Павел Чук
Отставник 3
Глава 4
Я, не понимая, что происходит, продолжал сидеть и доедать свою порцию. Война – войной, но обед по распорядку. Неизвестно, когда в следующий раз придётся нормально поесть горячей пищи, да и вообще, придётся ли вообще её отведать. Суета и мельтешение анторсов меня стала напрягать. Командир, не видя этого бардака, уткнулся в коммуникатор и пытался выйти на связь. Не знаю, с его прямым командованием или с капитаном корабля, но вот остальные суетились: ходили из стороны в сторону, хватались за оружие, в общем – бардак чистой воды. Спокойно доел, вытер лицо влажной салфеткой, что входила в комплект рациона и глазами нашёл Сашу. Он-то должен знать, что происходит, вроде пилот, пусть и атмосферной авиации.
– Слышь, Саш, что происходит? – обратился к нему, не ожидая получить ответ. Он также сидел, уткнувшись в коммуникатор, и казалось ничего вокруг не замечал.
– Тревога объявлена!
– И что, в первый раз? – не понял такой суеты.
– Такая впервые, над всей территорией планеты, – не отрываясь от коммуникатора, говорил анторс. Быстрыми и ловкими движениями он продолжал что-то писать в коммуникаторе, – во всех соединениях, в том числе и на «Штоонссса́ре». Именно оттуда пришёл приказ.
– Хм. Может, кто из Совета помер или военный переворот? – предположил единственное, что пришло на ум. Наши – земляне не могли так напугать обитателей космического корабля, что находится на орбите Луны.
– Ответа не дождался, связи нет! – выругался командир конвоя, – ашш Охана, к командиру или помощнику, быстро. Узнай, что происходит и что делать нам. Лётчик, у тебя что, смог связаться со своими?
– С командованием – нет, канал связи перегружен. Связался с отцом. Он на «Штоонссса́ре».
– И, не тяни.
– Со стороны светила сканеры засекли появление массивного тела, не уступающее своими показателями по массе нашему кораблю-матке. Сигнатуры не распознаны. В лучшем варианте это комета, в худшем – корабль неизвестной расы, – тут ашш Сошша оторвался от изучения коммуникатора и пристально посмотрел на меня, а потом, как рванёт ко мне, что едва успел заблокировать удар, – это всё он! Это он – хоск вызвал своих! Надо его расстрелять и немедленно!
Подскочили конвойные, разняли.
– Убить успеем, не суетись, лётчик, – успокоил командир конвоя.
В это время вошёл посланный им боец к командиру корабля:
– Докладывай!
– Капитану корабля поступил приказ оставаться на орбите планеты, – коротко доложил боец.
– И? – не понял капитан, – лётчик, поясни.
– Манёвр вокруг планеты совершается в двух случаях. Во-первых, для разгона космического аппарата и корректировки полётной траектории, но в нашем случае это не нужно делать, так как тяги двигателей хватает, и без гравитационного манёвра достигнута необходимая скорость, а маяк цели прибытия не даст сбиться с пути, – как по учебнику говорил ашш Сошша, – во-вторых, в случае нештатной ситуации, когда корабль вышел на орбиту планеты, но пока не прошёл точку невозврата к цели полёта. Мы, как понимаю, сейчас во второй фазе полёта, корректировка курса и пока не отдалились от планеты настолько, чтобы нам оставалось единственное – продолжать путь к цели. Вот командиру и приказали не продолжать полёт, но и не садиться обратно на планету, а выйти на орбитальную траекторию полёта. Вполне логично, кстати. Как только выяснят, что появилось в звёздной системе, сообщат, что делать дальше.
– И сколько времени это займёт?
– Летать вокруг планеты мы сможем несколько недель, если не дольше, топлива тратится меньше, только вовремя корректировать высоту, чтобы не свалиться в гравитационный колодец. А вот с едой и остальным, не знаю. Это же не пассажирский лайнер, но думаю, тройной запас жизненно важных компонентов имеется.
– Значит, без особого риска можем летать вокруг планеты примерно дней десять.
– Вполне вероятно, – спокойно ответил лётчик, продолжая с нескрываемой неприязнью смотреть на меня.
