Павел Чук
Отставник 2
Тихо, стараясь не поднимать шум, поднялся из-за укрытия. Сделал десяток шагов по направлению к спасательной капсуле. Сначала хотел её осмотреть, а потом заняться парашютом, но не дойдя всего несколько метров, замер. Из проёма показался силуэт.
«Это не клон», – промелькнуло в голове. Иная цветовая гамма на форменном комбинезоне, выше рост, плотное телосложение, но главное – короткостриженый тёмного цвета волосяной покров на не покрытой шлемом голове однозначно указывал принадлежность пилота к расе анторсов. Заметив меня, он встрепенулся, вскинул оружие, но трофейная форма и скрытое шлемом лицо ввело его в заблуждение и дало драгоценные секунды.
Пилот что-то говорил на своём языке. По интонации, а потом и жестам, догадался, что он приказывает остановиться и доложиться по форме, но я продолжал сближение. Когда до анторса оставалось меньше метра, я, сместившись в неудобную для правши сторону, одной рукой блокировал ствол его оружия и без замаха ударил ногой в пах. В ударе себя я не сдерживал, и каково же было моё удивление, что сильнейший удар по болевой точке, способный отключить практически любого противника на несколько минут, только пошатнул пилота-анторса. Яркая вспышка и негромкий хлопок – анторс успел нажать на спусковой механизм своего оружия, но заряд пролетел мимо, хорошо, что продолжал блокировать его руку. С силой бью по руке анторса, что сжимает оружие. Своим длинноствольным ружьём, что достался мне от солдата-клона, в ограниченном пространстве проёма спасательной капсулы много не повоюешь. Пистолет или что у него было в руках, бесшумно падает на землю. Но анторс не сдавался, второй рукой он тянулся к продолговатому предмету у него на поясе.
«Силён! И это не боец штурмового отряда, а пилот!», – промелькнуло в голове, пропуская буквально в нескольких сантиметрах от себя светящееся лезвие длинного кинжала. От стремительного выпада пришлось закрыться оружием и на вид качественный, прочный материал инопланетного ружья поддался, уступив неизвестному физическому воздействию. Передняя, дульная часть ружья на уровне цевья было разрублено напополам.
Анторс не делал попыток покинуть спасательную капсулу. Дай чуть-чуть слабину, на пару секунд замешкайся, и он запрётся в этом монолитном непробиваемом «гробу», что замучаюсь его оттуда выковыривать. Чтобы выиграть немного времени и подобрать лежавший на земле пистолет пилота, бросаю, целясь в лицо анторса пришедшее в негодность оружие. Отскакиваю, перекатом ухожу чуть в сторону, хватаю лежавший на земле пистолет и… анторс бросается на меня. Светящееся синеватым светом лезвие клинка по касательной чиркает по шлему. Отскакиваю назад, разрывая дистанцию, навожу пистолет на анторса, а тот казалось не чувствует опасности, продолжает наступать. Нажимаю на спусковой механизм, но выстрела не последовало. Потом память Глена подсказала: оружие представителей расы хитрым способом защищено от несанкционированного использования, но в тот момент я не на шутку растерялся, продолжая отступать…
Глава 5
– Что, щ-щука, устал?! А ну, вставай!!! – с силой пнул ногой повалившегося анторса. Рукопашный бой закончился удачно для меня. Когда этот представитель древней расы кинулся на меня, не придумав ничего нового, я встретил его боковым ударом в колено. И скажу честно, очень удачно попал. С поворотом, перенося центр тяжести с левой опорной ноги на правую, да ещё удар пришёлся противнику в колено с внутренней стороны бедра, да по опорной ноге… Хруста ломаемого коленного сустава я не слышал, но враг повалился на землю и на некоторое время впал в прострацию, что мне позволило его обезоружить, связать и покопаться в вещах спасательной капсулы штурмовика. Оттуда я прихватил плотно закрытый кофр, больше похожий на ранец из неизвестного полимерного материала с креплениями для ношения на спине.
