Павел Чук
Друзья по несчастью. Завещание
Недоумевая от такой расхлябанности, подошёл к столику. Во мне всё кипело, с трудом сдерживал себя, чтобы не сказать всё, что думаю по этому поводу, но скрепя зубы, отдал честь и уселся на свободное место.
– Позвольте представить присутствующих здесь офицеров, – монотонно продолжал генерал, – полковник Чуваргин – служба безопасности, полковник Заниров – мой заместитель, командир внешней разведки. Именно его люди вас отыскали в открытом космосе.
– Благодарю, – произнёс с кивком головы, обращаясь в сторону полковника Занирова.
– Полковник Кенгирский, мной получен приказ организовать ваш перелёт на планету Сантипара в секторе М23, – произнёс генерал и, сделав многозначительную паузу, будто ожидая моей реакции, продолжил, – но по совету Каратакиса, кстати, вы с ним встречались, он уважаемый дипломат и к его мнению прислушиваются, предлагаю вам совместить путешествие с реабилитацией. Через день на станцию прибудет штабной корабль-госпиталь, там вы сможете поправить своё здоровье, привести себя в порядок и потом отправитесь в пункт назначения. Времени достаточно, так что не отказывайтесь от возможности пройти процедуру восстановления.
– Процедуру восстановления? – спросил, чтобы поддержать разговор.
– Да, полковник. За последние полсотни лет медицина шагнула далеко вперёд и сейчас процедура омоложения, как её раньше называли, доступна всем без исключения, сколько думаете мне лет, – ухмыляясь, спросил генерал.
– Предполагаю, что не больше сорока пяти, – ответил не раздумывая. Действительно, хоть генерал и выглядел старше, но всё равно внешний вид укладывался в приемлемые рамки. Не юнец, но и не глубокий старик. Вспомнил своё изображение в зеркале, когда облачался в парадный мундир, я хорошо рассмотрел себя: пожилой, с морщинистым лицом, седые жидкие волосы на голове, дряхлые мышцы, а когда попал на корабль с силой тяжести, от которой уже отвык, то появилась отдышка, суставы заныли и голова гудела. Хорошо, что в день схватки с пиратами меня не так сильно накрыло, а только сейчас начал чувствовать ухудшение здоровья и слабость в ногах.
– Вы ошиблись, – улыбаясь, ответил генерал, – мне через год исполнится сто сорок пять, в отставку пора.
– Господин генерал, разрешите вопрос, – осмелился вступить в разговор.
– Спрашивай, полковник, – ответил Дрогансар и в это время, как понял, адъютанты принялись накрывать на стол, – думаю, не откажитесь отобедать.
– Не откажусь, но позвольте узнать, кто были те, кто меня похитил с планеты, кстати, я так и не знаю, как она называется, только местное наименование, которое, как понимаю, вам ничего не скажет.
– Интересный вопрос, – вступил в разговор полковник Заниров, – вас обнаружил корабль дальней разведки, который наблюдал за сектором НН11, где расположена частная стационарная станция «Доганара». Как знаете, спасательная капсула, в который вас обнаружили, принадлежала судну, внесённому в чёрный список и подлежащему уничтожению, но частный корабль «Радонга» при выходе из нуль-пространства развалился на части, и нам удалось снять некоторые сведения с его ИскИна, но информация оказалась повреждена. Нам не удалось установить его маршрут, цели и задачи, которые он выполнял.
– Я видел, чем там занимались, – было, начал говорить, но меня перебил полковник Чуваргин, как не вежливо с его стороны, отметил для себя его нетерпение.
– Мы ознакомлены с вашим допросом. Не надо повторяться. Информация принята к сведению.
Проглотив нарушение субординации, задал вопрос интересовавший меня больше всего: «Господин генерал, мой следующий вопрос покажется некорректным, но почему идентификация личности проводилась так долго, в мою бытность офицером Альянса, такие вопросы решались буквально за сутки».
