Подлинная история Константина Левина – Павел Басинский

Зачем?

Казалось бы, зачем писать в миллионный раз о классике, изученной вдоль и поперек? Сколько в природе существует исследований романа «Анна Каренина», под какими только ракурсами не изучали каждого из героев, все смыслы, диалоги, монологи, текст и контекст, очевидные и не очевидные идеи Толстого, сколько раз обращались к черновикам, сравнивали, анализировали, прогнозировали и проч. проч. Не счесть. И тем не менее Павел Басинский пишет «Подлинную историю Константина Левина», издательство Елены Шубиной публикует его, выходит аудиоверсия в озвучке Олега Белякова, и я с радостью берусь за нее. Почему? Зачем? Конечно, я не могу говорить за всех, только за себя. Но может быть как раз здесь и можно найти ответ.Потому что лично я не читала ни одной диссертации, научной статьи, курсовой работы или даже реферата об «Анне Карениной». Потому что я не филолог, не литературовед, не исследователь, я не в теме. Я обычный читатель, для которого узкоспециализированная литература не столь интересна, тем более, я из числа тех, кто мало читает нон-фикшн (в противном случае, еще был бы какой-то шанс натолкнуться на нужный фолиант), мне больше по душе художка. Я никогда не буду целенаправленно искать в океане книг анализ конкретного романа и я никогда не встречала случайно таких книг или статей. Но вот Басинского я прочту. Я была в полном восторге от «Подлинной истории Анны Карениной», и даже не задумываясь взялась за «историю Левина». Даже тени сомнений не было, читать или нет. Так что смысл точно есть. Писать такие книги, публиковать их и популяризировать необходимо хотя бы для таких читателей как я.Потому что в моем случае, возможно это единственная возможность познакомиться с героями романа поближе.***

"Иногда одни из самых важных сцен в «Анне Карениной» кажутся нам несущественными. Так построен этот сложнейший из мировых романов, такова его причудливая «арочная» архитектура. Он сложен из камней разного размера, от крупных до очень маленьких, но порой именно маленькие камешки удерживают строение. Если их вынуть, оно рассыпается"