– Лётчик забыл добавить, что при орбитальном полёте имеется возможность воспользоваться спасательной капсулой, а… – вступил в разговор.
– Заткнись! – вновь попытался достать меня лётчик. И чего я ему такого сделал, что он на меня так взъелся, не понимаю. Пройдёт время, убедятся, что в систему вошла какая-нибудь периодичная комета и все успокоятся, но нет, пробовал меня ударить. Хорошо, что сдержался, не ответил, хотя мог и нос ему сломать.
– Успокоились, оба! А ты, подконвойный, чтоб молчал и не влезал в разговор, когда истинно живые говорят!
– Так и я вроде не мёртв, – ответил, приготовясь получить удар, но его не последовало. Только капитан конвоя сквозь зубы процедил:
– Ещё одно слово и, клянусь Советом, я лично тебе башку прострелю!..
Сутки прошли в нервозном ожидании. Корабль вышел на орбиту планеты и нарезал витки, ожидая разрешения продолжить путь по маршруту, но приказ не поступал. С моей точки зрения, за такой длительный срок уточнить, кто или что появилось в Солнечной системе с такими техническими возможностями, как у анторсов, не составляло труда. Ведь даже наши астрономы массивное космическое тело найдут и сопроводят. Вот только что-то наводило на мысль, не всё так просто.
Бо́льшую часть времени я лежал, иногда проваливаясь в дрёму. Прям как в лучших пансионатах: сон и трёхразовое питание. Вот только прогулок по свежему воздуху не хватало, да медицинских процедур, а то режим прям точь-в-точь как в пансионате, где проходил восстановление после ранения.
Я лежал с закрытыми глазами и размышлял. Попытки спровоцировать Сашу и конвойных не удались. Не представилось ни единого случая, чтобы завладеть оружием или на крайний случай хотя бы взять заложника. Слишком все насторожены и внимательны. Даже Саша пусть и бросался на меня, но делал это осторожно, зная на что я способен. А последнее предупреждение из уст начальника конвоя меня окончательно убедили, что у них нервы на пределе и любой необдуманный шаг приведёт к бесславной смерти. Меня просто-напросто пристрелят.
Тихо, едва слышно раздался вызов чьего-то коммуникатора. В тишине, царившей в помещении, этот, лично для меня неприятный сигнал заставил открыть глаза и прислушаться. На вызов все обратили внимание. Так как чуть меньше суток все попытки связаться с внешним миром к положительному результату не привели, да и особых попыток не было. Соблюдался режим радиомолчания.
– Это отец. Сообщение прислал, – оживился ашш Сошша Хааш, – может, нам скоро разрешат продолжить путь.
Саша вчитывался в полученное сообщение, и я заметил целый букет эмоций, что промелькнул на его лице.
– Читай вслух, если это не личное, конечно, – попросил капитан конвоя.
– Это, этого не может быть!
– Что, невеста выбрала другого? – подколол один из конвойных.
– Нет, вы не понимаете! Этого не может быть!
– Так поясни нам, всё равно делать нечего. Может, с высоты нашего опыта подскажем, что делать.
– Несколько минут назад Совет принял решение увести «Штоонссса́р» из звёздной системы!
– Это как так? – встрепенулись все анторсы. Подобное заявление и для меня оказалось неожиданным, но такого бурного проявления реакции от степенных и надменных анторсов я не ожидал. Кто из охранников сидел – встал, кто стоял – подошли ближе к сидевшему ашш Сошша Хаашу. – Не тяни, говори.
– Это всё. Отец написал, что они уходят.
– Дай сюда, – не выдержал капитан и фактически вырвал из рук коммуникатор. Он быстро пробежался глазами по сообщению и зачитал вслух: «Мой сын, только что Совет принял решение отвести «Штоонссса́р» из звёздной системы. Береги себя».
– И всё? Почему приняли такое решение, а как же мы и те, кто остался на планете? И вообще, что происходит?! – не выдержал нервного напряжения молодой конвойный.
– Успокойся. Сейчас попробую связаться с командованием, а ты, сержант, сходи к капитану корабля. Может, он что прояснит.