– Что мычишь? Больно??? – кляп из первой попавшейся тряпки не давал анторсу говорить и как понял, затруднял дыхание, но вынимать кляп, а тем более развязывать его я не собирался.
Наш темп передвижения был явно слишком низким. Но я уводил сильно хромавшего на правую ногу анторса в противоположную сторону от мест, куда по предварительной договорённости должны были уйти и спрятаться гражданские. Моя цель – небольшие, неспособные принять большое количество народа пещеры, что северо-западнее посёлка Бугульдейка, вдоль реки Иадь Хишинхат. Именно туда я и вёл своего пленного. Расстояние, если честно плёвое – километров десять, но вот двигались мы очень и очень медленно. Приходилось часто останавливаться. Хорошо, что за всё время нашей, язык не повернётся сказать «пешей прогулки» в небе, я не видел никаких признаков активности. Один раз, примерно через три часа нашего пути, вдалеке, примерно в том месте, где рухнул штурмовик, видел силуэты летательных аппаратов. Они кружили над тем местом, но посадки не совершали, и я склонялся к мысли, что место крушения обнаружили автоматические разведывательные дроны. И теперь они охраняют периметр, дожидаясь прибытия спасательной команды.
До намеченного укрытия оставалось совсем чуть-чуть, и я поторапливал пленного. Но когда он в последний раз свалился без признаков жизни, заволновался. Идти оставалось ещё примерно три километра, а мы застряли на открытой местности, где редкие деревья практически не давали укрытия.
– Что затих??? – осторожно подошёл к пленному. Я и сам, если честно очень сильно устал. С непривычки такой марш-бросок, да в придачу столько приключений, сколько пришлось поскакать, побегать, но из последних сил пока держался. И я понимал, если сейчас усядусь, то встану только при помощи бульдозера.
Остановился у пленного, наклонился проверить, не обманывает ли он. Попробовал прощупать пульс – не прощупывается. Память Глена вновь подсказала, что физиологически мы – «человеки» схожи с анторсами. Примерно одно и то же строение внутренних органов и одинаковое их расположение как у всех представителей гуманоидной расы. Только имеются небольшие различия по форме внутренних органов.
Приподнял верхнее веко, запомнил размер зрачка, отпустил веко и тут же вновь поднял. Реакция на свет отсутствовала – зрачок не менял своего размера.
– Без сознания, – заключил с умным видом. – Как бы ещё не сдох тут.
Взвалил на себя тело анторса. Не бросать же его здесь. Сначала думал, пронесу его, как и планировал к пещерам, но не пройдя и километра, выбился из сил.
– Нет, так дело не пойдёт, не донесу его, – положив бесчувственное тело пилота под развесистым деревом, присел и осмотрелся. В полусотни шагов от меня, возле высокого дерева привлекло выглядевшее чрезмерно естественным скопление веток. Будто кто-то обстригал, обихаживал дикорастущий кустарник лещины обыкновенной.
С трудом поднялся, пошатываясь, прошёл эти полсотни шагов. Присмотрелся, и улыбка расплылась на моём лице. Это был искусно сделанный шалаш. Видимо, дети в нём играли и обустроили. Неплохая лежанка, какая-то посуда, но всё чисто и опрятно. Из последних усилий дотащил своего пленника и укрылся в шалаше. Надо было позаботиться о тепло-маскировке, но сил у меня не было от слова совсем. Так и провалился в беспамятство, едва только залез внутрь так вовремя попавшегося на пути шалаша.
Проснулся рывком. Сильно болела затёкшая от неудобной позы рука, да и неестественный скрежещущий звук в момент прогнал сонливость. Резко не стал вставать, а только открыл глаза. Вечер. Солнце несколько часов назад скрылось за горизонт и сразу я ничего не рассмотрел, ждал, пока глаза привыкнут к полумраку.
