Павел Кузнецов
Исследование взаимоотношений в Российской Армии
Логическая структура работы
В работе почти нет ссылок на книги и монографии, так как большая часть изложенного есть результат моих собственных наблюдений, моего собственного научного эксперимента. Не берусь, конечно, обсуждать степень его научности с точки зрения точных наук. Но он однозначно удовлетворяет основным принципам научного подхода к проблеме: беспристрастности, отсутствию априорности позиции, следованию основам методологии науки, логике. Последний аспект реализован с учётом особенностей исследования социологических проблем – объекты здесь наделены сознанием и волей и затруднён лабораторный эксперимент. Поэтому он заменяется экспериментом мысленным и личными наблюдениями исследователя при попадании в необходимые для понимания сути явления условия – чаще случайного, а не целенаправленного, позволяющего заметить какой-то аспект, о котором даже не помышлял до попадания в соответствующую ситуацию. Когда я шёл служить, то единственное, что имел – это голову на плечах, опыт исследовательской работы и ориентацию мышления на познание истины (особый «поворот мозгов»). Ещё было знание социологической теории и общая картина общества и армии. Но именно общая.
Ссылаться же на работы Александра Александровича Зиновьева в рамках данного труда не имеет смысла, так как вообще всё исследование основано на его социологической теории. Настоящая работа суть решение частной задачи в рамках данной теории. Причём ориентирована (работа) не только на теорию, но и на сам подход к обществу и науке вообще – с позиций логики и элементарного здравого смысла. Стоило бы, конечно, сослаться на М.Ю. Лермонтова, А. Куприна, современных фантастов А. Злотникова, И. Поля. Но первые давали отдельные факты об армии прошлого, а последние – соображения общего характера, интересные акценты и отдельные мысли. Можно сказать, фантасты вдохновляли на поиск новых подходов.
Ссылку на фантастов никто в современной науке не воспримет всерьёз. Однако они дали мне для понимания больше, нежели все «научные» монографии об армии вместе взятые. Они позволили мне отшлифовать свои выводы под впечатлением от их фантастических повестей, связанных с армией. Такой же эффект имели и повести А. Куприна. Как ни странно, это одно из немногих объективных свидетельств армии прошлого. Единственным глотком свежего воздуха в области науки для меня стали выводы советских учёных С.А. Белановского и С.Н. Марзеевой относительно природы дедовщины и состояния советской армии 80-х годов ХХ века, так что я счёл своим долгом передать читателю некоторые их выводы в главе «Роли членов коллектива».
Работа состоит из пяти частей и раздела «Приложение. Основы логической социологии». Содержательно они теснейшим образом связаны. Общая канва определяется движением от абстрактного к конкретному. Во вводной части ставится основной вопрос работы, и определяются базовые методы его решения. В «Приложении…», которое раньше стояло сразу за первой частью, вводятся основные понятия и аксиомы социологической теории. А затем идёт выход на анализ конкретного объекта действительности. В заключении приводится ряд выводов по различным аспектам объекта. При выходе на реальность, во второй части даются сначала определяющие моменты армейской жизни, являющиеся результатом обобщения довольно высокого уровня, на базе которых выводятся уже частные элементы (части третья и четвёртая), являющиеся частично их следствиями, комбинациями, а частично складывающиеся за счёт случайного стечения обстоятельств. Во второй части выделены элементы, определяющие отношения в армии вообще. В третьей же и четвёртой частях показаны уже сами эти отношения во всех аспектах. Эти части сначала были единым целым, однако логика исследования потребовала выделить вопрос социального статуса в отдельную главу (третью). Части третья и четвёртая, таким образом, по отношению ко второй выступают как ещё большее приближение к реальности от абстракции (отвлечённых вопросов). Нечто подобное можно наблюдать при выдвижении нового звена подзорной трубы: он ещё более приближает кусочек реальности, и становятся видны мельчайшие штрихи, которым раньше не придавалось значения, – они попросту были не видны на удалении. Пятая часть также встраивается в общую систему, но имеет специфику: она фиксирует выход армии на жизнь остального общества, и наоборот. Здесь также собраны некоторые итоговые выводы – опять же выходящие на общество. Плюс рассмотрен вопрос гражданской жизни через призму армии. Так что пятую часть можно рассматривать как ещё большую конкретизацию вопроса армии. Именно так можно представить с точки зрения самой армии выход и действие её вовне.