Я лежал, анализируя ситуацию. Правители анторсов уводят основные силы из звёздной системы. Не скажу, что бросают на произвол судьбы находящиеся на планете войска. Остаются клоны, ну на них анторсам наплевать, но на планете остаются и истинно живые, которых по моим подсчётам на планете примерно треть от всего личного состава, и все или узкие специалисты высокого класса, или руководители среднего и высшего звена. А такими кадрами при ограниченных ресурсах не разбрасываются. Но и немаловажный фактор, на планете остаются и корабли-заводы, и прочее, как военное, так и гражданское имущество, и оборудование. Ладно бы они, куда на орбиту соседней планеты, ну или куда ещё отошли, сменили, так скажем, место дислокации, но нет, чётко говорится, что уходят из звёздной системы. Что их так напугало или что послужило толчком? Я лихорадочно размышлял, но на ум приходило только одно и это то нечто, что вошло в нашу звёздную систему.
– Лётчик, – обратился к ашш Сошша Хааш, но он не отреагировал, – Саша!
– Отвали! Не до тебя, ошханса3!
– Известно, что за объект вошёл в систему? Это важно. Его распознали?
– Отвали! Не знаю!
Продолжать приставать к находящемуся в таком возбуждённом состоянии не стал. Переключился на командира конвойной группы.
– Эй, капитан, поговорить надо.
– Чего тебе? В санкомнату приспичило? – тот сразу не пресёк мою попытку заговорить, а пусть и неуместно, но попытался пошутить.
– Нет. Нам надо срочно спускаться на планету. Передайте капитану корабля, пусть…
– Это ещё почему?! – вступил в разговор другой охранник.
– Так, корабль ушёл, нам некуда больше лететь, а чем дольше мы находимся на орбите, тем хуже для нас – мы идеальная цель. Как вы начали захват планеты?
– С уничтожения орбитальной группировки, как по учебнику.
– А наш корабль сейчас что? Или правильнее сказать где? – говорил спокойно, стараясь, чтобы они сами пришли к той мысли, что посетила меня.
– Находится на геостационарной орбите.
– И? Что до вас никак не дойдёт?! – не выдержал, сорвался. Хотя понятно, они-то не лётчики, а представители планетарных войск. Была надежда на Сашу, что он быстрее поймёт в чём дело, но он так и сидел, тыкал в свой коммуникатор, пытаясь связаться хоть с кем-то, а я продолжал. – Неизвестный объект, что вошёл в звёздную систему, опознали. И это не вопрос, а утверждение. И с большой долей вероятности объект – это космический корабль, а если приняли решение улететь, то…
– Мой капитан, – запыхавшийся вошёл посланный к капитану корабля сержант.
– Что у тебя?
– Сейчас будет объявление по кораблю. Мы идём на посадку, – не успел он договорить, как ожили динамики громкой связи.
«Всему экипажу и пассажирам! Внимание! Получен приказ совершить посадку на планете. После корректировки орбиты будет произведён спуск. Место планируемой посадки – место старта. Внешняя и внутренняя связь заблокирована. Объявления будут транслироваться по громкой связи».
– И всё?
– А ты что хотел, сержант?
– Так, когда я прибыл на капитанский мостик, там такая суета стояла. Просил, требовал, хоть кого-то пояснить, что происходит, но сказали идти в каюту и что всё сейчас объявят.
– Ошханса! – откидывая коммуникатор, выругался ашш Сошша Хааш.
– Капитан! Ведите себя прилично! Не разбрасывайтесь вверенным вам имуществом!
– Извините, офицер, – после непродолжительной паузы взял себя в руки ашш Сошша Хааш, – но то, что происходит, не укладывается у меня в голове. Отец не отвечает. Связь с командованием заблокирована.
– Было объявление по кораблю, что связь заблокирована. Я, если честно, удивляюсь, как прошёл последний сигнал.
– Я… у меня отец занимает высокий гражданский пост.
– Это понятно, но не объясняет причину, почему отвели корабль с орбиты спутника…
Я слушал логические измышления врагов и надеялся, что они придут к верному умозаключению, но, когда по третьему разу все стали сокрушаться, что ситуации, когда корабль-носитель покидает звёздную систему, бросая без материально-технической поддержки высаженный для захвата планеты десант, не выдержал.