На поясе нащупал тот странный кинжал, что чуть не отправил меня на тот свет. Как ни странно, память Глена не знала о таком оружии, хотя в его памяти было много чего интересного, но копаться в ней, ища неизвестно что не было ни времени, ни желания. Радовало, что в случае необходимости, информация становится доступной и удобоваримой, без всяких там заумных фраз и непонятных образов.
Прислушался. Скрежет зубов и едва различимые стоны доносились от анторса. Прильнул к нему. Пленника трясло. Тело его горело, едва дотронулся до открытого участка кожи, как сразу убрал руку. Его тело было настолько горячо, что думал, обожгусь.
– Вот его штырит, – прошептал, вынимая у него изо рта кляп. Он, как я его положил, так и лежал связанный и с кляпом во рту. Как только не задохнулся?!
– Эй! – потряс его за плечо, но в ответ прозвучало нечленораздельное мычание, – ну и хрен с тобой!
Развязывать его не стал, но и продолжать спать, когда понимаешь, что скоро твой пусть и инопланетный, но сосед по скудному «жилищу» умрёт, не хотелось совсем. Стал разбирать ранец, что нёс с собой на спине. Времени посмотреть, что находится внутри, у меня не было, вот только, считай, появилось. Может там есть вода или хоть какие-то нужные для выживания вещи. С трудом, но сообразил, как открыть хитромудрую застёжку.
– Так, что тут у нас, – тихо говорил сам с собой, чтобы заглушить уж очень неприятные звуки, издаваемые анторсом. – ага, жилет! Вот дурак, надо было вскрыть ранец и не тащить с собой эту тяжесть, а достать жилет, нацепить на себя.
В ранце оказался безразмерный жилет, что при помощи застёжек и хитроумных креплений подгоняется под требуемые габариты. В нём, в каждом из многочисленных карманов, я только при беглом взгляде насчитал не меньше двадцати, находилось что-то упакованное в герметические коробки. На каждой коробочке надпись. Но вот прочесть, что написано, как не пытался, так и не мог. Не всплывало в памяти знание языка. Видимо, я – Глен не знал его или память в полной мере не передалась. Но первое больше походит на правду. Язык анторсов, как понял, изобилует множеством шипящих согласных. Гласных, если правильно разобрал, в разговорном языке используется всего от силы пять или шесть, и вы понимаете, как это неподготовленному человеку слышать? Кажется, что с тобой разговаривает змея, впрочем, по произношению нашёл отдалённый аналог в земной речи. Им оказалась смесь польского языка и иврита. Множество шипящих согласных, а гласные, то произносятся на вдохе, то на выдохе…
Анторс зашевелился, что-то сказал.
«Бредит, наверно», – подумал, продолжая осматривать трофеи.
Та же самая фраза повторилась. И теперь я уставился на него. Анторс шевелил губами, но взгляд мне казалось, оставался блуждающим. Я продолжал доставать из каждого кармана коробочку, внимательно её осматривать и класть обратно. Хотел найти что-то напоминающее по форме термос или бутылку с водой. Ведь в коробках вода не может храниться. Может, там сухпаёк, но рисковать, пробовать неизвестную снедь пока не решался, потерплю.
Анторс вновь заговорил, теперь чуть громче и голос казалось, стал более уверенный.
– Чего тебе?
– Ду пшлку, – повторил анторс, кивком указывая на теперь уже мой жилет.
– Не понял, чего тебе?
– Ду пшлку шнзак щнга.
– По-русски, значит не понимаем. Ладно, – подсел ближе и стал доставать из жилета по одной коробочке, показывая своему пленнику. – Эту?
– Шшнак.
– Эту?
– Шшнак, сешшн!
– Да ты ещё ругаться можешь, – улыбнулся, доставая другую по форме коробочку.
– Эту?
– Ошшна, ошшна!!! – замотал головой пленный и я понял, что в этот раз угадал. В принципе я понимал, что в эвакуационном наборе, а именно его я прихватил с собой, должны находиться не только продукты питания, но и лекарственные препараты, и вот так, опытным путём выяснил, какая именно коробочка ему нужна. Не думал, что он в таком состоянии, едва держась в сознании что-то сможет придумать пакостное, но меры предосторожности принял.