Глава «Некоторые особенности организации армии Российской Империи» не вписалась в общую канву работы, и её пришлось выделить отдельно. В ней содержатся интересные глубинные особенности не современной российской армии и не армии советской, а армии предшествующего периода нашей истории. Этой главой я не смог удержаться от взгляда на хвалёную армию Российской Империи через призму всех выявленных в книге закономерностей армейской жизни. Ну, а в заключительных, специально выделенных главах («Напутствие идущему служить» и «Послесловие») содержится своего рода крик души автора.
Основную структурную единицу настоящей работы составляют главы, которые с точки зрения стиля и формы представляют собой самостоятельные очерки. Изначально они писались без какой-либо системы. Единственное, что можно заметить в первоначальной их последовательности, – это всё большее углубление в дебри армейской жизни, а также появление принципиальных обобщений частных явлений. Вторая же глава была написана уже после основной части очерков. После её составления некоторые очерки были отредактированы; несколько очерков добавилось, так как обобщения позволили понять, какие белые пятна имели место в исследовании. Фактически была проведена логическая операция движения сначала от конкретного к абстрактному, а затем получившиеся абстракции были распространены на реальность. Пробелы всплыли при развитии абстракции до реальности – при учёте всё большего числа аспектов, от которых отвлекались в абстракции. Кроме того, пробелы помогло вскрыть комбинирование базовых явлений (часть два) в той или иной ситуации реальности.
Написаны очерки в довольно простой, близкой художественной, форме. При этом в жертву художественности повествования пришлось принести некоторые рациональные усовершенствования конструкции. Они слишком затруднили бы восприятие. Введены также некоторые словесные обороты, делающие повествование более живым. Так, я часто говорю слово «батальон». Логически же более точно было бы употреблять в некоторых случаях слово «часть», а в некоторых – «взвод», «отдельная рота». То есть в одних случаях под батальоном мыслится вся войсковая часть со всеми её структурными компонентами, а в других – отдельное подразделение, относительно небольшое по численности, представляющее собой единый целостный коллектив и размещённое в одной общей казарме, наглухо не разделённой для разных структурных подразделений.
Часть II. Основы армейской жизни
Приказ
Особенность армии как особой социальной структуры состоит в её задачах. Армия является основным орудием общества в его борьбе за выживание. Армия предназначена для разрешения конфликтов между данным обществом и иными обществами самым простым и примитивным способом – посредством применения силы. Но ещё она затыкает все щели внутри общества, делает для него самую грязную работу, такую как ликвидация последствий стихийных бедствий, крупных аварий. Она используется и в качестве поставщика дешёвой рабочей силы на самых разнообразных жизненно необходимых для общества работах.
Для того чтобы она без малейших протестов несла своё тяжкое бремя, вся её структура построена так, чтобы не допустить этих самых протестов, чтобы она работала как часы по схеме: сказано – сделано. Ключевым механизмом, призванным обеспечить такую работу, является приказ.
