Павел Барчук
Богатырь, жги!
Где-то в Тридевятом царстве…
– А-а-а-а-а-а!!! Хочу-у-у-у-у!!! Дайте!!!
Женский протяжный крик разнесся над золочеными куполами и улетел ввысь, спугнув парочку ошалевших от воплей ворон. Вороны вообще-то такой подлости никак не ждали, они думали, ночью людишки спят, а не орут без перерыва, будто их на дыбу тащат, но на всякий случай решили убраться с крыши терема подальше, на окраину столицы. Тем более, конкретно в этом тереме обитала царская дочь, особа по всему Тридевятому царству известная своей дурью. Впрочем, и за его пределами тоже. Ну, их, этих коронованных девиц. У них в голове черт знает что происходит. Это даже самая распоследняя глупая птаха знает.
– Доченька… Кровиночка моя… Рыбонька… Солнышко…
Царь Герасим метался вокруг широкой кровати, бестолково пытаясь хоть с какой-нибудь стороны подступиться к царевне, которая, лежа на животе и распластавшись на своих пятнадцати перинах морскою звездой, колотила руками и ногами по украшенному жар-птицами покрывалу. Учитывая богатырский размах плеч и силушку, вовсе даже не девичью, «Кровиночка» могла невзначай батюшку-царя зашибить. А это совсем в планы Герасима не входило. На нем целое государство держится. Ему «зашибаться» никак нельзя. Тут чуть прихвораешь, уже заговорщики со всех сторон лезут. Королевства соседние своих шпиёнов шлют. Поэтому и бегал царь вдоль ложа дочериного, не зная, как ему два дела разом провернуть: и девку бестолковую успокоить, и самому невзначай не огрести. Рука у Марьи, ой, какая тяжелая. Родись она парнем, была бы богатырем.
Скандал, устроенный прямо посреди ночи, продолжал набирать обороты. Во все стороны летели лебяжий пух и пудра, которой горничные девки царевну безуспешно мазали уже пятый раз, пытаясь придать ей мало-мальски приличный вид.
– Я. Хочу. Жениха. – Царевна резко подскочила на месте, приняла сидячее положение и развернулась к отцу лицом.
– О, мать моя боярыня… – Кто-то особо впечатлительный из царской свиты, боязливо жавшейся к стеночке в углу спальни, с перепугу, не выдержав стресса, выругался вслух.
Просто царская дочь, скажем прямо, и в лучшие-то времена красотой не блистала. А сейчас после долгих рыданий ее без того круглое, одутловатое лицо растаращило, как квашню, в разные стороны. Волосы стояли дыбом, потому что в приступе истерии, а болезнь эта с недавних пор стала в Тридевятом царстве весьма модной, царевна сама себя за косы тягала. По пухлым, раскрасневшимся щекам размазались то ли слезы, то ли сопли, то ли остатки еды. Рядом, прямо на постели, была замечена тарелка с заморской халвою. Видимо, царская дочь горести свои заедала…
Нижняя ее губа, оттопыренная и слишком большая даже для такого крупного лица, тряслась, будто царевна сейчас кому-нибудь в рожу плюнуть собирается. Кстати… учитывая ее мерзкий нрав, может, и правда плюнет…
– Мне нужен жених. – Повторила царская дочь и сурово посмотрела на бояр.
Бояре, как стояли, кучкой, одновременно отшатнулись к стене. Те, что оказались в задних рядах, даже попытались слиться с дорогими, привезенными из-за морей обоями. Слово-то еще какое гадкое. Обои… Будто стошнило кого-то. Да и выглядело это заморское новшество соответственно. Непонятные разводы на сером фоне.
– Я не могу… я женат… Боюсь, Марфе Ильиничне сильно не понравится такой поворот. – Жалобно проблеял боярин Еремеев, правая рука и главный советник царя.
Его, как особу приближенную к трону, вытолкали вперед, и потому возникало ощущение, будто царевна смотрит прямо на него.
Остальные члены боярского совета просто издали какой-то звук, напоминающий то ли плач, то ли стон. При этом каждый, не имеющий супруги, лихорадочно начал соображать, кого бы срочно, прямо утром взять в жены.