– Послушайте, товарищи анторсы! – моё необычное для слуха обращение возымело действие. На меня обратили внимание.
– Что тебе, хоск? – недовольно произнёс капитан конвоя, – знаешь, я раскрою тебе небольшую тайну, в случае попытки побега или попытки твоего освобождения у меня однозначный приказ тебя пристрелить.
– Я в курсе. Но я не собираюсь бежать, – хотел добавить «пока», но не стал нагнетать обстановку, – у вашей расы есть враги? Есть те, кого вы боитесь или равны вам по силам и открытое противостояние приведёт к большим потерям, и неизвестно кто в итоге выйдет победителем?
– Хоски, – одновременно ответили оба капитана.
– Это понятно. Есть ещё какая раса или цивилизация, что в состоянии вам противостоять? – повисла пауза, отвечать сразу на вопрос никто не торопился. И пришлось задавать наводящие вопросы. – За время вашего… путешествия встречались разумные расы?
– Как говорил отец, обитаемых и пригодных для жизни планет за всё время встретилось только две, и ты о них знаешь, – задумчиво произнёс ашш Сошша Хааш.
– Странно, – моя теория не сработала. Никто им не встречался, но я не отчаивался. – А во время полёта встречи с кораблями других рас случались?
– Об этом не знаю, – ответил Саша, но сразу резко встал и направился к выходу.
– Ты куда, лётчик?
– К командиру корабля, я всё-таки пилот, может, нужна помощь или совет…
«Контакта с другими расами, кроме тех, что известны мне, у анторсов не было, – от нечего делать, сидел, размышлял, – но тогда, почему отвели корабль-матку из звёздной системы. Совет перестраховался? Не похоже. Людьми сражение за планету практически проиграно. Захватчики переходят к следующей фазе… вот только что это за следующая фаза я не знаю. Но очевидно, что-то пошло не так. Очевидно, что массивное тело, вошедшее в звёздную систему – это космический корабль. Вот только чей? Явно не анторсов. Может, и вправду – хоски? А сколько времени прошло с того времени…».
– Слушай, капитан, а сколько времени прошло со встречи с хосками?
– А ты сам не знаешь?
– Нет, не знаю, поэтому и спрашиваю, – разубеждать или, наоборот, утверждать, что я – хоск, уроженец Горгогоханской империи не стал. Я и сам окончательно не разобрался в себе. Во мне есть часть капитана Глена и эта бо́льшая часть сознания: его опыт и знания несоизмеримы с моими, но оно не подавляет сознание уроженца планеты Земля, а дополняет и в этом вся сложность понимания.
– Четырнадцать ашахов.
– Всего-то двадцать лет?! – не скрою, ответу я удивился.
– Отсчёт времени на корабле и на планете идёт по-разному. На планете за это время прошло сто пятьдесят ашахов. Сменились поколения.
– Больше двухсот лет, – быстро перевёл в уме величины. – А почему так?
– Много задаёшь вопросов, подконвойный, заткнись! – я-то подумал, что сумел разговорить анторса, но нет. И в это время вернулся ашш Сошша Хааш.
– Нам приказано прибыть на палубу Ш-5 и занять места в эвакуационном боте.
– Это ещё почему? Кто отдал такой приказ? – не поверил капитан конвоя.
– Я знал, что не поверите… вот, – он протянул свой коммуникатор. Капитан внимательно вчитался в строки приказа и нехотя протянул его обратно.
– Группа, исполнять приказ. Сопровождаем объект на палубу Ш-5, занимаем места в спасательном боте, – чётко произнёс командир, но тише, обращаясь к лётчику, добавил, – всё так серьёзно?
– Более чем. Экстренно идём на посадку. Входить в атмосферу будем практически под прямым углом лишь с частичным замедлением скорости, мягкой посадки не будет. И корабль не боевой фрегат, а грузо-пассажирский, может не выдержать таких нагрузок.
– А экипаж и груз? – задал вопрос, услышавший разговор другой охранник.