– Так, не шали. Я сейчас тебе руки развяжу, – со злобным видом достал отобранный у него кинжал. Я ожидал от анторса чего угодно, но когда в моих руках он увидел своё оружие, то лицо его расплылось в улыбке. Я, конечно, мог и ошибаться. Мимика у разных представителей цивилизаций может разительно отличаться, даже взять мимику и жесты болгар, они противоположны общепринятым, или некоторые жесты австралийцев… Но чутьём понял, что пленник рад вновь увидеть своё оружие, что оно не потерялось, не сломалось, а то мало ли что могло случиться в той неразберихе.
– Бери, – развязав руки, бросил ближе к нему коробочку. Анторс неловко попытался поймать брошенный предмет, но затёкшие от долгого связывания руки не слушались. Я бы за столько времени, проведя связанным, не смог бы пошевелиться, ведь, связывая его, я не церемонился, затягивал узлы крепко, а он, пробурчав что-то нечленораздельное, потёр руки и дотянулся до коробочки. Одним движением открыл её. Я присмотрелся. Интересно же. Внутри продолговатой коробочки находилось два цилиндра с различной маркировкой. Один имел жёлтую полосу, другой, наверно, синюю. В полумраке цветовая гамма плохо воспринималась. Дрожащими, не слушающимися руками, анторс отвинтил защитную крышку одного из цилиндров и с силой приложил его к своему раненому колену. Прозвучал тихий шипящий звук. Я, конечно, сделал ему тугую повязку, чтоб он хоть как-то мог передвигаться, но, видимо, мои старания оказались тщетны.
Примерно минуту, вот так, закрыв глаза и замерев, просидел анторс, упирая в больное место цилиндр. Потом открыл глаза, отложил использованный, как понял, шприц-тюбик с обезболивающим, и проделал те же манипуляции с другим цилиндром, вот только приложил он его не к больному месту, а к шее.
– Полегчало? Идти завтра сможешь? – не надеясь на ответ, осведомился у пленного. Он на глазах приходил в себя, взгляд приобретал осознанность, черты лица стали сглаживаться, а то, когда спросонья увидел его, то испугался. Неестественно впалые щёки, чёрные мешки под глазами, асимметрия лица, вызванная опухлостью мест, где у людей бакенбарды, и это чудовище мне предстало сразу после тревожного пробуждения. А сейчас… я, конечно, не знаток красоты инопланетян, особенно одинакового пола со мной, но теперь, если отбросить кое-какие условности, инопланетянин выглядел более-менее нормально. Даже цвет лица изменился.
– Ашш хнэксс, ашш хнэксс маа́ша, – дважды повторил анторс, сопровождая слова общепонятным жестом, указывая своим пальцем в рот, жуя и картинно сглатывая.
– Есть хочешь? – догадался я. – Показывай, что тебе дать? – вновь по очереди стал доставать коробочки. На двух из них пленник жестом дал понять, что это именно то, что нужно.
Скрывая раздражение, передал ему обе. Мне ведь тоже хотелось есть, да и пить, а смотреть, как этот захватчик уминает пусть и свою еду было неприятно. Хотелось дать ему по морде, задушить или просто отсечь голову его же клинком.
Анторс принял из моих рук коробочки. Дёрнул у одной из них, что потолще за какой-то рычажок или нажал на кнопку, что конкретно он сделал, я пропустил, положил на земляной пол, взялся за вторую, большую, прямоугольной формы. Повернул, открутил половину предмета, разделив пополам, и стал жадно пить.
– Вылечил, напоил, может его ещё спать уложить на перины мягкие… – бурчал, продолжая следить за анторсом, а тот продолжал приём пищи. Поднял стоявший рядом контейнер, в котором, как оказалось, включил разогрев, извлёк из него ложку и принялся есть. Медленно так, с чувством, толком, расстановкой, аж противно стало…
Съев половину какой-то субстанции, он протянул мне контейнер.