– Да на кой черт вы мне нужны! – Царевна махнула рукой, чуть не сломав к чертям собачьим деревянную основу балдахина.
Тоже, кстати, новшество, привезённое каким-то дураком из-за морей. Ездют в эти королевства, гадости всякой набираются, а потом в Тридевятое царство ее прут. И чем плохо было спать на печи? Тепло, хорошо, комфортно. Нет, все народу технологический прогресс подавай.
– Вот так хочу! – Царская дочь сунула руку под гору подушек и вынула оттуда…
– Что за убогая тварь опять притащила из соседнего мира эту дрянь?! – Прошипел царь-батюшка в сторону бояр, испепеляя взглядом книгу в руках своей дочери.
Книга была непростая. Изредка подобные штуки появлялись в Тридевятом царстве по вине всякой нечисти, которая таскалась туда-сюда через границу между мирами. Царь Герасим категорически подобную ересь не приветствовал. Потому что у столичных девок от этой ереси приключались странные фантазии. А теперь, вон, и царская дочь попала под дурное влияние.
– Это, папа, не дрянь! – Царевна подвинулась ближе к отцу и едва ли не в нос ему, без малейшего уважения к титулу и короне, ткнула предмет своих слез. – Это, папа, про любовь. Ясно? И я хочу так же. Хочу жениха себе. Богатыря хочу, с нежным сердцем и крепким нравом.
Царя Герасима с одной стороны данный факт радовал. Жених – это хорошо. Это – свадьба, пир горой и внуки. А внуков царю Герасиму хотелось очень сильно. С другой стороны, дочь его… В общем, даже обещанные полцарства и сундуки, набитые золотом, кандидатов в мужья не прельщали.
Царевна Марья выросла, мало того, страшной, внешним видом напоминая то ли свинью, которая долго лакала брагу, то ли Кикимору Болотную, так ещё и характер был у нее вот прямо совсем не сахарный.
– Жениха хочу из соседнего мира. – Царевна снова ткнула книжкой в физиономию царю, а потом добавила. – Вот такого же.
Кучка бояр теперь, не менее слаженно, качнулась вперед. Дюже всем стало любопытно, что там за экземпляр намазюкан, если его царевна возжелала. Сама она страшная, как черт знает что, а нос всегда воротила от самых завидных парней. Парни, конечно, данному факту были рады, но речь сейчас не об этом. Да и не спрашивал никто ни у кого желания. Царь своей волей царской второй год пытался доченьку замуж выпихнуть. Желательно, подальше от столицы.
На обложке иномирной гадости был нарисован молодой мужик, в этой их нелепой иномирной одежде. Стоял он возле самоходной телеги, вид имел крайне наглый, высокомерный даже. А еще у него было гладкое лицо. Совсем!
– Ну, не знаю… – Протянул боярин Еремеев, поглаживая при этом свою гордость – густую, красиво уложенную свечным воском бороду, которая спускалась почти до самого боярского живота. – Срамота какая-то…
– Тебя, козел вонючий, я не спросила! – Тут же отреагировала царевна.
Да уж… точно не сахарный… С тоской подумал царь, вернувшись к своим размышлениям о дочери. И ведь мать у нее была, такая же змеюка. Настолько Царя Герасима извела, что ему пришлось дрянь эту, супружницу свою, зельем травить. Да и то, не с первого раза получилось. Бабке Яге добрую часть казны по итогу заплатил. Выпьет царица яду, отрыгнет и идет дальше кровь мужнину хлебать. Дочерью она была боярской. Такую со двора запросто не выгнать. Бунт может приключиться. С боярами вечно одни проблемы. Чуть повод дай, сразу за гласность ратуют. За урезание прав самодержавия. Хорошо, бабка не подвела, да удалось все на хворь неизвестную списать. А то Герасим сам чуть к праотцам не отправился на нервной почве…
– Аааааа! – Марья пошла на новый виток своих рыданий.
– Доченька, так где ж я тебе такого жениха возьму? – Ласково поинтересовался царь. Ласково, потому что у него от воплей Машкиных скулы свело и изжога начала проявляться. А не по причине огромной отцовской любви.