– Экипаж займёт места в спасботах после совершения необходимых манёвров, но нам предписано сделать это сейчас, – ответил ашш Сошша Хааш и покосившись на меня, добавил, – этот хоск оказался прав. Объект, что вошёл в звёздную систему, разделился и к планете с ускорением приближается космический корабль, класса не ниже крейсер.
Глава 5
Закованным в наручники меня вели по коридорам корабля. Экипаж, что сновал туда-сюда, не обращал на процессию внимания, а я, не зная, почему, старался запомнить маршрут. Последнее время совсем делать было нечего, вот и тренировал память. Тринадцать шагов – поворот налево, двадцать два шага – поворот направо, остановка возле шахты лифта. Подъём вверх. Двадцать шагов – поворот налево. Остановка.
– Пришли, занимаем этот спасбот, – скомандовал капитан конвоя.
Двери плавно отъехали. Небольшая шлюзовая камера, вновь гермодверь и мы оказались в спасательном боте.
– Командир, здесь места на десятерых.
– Дверь не блокируем. Может кто ещё сюда поместится.
– А с этим что? – охранник подтолкнул меня вперёд.
– Приковать к креслу.
Круглое помещение, по периметру анатомические кресла. В центре бота какая-то цилиндрическая конструкция. Так что пришлось её обходить, но ме́ста оказалось достаточно, чтобы двое свободно, плечом к плечу могли разойтись. Меня усадили в кресло, пристегнули одну руку наручниками к поручню. Справа и слева уселись охранники.
– Не расслабляемся, ждём. Лётчик, у тебя есть связь?
– Нет. Сигнал не проходит.
– И у меня тоже. Ладно, всем пристегнуться.
– Командир, может…
– Приказ пристегнуться и ждать!
Я прикрыл глаза размышляя. Не по моей воле, но предстать перед Советом мне в ближайшее время не придётся, и это радует, но вот вторую задачу я так и не выполнил. Успокаивал себя только тем, что не представилось шанса…
– Опять спишь, эй?! – открыл глаза. Говорил сидевший через одного охранника капитан конвоя, – если вздумаешь бежать, пристрелю.
– Можешь не повторяться, я понял, – ответил и вновь прикрыл глаза. Капитана и охранников надо валить быстро и желательно одновременно. Но их четверо, а я один и ещё этот Саша. Будь он неладен. А если сюда набьются ещё четверо, то шансов практически нет. Он и сейчас призрачный, но пятеро против одного или девять против одного – разница есть.
Открыл глаза от громкого, давящего на барабанные перепонки сигнала.
– Входим в атмосферу, сейчас экипаж должен занимать места в спасательных ботах, – пояснил лётчик.
Я уставился на гермодверь бота. Её мы не закрыли, хотя по моим скудным знаниям должны держать помещение в герметичном состоянии.
– Капитан, – старался перекричать рёв сирены, – капитан!
– Что тебе?
– Надо закрыть дверь. Если произойдёт повреждение обшивки, то из-за разницы давления нас или размажет по стенам, или умрём от асфиксии.
– Тебя не спросили, – буркнул один из охранников, – может ему кляп вставить, командир? – тут же он отстегнул ремни и направился ко мне.
Но не успел капитан ответить, как корабль тряхнуло. Охранник, что был не пристёгнут, на подкошенных ногах упал на пол. Одновременно дверь бота автоматически закрылась. Вновь сильно тряхнуло и последовал чудовищный толчок.
«Бот отстрелился», – понял по нарастающей перегрузке. Меня с такой силой вдавило в кресло, что едва не потерял сознание. Бот хаотично вращался в трёх плоскостях. Что-то с силой ударило по ноге.
«Как бы кости ни переломало», – промелькнула мысль, а перегрузка нарастала. Скорее всего, на несколько секунд терял сознание, но, когда очнулся, бот прекратил хаотичное вращение и пусть с перегрузкой, но не настолько критичной, продолжал спускаться вниз.