– Отравить вздумал? – отшатнулся, жестом показывая, что не буду. Но он, что-то непонятное говоря, оставил возле лежанки контейнер. Потом протянул мне половинку второго контейнера. Его я взял посмотреть. Интересно было, как это он разделил на два с первого взгляда монолитный предмет. Оказалось, это такая фляга, что имеет форму параллелепипеда и раскручиваясь разделяется на две равные части.
– Интересно, – осматривал флягу. Я же искал что-то цилиндрическое, что более подходит под привычный образ термоса или бутылки, но вот обратить внимание на предметы иной формы не догадался.
Осторожно откупорил крышку. Пить хотелось сильно. Уже хотел поискать камешек или какой иной предмет, чтобы положить в рот и катать его по ротовой полости, усиливая слюноотделение, но в темноте, что найдёшь.
Принюхался. У жидкости запах оказался необычный, что это не просто вода, понял почти сразу. Но вот какой основной компонент, может уксус, или какой иной медленный яд без цвета и запаха для человеческого организма.
– Шосса снэкс ишнасс, – пробормотал инопланетянин.
– Ага-ага понял, – ответил ему, а сам стал копаться в памяти Глена. Впервые у своего второго, или не второго «Я» я намеренно искал ответ на интересующий меня вопрос. В памяти, в образах, в ощущениях всплывало только одно, что и знал раньше: люди и анторсы схожи по физиологическому строению, метаболизму, а различия почти несущественные, только в форме внутренних органов.
– М-да, ничего нового, – произнёс, решаясь попробовать предложенный напиток. Близость живительной влаги настолько разыграло чувство жажды, что осталось только или вылить всё, чтоб не искушать судьбу, или попробовать, вдруг и действительно повезёт и в ёмкостях окажется не какой-то супермощный коктейль психоделиков, что применяют только в боевой ситуации, а именно живительная влага, что утоляет жажду.
Сделал осторожный глоток. Словно сомелье покатал по нёбу напиток, прислушался к своим ощущениям. Вкус оказался с кислинкой, в меру сладкий. Вроде ощущался лимон или может лимонная кислота. Уже увереннее, сделал второй глоток, вновь прислушался к организму. Но он словно обрадовался живительной влаге и требовал ещё и ещё…
Полностью допивать не стал. Оставил, на следующий день, но и пяти хороших глотков хватило, чтобы утолить жажду. Всё это время анторс внимательно на меня смотрел, прищурившись, а потом я заметил, что его голова плавно упала на грудь и он спокойно, ровно задышал.
– О как! А его-то, вырубило! Надеюсь, не от этого напитка, а от лекарств, – произнёс, связывая руки пленному. Рисковать не хотелось. Впереди ночь и неизвестно как на меня подействует этот неизвестный напиток, может, анторс специально предложил мне какое-то снотворное, что применяют во время медицинских операций. Кто ж их этих инопланетян знает.
Долго не мог уснуть. Боялся, что как только сомкну глаза, анторс очнётся и навалится на меня. Отберёт клинок, вид которого привёл его в нескрываемую радость, но инопланетянин мирно сопел на импровизированной лежанке и я, убедившись, что пленный крепко связан, облокотился спиной к стволу дерева и прикрыл глаза. Завтра предстоял трудный день. До пещер, куда я сначала планировал добраться и переждать там суматоху поиска пропавшего пилота штурмовика, идти совсем ничего. За пару часов дойдём, даже если придётся тащить пленного на себе, но обозначилась проблема, даже не одна. Нужно что-то есть и пить. Изредка проваливаясь в полудрёму, я мысленно пересчитывал, проверял комплектность эвакуационного жилета. И моя память услужливо подсказала, что похожих контейнеров по три каждого вида. То есть, по моим прикидкам выходило, что расчётный период выживания пилота после крушения или экстренной эвакуации трое суток. И это время мне с пленным надо где-то очень хорошо спрятаться. Ведь именно в этот период будут идти основные поисковые мероприятия и лучше их переждать в тихом месте.
