парочку оставила себе. Монет в кармане прибавилось, и с утра я наведалась в лавки. Сменила заштопанный дорожный костюм на новый, посимпатичнее, запаслась едой и прикупила прочее по мелочи. Остаток моего путешествия обещал быть гораздо комфортнее.
Отдохнувшая лошадь бежала резвее, однообразные северные равнины сменялись видом засеянных полей, а зелень хвойных деревьев – живописным цветением. Справедливости ради, ехать в крепость с юга было дольше и утомительнее, считай, через всю Империю. Теперь дорога лежала на запад, к заливу. Цвели родные лавандовые поля и оливковые рощи, шумели ветряные мельницы. Вдоль синей кромки искристой воды тянулись виноградники, берег омывали пенные волны. Пять лет здесь не была… Не думала, что соскучилась.
Город недалеко от западной Академии раскинулся красивый, с резными воротами в извилистой крепостной стене и острыми шпилями башен. Сюда мы с Дариной и другими девочками частенько выбирались на ярмарки, представления и просто погулять. Она обожала огромные приторно-сладкие леденцы, которые весь день не выпускала из рук. Я свои быстро сгрызала, не понимая, к чему растягивать это липкое удовольствие. Октавия, чтоб ей пусто было, вечно нас задерживала, залипнув на какого-нибудь шарманщика. Всем потом попадало от Орлина за опоздание.
Лошадь я отдала на попечение лучшему конюху и изрядно потратилась в городских банях. Привела себя в порядок, вытравила из волос остатки светлой краски – они стали привычного, темно-русого цвета. После манипуляций с восстанавливающим оттенок настоем расчесываться пришлось долго, разбирая спутанные на концах пряди. В какой-то момент даже захотелось укоротить шевелюру до плеч, а то и больше. Обошлась малым – остригла чуть ниже лопаток – и вернулась в свой шикарный номер с мягчайшей кроватью, где ответственно проспала до обеда, потому что естественную свежесть лица не заменишь ничем. Нельзя же заявляться в жалком виде… Особенно с теми разговорами, которые я собираюсь вести.
Наступление темноты послужило сигналом. Холм в нескольких милях от города был высок и опоясан кованой оградой, скрывающей каменную громаду размером с замок. Академия – тоже своего рода маленькая крепость, и проникнуть туда непросто. Тем, кто не знает тайных ходов. Да, я могла бы пройти свободно, просто назвавшись Дариной. Но в стенах Академии полно тех, кто знал и ее, и меня. Не стоит мне оживать, разрушая хоть какое-то прикрытие.
Обойдя запертые и охраняемые ворота, я отправилась за холм, сливаясь с тенями деревьев под заклинанием отвода глаз и усмиряя защитный энергетический барьер. Он сдался быстро, вспомнив меня и пропустив. Дальше – по старой схеме. Найти участок с примыкающим к ограде вековым дубом, вскарабкаться по удобным ветвям. Можно перемахнуть на ту сторону – в огород рядом с комнатами учеников. Мы так в леса удирали, ох и влетало же нам, если попадались. Но сейчас те комнаты мне без надобности.
Я забралась на дуб повыше, затем направилась вдоль ветви, что почти касалась стены. Земля опасно отдалилась, обещая мне незабываемую встречу при падении. Падать в планы не входило, с ветви я допрыгнула до каменного выступа, который шел вдоль окон. Идти по нему, пригибаясь и цепляясь за подоконники, – то еще испытание чувства равновесия. Вот же оно, родимое, работает! Почему со светом и тьмой так же нельзя?..
Нужное окно третьего этажа, пятое по счету, было распахнуто. Будто приглашало. Я проскользнула между створками, бесшумно приземлилась на покрытый тканым ковром пол. В полумраке комнаты виднелись платяной шкаф, тумба в золотистых узорах и тщательно убранная кровать с пуховыми подушками. В такое время и не спится ему?
Не успела я и шага ступить, как дверь отворилась. На пороге встал Данаил – архимаг западного королевства, последнее десятилетие возглавляющий Академию. В белоснежной домашней накидке его необыкновенно светлая кожа казалась фарфоровой. Аристократическое лицо с правильными чертами, напрочь лишенное отпечатка прожитых лет, выражало спокойствие.
– Ожидал тебя увидеть, – обронил он как ни в чем не бывало.