– Понимаю ваше недовольство, полковник, – по-дружески произнёс генерал, – война давно закончилась. Уже полсотни лет не случается экстраординарных случаев, а согласитесь, ваш случай выходит за рамки обыденности и отработанных шаблонов, вот и не знали, что предпринять, поверить вам и запросить идентификаторы, связаться с представителями Генерального штаба, или… – тут генерал замолчал.
Я сидел, смотрел на высших офицеров, и всё больше во мне вскипала благородная ярость. Будучи человеком военным, я не мог понять, что происходит. Расхлябанность, откровенное разгильдяйство, граничащая с халатностью. Это что, за полсотни лет мирной жизни воинское искусство пришло в упадок, но это слишком маленький срок для разрушения выстроенной военной машины. С таким продолжительным сроком жизни, как понимаю, и генерал, и присутствующие здесь офицеры должны знать, что такое Устав, какие последствия его невыполнения, и я не сомневался, что они если не все, то, по крайней мере, Дрогансар принимал участие в войне с Планетарным Союзом. И почему начальник станции «генерал», мы же находимся в космосе, а это как минимум «адмирал», но на этом не стал заострять свой разыгравшийся разум. И в те далёкие времена, нечасто, но назначали сухопутных офицеров на должности в Военно-космических силах.
Ужин подошёл к концу. С приставленным ко мне в качестве провожатого адъютантом я шёл по коридорам, переходя с одного уровня на другой в предоставленную мне каюту. «Хорошо, что в камеру опять не посадили», – мысленно ругался я, недовольный прошедшей встречей. И зачем мне было облачаться в парадную форму, и зачем разговаривать «ни о чём». Ни на один мой вопрос я так и не получил ответа, ни какой важной информации, кроме того, что война закончилась я не почерпнул, а только убедился, что для военного, мирное время – это тяжёлое испытание и не каждый его выдерживает.
Каюта оказалась просторная. В неё даже принесли кое-какие сменные вещи. Но что меня раздражало, так это то, что только когда закончили ужин и собрались расходиться, мне вручили идентификатор личности, как сказали временный, до прибытия на планету Сантипара.
Разоблачился из парадной формы быстро, как-то само пришло, куда нажать, что дёрнуть и как это всё снять. Надел халат. Больше ничего подходящего или тем более знакомого по очертаниям в оставленных в каюте вещах я не нашёл. Принял душ и уселся в удобное кресло.
«Что ж, Андрей, брат мой по крови, не выполнил я твою просьбу. Она сама собой выполнилась. Война между Альянсом и Планетарным Союзом прекратилась. Почему, как, не знаю. Потом разберусь», – сидел, дремал, развалившись в кресле. Всё-таки возраст и возросшая сила тяжести даёт о себе знать. Мышцы так и не восстановились от расслабленного состояния жизни с пониженной силой тяжести.
– Господин полковник, – раздался вызов через коммуникатор гермодвери.
– Что случилось? – встрепенулся я.
– Медицинский корабль через шесть часов пристыкуется к станции на палубе К21. Господин генерал Дрогансар просил вас не опаздывать. Время стыковки ограничено.
– Благодарю офицер, – ответил, вновь погружаясь в дремоту. Эх, старость не радость, сколько времени я так проспал, сидя в кресле, но хорошо, что никто не беспокоил, дали отдохнуть.
Глава 4
На палубу провожать меня пришёл только полковник Чуваргин, который своим присутствием придавал важность моей персоне. Попрощались обыденно. Полковник вручил мне привычный на вид личный коммуникатор, пояснив, что персональный выдадут после медицинского обследования и процедуры омоложения. Мы пожали друг другу руки, услышал незнакомое пожелание «спокойного вакуума» и я взошёл на корабль, где тут же попал в руки медперсонала.