Не знаю, сколько просидел, провалившись в забытьё, но, когда открыл глаза, солнце уже во всю светило, едва пробиваясь через плотно уложенные ветки шалаша.
Глава 6
Планета Земля. Акватория Аравийского моря. Инопланетный корабль неустановленного класса.
– Ашш4 Хонс! Мой нэшша́нмесс5! Первая фаза на всех континентах с местным наименованием Земля, прошла успешно! – доложился бравый офицер в чине полковника.
– Подробнее, – хмуро уточнил генерал и не из-за того, что был недоволен действиями своих подчинённых, а тем, что буквально несколько минут назад получил приказ покинуть так понравившуюся ему планету с таким разнообразным, но приятным климатом и прибыть для доклада на корабль-матку, что сейчас дрейфовал за пределами орбиты местного спутника.
Большой. Просто громадный, сравнимый с самим спутником корабль-матка не рискнули выводить на более низкую орбиту к планете. Чрезмерный риск быть затянутым гравитационным полем, посчитали неоправданным, и сейчас генерал размышлял, за какие провинности Совет Живых может отправить его в отставку и на долгие годы запереть в пусть и пригодной для жизни, комфортной обстановке, но внутри корабля, что уже которое столетие дрейфует по безжизненным просторам Космоса. И этого ему никак не хотелось. Ведь имелся печальный опыт. Его предшественник, что не справился с задачей по захвату первой встреченной на пути корабля-матки планеты, был разжалован, лишён всех наград и его имя вычеркнули из списка потомственных дворян. Да, ему и его семье сохранили жизнь, выделили пожизненное содержание, но лишиться честного имени оказалось для провинившегося чрезмерным ударом…
Шнкасс Хонс поморщился. Не вовремя пришли неприятные воспоминания, ведь тогда, всего несколько десятилетий назад он – уже не молодой, но опытный военный командовал группировкой, что проводила зачистку и захват плацдарма на одном из трёх континентов планеты с непроизносимым местным названием. На его участке сопротивление было подавлено в расчётное время, но потом начались странности. С каждым днём сопротивление нарастало, а невосполнимые потери истинных представителей расы превысили все допустимые значения и тогда Совет Живых впервые на его памяти, а может и в истории расы анторсов принял решение отступить и начать поиск другой планеты. И вот сейчас скитания по необъятным просторам Космоса увенчались успехом. Проведённые в анабиозе сотни лет не прошли даром, и разведывательные зонды корабля-матки обнаружили истинный рай, как успели окрестить обнаруженную планету те, кто побывал на ней.
– …двадцать шесть кораблей носителей совершили посадку на планету, – продолжал подробный доклад полковник. Генерал слушал его, подмечая, вдруг он из-за большого объёма получаемой информации или по неопытности подчинённых что-то важное упустил из виду, – десять из них приводнились в водах планетарного океана, на этих кораблях развёрнуты вспомогательные силы, силы воспроизводства резерва клонов. Три корабля-завода совершили посадку в обнаруженных местах скопления редкоземельных руд, необходимых для пополнения расходных материалов и пополнения боевого снаряжения, техники и оружия. Их прикрывает группировка из четырёх кораблей. Но сопротивление в тех районах крайне низкая и по рекомендации штаба операции один корабль переведён в резерв. По два корабля-носителя заняли оптимальные орбиты над четырьмя крупными континентами. Один корабль-носитель занял орбиту над самым малым континентом, что в южном полушарии, – генерал удовлетворённо кивнул. На этом этапе никаких затруднений не возникло. Откровенно слабые силы ПВО аборигенов не смогли оказать сопротивления и были подавлены буквально в течение суток на всех континентах. – Попытка некоторых государств… – что за анахронизм! Когда Шнкасс Хонс узнал, что планета разделена на государства и просматриваются явные признаки различия рас, он сильно удивился. Ведь в его истории, планета, что являлась его родиной, уже сотни поколений живёт и здравствует как единое целое, без государственных границ, а расовые различия сошли на нет ещё раньше, до объединения в единое мощное планетарное государство. Но стирание индивидуальных особенностей, культурной индивидуальности отдельных народов повлекло к бурному росту населения, и Центральный Совет Планеты решился отправить в далёкую миссию космический корабль с переселенцами. Подспорьем в этой миссии служило открытие способа клонирования, что существенно облегчало и минимизировало потери в ограниченных ресурсах истинно живых.