– В своей спальне? – делано удивилась я.
– Сияна, – его тонкие губы тронула задумчивая усмешка, – ты же говорила, что это пройденный этап.
Я развела руками, Данаил окинул меня не менее задумчивым взглядом и сказал уже предельно серьезно:
– Знал, что придешь, если жива. Идем, поговорим не здесь.
Он отступил в коридор, я последовала за ним. В его спальне действительно лучше не задерживаться, пройденные этапы на то и пройденные.
В кабинете, плотно заставленном мебелью, царили строгий уют и чистота, даже свитки на полках лежали ровными рядами. Каждая вещь была на своем месте, будь то диковинные статуэтки, привезенные из разных уголков Империи, или вазы со свежими цветами. Вот кто знает о порядке все… Я села в мягкое кресло у письменного стола, скинув сапоги и поджав ноги, Данаил взялся готовить чай. Поставил на очаг греться воду, залил ею душистые листья – неспешно, молча, не отвлекаясь от процесса, который являлся для него своего рода ритуалом. Словно я по-светски в гости заглянула.
– Я узнала, что переходящие способны колдовать светлые и темные чары одновременно, – первой прервала тишину.
– Вот так новость, – заинтересовался он. – Как узнала?
Амулет Ивы показывать не хотелось, рассказывать о ее бабушке тоже. Пользы от этого будет ноль, а вопросов и порицаний – вал. Где ведьма из диких земель, там и запретные чары. Незачем ему знать, где я пропадала.
– Неважно, как я узнала, важно – что. Мне необязательно выбирать сторону. Для этого нужно… некое внутреннее равновесие. С ним-то у меня и проблемы.
Данаил поставил передо мной на стол исходящую паром чашку и сел за него с другой стороны – на массивный стул, похожий на трон. Подержал свою чашку в ладонях, отпил, вдыхая терпкий чайный аромат. Отвечать не торопился, а я не торопила. Больше всего он не любит суету, лишние слова и навязчивых дев. Рискую стать «три в одном». Сколько мы не виделись? Вроде полгода. Данаил каждую осень приезжал в южную Академию – по делам, и заодно навестить меня. Один из таких визитов три года назад закончился для нас занятно, более чем.
– Равновесие, значит, – наконец изрек он, опустошив чашку где-то наполовину. – Ну, за этим тебе в какой-нибудь восточный храм, обуздать страсти, развивая самопознание и самоконтроль. На год второй-пятый-десятый станешь достаточно одухотворенной, чтобы между тьмой и светом выбирать не приходилось.
– Мне бы побыстрее, – процедила я, заподозрив, что надо мной попросту издеваются, – а то Велизар скоро встретится опять! Боюсь, что третьей встречи я не переживу.
– Случилась вторая? – хмуро спросил Данаил.
– Мне повезло, его отвлекли. Да и вообще ему не до меня было. Но это ненадолго, на моих предшественниц он время нашел – и мне непременно уделит. То, что я выяснила, дает шанс отбиться, а то и отправить этого зажившегося к праотцам, где ему давно самое место!
Бровь Данаила приподнялась, я с опозданием прикусила язык и улыбнулась:
– Не смотри так, тебе же только под пятьдесят, к праотцам рано. Помоги, пожалуйста… Мне необходимо разобраться с даром.
Он опустил бровь и, постучав пальцами по своей чашке, кивнул на мою с намеком, что чай имеет свойство остывать. Я принялась потягивать глоток за глотком, стараясь успокоиться. Внутри колотило, злость на него зрела такая, что впору оттачивать смертельные проклятия. Не спасало и понимание того, что ничего Данаил мне не должен. Да уж, в восточном храме ужаснулись бы фронту предстоящих работ…
– Я знаком с одним зажившимся архимагом, чьи труды по магическому равновесию не снискали признания в Ковене. – Данаил отставил пустую чашку. – Это было довольно давно, однако изучал он именно гармоничные сочетания двух противоположных сил. Речь не просто о совместной работе темных и светлых магов, которой никого не удивишь, а об объединении их плетений в единое заклинание. Оба колдующих в связке при этом должны быть в некоем умиротворении. Похоже на то, что ты ищешь. Попрошу его об услуге – поделиться с тобой результатами исследований. Он хранитель огромной библиотеки и заклинатель. Темный, специализирующийся на духах усопших.