– Господин Кенгирский, позвольте вас проводить в вашу каюту, – обратилась ко мне миловидная девушка, – я ваш куратор, медсестра Сирена Вакулина.
– Очень приятно, полковник Кенгирский, – представился я.
– Пойдёте, от начальника станции поступил запрос о предоставлении вам полного спектра медицинских услуг с установкой персонального коммуникатора. Как только корабль расстыкуется, вас положат в медицинский бокс, – быстро выговаривая слова, рассказывала Вакулина, я только и успевал, что поддакивать, иногда кивая, иногда произнося многозначительное «конечно». – Это займёт некоторое время, но процедура необходима для полного тестирования вашего организма, вижу, что вас долго не было в обитаемой Галактике. Специальное задание? – чуть прищурившись, спросила Сирена.
– Архиважное, – произнёс, придав твёрдость своему старческому голосу, вспомнив малоизвестный, ещё чёрно-белый фильм про вождя революции.
– Понимаю. Можете не отвечать. Раньше много таких находили, еле живых, но с каждым годом всё меньше и меньше. Сверхдальние перелёты стали значительно безопаснее.
Я шёл за миловидной девушкой, стараясь угадать, сколько ей лет. Но все мои потуги в определении возраста по внешнему виду, казались тщетными. Эта задача мне никогда не удавалась, а сейчас, с учётом шагнувшей вперёд медицины, тратить время на заведомо неразрешимый вопрос не хотелось, и я отмёл разыгравшиеся умозаключения на потом.
– …как только закончится тестирование, проведём калибровку аппарата и запустим процедуру… – продолжала лаконично говорить медсестра, но я её не слушал, а выжидал момента, чтобы вежливо перебить, – …пришли.
– Разрешите попросить… – произнёс, осмотрев просторную двухсекционную каюту, посреди которой в одном помещении располагался медицинский ложемент, а в соседнем отсеке добротно, со вкусом обставленная жилая комната с санузлом и пищевым синтезатором. «Прям вип-палата», – ухмыльнулся я.
– Слушаю вас, – тут же отозвалась медсестра.
– В свободное время хочу поискать некоторые сведения в информатории, но не вижу терминала связи, не поможете? – не успел я договорить, как девушка расплылась в улыбке.
– Конечно, конечно, – торопливо ответила она, указывая на жилой отсек, – я помогу вам настроить доступ к внутренней сети корабля. Сами понимаете, в нуль-пространстве связь отсутствует, а в обычном пространстве, в целях безопасности, обмен данными с внешними источниками ограничен, но не волнуйтесь, библиотека корабля обширна, не уступает Центральной библиотеке Союза. В нашем информатории прекрасная коллекция фильмов, как познавательного характера, так и… – тут она сделала многозначительную паузу, потупив взгляд в сторону кровати.
Я понимающе улыбнулся в ответ. Приятно осознавать, что интересую противоположный пол, хотя и выгляжу непрезентабельно, что поделать, жизнь на окраине, вдалеке от технологически развитого мира, смена гравитационной постоянной наложила свой отпечаток – выгляжу как глубокий старик. Смотря на окружающих, с кем мне довелось встретиться за это короткое время, у меня сложилось впечатление, что за редким исключением, старше тридцати-тридцати пяти лет никого нет. Что меня нисколько не удивило. Только бросилось в глаза – людей преклонного возраста единицы. Может действительно, медицина шагнула далеко вперёд и процедура омоложения доступна всем слоям населения и внешний вид «заморозился» на отметке тридцати лет.
– Господин Кенгирский, – вывела меня из размышлений Сирена, – я настроила вам выход в инфосеть корабля через ваш коммуникатор, но советую, сначала пройдите тестирование, а потом, когда ложемент проведёт анализ организма и составит программу омоложения, спокойно погрузитесь в изучение великолепных образов…
– Благодарю, – прервал я Сирену, – каков маршрут следования корабля? Мне необходимо попасть на планету Сантипара, меня там ждут.