Приказ – это требование к нижестоящим в армейской иерархии лицам от вышестоящих выполнить определённую задачу в установленный срок. Главное при оценке выполнения приказа, чтобы задача была выполнена. Допускается и поощряется выполнение её в более короткий срок, нежели тот, что был установлен. Качество выполнения приказа имеет второстепенное значение. Главное, чтобы он был выполнен на некотором среднем уровне: не обязательно слишком хорошо, но и не слишком плохо. Какими средствами был выполнен приказ, также большого значения не имеет. В тенденции любые средства для его выполнения хороши. Но подобная тенденция реализуется только в судьбоносные для общества периоды жизни, когда на первом месте стоят интересы выживания всего общества. В зрелом же обществе существуют ограничения на применение средств; здесь главное, чтобы интересы всех задействованных в выполнении приказа людей были соблюдены по принципу «ни нашим, ни вашим». В переходные же этапы и в судьбоносные для общества моменты решающее значение имеют интересы целого и интересы группы людей, стоящей в данный момент на вершине власти. Поэтому с исполнителей спрашивают по всей строгости, вплоть до расстрела, соответственно средства изыскиваются, даже если их вроде бы и нет. Однако в любом случае существуют некоторые ограничения чисто практического плана: на выполнение приказа не может быть задействовано средств больше, чем имеется в распоряжении у получившего приказ лица.
Приказ исходит от вышестоящих офицеров нижестоящим подчинённым. Он абсолютно обязателен и имеет приоритет над званиями и социальным статусом. В том смысле, что имеющий приказ генерала лейтенантик становится в рамках выполнения приказа над всеми чинами ниже генерала. А если приказ принят на самых верхах коллегиально по особо важному вопросу, то армейский социальный статус вообще отходит на второй план. Если же говорить о приказе локального уровня, то он обязателен только для всех непосредственно подчинённых отдавшему приказ. Здесь возможны противоречия (коллизии) приказов одного содержания (одних и тех же приказов), но к разным подчинённым от разных начальников. Возможна ещё более сложная ситуация, когда отдаются противоречащие друг другу приказы. Чётких механизмов разрешения таких коллизий нет.
Для армии приказ является своего рода сердечным импульсом, разгоняющим кровь отношений и действий по жилам её структуры. Если сравнивать с западной социальной организацией, то приказ близок по значению деньгам на Западе. Он является не просто принуждением, а условием дела. В нашей армии вся система жизни ориентирована на выполнение приказа. Поэтому когда приказ выходит, можно сказать, что дело пошло. Без приказа дело немыслимо. А с приказом оно становится неизбежным.
Иерархия
Ключевым элементом социальной организации армии является социальный статус. Это естественно для любой социальной структуры и общества в целом, но в армии достигает настоящего апогея. Имеет значение только официальный статус, хотя, подключается и статус фактический – именно по этой линии идёт формирование дедовщины. Но действует тенденция к абсолютному доминированию официальных элементов, поэтому именно официальный статус является определяющим.
Социальный статус есть положение человека в обществе по отношению к другим людям и ресурсам. Он представляет собой некую ячейку в ткани общества, точку пересечения хитросплетений общественных отношений, характеризующуюся определённым фактическим объёмом функций и возможностей, обязанностью вести себя с другими людьми определённым образом и обязанностью других людей вести себя по отношению к носителю социального статуса определённым образом. Когда человек занимает какую-либо ячейку социального статуса, он в своём поведении должен ей полностью соответствовать. Если по характеру он не был готов к такому поведению, он вынуждается либо обуздывать свой характер, либо ломается, становясь адекватным статусу, либо теряет социальный статус. Но обычно на занятие всякой ниши идёт строгий отбор, не позволяющий попадать в неё неадекватным ей людям.
В армии социальный статус напрямую зависит от места военнослужащего в армейской иерархии. Иерархия выливается в социальное неравенство, о чём более подробно с учётом армейской специфики будет сказано далее в соответствующей главе.
Социальный статус в армии проявляется во всех отношениях. Обилие и глубина его проявлений буквально режут глаза. Офицер здесь всё, солдат – ничто. Высший офицер – всё, низший офицер – ничто, не имеющее даже права голоса, не говоря уже о деле. Даже если следовать уставу, то иерархия принимает чудовищно жёсткие формы проявления, не говоря уже о неофициальных неуставных отношениях.
Структура армии строится в двух измерениях. В первом армия состоит из подразделений от взвода и роты вплоть до уровня армии и военного округа. Несколько взводов объединяются в роту, несколько рот – в батальон и так далее. Армии же объединяются в единые вооружённые силы единым командованием по военным округам.