– Конечно… – Тихо пробормотал боярин Еремеев, – Свои-то, местные, под страхом смертной казни не соглашаются. Скольких мы для устрашения под топор пустили? А заморских вообще не затащишь теперь. Вон, даже половина посольств свернулись, узлы собрали и уехали. От беды подальше…
– Цыц! – Царь снова обернулся к боярам, одарив своего советника злым взглядом.
Хотя правоту его Герасим признавал. Умом. А вот сердцем… Сердцем он иной раз снова про Ягу думал и про ее зелие. Но родную дочь травить… Как-то это слишком, наверное… Точно могут бунт учинить… Им всем Машка тоже поперек горла встала. Она же ни с кем не считается. Сколько раз Еремееву бороду поджигала от нечего делать. Но если помрет мучительной смертью, поводом бояре точно воспользуются.
– А я не знаю, где! – Царевна со всей силы шлепнула книжкой по своей толстой ляжке. – Пусть вон кто-нибудь идет и приведет мне жениха. Вон, из этих! Все равно толку от них никакого. Только жрут на пирах да девок портют. Дармоеды!
Марья ткнула пальцем в боярскую кучку. «Кучка» снова коллективно вздрогнула и попыталась сдать назад. К сожалению, сзади была все та же стена с отвратительными обоями, а чтоб прорваться к выходу из покоев, надо мимо царя проскочить. Это сейчас – дело рисковое. Под горячую руку можно попасть.
– На кой черт мы сюда побежали… – Высказался кто-то несчастным голосом из задних рядов.
– Так думали, убивают царевну… Она же орала, как резаная… – Тихо, чтоб не злить царя еще больше, ответил Еремеев. – Я лично от радости и кинулся. Вдруг убивцу помощь понадобилась бы… Её же в одного не скрутишь. Тут троих, не меньше, надобно…
– Доченька, – Царь тяжело вздохнул, набираясь терпения, которое, честно говоря, вот-вот могло закончиться. А это значит, придется кого-нибудь на дыбу отправить. Чтоб, как говорит новомодный, выписанный из-за морей лекарь, избавиться от негативу. – Мы не умеем вот так запросто в соседний мир бегать. Это не каждому подвластно. Да и непонятно, можно ли человека оттуда сюда к нам доставить. У них ведь ни магии, ни черта нет. Да и сами они какие-то… дюже нежные. Мне домовой рассказывал. Говорит, жрут гадость всякую. Смузи пьют. Это что ж за срань собачью так назвать могли. Да и вообще… Испорченные они, Марьюшка. Зачем тебе жених такой? Давай мы тут, у себя поищем… Объявим общий сбор. Пущай все мужики от восемнадцати годов явятся в царский терем. Красивые, умные, ну, или…
Царь с тоской посмотрел на помятое, зареванное лицо дочери, а потом вдохнул и добавил.
– Или просто от восемнадцати. А мы им смотрины устроим…
– Ну, все… – Еремеев махнул рукой, стянул песцовую шапку с головы и попытался ею утереть лицо. Вышла, конечно, полная ерунда. Ибо кто ж песцовой шапкой морду вытирает. – Сейчас побегут парни опять через леса в соседние королевства… И так половина по погребам уж второй год прячется. Как царевне брачный возраст стукнул, так и ушли в подпол. Ежели война или еще что-то, мы повоевать не успеем. Рванут «женихи» вперед царского войска. Любого врага сметут к чертям. Лишь бы на смотрины не попасть. Слушайте, может и правда войну какую устроить? Ничего нам там никто не должен из соседей?
– Да все, кто должен, уже давно вернули… Раз пять давеча посылали вызов, не являются, сукины дети, на войну. Никак не хотят. Боятся, вдруг в плен возьмем, а тут это…
Молодой купеческий сын Ростислав, который в совет царя попал совсем недавно, кивнул в сторону царевны. Он единственный осмелился в столь сложный для царства момент высказывать свое крамольное мнение. Пока еще горячий, язык придержать не умеет. Его в совет взяли за отцовские заслуги. Очень уж сильно тот просил. Так просил, что в казну даже соответствующий взнос сделал.
– Аааааа! – Снова заголосила царевна. С каждым разом вопли выходили у нее все громче и протяжнее.
– Машка! – Царь все-таки не выдержал. – А ну прикрой рот!