– Корабль следует по кольцевому маршруту от планеты к планете, от станции к станции, курсирую по закреплённому сектору пространства, – видно, что заученными фразами заговорила Сирена, – планета Сантипара находится как раз по маршруту. Не стоит беспокоиться, у вас есть восемнадцать стандартных суток. За это время пройдёте полный курс реабилитации и ещё пара суток останется на экскурсию по кораблю, а сейчас необходимо подготовиться к переходу в нуль-пространство.
– Корабль уже расстыковался? – удивился я.
– Да, скоро последует переход.
– Без разгона?
– Конечно, – не скрывая своего удивления, ответила медсестра.
«Интересно, как помню, для перехода в нуль-пространство необходимо достичь девяноста процентов скорости света, а только потом включаются запространственные двигатели, и судно переходит в нуль-пространство, двигаясь с невероятной для физических объектов скоростью. Но переход без разгона – это действительно научно-техническая революция».
– Как объявят по громкой связи, необходимо занять место в стартовом кресле, – продолжала проводить инструктаж Сирена, – в вашей каюте эту функцию выполняет медицинской ложемент. Если хотите, я настрою, чтобы сразу после перехода началось обследование.
– Нет, спасибо. Я намеривался привести себя в порядок и перекусить, а потом заняться лечением.
– Ой, извините. Не подумала, – ответила Сирена.
«Внимание! Всем занять места согласно расписанию для перехода в нуль-пространство!», – раздалось по громкой связи.
– Мне пора. Я к вам зайду после перехода, и начнём процедуру.
– Не торопитесь, дайте мне пару часов, – как можно обаятельнее улыбнулся я, стараясь не обидеть заботливую девушку, хоть и понимал, что она так носится со мной не по своей воле или из личных доброжелательных отношений, но всё равно, рвение, с которым она выполняет свою работу, меня обрадовало.
Остался один, уселся в ложемент и приготовился к переходу. Если честно, ожидал перегрузки, болтанки или иных выкрутасов, но ничего не почувствовал. Понял, что корабль благополучно вошёл в нуль-пространство, когда тягучее, обволакивающее объятие ложемента прекратилось, отпустив меня из своего чрева.
– Что ж, каюта и впрямь царская, – говорил сам с собой, обходя свои пенаты. Первым делом принял душ, обмылся, переоделся, привёл себя в порядок и, набрав съестного приготовленного услужливым синтезатором пищи, уселся за панель информатория. Думал, чтоб не терять времени, пока перекушу, просмотрю последние новости, а то выглядеть оторванным от цивилизации не хотелось, всё-таки интересно, что произошло за эти десятки лет, пока меня не было.
Инфопанель услужливо мигнула, подтвердив принятие запроса основных исторически значимых событий последних шестидесяти лет, но непривычно долго пришлось ожидать формирование ответа. Предполагал, что быстродействие вычислительных машин возросло, но затянувшееся ожидание поставило меня в тупик. Неужели их настолько много, что современная техника не справляется с объёмом обрабатываемой информации. За эти пятнадцать минут томительного ожидания успел не только доесть всё, что припас для приятно как думал времяпрепровождения, намереваясь изучить успехи и порадоваться достижениям Альянса, что пришлось отвлечься от монотонного смотрения за бегущей диаграммой обработки информации и вновь вернуться к аппарату, требуя добавки.
Попивая тёплый напиток, отдалённо напоминающий чай с лимоном, витал в облаках, представляя, как меня примут на кенгирской земле, мечтал встретиться с капитаном Ускусом и академиком Куртисом, как инфопанель пискнула, сообщая о завершении обработки запроса.
Массив информации действительно оказался обширным, за эти годы произошло столько знаменательных и значимых, по мнению искусственного интеллекта событий, что простое пролистывание отчёта заняло б не одну пару часов.