Кроме того, существует ещё и второе измерение армейской структуры. Его образует система войсковых частей. Дело в том, что помимо обозначения, скажем, в качестве батальона, некоторые подразделения имеют ещё и обозначение в качестве войсковой части с определённым уникальным номером. Если речь идёт об управлении какой-нибудь армией, оно имеет свой номер как отдельная войсковая часть. Если о подчинённой армии дивизии, то та также имеет свой номер как отдельная войсковая часть. И так далее, вплоть до полка или батальона, который уже является обычно последним звеном в иерархии частей (такую конечную войсковую часть я буду называть базовой или конечной).
Здесь особенно интересно, что командование, скажем, армией состоит не просто из нескольких разрозненных высших офицеров. Оно состоит из высших офицеров, объединённых в некое организационное целое посредством штаба армии, и именно через штаб командующий армией осуществляет управление подчинёнными подразделениями. Его власть в этом смысле не есть власть единоличная, но есть власть коллективная, распределённая между рядом офицеров в системе штаба армии. Такой конгломерат и объединён в войсковую часть, выступая вовне как самостоятельный юридический субъект. То же самое имеет место и на низших уровнях иерархии, за исключением ситуации в конечной (базовой) войсковой части, которая характеризуется рядом особенностей: во-первых, она занимается командованием не другими войсковыми частями, а сама выполняет поставленные задачи, во-вторых, её штаб очень мал и не образует отдельной войсковой части, являясь лишь элементом самой базовой войсковой части, в-третьих, в ней доминируют солдатские и сержантские должности, тогда как в вышестоящих частях больше офицеров.
Существование системы войсковых частей параллельно системе подразделений фактически преследует три основных цели. Прежде всего, обозначение подразделения как войсковой части представляет собой не что иное, как его кодирование, являясь элементом обеспечения секретности. Когда в Генеральном штабе выходит приказ о том, что такая-то часть должна выдвинуться на такие-то позиции, для внешнего наблюдателя не всегда очевидно, о каком именно подразделении идёт речь. Вторую цель характеризует тот факт, что именно войсковая часть, а не батальон, дивизия или армия, является юридическим лицом с точки зрения права (фактически это означает, что войсковая часть может через своего представителя условно самостоятельно общаться с остальным обществом). Если в первом измерении структуры армии в основу разделения на подразделения положен принцип подчинения, то во втором – принцип некоторой условной самостоятельности. С точки зрения этой цели войсковая часть определяется как официальное для открытого пользования обозначение подразделения, уровня, при котором в нём имеется свой штаб, а значит, может осуществляться официальное общение с другими социальными индивидами в обществе. Наконец, третья цель связана с внутренними чисто бюрократическими потребностями армии. Дело в том, что именно в рамках войсковой части идёт всё делопроизводство – ведётся учёт перемещения личного состава, распределяются материальные ресурсы и производятся назначения. Все эти действия оформляются приказами командира войсковой части, а не командира, скажем, дивизии. Через систему войсковых частей штабы всех уровней получают возможность принимать участие в командовании нижестоящими подразделениями.
Иерархия социальных статусов находится в непосредственной зависимости от отмеченного разделения армии на подразделения различных уровней. Нужно иметь в виду, что она привязана именно к первому направлению структурирования армии по армиям, дивизиям, батальонам и ротам. Система войсковых частей с социальным статусом связана в минимальной степени: командир войсковой части по должности и званию является, прежде всего, командиром подразделения (например, отдельного батальона) в определённом звании (скажем, подполковника). Командиром войсковой части он является для внешних сношений и для целей бухгалтерии и назначения некоторых категорий подчинённых, оформляемых приказами командира подразделения в качестве командира именно войсковой части.
Внутри подразделений иерархия социальных статусов также строится в двух параллельных направлениях. По первой линии строится иерархия воинских званий, по второй – иерархия должностей. В приведённом выше примере командир подразделения имеет должность командира отдельного батальона, являясь при этом по званию подполковником.