– Ах так… – Царевна резко замолчала, уставившись на отца маленькими, похожими на поросячьи, глазками. – Значит, слушайте, папенька, мою волю. Если завтра в Тридевятом царстве не будет жениха из соседнего мира, так я… Я…
Марья вскочила с кровати и принялась вертеть головой, соображая чем бы напугать отца посильнее.
– К Кощею тогда в полюбовное услужение пойду! – Выдала, наконец, царевна.
Со стороны бояр раздался протяжный, счастливый вздох.
– Царь-батюшка, только не отговаривай ее… – Еремеев, бочком приблизившись к самодержцу, радостно зашептал ему прямо в ухо. – Пусть идёт. Мы так двух зайцев сразу убьём. И жить спокойнее станет, и Кощей на любые условия согласиться, лишь бы мы этот «подарок» обратно забрали. Так, глядишь, от Темного зла избавимся. Потом мы ее ещё к Горынычу отправим. А там, и Соловья-разбойника можно «осчастливить»…
– Ах ты ж гадина… – Царевна все сказанное Еремеевым расслышала хорошо. Она Илью Никитича и раньше не любила. Слишком он большое влияние на царя имеет. А сейчас, ты погляди, что, скот такой, придумал. – Неееет… Тогда без Кощея… Тогда…
Марья вдруг подскочила к отцу и что-то с жаром принялась нашёптывать ему в другое ухо, прямо противоположное Еремееву. Бояре вытянули шеи, пытаясь разобрать ее пылкую речь, но царевна очень уж хотела эту информацию отставить тайной.
Зато царь с каждым мгновением бледнел все сильнее. Даже немного зеленеть начал.
– Доведет, стервь, батюшку до инсульту… – Снова высказался Ростислав. – Как пить дать, доведет… Лекаря, что ли, позовите. Пусть наготове сидит.
– Понял? – Спросила Марья отца суровым голосом, отстранившись от него назад.
Потом с довольным видом развернулась и пошла обратно к постели. С разбегу запрыгнула на свое богатое ложе, попутно снова зацепив столбик балдахина. Выматерилась.
– Глашка, лед неси! Убилась я об эту чертову конструкцию. – Крикнула Марья одной из своих девок. А затем продолжила стращать отца. – В общем, папенька, выбор-то у Вас невелик. Или завтра во дворце будет стоять иномирный богатырь, готовый к женитьбе и большой любви, либо… Вы поняли. Да глядите мне, самый лучший, чтоб богатырь. Крепкий, с нежным сердцем.
Царь Герасим молча развернулся и рванул прочь из спальни. От беды подальше. Ибо руки у него чесались прямо сейчас свою «кровиночку» и «рыбоньку» придушить без малейших сомнений.
– Вот ведь дрянь какая выросла… Отца родного угрозами пугает… – Бормотал самодержец, на всех парах двигаясь в сторону личных покоев.
Боярская свита неслась за ним следом. Едва царь покинул дочерину спальню, они, не сговариваясь, бросились прочь из комнаты. Некоторые даже активно толкались локтями, освобождая себе дорогу. А ну как эта дура передумает насчёт иномирного богатыря и про своих вспомнит. Тьфу-тьфу-тьфу…
– Что делать-то, батюшка родимый… – Еремеев первым догнал царя и теперь пытался бежать рядом с ним. Видимо, чем-то серьезным Марья Герасима припугнула. Выглядел самодержец, прямо скажем, бледновато.
– Что делать?! – Царь резко остановился и повернулся лицом к своему главному советнику.
Бояре, толпой следовавший за ними, попытались тоже притормозить. Первые ряды замерли на месте, а вот задние не имели возможности видеть, что там происходит. Потому с разбегу врезались в тех, кто стоял прямо рядом с царем. В итоге, едва не сбили с ног самого владыку Тридевятого царства. Вот было бы достойное завершение и без того тяжелой ночки.
– Иди сюда… – Герасим, прозванный в народе Солнышком за добрый нрав, поманил боярина Еремеева в темный угол. И кстати, нрав у него был действительно очень добрый. Он на дыбу сразу отправлял, без пыток. Не то, что его прародитель Иван Кровавый. У того фантазия была… Кощей от зависти чуть не сдох. А Кощей, так-то, Бессмертный.