– Какой же я дурак, совсем от жизни отстал! – чертыхнулся, вспоминая, что можно использовать личный коммуникатор для ознакомления с информацией, тем более никто не мешает им пользоваться во время процедуры медицинского тестирования и настроил удалённую связь с инфопанелью через коммуникатор.
– Господин Кенгирский, – вывел меня приятный голос Сирены из состояния любования завершённым процессом перезагрузки информации с инфопанели в коммуникатор, – вы освободились, можно начать тестирование?
– Конечно, давайте приступим, – ответил, радуясь своей сообразительности.
– Присаживайтесь.
– Сколько времени длится тестирование? – спросил, удобно расположившись в медицинском ложементе.
– Предварительное тестирование проходит от двух до десяти часов в зависимости от объекта исследования, – заученной фразой ответила Сирена.
«Значит, пять – восемь часов у меня есть на изучение информации. Не думаю, что дольше», – ухмыльнулся я, надеясь, что не так всё запущено в моём организме.
Кокон медицинского ложемента обволок приятной пружинистой субстанцией. Аппарат мягко изменил вертикальное положение в полу горизонтальное, и по телу побежали лёгкие, покалывающие сполохи. От неожиданности мои глаза расширились, я предпринял попытку вырваться из объятий такого странного аппарата, но голос Сирены меня успокоил: «Не волнуйтесь господин Кенгирский, это стандартная процедура тестирования организма, аппарат запустил первый шаг программы. Всего их двенадцать, не волнуйтесь».
Доверился уверенному голосу медсестры. Закрыл глаза. Расслабил мышцы и сосредоточился на дыхании. Через несколько минут оно стало плавным, медленным без глубоких и частых вдохов. Покалывание приобрело приятный оттенок, словно делают массаж. Осторожно открыл глаза. В каюте никого, только мирное жужжание медицинского ложемента нарушает звенящую тишину. Пошевелил рукой. Объятия субстанции аппарата поддались, словно разрешая совершить манипуляции с коммуникатором. Включил его и вывел информацию на смотровую панель ложемента с управлением зрачками глаз.
Гигантский объём информации пугал, но удалось настроить, систематизировать информацию по степени важности не так, как посчитал необходимым искусственный интеллект, а так, как я расставил для себя приоритеты. Что меня интересовало в первую очередь – это война между Планетарным Союзом и Альянсом. К своему удивлению в информатории отыскалось мало информации по животрепещущему вопросу. Сухие сводки, основные сражения, выкладки аналитиков по итогам боёв и, видно, что аналитиков не военных, а гражданских журналистов, которые подменяли термины, разукрашивали эмоциональной составляющей происходившие события, отдаляясь от фактов. У меня сложилось мнение, что войну стараются мягко, осторожно свести к обычной приграничной стычке, но самое непонятное для меня – я так и не смог определить, кто победил.
Перелистнул блок информации к послевоенному устройству и тут наткнулся на, как было сказано, величайшее изобретение современности в области космических перелётов – открытие невероятных свойств элемента, получившего общепринятое название «заррит».
Долго вчитывался в трудный для понимания, написанный научным языком с множеством специальных терминов текст и только понял одно, что заррит синтезируется из известного мне по последней боевой операции минерала зират. Он, этот минерал имеет необычайные свойства и, как было сказано в статье, содержит сто тридцать седьмой первоэлемент Вселенной. У заррита электрон вращается со скоростью света, в связи с чем, обладает колоссальной потенциальной энергией. Благодаря его синтезу удалось свершить колоссальный скачок в науке, создать движитель на основе иных, ранее неизвестных принципах и достигнута невероятная скорость передвижения в пространстве. Да, не мгновенно, но в десятки раз превышающая существовавшую полсотни лет назад. Как понял, именно на таком движителе сейчас и происходит полёт межзвёздных кораблей. Теперь понял, как оказались пираты на планете, куда меня закинуло через нуль-пространство. У них стоял новый движитель, но тогда, планету посещают не только пираты, но и научные экспедиции. Хотя, в ближайшее время ни технологически, ни морально аборигены не готовы к контакту с другими цивилизациями, а когда он произойдёт и произойдёт ли вообще, меня не интересовало.