В обывательском представлении армии в ходу именно иерархия воинских званий. Но в реальной армии иерархия должностей имеет ничуть не меньшее значение. Наличие двух измерений армейской иерархии сильно её усложняет. Казалось бы, очевидно, что прапорщик по званию ниже подполковника. Но бывают ситуации, когда прапорщика назначают на высокую офицерскую должность и он по должности вынуждается на командование подполковниками. Чтобы понять все хитросплетения отношений в армии, необходимо всегда помнить о наличии этой двоякости иерархии.
Остановимся сначала на первом измерении иерархии по системе воинских званий. Статья 46 Федерального закона от 28.03.1998 N 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» устанавливает следующую иерархию воинских званий.
Эта абстрактная предельно простая система выливается на практике в сложнейшее хитросплетение армейских статусов. Одно дело прочитать на бумаге последовательность воинских званий, и совсем другое дело – столкнуться с практикой повышения в званиях. К слову сказать, установлены определённые сроки пребывания военнослужащего в каждом звании, по истечению которых он может быть повышен в звании по выслуге. Также возможно повышение за заслуги без выслуги – досрочное производство в следующее звание. В некоторых случаях помимо выслуги требуется соблюдение дополнительных условий. Так, для перехода военнослужащего из сержантского состава в прапорщики или офицеры, ему требуется пройти обучение в специальной учебной войсковой части. Отдельным условием повышения является назначение на определённую должность, но об этом речь пойдёт ниже.
Обычно повышение офицеров через звание не практикуется, хотя формально оно и не запрещено. Для сержантского состава всё проще, и военнослужащий за время службы может перепрыгивать через сержантские звания, взлетая сразу в старшие сержанты, а ещё через некоторое время лишаться сержантского звания за провинность. Так, мне довелось быть свидетелем, как в одной войсковой части были разжалованы из сержантов почти все замы командиров взводов за дедовщину, но так как кроме них командовать было некому, они продолжали командовать, будучи рядовыми. Иногда в порядке наказания военнослужащему-сержанту присваивается воинское звание ефрейтора, которое считается унизительным. Почему так повелось, не могу сказать, но, полагаю, это связано с тем, что ефрейтора может получить обычный рядовой, даже не имеющий в подчинении взвода, просто за отличие. Он воспринимается окружающими как «голый король», когда вроде бы какой-то статус у него есть, но в чём он конкретно выражается – не понятно.
Впрочем, для нас не так важно, какова продолжительность пребывания военнослужащего в том или ином звании и при каких формальных условиях он может быть повышен, – эту информацию можно почерпнуть непосредственно из закона. Нас здесь интересует, как именно воинские звания вплетаются в ткань армейских будней, то есть не то, что написано в законе, а то, что существует в реальности. Причём в восприятии обычного солдата, а не именитого учёного или офицера от науки, смотрящего на систему иерархии сверху вниз. И здесь на первое место выходит практическое положение человека, имеющего то или иное воинское звание.
Воинское звание проявляется прежде всего в организации в армии дела, которое обусловлено институтом приказа. В армейской иерархии имеет место следующая цепочка: после выхода приказа свыше, задачу ставит управление части высокого уровня подчинённой войсковой части, и так до конечной части. Затем управление конечной части ставит задачу конкретному офицеру, тот – сержанту или иному лидеру коллектива, а он – уже солдату.
В конечном счёте, солдат оказывается крайним. Его положение тяжелее всего, так как зачастую именно ему приходится не только выполнять задачу, но и изыскивать необходимые для этого средства. И что самое интересное, он их обычно находит – для чего изощряется, думает, делает.