– Слушаю, отец родной… – Еремеев подошел совсем близко и даже склонил голову к царскому величеству, чтоб их разговора никто не подслушал.
– К Яге иди. Понял? Любые деньги обещай. Пусть эта дрянь нечистая приведёт Машке богатыря. Иначе, Илюша… Всем плохо будет. А нам с тобой – хуже остальных. Эта гадина нашу тайну как-то раскопала. И ты, Илюша, сам знаешь, чем такой поворот закончится может.
О неожиданных встречах, красивых женщинах и странных старухах…
Девку эту я заметил сразу. Девка была нереально хороша. Она выделялась среди всех посетительниц клуба, как роза, которую случайно потеряли на скотном дворе. Вот такое сравнение пришло мне в голову. Наверное, это слишком большое количество алкоголя повлияло. Иначе с чего бы в башку лезли столь поэтические сравнения. Я от поэзии и романтики далек максимально. Хотя, помнится, классе в пятом строчил стишки симпатичной девчонке. Потом всякая подобная дурь из головы выветрилась, конечно. Я же не лох какой-то.
Девка была явно не из разряда тех особ, которые постоянно вьются вокруг нашей компании. Любительницы денег, дорогой жизни, приключений, сильно не отягощённые моральными принципами и мозгами. Ладно, признаем. С мозгами у них совсем тяжело. Там – мешанина из видосиков известных псевдопсихологов и картинок псевдосчастливой жизни. В любом случае, лично меня такая компания всегда устраивала. В свои двадцать пять я искренне считаю, о чем-то серьезном думать рано, а для веселого времяпровождения женщинам, которых выбираю, мозг не сильно нужен.
– Леха… С днем рождения! Братишка, чтоб все у тебя было зашибись! Пацаны, давайте за Леху! Ле-ха!
Кто-то из парней снова начал говорить слова поздравления. Девицы, которых мы успели пригласить за стол, визжали под звуки вылетающих из бутылок шампанского пробок. Дуры, мляха муха… Можно подумать, никогда не видели, как открывают игристое. Чего орать-то?
Я, если честно, вообще не слушал, что говорят мои друзья. Продолжал пялиться на незнакомку.
В ней был шарм. Так, по-моему это называется. Причем, естественный. Не наигранный. Она вообще из себя ни черта не строила. Сидела за барной стойкой полубоком. Цедила коктейль, подозреваю, даже безалкогольный, и с насмешкой рассматривала всех прыгающих по танцполу тёлок. Ей словно было весело от их ужимок и кривляний. Вернее, тёлки-то старались, бедолаги, произвести впечатление. Тем более, весь клуб уже в курсе, сегодня «гудит» компания Лехи Паринова. То есть, моя. А личность я в ночных заведениях известная. Чего уж скрывать. Впрочем, не только в ночных заведениях и не совсем я. Больше – папаша мой. Какая-то там строчка в списке «Форбс». Даже не знаю, честно говоря, какая. Куча компаний, корпораций, предприятий. Никогда этим не интересовался. Вроде бы он что-то производит. Или продает. Или производит и продает. Да по хрену. Главное, что на мой личный счёт постоянно идут денежные поступления. Капают бабосики. Остальное – вообще не парит. Отец периодически вспоминает, что у него есть сын и даже пытается приобщить меня к семейному делу. Пытался, точнее говоря. Ну… Не вышло.
Так вот… Дамочка… Особа из разряда Королев по жизни. Высокомерная, уверенная в себе стерва.
Если бы в этот момент я не был бессовестно пьян, в мою голову никогда бы не пришла мысль замутить с такой женщиной. От таких женщин слишком много проблем, потому что они слишком многого хотят, а мне это неинтересно. Я и сам немало хочу.
Но девка притягивала мой взгляд, будто магнитом. У неё была яркая внешность, которую я ухитрился рассмотреть даже в полумраке клуба, в свете мерцающих огней. Даже не смотря на своё состояние. Хотя, возможно, именно оно добавляло остроты восприятию.
Большие, темные, выразительные глаза, аристократический профиль, пухлые губы и длинные чёрные волосы.