***Скажите мне как правильноКак бы не ругали школьные методы преподавания литературы (я о прошлом, я понятия не имею как именно преподают литературу сейчас), был в них один большой плюс среди прочих. Ты приходил на урок и учитель объяснял тебе «как правильно». Как правильно понимать автора, что он имел в виду говоря то и это, что означает этот символ и эта метафора, какие выводы можно сделать вот из этого диалога и этого поступка. В силу нехватки жизненного опыта, какой-то читательской вдумчивости и элементарно возраста, всё это были мысли и выводы до которых дойти самостоятельно тогда нельзя было полностью, разве что частично. Для того чтобы понять, нужно было что-то пережить, хоть как-то научиться разбираться в людях, оказаться перед нравственным выбором самому, обрести свои точки опоры, определить свой жизненный вектор. Отечественная классика с ее громадьем готовых ответов была чем-то вроде маленького рюкзачка за плечами. На уроках разбираешь книги, героев, смыслы, утрамбовываешь эти знания, сжимаешь до маленьких кубиков, которые тебе под силу унести, засовываешь в этот рюкзачок и отправляешься жить свою жизнь. Совершать свои ошибки, выбирать свой путь и искать свои ответы. А кубики эти за спиной, могли и не пригодиться. Ведь даже если тебе казалось, что ты взял все, что мог, сколько мог унести, не факт, что чужой опыт получится ассимилировать в свой.И вот теперь, когда уже есть опыт, уже что-то пережил и т.д. и т.п., оказывается, что готовых ответов все равно нет. нет однозначного «вот так правильно, а так нет», нет универсальных рецептов счастья. И такие сложные поступки, такие романы и такие истории как «Анна Каренина», будут восприниматься по-разному, будь возможность и желание перечитывать их каждый год. И если я, прочитав роман в 23-24 года (не помню уже точно), однозначно осудила Каренину, то сейчас думаю «да кто я такая чтобы судить». Я не знаю правильных ответов, не знаю, как ей нужно было поступить, я не имею право хоть как-то интерпретировать текст, потому что это моя колокольня, совершенно другая, далеко не идеальная. И вот тут ловлю себя на мысли, что соскучилась по однозначному, школьному – вот это хорошо, а это плохо. Где моя дорогая Валентина Николаевна Наконечная, которая объясняла нам правильные ответы и подсказывала, что именно хотел сказать писатель. В этом смысле Басинский закрывает эту мою потребность с лихвой. Эта книга как раз дает готовые ответы. Конечно, с ним можно спорить сколько угодно. Еще бы! Это же вообще по определению спорное, субъективное и неблагодарное занятие, предполагать, что именно хотел сказать автор. Но, с другой стороны, боже, какое это удовольствие, не ломать себе голову, не пытаться пробить лбом стену исторического и культурного контекста, разницу поколений, воспитания и образования, а получить готовую версию.В конце концов, решение принять точку зрения Павла Басинского или не принять все равно остается за нами. Прямо как в школе, на уроках литературы.Это другая книгаКогда я бралась за «Подлинную историю Константина Левина», то ожидала того же эффекта разорвавшейся бомбы, что накрыла меня во время чтения «Подлинной истории Анны Карениной». Да господи боже мой, тогда я готова была каждому встречному и поперечному рассказывать какая это офигенская книга. Я была в восторге. Это была читательская эйфория. Это был чистый кайф. Конечно, я восприняла выход «Левина» как обещание похожего эффекта, как продолжение, дополнение. Но… его не было. И практически сразу стало ясно в чем дело – это другая книга. Алё, Таня, ты обложку видела? Это другая книга.Во-первых, потому что в центре внимания другой герой, и это уже автоматически диктует другую логику повествования, другие источники для понимания и разбора и другие смыслы. В этом издании гораздо больше отсылок к биографии Толстого к его дневникам, дневникам его жены, а в приложении целиком приводится «Исповедь» писателя. У меня такое впечатление, что и цитат из черновиков романа куда больше, чем в «Подлинной истории Анны Карениной», но тут я не берусь утверждать однозначно. Константин Левин как альтер эго писателя нуждался в другом разборе, в другом подходе и объяснения здесь были нужны совсем другие… Я читала «Подлинную историю Левина» и чувствовала смятение от главы про смерть, замешательство от мысли, что Левин социопат, какую-то грусть и меланхолию от главы про Левина и Каренину. Вывод автора, что два героя через порок и благодетель пришли к одинаковому выводу – бессмысленности существования, поверг меня в какое-то обреченное, фатальное настроение. Это было настроение самого писателя, который вложил в уста своих героев такие речи, но мне как читателю легко было погрузится в этот сплин. Это в самом деле, другая книга. И чувства, которые охватывают при ее прочтении, у меня были другие.Во-вторых, эта книга не могла во мне вызывать такого же восторга, хотя бы потому что я очень плохо помнила фигуру главного героя. Я очень хорошо помнила Анну и Стиву, Вронского и Китти. Но Левина, кажется, я не помнила вовсе. Естественно, что поэтому не было узнавания, радости встречи, инсайтов от каких-то объяснений. Честно признаюсь, я плохо помню, как именно я когда-то читала «Анну Каренину», но подозреваю, что главы о жизни Левина в деревне были мной прочитаны по диагонали. Не факт, но скорее всего. Да в любом случае, какие-то герои в книгах нам ближе, какие-то дальше, кто-то вызывает больший интерес, кто-то меньший. Константин Левин не был в центре моего внимания. Тем более, было интересно читать эту книгу П. Басинского. Меня словно знакомили с героем, на которого я не обратила должного внимания, а стоило бы. О. Еще как стоило.За одной книгой стоят многиеЛогично, что, читая «Подлинную историю Константина Левина», вспоминается роман Толстого. Но не только. Вся штука в том, что читательский багаж таков, что на один текст накладываются впечатления от других книг, других людей, их воспоминаний и отношений. П. Басинский много раз пишет о Софье Андреевне, приводит выдержки из ее дневников, подробно рассказывает об их сложных отношениях с мужем. И мне было безумно сложно читать эти куски. Потому что после ее дневников, в моей голове раз и навсегда сложился ее образ великомученицы и жертвы. Мне было тяжело перечитывать ее воспоминания о смерти детей, о ревности и одиночестве. Для автора было важно привести тот или иной отрывок, чтобы лучше понять страх смерти Толстого, или объяснить, почему Китти была так поражена дневниками Левина. Т.е. я понимаю, зачем это нужно было, но переключиться не могла. У меня до сих пор вызывают муку эти чувства и слова. Травмирующее чтение (для меня). Когда автор приводил цитаты из дневников, или когда я начала читать «Исповедь», то сразу вспоминала Дневники Толстого и в каком восторге я была от них. Это напомнило мне давнее желание вернуться, ведь я тогда отложила, не дочитала, хотела прочесть первоисточник в 20 или сколько там томах, и сразу же поняла, что такой подвиг мне не под силу.Это я всё к тому, что «Подлинная история Константина Левина» это одна книга, но при ее чтении всплывают другие книги, другие впечатления. В совокупности всё это смешивается, переплетается, и отношение к произведению Басинского не будет в чистом дистиллированном виде. Слишком много примесей…"Есть вещи, которые не надо объяснять. Их надо понимать и чувствовать"***Кажется, я выговорилась. Сказала всё, что хотела)) Мне очень понравилась эта книга. Я получила настоящее удовольствие от ее чтения. Это было интересно. Это было увлекательно. Это было знакомство с «новыми» и старыми героями известного романа. Это был совершенно новый ракурс и взгляд на «Анну Каренину». Это был новый опыт прочтения. Благодарна.Люблю.