Солдат вообще является самым низшим звеном армейской иерархии, соответственно, на нём лежит основная (кроме командования) работа. Исключение составляет лишь наиболее квалифицированная работа, которую выполняет офицерский состав. Например, офицеры занимаются научными разработками в области вооружений. При этом разработками занимаются далеко не все офицеры, и далеко не все люди, занятые в сфере военно-промышленного комплекса, являются офицерами. Считается, что офицеры также занимаются разработкой документации в штабах. Реально же практически вся работа, кроме командования, которая делается в частях, делается солдатами-срочниками, реже – контрактниками. Так, в любой войсковой части, даже если это штаб армии и в нём нет никого ниже майора по званию, всё равно существует солдатское подразделение обслуживания и охраны.
Кавказ, например, очень чувствителен к социальному статусу. Здесь никогда не уйдут от некоей клановости, обоготворения семейной иерархии. Такое положение дел имеет выход на отношение к солдату. Местные чувствуют, что солдат в армии занимает самое низкое социальное положение, и интерпретируют это для себя так, будто он занимает и самое низкое положение в обществе вообще. И соответствующим образом к нему относятся.
Кроме солдата, внутри базовой войсковой части армейскую иерархию составляют сержанты, офицеры, прапорщики и контрактники. Наиболее близки солдату сержанты, которые обычно назначаются из тех же солдат, поэтому могут контролировать подчинённых буквально 24 часа в сутки, живя с ними бок о бок. Они назначаются командованием базовой войсковой части по представлению офицера подразделения. Основные задачи сержантов – заниматься воспитанием молодёжи и непосредственным контролем за выполнением приказов, что называется, уже на месте. Также в их задачу входит ежеминутное поддержание дисциплины в подразделении.
Сержанты бывают двух видов: уставные и неуставные. Неуставные выбираются офицерами из старослужащих или фактических лидеров воинских подразделений-коллективов. Они сами поддерживают дисциплину без участия офицера. Уставные назначаются офицерами из кого угодно, но только не из фактических лидеров. Они держат дисциплину через доносы офицеру и официально дозволенными способами личного воздействия. В этом уставные сержанты являются продолжением официальной иерархии на самом нижнем уровне. Они суть инородные вкрапления в коллектив подразделения. То, какого рода сержанты назначаются, зависит от офицеров и политики командования части.
Офицеры уже с солдатами не живут и являются для солдат чем-то далёким и малодоступным. Лишь во время учений и командировок офицеры приближаются к солдатам и частично берут на себя функции сержантов. Задача офицеров – обучать солдат, контролировать сержантов, обуздывать коллективы подчинённых подразделений и обеспечивать выполнение ими приказов.
Прапорщики по своему положению стоят где-то на уровне офицеров, но в совершенно иной плоскости. Они занимаются имуществом, либо инструктажем по узкоспециальным направлениям. Прапорщика очень сложно понизить. Они практически неподконтрольны низшему офицерскому звену и подчиняются напрямую высшему офицерскому звену части. Живут они полугражданской жизнью.
Ещё я упоминал о таком элементе официальной иерархии, как контрактники. Конечно, такого воинского звания не существует, но зато существует особый статус контрактников в армейской иерархии, обойти который мы не можем. К слову сказать, аналог современных контрактников в нашей армии существовал с незапамятных времён, и даже в Российской Империи была подобная категория военнослужащих, которые именовались вольноопределяющимися и включали в себя всех, кто пошёл служить в армию вне обязательного призыва1.
Контрактников можно выделить в особую группу, потому что они, в отличие от солдат и сержантов срочной службы, в гораздо меньшей степени связаны армией и имеют по сравнению с ними ряд привилегий, ставящих их над воинскими коллективами. Обычно они либо командуют солдатами, либо выполняют узкоспециализированные работы, требующие некоторой квалификации. Они подчинены офицерам, но с прапорщиками у них обычно устанавливаются тесные отношения, отличные от отношений подчинения. По своему статусу контрактники ближе прапорщикам. Но в частях, полностью комплектуемых на контрактной основе, они суть такие же солдаты и сержанты, как и срочники, а кое-где даже стоят по социальному статусу ниже последнего срочника.