Фигура такая, закачаешься. При том, что она сидела на высоком барном стуле, сложно было не увидеть все достоинства. А ведь у нее даже нет декольте. Платье – полностью закрытое. Девка вообще не старается показать «товар лицом», но при этом выглядит охренеть насколько возбуждающе.
Я бы сказал, она рождена быть порнозвездой. Но, судя по ее высокомерному взгляду, там все нормально с баблом. Ей нет нужды беспокоиться о красивой жизни. Она у нее, эта жизнь, и так удалась.
И скорее всего, это бабло девка заработала сама. Заметно по ее отношению ко всему, что вокруг. Она будто уверена, что при желании может купить и это коктейль, и этот клуб, и даже бармена, если сильно захочется.
Странно, конечно… Заведение, в котором я с друзьями провожу время, не подходит данной особе настолько, что возникает вопрос – на хрена? Зачем она пришла сюда? Ей здесь точно не место.
Может, поэтому мой взгляд упорно возвращался к ней, а может потому, что девка вообще не обращала никакого внимания на меня. На меня – Алексея Паринова! Да тут сейчас любую тёлку поманю пальцем, она кинется, спотыкаясь на ходу, роняя свои «Лабутены». Факт столь выраженного пренебрежения к моей персоне, скажу честно, цеплял очень сильно. Совсем, что ли, дамочка не видит, кто здесь единственный достойный персонаж?
– Лёха чего уставился? Куда смотришь? – Спросил меня кто-то из пацанов, потом проследил за моим взглядом, присвистнул и тут же добавил, – Лёха, на хрена тебе этот геморрой? Кайфовая, не вопрос. Но ты же сам знаешь, такие девки – одна головная боль. Смотри, какая блондиночка рядом с тобой. Займись лучше ей.
Однако, я ничего не мог с собой поделать. Взгляд постоянно возвращался к брюнетке. Я вообще перестал смотреть на остальных девочек. Хотя, планы на вечер изначально были грандиозные. День рождения все-таки.
А потом вдруг заметил, незнакомка пялится на какого-то качка. Реально. Просто гипнотизирует взглядом какого-то перекаченного дебила. Тот, естественно, пялится на нее в ответ. У него, может, ума особо нет, а вот с глазами все в порядке. Естественно, он заметил интерес со стороны брюнетки. Не пойму только, она в нем что нашла?
– А-а-а-а-а… вот как…
Меня, похоже, зацепило еще сильнее. Я привык к тому, что женщины хотят Лёху Паринова в любое время суток и в любом виде. Возможно, именно это сыграло ту самую роковую роль, из-за которой всё пошло через задницу. Правда в тот момент я даже приблизительно не догадывался, какая хрень меня ждёт.
Девица активно сигнализировала качку игровыми взглядами. Стало ясно, скоро они сольются в едином страстном порыве.
– Ни черта не понимаю… – Я покачал головой. – Зачем он ей? Вообще не ее уровень…
– Че ты говоришь? Не слышу? Давай за тебя, именинник! – Одна из девиц попыталась забраться мне на колени. Я тут же спихнул ее обратно. Загораживает весь вид, дура.
Брюнетка в этот момент многозначительно кивнула в сторону служебных помещений клуба, намекая перекаченному придурку, чтоб он шёл следом за ней. Меня это удивило ещё больше, но не остановило. Просто именно данная девица не была похожа на искательницу лёгкого, быстрого секса. И я не мог понять, зачем вообще ей это надо. Зачем ей «снимать» левого чувака в ночном клубе? Заскучала от слишком хорошей жизни?
Но тем интересней. Мой нетрезвый мозг решил, да хрен там. Я хочу эту женщину, значит, качок идет лесом. Когда брюнетка встала из-за барной стойки и исчезла в том направлении, куда приглашала придурка, я кивнул охране, отирающейся рядом, на конкурента. Мол, ребятушки, займитесь. Уберите это дерьмо, оно мне мешает. Накаченный тип уже бил копытом и планировал проследовать за красоткой. Пусть сбавит обороты, осел.