С интересом читал подготовленный блок достижений в науке и технике, прогнозы и вероятные пути развития Цивилизации. Меня поразило, что местными теоретиками предсказан сто семьдесят второй первоэлемент, скорость вращения электрона которого, значительно превышает скорость света. И атом, теоретически, не может его удерживать, но, если даже удастся синтезировать, или как-то получить сто тридцать девятый первоэлемент, как высказывались некоторые учёные, путешествие во времени и пространстве станет доступным для физических объектов и гипотеза, скрывающая величайшую тайну Мироздания, воплотится в научно-обоснованный факт: Теорию Всего.
– Господин Кенгирский, – услышал приятный голос медсестры, – первичное тестирование закончено, можете выбираться из ложемента.
И впрямь, субстанция, обволакивающая моё тело отступила, я полулежал в ложементе с закрытыми глазами, размышляя, обдумывая полученную информацию.
Не успел покинуть ложемент, как вновь услышал голос медсестры Сирены: «Господин Кенгирский…».
– Сирена, называй меня Павел, так привычнее, – перебил её я.
Чуть запнувшись, она продолжила: «Господин… извините – Павел, тестирование организма пройдено, для определения оптимальной настройки аппарата понадобится некоторое время. И чтобы не скучать, предлагаю вам экскурсию по кораблю, пока аппарат будут настраивать, менять сменные картриджи».
– И капитанский мостик посетим? – ухмыльнулся я.
– Думаю, это возможно, – заколебавшись, ответила медсестра, – но моего допуска недостаточно для посещения капитанского мостика, но я что-нибудь придумаю.
Медсестра удалилась, описывая своими бёдрами идеальный знак бесконечности. «О, как на меня всего лишь процедура тестирования подействовала. Прям, мужчиной почувствовал себя», – в бодром расположении духа принял душ, переоделся и ждал, когда меня выгуляют из четырёх стен каюты, которая за эти несколько дней уже настолько надоела, что хотелось пройтись, погулять, пообщаться с кем-нибудь, а не только с приставленным медработником, хотя, скажу честно, я б с ней закрылся на пару часов, так, просто проверить своё текущее состояние в мужском плане.
Вызов интеркома двери каюты вывел меня из мечтаний.
– Господин полковник, я капитан Итрис Сиганоров, мне приказано вас сопровождать во время демонстрационной экскурсии по кораблю.
– Входите, не заперто.
Внутрь каюты вошёл совсем молодой, наверно лет двадцати пяти офицер.
«Прям, как я в молодые годы», – увидев его, нахлынули чувства утраченной молодости. Смотря на себя в зеркало, с сожалением, в отражении видел невысокого, сутулого мужчину, слегка полноватого, с проседью на почти безволосой голове с лицом, испещрённым морщинами. «Не зря Сирена советовала сначала пройти процедуру омоложения, а потом только…».
– Полковник, позвольте озвучить план экскурсии, если у вас будут предложения или пожелания, то постараемся их учесть, – вывел из мрачных мыслей капитан, – сначала главная медицинская палуба, где располагаются основные медицинские отсеки, затем кают-кампания, палуба жилых отсеков, камбуз и капитанский мостик.
– Капитан, позвольте в неформальной обстановке мне вас называть Итрис, – и дождавшись утвердительного кивка, продолжил, – давайте пропустим палубы, где располагаются медицинские и жилые отсеки. Думаю, что там ничего интересного нет, а вот реакторный отсек и систему безопасности, я бы с удовольствием посмотрел. Интересно, знаете ли, как поменялся алгоритм действий во время экстренной ситуации, думаю, найдётся знающий человек, который мне, старому, объяснит действия во время сигнала тревоги.