Бегло осмотрел себя, пошевелил пальцами ног – нормально. Не сломаны. Сильный ушиб, наверно. Но отчего? Окинул взглядом помещение. Слева и справа охранники без сознания, сидят обмякшей тушкой, закатив глаза вверх. Осмотрел пол. Рядом, всего-то в полушаге от меня тело того охранника, что так не вовремя отстегнул страховочные ремни. Он лежал в неестественной позе: нога невероятно вывернута в коленном суставе в обратную сторону, левая рука… такое ощущение, что выросла на несколько сантиметров. Длина разительно отличается от правой. Оторвало, что ли? А голова вывернута на сто восемьдесят градусов. Он лежал на спине, а лицо упирается в пол. Попытался дотянуться до оружия, но мешали страховочные ремни, да и прикованная к креслу рука ограничивала движения. Отстегнул ремни, чему быть – того не миновать, а такой шанс пока все охранники без сознания упускать нельзя. Осторожно, стараясь не натягивать сковывающий наручник, сполз с кресла. Перегрузка постепенно отступала, слышалось шипение. Мельком бросил взгляд в единственный иллюминатор. За обшивкой корпуса бушевал огонь.
Кое-как ногой подтянул к себе ногу анторса, спустился ниже и получил несильный удар током.
– Чёрт! Наручник среагировал на натяжение, – прошипел сквозь зубы, продолжая подтаскивать тело ближе. Ухватился рукой за одежду, подтянул тело ещё ближе, дотянулся до оружия, засунул за спину, за пояс.
– Так, у него должны быть ключи от наручников, – принялся обшаривать карманы, как услышал чей-то стон. На мгновение прервался оглядываясь. В том состоянии, что находились сейчас анторсы – они не противники. Можно с лёгкостью их перебить, но вот открывать огонь в замкнутом помещении из мощного боевого пистолета, чей импульсный луч с большой долей вероятности насквозь пробьёт обшивку спасательного бота – верное самоубийство. Нужно действовать тише и осторожнее. Вот сейчас освобожусь и можно будет их или задушить, или что-нибудь придумаю…
– Так, есть, – обрадовался, отыскав прямоугольную пластину-ключ от наручников. У соседей, что постоянно располагались справа и слева от меня их нет. И это я знал точно, потому что при посещении санкомнаты меня всегда отстёгивали или капитан конвоя, или тот, что сейчас мешком с костями лежал на полу. И это правильная мера предосторожности. Даже если нападу ночью на тех, кто рядом, то всё равно отстегнуться не получится. Пусть и завладею их оружием, и убью всех присутствующих, но наручники изготовлены из такого прочного сплава и такой причудливой формы, что, использовав оружие, я скорее отстрелю себе руку, чем без потерь освобожусь.
Вернулся в кресло и лихорадочно вставил пластину-ключ в замок наручников.
«Лишь бы сработало», – думал, смотря, как замигали разноцветные огоньки-индикаторы. Тихий щелчок и…
– Все живы, доклад! Лейтенант, почему не на месте?!
«Чёрт! Не успел».
Едва успел накинуть на себя ремни безопасности и опустить голову вниз, имитируя, что нахожусь без сознания, как анторсы стали приходить в себя и докладывать о состоянии. Казалось бы, небольшая физическая нагрузка, но при повышенной перегрузке заставила попотеть. Сердце стучало как отбойный молоток, а раскрасневшееся лицо было не спрятать.
– Эй, хоск, очнись! Ты живой?! – меня толкнули в бок. Пришлось прекратить притворяться и поднять голову.
– Да, что случилось?.. А это кто?! – встрепенулся, указывая на лежавшего рядом с моим креслом тело.
– Труп лейтенанта, – пояснил сидевший рядом, – не повезло.
– Лётчик, ты как? – вновь услышал голос капитана. Он сидел так, что за сооружением, что находилось в центре, его не было видно, впрочем, как и ашш Сошша Хааш.
– В норме. Скоро посадка, так что не расслабляйтесь. Приземление будет жёстким.
Сильно тряхнуло. Я едва удержал руку на поручне, чтобы раньше времени не выдать, что нахожусь без наручников. Но соседи на меня не обращали внимания. Они сидели, крепко держась за поручни, и стало понятно, что анторсы по какой-то индивидуальной особенности организма тяжело переносят перегрузки. Вероятно, долговременное нахождение на корабле с искусственной гравитацией сыграло злую шутку.