Остановили парня быстро. Он не успел и нескольких шагов сделать. За что люблю свою охрану, никогда не задают вопросов. Молча выполняют указания и все. Они, бедолаги, чего только не видели уже с моей стороны. Честно говоря, по мне, их вообще можно убрать. Отец считает иначе. У него прямо манечка какая-то, что меня украдут. Кому я, на хрен, нужен? Кто рискнет связываться с папашей? Да и так, на секундочку, не ребёнок. Могу сам за себя постоять. Если что, десять лет занимался в секции по единоборствам. Просто папочка вряд ли об этом помнит. Если вообще знает. Его дома хрен бывало.
Пока мои парни объясняли качку, что сегодня приятное знакомство отменяется, я, пользуясь моментом, отправился следом за брюнеткой вместо него. Естественно, никаких активных действий не планировалось. Я за исключительно полюбовные договоренности и взаимный интерес. Думал, всего лишь произвести впечатление на девочку. Типа, вот какой настойчивый парень ее заметил. Познакомиться. Пригласить за стол. Именно с этой особой случайных контактов в темных служебных помещениях не хотелось совсем. Вернее, хотелось, но не в темных и не в служебных. Я бы забрал ее с собой. Красивый вид из пентхауса, джакузи с пеной, шампанское. Все, как положено.
Прошёл по длинному служебному коридору, потолкался у запертых дверей. Самое интересное, помещения служебные, а персонал отсутствует. Вообще ни души. Может, слишком заняты… Работают в поте лица. Убились обслуживать посетителей. В любом случае, брюнетки нигде не было видно. Странная история…
– На улицу, что ли, попёрлась? – Спросил сам себя, а потом толкнул дверь, которая имелась в самом конце коридора. – Прямо романтичная, история знакомства получается…
Дверь оказалась открыта. Я переступил порог и вышел на задний двор заведения. Это был тупик, в котором стояли мусорные баки.
Мало того, наступила ночь, так еще именно здесь было плохое освещение. Какая-то одинокая лампа на проводе висела над входом в клуб. Но даже при всем этом я сразу увидел нечто странное. Честно говоря, в первую секунду даже подумал, словил глюк. Моргнул несколько раз. Протер глаза. Снова посмотрел.
– Твою мать… – Вырвалось у меня против воли.
Причин для такой реакции было несколько.
Во-первых, по всем законам логики брюнетка должна находиться здесь, в ожидании встречи с качком. Все остальные двери, имеющиеся в коридоре, были закрыты. Я проверил. Испариться в воздухе она не могла. Двор закрытый. Выхода из него нет. Девка тоже ни хрена не Мэри Поппинс, чтоб на зонтике в небо улететь. Да и зонтика у нее с собой не было. Но красотка отсутствовала. Вместо нее, спиной ко мне, стояла какая-то бабка.
Как я понял, что это бабка? Да потому что у неё были всколоченные седые волосы, сгорбленная спина, драные шмотки и она бормотала хриплым, скрипучим голосом какую-то чушь. Абра-кадабра, швабра-херабра… Не разобрал толком. Набор непонятных слов. Перепутать ту красавицу, которую я видел в клубе, со старухой-бомжихой просто невозможно.
Во-вторых… И это самое удивительное… Прямо перед бабкой висел светящийся круг. С каждой секундой он становился все больше. Внутри круга формировался маленький смерч, ураган… Не знаю, как это можно назвать. Там просто все клубилось, вертелось и гудело.
Услышав мой голос бабка обернулась. Лицо ее, и без того сморщенное, страшное, сморщилось еще больше. Видимо, эта гримаса обозначала удивление.
– Ты что здесь делаешь придурок?! – Рявкнула она, – Другого ведь выбрала. Богатыря крепкого с нежным сердцем. Тебя сюда, убогий, на кой черт занесло?
Я не мог ответить. На меня напал какой-то ступор. Отвечаю. В жизни никогда такого не испытывал. Наверное, потому что никогда, ничего не боялся. Реально. Всегда чувствовал себя уверенно. А тут, с каким-то непонятным ужасом изучал темное, сморщенное лицо старухи, с огромным носом и большой бородавкой на самом его кончике. Из этой бородавки торчали три волоса. Даже на расстоянии, в полумраке, я мог их рассмотреть и пересчитать. Три здоровенных волосины! К тому же, светящийся круг рассеивал темноту и это позволяло видеть детали.