– …попытка некоторых государств применения термоядерного оружия пресечена на стадии активации. Ни одна из стартовавших ракет аборигенов не сдетонировала, – продолжал офицер, – в настоящее время на всех континентах захвачены и зачищаются необходимые плацдармы для развёртывания широкомасштабной сухопутной операции. Активное сопротивление пока наблюдается в северном полушарии планеты, но это прогнозируемо. Именно на этих континентах располагаются самые сильные в экономическом и военном плане государства аборигенов…
– Что с населением, сколько их?
– Наши предварительные подсчёты с численностью населения в восемь миллиардов особей оказались чрезмерно завышены. Те населённые пункты, что мы считали заселёнными, по факту оказались заброшены, а если сказать точнее, незаселёнными изначально. Это наблюдается в основном в центральной части самого большого континента. Причина данного факта выясняется.
– Понятно. Что с планом чипирования?
– Чипирование аборигенов проводится согласно утверждённому графику. Особи мужского пола до шестидесяти пяти местных лет включительно чипирутся поголовно. Особи женского пола детородного периода от четырнадцати до двадцати пяти местных лет проходят полное медицинское обследование с целью выяснения возможности использования их в программе деторождения, – быстро отчитался полковник.
– Что ещё?
– Поступила сводка о боевых столкновениях за последние сутки.
– Хорошо, сейчас посмотрю.
– Ашш Хонс! Мой генерал! – в каюту вошёл адъютант, – вы просили сообщить о прибытии корабля-курьера.
– Да, помню, – не выказывая недовольства, мысленно поморщился генерал. Всё-таки чтобы не тратить почти сутки на неблизкий путь до корабля-матки, Совет Живых прислал за ним курьерский корабль, а его отговорки о дальнем пути и нерационально потраченном времени остались без внимания. И теперь ему предстояло через буквально пару часов предстать перед Советом. Боялся ли он? Нет, не боялся. Всё идёт по плану, все утверждённые мероприятия выполнены. Да, может, с отставанием от графика, но выполнены. Потери среди истинно живых минимальны. Вот только закралось в его сознание толика тревоги. В мыслях он проигрывал всевозможные причины такого срочного вызова на Совет Живых, но оснований не находил, – хорошо. Через полчаса я буду готов. – ответил генерал и, отпустив адъютанта, обратился к офицеру, – полковник, перешли мне на личный планшет сводку за последние сутки и краткую аналитическую записку об аборигенах, и добавь туда прогноз аналитиков по окончании активного сопротивления. Думаю, скоро начнём вторую фазу.
– Слушаюсь, мой генерал! – козырнул полковник, а генерал стал готовиться к перелёту.
Небольшая по размерам пассажирская каюта курьерского корабля не блистала роскошью, но была вполне удобной, чтобы относительно комфортно перенести недолгий перелёт. Генерал и не помнил, когда в последний раз находился на борту такого специфического корабля, у которого главное достоинство – это скорость передвижения в межзвёздном пространстве.
– Внимание всем! Корабль к старту готов. Команде и пассажирам занять места в противоперегрузочных креслах и пристегнуть ремни. Старт через три минуты, – прозвучало по громкой связи.