– Атмосферные крылья раскрылись, – через шум долетало пояснение лётчика, – сейчас будем планировать. Автоматика постарается найти безопасное место. Но движители на спасботе слабые. Не предназначены для долговременного полёта. Это ведь не атмосферный истребитель.
Перегрузка постепенно снизилась и совсем сошла на нет.
– Горизонтальный полёт, – вновь пояснил лётчик, – запаса хода примерно на десять-пятнадцать минут. За это время автоматика ищет наиболее оптимальное место для посадки.
– Что, не по маяку идём? – с трудом выговаривая слова, произнёс сосед охранник.
– Вряд ли с таким входом в атмосферу точно рассчитали траекторию. Надо же учитывать ещё и атмосферные явления, да и в первой фазе посадки ориентировка на маяк не происходит. Слишком большая скорость.
Я прям удивился познаниям ашш Сошша Хааш он пусть и пилот, но атмосферной авиации, а имеет такой большой багаж знаний в непрофильной области.
Сменив вектор, корпус бота накренился. Потом ещё раз, затем ещё раз.
– Это мы что, по кругу летаем? – задал вопрос капитан охраны.
– Видимо, да, – ответил лётчик, – скоро посадка, приготовьтесь.
Через несколько минут автоматика перестала искать лучшее место для посадки, выбрав оптимальное и бот с силой, тряхнуло. К контакту с поверхностью готовились, но событие произошло неожиданно. От резкого повторяющегося удара подумал, что позвоночник осыпется в ботинки, с такой силой произошло приземление.
– Есть контакт, мы на планете, – выдохнул лётчик, но не спешил расстёгивать страховочные ремни.
– Все живы? – осведомился капитан конвоя. Мне было странно, почему капитан и лейтенант охраны, вместе с ашш Сошша Хааш уселись практически напротив нас. Ведь им визуально контролировать меня, как объекта охраны, мешало сооружение, что находилось посередине спасательного бота, но теперь, когда приземлились, понял. И причина тому – центровка, равномерное распределение веса в спасательном боте. Трое примерно одной массы, с одной стороны и трое с другой. И это оказалось вполне грамотным решением. Скорее всего, это подсказал лётчик, но этого момента я не слышал. Конечно, остались свободными четыре места, но больше никто из экипажа корабля так и не смог или не успел забраться в занимаемый нами бот. И страшно подумать, что произошло, если бы мы все сидели с одного борта. Нас бы болтало так, что автоматика могла и не выровнять горизонталь, и не компенсировать хаотичное вращение в атмосфере, но обошлось.
– Сержант, ответь, ты, как? – продолжал опрашивать подчинённых капитан.
Я посмотрел на соседа справа. Анторс сидел, вжавшись руками в кресло, голова опущена вниз, а изо рта течёт кровь.
– Он ранен, капитан, – ответил, убедившись, что сосед слева не в лучшем состоянии и только сейчас приходит в себя, неуверенно пытаясь отстегнуть ремни безопасности. В это время подошёл капитан охраны. Он пощупал пульс бойца, достал из поясной сумки какой-то прибор и приложил к шее.
– Что с ним, может стимулятор вколоть? – пришёл в себя и второй боец охраны.
– Поздно, он мёртв. Шея сломана, – посмотрев на мигающий фиолетовым сигналом прибор, произнёс капитан охраны.
– Ах, ты!.. – тут неожиданно кинулся на меня охранник. Нас разделяли всего два шага. Он стоял вполоборота от меня и будь я прикованный наручниками, ничего бы предпринять не успел. Сработали наработанные рефлексы. Когда тот резко развернулся, выхватывая из кобуры оружие, встретил обезумевшего бойца прямым ударом ноги в пах. Одновременно практически выпрыгнул из противоперегрузочного кресла и ушёл с траектории возможного открытия огня. Рука потянулась за спину и, нащупав оружие, наставил его на противников. Корчившийся от боли упал на пол, уронив пистолет. Ногой отшвырнул его себе за спину.
Не думал что придётся, не удостоверившись, где мы приземлились раскрывать все карты, но и физический контакт с противником мог вылиться в бесславную смерть. Что обезумевший анторс нападал на меня целенаправленно, сомнений не было. Ещё бы немного я замешкался и был бы мёртв. Так, а где Саша?! Упустил из виду одного противника.