– А где брюнетка? – Задал я совершенно бестолковый вопрос. Бестолковый, потому что вполне очевидно, кроме меня и отвратной старухи здесь никого нет. Попутно пытался сообразить, что вообще происходит. Как-то хреново соображалось.
– Говорю, за каким лешим ты здесь, убогий? – Снова спросила старуха. – Где богатырь?
– Какой, нахрен, богатырь? Бабка, ты прибухнутая? Или сумасшедшая?
Честно говоря, меня почему-то начала накрывать паника. Особенно нервировал светящийся круг. Просто я точно знаю, это – хрень какая-то. Светящиеся круги без причины в воздухе не появляются. И девки просто так не исчезают. А еще, в самом центре круга я заметил деревья. Реально. Там, похоже, лес.
– Эх, растудыть тебя в печенку… – Раздраженно протянула бабка. При этом смотрела она на меня подозрительно внимательным взглядом. Как патологоанатом, размышляющий, откуда начать разрез. – Не то, что надо… но теперь уже и некогда искать подходящий вариант. Значит, и ты сгодишься. Пусть Машка радуется, что хоть такого добыли…
Сказать честно, мне вообще не улыбалось находиться наедине с какой-то сумасшедшей старухой. Ещё больше настораживал долбаный круг. И это при том, что напугать меня достаточно сложно. Самое хреновое, бабка, вроде не нападала, поэтому, конечно, очень странно будет просто, ни с того ни с сего, ее вырубить. Хотя, могу. Но не с ровного же места. Да и к светящемуся кругу приближаться точно не имелось желания.
Не уверен насчёт старухи, а вот я – однозначно прибухнутый, но все же не настолько, чтобы начались галлюцинации. В любом случае, мой не совсем трезвый ум пришёл к выводу, надо валить. Я дёрнул дверь, собираясь вернуться в служебный коридор, а потом в клуб. Однако, меня ждал сюрприз. Дверь, которая буквально минуту назад была открытой, оказалось заперта. Хотя сто процентов за мной никто не шёл и звука щелчка замка я не слышал. Черт… Еще перед тем, как покинуть зал клуба, велел охране не идти следом… Вот я дебил, конечно…
Они через минут пять все равно пойдут проверять. Остается только на это надеяться. К тому же, выходит, дверь закрыта с той стороны. Вот парни и откроют. На всякий случай подергал дверную ручку снова. Толкнул створку вперед, затем потянул на себя. Ни хрена…
– А что, милок, уже передумал? – Спросила вдруг бабка с усмешкой. – Ты вроде сам пришёл. Так понимаю, любви захотел. Девка тебе приглянулась. Все? Пропало желание?
Я снова повернулся к старухе лицом, искренне надеясь, что всё это – какой-то прикол. Например, пацаны решил поглумиться в честь дня рождения. Как поступаю обычно я. Просто чувство юмора у них хреновое, поэтому и прикол – такое себе.
Однако светящийся круг, который стал ещё больше, мало напоминал шутку. Я даже не представляю, каким образом его можно было бы замутить. Что это за спецэффекты или фокусы.
– Иди сюда, милый, – Ласково сказала бабка и широко улыбнулась.
Мне стало совсем нехорошо. Во рту у нее было всего два зуба. Оба – кривые и огромные. Я снова попытался открыть дверь. Даже ударил в нее плечом. Но она все так же оставалась заперта.
– Нет, милок, так не пойдёт. Ты мне все испортил. Богатыря спугнул. Значит, тебе и отдуваться…
Бабка высказала свою очень странную мысль, а затем поманила меня рукой. Хотя я, между прочим, не имел ни малейшего желания ни за кого отдуваться, и, естественно, никуда идти не собирался. Но едва старуха договорила, мое тело потащило вперёд против воли. Будто в спину подуло сильным ветром. Толкал этот ветер меня к светящемуся кругу.
Я упирался пятками и очень быстро трезвел. Однако, не помогало ни черта ни одно, ни второе. Пятки просто ехали по земле, будто я скольжу по льду, а трезвость только усиливала панику. Что, блин, происходит?! Я размахивал руками, словно пытался уцепиться за что-нибудь подходящее. Жаль, цепляться было не за что и один хрен меня продолжало тащить в сторону бабки.