Генерал уже сидел в кресле, ожидая старта. Неожиданно грубый толчок, резкое нарастание перегрузки, что был бы генерал не в великолепной физической форме и без опыта десантирования на планеты, то точно бы потерял сознание. Но буквально через несколько минут ускорение прекратилось, вибрация погасла и наступило такое непривычное ощущение невесомости. Ашш Хонс сначала испугался забытым ощущениям неконтролируемого полёта, но быстро пришёл в себя. На корабле-матке существовала искусственная гравитация, а ощущение невесомости можно ощутить только в специально оборудованных комнатах, где он вместе с другими военными проходил обучение и тренировки.
– Корабль успешно стартовал и взял курс на «Штоонссса́ру6». Ориентировочное время в полёте четыре часа, – раздалось по громкой связи.
– Вот и хорошо, будет время просмотреть сводки и приготовиться к встрече с Советом, – пробормотал генерал, доставая планшет. Он пролистывал скупые строки отчёта, иногда задерживаясь, перечитывая информацию. Итоговые потери среди клонов-солдат выглядели устрашающе, но они в основном произошли в первые трое суток высадки, при прямом боестолкновении с замаскированными силами аборигенов, что не сразу обнаружила высотная разведка. За этот просчёт он уже сделал выговор своему заместителю, курирующему разведку и слежение, и не позабыл отправить соответствующий рапорт выше, с просьбой заменить проштрафившегося офицера, и этот пункт возможного обвинения он сразу отмёл. Вчитался дальше:
«По состоянию на текущую дату совершено попыток побега из лагерей временного содержания: на синем континенте – сто сорок три; на сером континенте – шестьдесят восемь; на жёлтом континенте – тридцать восемь; на красном континенте четыреста сорок восемь; на зелёном континенте – двести восемь. Всего неудачных попыток девятьсот четыре».
– Хм, не так и много попыток, в прошлый раз только на континенте в зоне моей ответственности их, если не ошибаюсь, было более двух тысяч. Значит, и этот вопрос, если поднимется, отобью. Ну, что дальше… Так, стоп! – генерал быстро в уме сложил общее количество попыток побегов и вновь посмотрел на итоговое число. Сумма попыток побега не сходилась с общим числом неудачных побегов. Генерал протянул руку к аппарату вызова адъютанта, но быстро понял, что находится не на своём командном пункте, а на корабле. Он дальше пробежался глазами по отчёту, отыскивая пояснения. Ведь он трижды проверил расчёты, и они оказались верны.
«Трое суток назад совершён побег из лагеря – номер тысяча сто тридцать два, расположенного на красном континенте. Побег совершён мужчиной по местному летоисчислению в возрасте двадцати двух – двадцати шести лет. Во время побега угнан атмосферный бот класса «Шшнас», погибло…».
– Теперь понятно, – недовольно пробормотал генерал. В сводках не сразу указываются попытки побега. Их вносят в отчёт после поимки беглеца, а удавшиеся, только по истечении трёх-четырёх местных суток, вот и получилось, что только сегодня он – командующий силами вторжения, узнал о чрезвычайном происшествии.
– Угнан бот, убиты клоны, – размышлял Шнкасс Хонс, – но это происшествие хотя и тянет на преступную халатность, но узнай я на пару часов раньше, то своими силами принял меры как к поимке беглеца, так и к наказанию виновных. Нет, не тянет этот факт для срочного вызова на Совет Живых…
После недолгих умозаключений, генерал пришёл к выводу, что при первой возможности сам доложит на Совете о неприятном случае. Но сильно не обеспокоился. Всего лишь единственный удавшийся факт побега. Да, погибли клоны. Да, угнан атмосферный бот, но расследование установит причину и будут приняты меры, чтобы аналогичные случаи не повторялись.
– Так, что тут ещё надо посмотреть, – генерал перелистнул сводку вконец, где указывались потери с нарастающим итогом за весь период операции. – Потери личного состава солдат-клонов… в пределах ожидаемого. Потери материально-технических средств, вооружения и боевой техники – баланс восстановим, не критично, – и тут генерал замер, не поверив своим глазам. После графы: «Потери среди личного состава истинно живых, где красовалось двузначное число, появилась графа: «Пропали без вести – один».