В войсковых частях высшего уровня, нежели базовая войсковая часть, солдат и сержантов минимум. Они присутствуют лишь для охраны штаба подразделения и обслуживания служащих здесь офицеров. Также солдаты могут выполнять и функции делопроизводителей, причём, к работе могут привлекаться как контрактники, так и обычные солдаты срочной службы.
В другом измерении армейская иерархия представлена системой воинских должностей. Воинское звание универсально и является признаком социального статуса само по себе. Воинская же должность представляет собой «приземление», локализацию звания в конкретном подразделении. Скажем, командир батальона – это должность. Однако на неё обычно назначают военнослужащего в определённом звании. Должность представляет собой и конкретизацию прав и обязанностей военнослужащего, масштаба его полномочий, а также количества подчинённых. Звание в армии – это синоним социального статуса в широком смысле, а должность – конкретной функции, к которой этот статус привязан. Обычно, чтобы получить очередное звание, необходимо попасть на соответствующую должность, которая даёт возможности для повышения в звании. С другой стороны, каждая должность имеет предел для роста на ней в звании, и для дальнейшего продвижения по службе офицеру или сержанту необходимо быть назначенным на другую должность.
Система должностей расписывается для каждого подразделения. Причём как для офицеров, так и для солдат. Чтобы военнослужащий был назначен в конкретное подразделение, ему мало иметь подходящее воинское звание – необходимо ещё наличие вакантной (свободной) должности. Практикуется также зачисление за штат, когда для военнослужащего в данном звании нет вакантной должности. За штат могут выводить как солдат, так и офицеров, причём, последние оказываются за штатом чаще. Обычно это происходит, когда со дня на день ожидается увольнение или перевод выслужившегося офицера, а его сменщик уже прибыл в часть. Солдат массово зачисляют за штат, если предыдущий солдатский состав по какой-то причине не уволен по истечении срока службы, а молодое пополнение уже прибыло.
Нет смысла перечислять уровни должностей. Важно, что система должностей гораздо сложнее системы воинских званий. И отношения в её рамках гораздо более многообразны.
Все эти особенности соотношения воинских званий и воинских должностей унаследованы ещё от армии Российской Империи, где они складывались добрых два столетия. Длительное время в Российской Империи не было понятия воинской должности даже для офицеров, и их число в конкретном подразделении рассчитывали по определённой пропорции, скажем, по полку (младший офицерский состав) или по армии в целом (высший офицерский состав). В разное время подходы к повышению и назначению были различны. Так, в некоторые исторические периоды офицеров могли повышать вне вакансий, в другие периоды действовал запрет на такое повышение. Случалось, запрещали даже переводить офицеров между подразделениями, что приводило к длительному «застою» в продвижениях по службе из младшего в средний офицерский состав. Выслуга в предыдущем звании для повышения также была введена не сразу. В плане выслуги в Российской Империи была интересная практика присваивать выпускникам военных учебных заведений не просто офицерское звание, а ещё и льготную выслугу в этом звании до повышения. Зато действовало жёсткое правило, унаследованное ещё от Петра Первого, не повышать в звании через чин, тогда как в современной армии подобное юридически не запрещено и практикуется «за заслуги».
Что касается должностей для солдат, то они являются нововведением советской поры, вызванным усложнением военной техники, когда для солдат потребовалась узкая специализация. Солдатские должности в Российской Империи и в первые десятилетия существования СССР воспринимались бы современниками бессмысленным нонсенсом.
Но вернёмся к практике армейской иерархии. Дисциплина и безусловное следование приказам в армии достигаются постоянным давлением на психику вышестоящими в иерархии лицами на нижестоящих. Даже физическое воздействие имеет конечной целью воздействие на психику. В результате человек в армии живёт в атмосфере постоянного давления сверху, ему буквально вбивают необходимость вести себя так, как надо для интересов армии. Идёт целенаправленная дрессировка. Когда же человек выдрессирован в достаточной мере, методы психологического давления используют для повышения эффективности его работы и просто как необходимое привычное условие выполнения работы.