– Полковник, вы хотите пройти инструктаж на случай возникновения непрогнозируемой ситуации? – удивился капитан.
– «Тревога» теперь называется «непрогнозируемая ситуация», как загнули и не разберёшься, – ворчливо пробубнил себе под нос, надеясь, что меня не услышали, а чётко и членораздельно произнёс: «Думаю, это лишним не будет, ведь алгоритм действий на кораблях примерно схож, не правда ли?»
– Вы совершенно правы, – отчеканил капитан, а сам связался с кем-то, получая инструкции.
***
– …при объявлении по общекорабельной информационной сети, – монотонно, нудно, заученными фразами, продолжал говорить лейтенант, имя которого я не запомнил, – продублированной на персональный коммуникатор, сигнала «непрогнозируемая угроза», предписывается следовать указаниям, полученным на коммуникатор, на котором отобразится порядок действий. Следовать…
Я смотрел то на лейтенанта, то на капитана, слушал и делал умный вид, стараясь не выдать своего раздражения. Всё, что говорил офицер, которого представили ответственным за противоаварийную безопасность, казалось мне настолько нежизнеспособным и противоречащим здравому смыслу, что с наигранным заинтересованным видом принялся рассматривать демонстрируемый фильм-пособие по эвакуации с корабля, который во время монолога транслировал на экран, моделируя какую-то, видимо, нестандартную ситуацию. Экран сменялся красивыми картинками, показывая действие экипажа во время непрогнозируемой угрозы. Действия экипажа слажены, ни одного лишнего движения, ни беготни, ни паники. Все, абсолютно все, в том числе и пациенты такого гигантского корабля, как медицинский лайнер словно сомнамбулы, не торопясь, идут по указанному пути. Я хмыкнул, но виду не подал. Если так будет происходить в реальности, буду только рад. Но нестандартная, на то она и нестандартная, что смоделировать, спрогнозировать со стопроцентной точностью возникшую ситуацию невозможно. Даже Военный Устав, инструкции, дополняются, уточняются после анализа каждой критической ситуации, чтобы впредь она не повторялась. И только сейчас обратил внимание, что на руке лейтенанта и капитана, да и тех, кто показан в фильме, отсутствует привычный для меня браслет коммуникатора.
Лейтенант закончил свой нудный монолог. Экран проектора погас.
– Офицер, скажите, а кто отдаёт приказ и задаёт алгоритм спасения команды и пассажиров? – задал, думал вполне очевидный вопрос. Так как не из демонстрационного фильма, ни от лейтенанта не услышал, кто оценивает степень угрозы и отдаёт приказ на эвакуацию или, принимает решение на локализацию и устранение аварийной ситуации.
– ИскИн корабля, – бодро ответил лейтенант, – на нашем лайнере установлен самый передовой в своём классе искусственный интеллект, который прошёл плановое тестирование и доказал свою непревзойдённость.
Экскурсия по камбузу плавно перетекла в обед, а я всё не мог отделаться от наваждения. В памяти всплывали знакомые по земной жизни произведения фантастов-футурологов, предупреждавших ещё в далёком двадцатом веке о негативных последствиях чрезмерного увлечения искусственным интеллектом, неоправданного перекладывания на его электронные мозги всех сторон жизни, в том числе принятие важных, судьбоносных решений. Несомненно, электроника, а тем более квазиэлектроника, которая шагнула далеко вперёд в мире, где я сейчас нахожусь, не идёт ни в какое сравнение с тем, что знакомо мне по земной жизни, или по тем, нескольким годам, проведённым в вооружённых силах Альянса. Но отдавать, перекладывать искусственно созданному разуму ответственность за жизни существ из плоти и крови, наделённых собственным, индивидуальным разумом, для меня выглядело дико.
– Господин полковник, – заговорил Итрис, – нас ждут на капитанском мостике.