Так же, как в «Войне и мире» порой читают только «мир» и пропускают «войну» (и наоборот), в «Анне Карениной» многие взахлеб читают историю Анны и Вронского, а главы о Левине пропускают. И не только ведь читатели-профаны. В экранизации 2017 года линия Левина принципиально, концептуально пропущена, название сериала – «Анна Каренина. История Вронского». Вот так: а вас тут не стояло. Вообще. Целиком вычеркнули.Чтобы вспомнить, а кто такой Левин: помещик средней руки, который женился на Кити Щербацкой, которую обаял да и бросил Вронский, которого покорила Анна Каренина, которая…Кстати, в детстве, когда я в первый раз читала этот роман, Левин не показался мне неинтересным. Наоборот, каким-то недопроявленным. Как будто вот сейчас должно начаться о нем что-то главное, не менее значительное, чем Вронский+Анна – но всё не начинается. Сидит себе в деревне, силится понять нечто важное – и никак у него не выходит. Ладно хоть женился, почти чудом. Вокруг кипят страсти, гудят поезда, люди рождаются и гибнут – а он всё думает, но никак ни до чего не додумывается. И кончился роман, всё.Так что вполне себе коммерческое название исследования – «Подлинная история…» – пообещало мне «допроявить» деревенского чудака, несуразного, но симпатичного. Хоть объяснили наконец, как правильно – Лёвин или Левин, важно же! И концепция, как именно Толстой ювелирно «свел своды» романа, показалась убедительной – то есть зачем вдобавок к паре Анна – Вронский (все-таки) нужна пара Левин – Кити.По отдельной главе отведено на «выяснение отношений» между Левиным и остальными персонажами: Левин и Стива, Левин и Вронский, Левин и Долли, Левин и Каренин, Левин и Кити – множество деталей и подробностей, вытащенных под увеличительным стеклом, дают возможность увидеть то, что проскальзывает при беглом чтении. А с Анной, как ни странно, Левин знакомится только в конце (огромного) романа.О том, что прототип Левина – сам автор, косвенно (или все же прямо?) говорит тот факт, что Толстой, который считал дневники своим главным произведением и диктовал их даже на смертном одре, не вел дневник, когда писал о Левине. То есть речь и так шла о себе и о главном в себе.И «недопроявленности» дано объяснение: Левин – так и не повзрослевший подросток, и ведет себя соответственно, на людях чувствует себя неуместным, неуклюжим, конфузится и злится одновременно. Эмпатия еще не выросла – с ужасом взирает на умирающего брата и только хочет, чтобы это скорее закончилось.Я в таком плане на бородатого тридцатилетнего дядьку не догадывалась поглядеть. Представить, что он просто не чувствует себя таким же взрослым, как, например, его единственный друг Стива, который со всеми и везде на дружеской ноге, гений общения. Думала, просто социопат и немножечко зануда. А плюс при этом минусе (инфантильности) – юношеская способность к развитию и самопознанию, открытость, искренность.В аудиокниге бонусом шла «Исповедь» Толстого – сначала удивилась, зачем, а потом прослушала, не побоюсь этого слова, на одном дыхании. Очень хорошо, что ее туда включили. Более чем уместно.

Меня несколько настораживают названия со словом « подлинная»: настроишь себя на открытие- а там, внутри, либо перепевы уже известного, либо неприкрытое желание автора пропиарить самого себя. С книгой П. Басинского мне повезло: это действительно интересное исследование перекличек образов романа, черновиков писателя и особенностей личности и биографии самого Толстого. Оттолкнувшись от спора Льва Николаевича с учителем Рачинскии об «архитектуре» романа, Басинский увлекает читателя в захватывающие поиски «замкА», которым, по словам Толстого « сведены своды», да так, что читателю этот замОк незаметен. Весьма продуктивный способ привлечь внимание читателя!Надо сказать, интригу Басинский выдерживает до конца. Пропутешествовав по тексту романа, мы начинаем усматривать неочевидные параллели между главными героями, знакомимся с развитием замысла, узнаем детали биографии членов семьи Толстых, отражённые в образах героев. Финал же открывает нам, наконец, авторское видение тайны, о которой писал Толстой: «Своды сведены так, что нельзя и заметить, где замок». И пусть трактовка этой связи не претендует на конечную истину- сама попытка несколько иначе взглянуть на идею " Анны Карениной " заслуживает внимания.