– Ашш Сошша Хааш, ты где? – крикнул, продолжая держать на прицеле бойцов, но ответа не последовало. Только с шипением открывалась гермодверь.
«С-щука! Сбежал!», – выругался, продолжая контролировать охранников. Капитан, как понял сдаваться не собирался и осторожными движениями тянулся к оружию.
– Руки! Чтобы я видел! А ты, ляг на живот и раскинь руки в стороны! – приказал тихо, чтобы меня слышали только эти двое. Ситуация складывалась не из приятных. Запасного выхода нет, окружающая обстановка неизвестна, а если мы приземлились среди позиций врага, пусть даже возле корабля-завода… Тут я ощутил едва заметное покачивание. Словно бот поднимали на подъёмном кране, и он под действием ветра раскачивался.
– Капитан! Мы… – показался ашш Сошша Хааш, но, увидав, что охранники находятся под прицелом, быстро юркнул назад за, до сих пор непонятное мне сооружение. Я едва успел проводить его стволом пистолета. Всего на мгновение переключил внимание, как капитан начал действовать. Быстро, как же быстро он извлёк из кобуры оружие, сменил расположение тела, уменьшая площадь цели и второй боец не спал. Они оба почти одновременно, не сговариваясь, пошли в атаку. Тот, что распластался на полу, из положения лёжа прыгнул на меня, пытаясь схватить за ноги и повалить. Если честно, не ожидал такой прыти и не нашёл ничего, как отпрыгнуть назад, чуть заваливаясь набок, затрудняя прицеливание капитану. Выстрелили мы практически одновременно. Левую руку обожгло. Одновременно, как же не вовремя, вновь ощутимый толчок и спасательная капсула закачалась. Не удержался на ногах и завалился на пол, переводя оружие на готовящегося к повторному прыжку противнику. Но тут он не успел. Заряд выбил ему мозги. Попал прямо в темечко. Отполз, спрятался за сооружением, прислушался. Тишина. Левая рука онемела. Кровь текла ручьём. Противник попал по касательной, глубоко распоров импульсным зарядом плоть.
«Не терять сознание!», – приказал себе и пополз обратно. Под прикрытием тела убитого противника проще добраться до капитана охраны. Мы выстрелили одновременно, но вот попал я в него или нет, не знал. И предполагал, что он будет меня ждать с противоположной стороны, но я вернулся обратно. Осторожно выглянул. Никакого движения. Прислушался – тихо. Полуприседом, осторожно стал обходить конструкцию. Шаг, ещё шаг. Спасательный бот периодически качало, но я приспособился. Ритм качки оказался предсказуем и каждый лёгкий толчок вбок я ожидал и использовал его для ускорения перемещения.
Капитан конвоя полулежал, опиравшись спиной на противоперегрузочное кресло, где остался труп погибшего при посадке охранника. Одной рукой он судорожно водил из стороны в сторону оружием, второй рукой зажимал рану на правом боку. Кровь пропитала полностью куртку, образовав тёмно-бордовое пятно. Капитан меня заметил и вскинул оружие. Я нырнул назад, уходя с траектории огня.
– Капитан! Хватит! – начал переговоры, так как мне нужны были заложники. Ашш Сошша Хааш, как понял, сбежал, а оставшись один стану лёгкой мишенью. Анторсов ничего не будет сдерживать, а так есть хоть шанс поторговаться.
Прозвучал выстрел, потом второй. Капитан стрелял, не видя меня и заряды летели мимо.
– Капитан! Ещё раз предлагаю, брось оружие!
– Пошёл ты, ошха́нса!!! Столько хороших истинно живых из-за тебя погибли! Но я исполню приказ и пристрелю тебя, – капитан говорил медленно, он тяжело дышал, но держался. Действовали стимуляторы, но при такой ране, что у него так быстро они не подействуют, тем более слишком много крови потерял. Да и мне, если честно так долго не протянуть. Левая рука отказывалась подчиняться и висела плетью, а ещё, мне становилось холодно. Если я быстро не приму катализаторы свёртывания крови и блокаторы боли, то сам скоро потеряю сознание.