– Хорошо капитан, сейчас пойдём, – ответил, доедая очень вкусное блюдо, приготовленное в мом присутствии коком корабля и набравшись смелости, чтобы не выглядеть совсем уж отсталым, осторожно задал вопрос: «Итрис, а у тебя разве нет коммуникатора?»
– Как нет?! Сразу, после обязательного медобследования, установили персональный коммуникатор, – он чуть закатал рукав мундира, показывая небольшой, размером со спичечный коробок, светящийся прямоугольник. – У меня на то время был самый передовой образец. Лично выбирал, – с довольной улыбкой произнёс он.
«До чего техника дошла! Уже в плоть вживляют электронные приборы, ладно, там чипы памяти, ну или протезы, но коммуникативный блок, а если он устареет, надоест, или…».
– Полковник, прошу, – стоя возле открывающейся массивной двери, произнёс капитан, как понял, дошли до капитанского мостика.
Шагнул внутрь. Полумрак помещения повеял холодом. Слева, справа, по центру, перемигиваясь разноцветными огоньками, располагались панели-шкафы, словно шагнувшие из прошлого, времён первых компьютеров.
– Это и есть… – только смог произнести, обводя пространство руками.
– Это капитанский мостик, здесь установлены блоки управления. Своеобразный мозг корабля.
– А капитан, его помощники?
– Капитан лайнера ожидает вас в кают-кампании.
Задавать других, мучавших меня вопросов, Сиганорову я не стал, намереваясь встретиться с капитаном лайнера, но по дороге в кают-кампанию сначала на коммуникатор Итриса, потом на мой пришло сообщение, что медицинский аппарат подготовлен для процедуры омоложения и мне советуют прервать экскурсию, продолжив лечение.
– Полковник, – заговорил капитан, но я его прервал: «Продолжим экскурсию после процедуры».
Медсестра встретила меня широкой улыбкой и что-то щебетала, не переставая, но я никак не мог отойти от шока. Неужели всё так поменялось за каких-то полсотни лет, смогу ли я со своим багажом знаний, которые не укладываются в современный мир вписаться в реальность и не стать изгоем или ещё хуже, никому не нужным стариком.
– …Павел, – от неожиданности, услыхав над ухом своё имя, меня передёрнуло, – полковник, вам какой персональный коммуникатор устанавливать?
– Какие есть варианты? – придал своему голосу нотки интереса.
– Как я уже сказала, проведение процедуры омоложения является одним из стандартных периодов установки коммуникационного блока. На нашем лайнере небогатый выбор, но для вас, – она сделала многозначительную паузу, – есть превосходный экземпляр, не пожалеете, последняя разработка. Вживляемый коммутационный блок и сенсорная панель с визуализацией процессов на уровне АВ2.
«Что такое «АВ2», что такое коммутационный блок и, куда его вживляют», – лихорадочно соображал, что ответить. Устанавливать всякую ерунду в свой организм не разобравшись не хотел, как-то привык к приятно оттягивающему запястье коммуникатору, мне его вполне хватало, но и прослыть застарелым невежей тоже не хотелось.
– Разве блока уровня АА нет? – не моргнув глазом, стараясь поразить своими познаниями, задал вопрос, логически предположив, если есть «АВ», то должно быть и «АА», соответственно выше рангом.
– Нет, что вы. Образцы такого уровня устанавливаются только по личному указанию… – она вдруг замолкла, её глаза расширились. – Понимаю, вы как раз следуете на планету Сантипара для его установки. Кенгиры как раз славятся производством приборов премиум класса.
Удовлетворённо кивнул, расплывшись в улыбке. «Угадал»! – чуть не закричал, мысленно радуясь своей сообразительности.
– Тогда советую вам пройти неполный курс, – она подошла к ложементу и что-то нажав, продолжила говорить, – согласно инструкции, для установки персонального коммуникатора необходим запас не менее двадцати процентов от финальной процедуры омоложения…
