Павел Хохлов
Селенит
– Неужели на Земле, правда, такое небо?
– Нет, – честно ответил я. – В реальности все намного прекраснее.
– А что касается ваших работ, которые вы сделали в городе?
– Там, наоборот, все более мрачное и печальное, – не задумываясь, ответил я.
– Как вам удалось сфотографировать бродягу?
– Случайно встретил на улице. Мне повезло дважды: во-первых, что встретил простого, безобидного землянина, во-вторых, что не встретил больше никого другого, кто мог представлять серьезную опасность.
– Вы собираетесь еще раз посетить Землю для нового материала?
– Нет, – категорично ответил я. – Если честно, до сих пор удивляюсь, что смог пойти на такой шаг. Мне хватило одного визита на эту заброшенную планету. Думаю, что теперь смогу более плодотворно работать дома.
Моя выставка потрясла всех собравшихся гораздо больше, чем я на это рассчитывал. Кроме редактора, который после представления буквально потребовал, чтобы работы звездного неба остальные могли увидеть только в моей книге. Этот старый волк знал свое дело, не упуская ни единого момента где можно было выжать дополнительную прибыль.
Я вернулся домой безумно уставший. Я даже не представлял, что это будет так тяжело. На меня водопадом обрушились восхищения, восторг, комплименты, предложения, рукопожатия. И все это случилось за какой-то час. Упав на кровать, закрыл глаза пытаясь ни о чем не думать, боясь, что моя голова просто взорвется. Огромный объем эмоций бушевал в ней как ураган. Не выдержав, я достал из своего любимого бара первую попавшуюся бутылку и большой стакан. Наполнив его, залпом выпил все содержимое и только после этого без чувств упал на кровать.
Проснулся ближе к полуночи. Во рту стоял привкус чего-то ужасного, в голове клубился мутный, противный туман, на душе продолжался праздник. На телефоне были пропущенные звонки и пара сообщений. Одно из них от главного редактора. «Проверь баланс карты. Я перевел тебе аванс. Через неделю вышли мне в электронном виде рукопись. В противном случае будешь должен и за аванс, и за неделю аренды выставки!»
Я невольно улыбнулся, хотя прекрасно понимал, что редактор не шутит. Но писать я не собирался, по крайней мере сегодня. Да и завтра сомневаюсь, что смогу написать хоть слово. Мне хотелось успокоиться, постепенно переварить все то, что скопилось на душе и в голове с того момента, как я впервые ступил на Землю. Слишком много событий стремительно переходящих одно в другое заполнили этот короткий отрезок моей размеренной жизни. Мне было просто необходимо прийти в себя. И я отправился в ближайший бар, в котором просидел до утра.
Вернувшись домой неожиданно для себя засел за рукопись. Писал обо всем, что видел и слышал, что чувствовал и о чем думал. Ориентируясь по фотографиям дописывал некоторые моменты, добавлял что-то новое, описывал, как сделал наиболее интересные снимки. Ближе к вечеру я закончил писать и отправил рукопись главному редактору на его личную почту как он и просил. Эмоциональное напряжение стало постепенно спадать. Эту ночь я спал крепко, не видя снов.
На следующий день я был вызван в полицию, где в устной и письменной форме объяснял, что я делал на Земле. Так как пребывание на планете разрешено только на специально охраняемых объектах, мне выписали солидный штраф за нарушение правил безопасности. Это было первое предупреждение – еще раз нарушу закон и быть мне запертым в клетке на год.
– Как вы узнали? – задал я риторический вопрос следователю.
– Это было несложно, – бросил он. – Ты теперь знаменитость. – Немного помолчав, он добавил, – мы с женой ходили на твою выставку. Очень понравилось. Сильно и смело. Но, закон есть закон.
Я боялся, что меня будут допрашивать, требуя выдать тех, кто организовал мой незаконный полет, но на этот счет у полиции почему-то вопросов не возникло.
Гораздо более серьезный разговор состоялся с родителями, которые были шокированы узнав, что я летал на Землю и занимался там фотосъемкой. Похвастаться вышедшей книгой и тем более показать им снимки, мне не удалось в виду их настроений. Они ругали меня как ребенка, требовали дать обещание, что я больше так не буду, что в мои сорок с лишним лет пора заводить семью и детей, просили найти нормальную работу и все в том же духе. Взяв с меня обещание больше не покидать Луну, они понемногу стали успокаиваться. Они мне поверили. Поверили, потому что я был честен перед ними – я больше не собирался возвращаться на Землю.
Мы, люди, необычные существа. И не важно, где мы живем – на Земле, Луне или переселимся через тысячу лет на Марс – это не будет иметь никакого значения. Эти мысли возникли у меня, когда я держал в руках свою книгу – подарочный экземпляр от издательства распечатанный на бумаге. Я держал в руках свою мечту – большую, тяжелую, в твердом переплете, сильно смахивающую на фотоальбом, которым по сути она и была. Такие же книги, только в электронном виде, разошлись по всей Луне. Именно об этом я всегда мечтал. Не знаю почему, но именно в этот самый момент я понял, что стал равнодушен к тому, что происходило со мной и вокруг меня после выхода этой книги-альбома. После первых сногсшибательных дней головокружительного успеха, от которого я пребывал в эйфории днем и ночью, мне становилось все хуже. Мне определенно чего-то не хватало, и я не мог понять, что я ищу, чего хочу. Сейчас фотографиями, сделанными на Земле, любуются тысячи человек. В каждом крупном городе я проводил выставки имевшие большую посещаемость и бешеную популярность, отвечал на вопросы поклонников и журналистов, меня приглашали гостем на передачи, предлагали выгодные контракты. Гастролируя из города в город, от выставки к выставке, я в очередной раз облетел Луну от полюса до полюса. И ни разу за это время не взял в руки фотоаппарат, не сделал ни одного снимка. Мне было просто не до этого. В голове все перемешалось, я уже не понимал, в каком я городе, какое время суток и почему люди вообще сходят с ума по этим фотографиям!
На одной из выставок, я конечно совершенно не помню, в каком это было городе, ко мне подошел один известный разработчик компьютерных игр, о котором я слышал, но лично знаком не был. Он сообщил мне, что в ближайшее время отправляется на Землю за материалом.
– У меня очень большие планы относительно Земли, – пояснил он.
– Это хорошо, – ответил я. – Там есть с чем поработать.
– Мы с единомышленниками решили организовать экспедицию и отработать там по полной программе. Материал, что вы нам преподнесли, на мой взгляд беден. Ваши работы безусловно хороши, но они плоские во всех смыслах этого слова. Им не хватает настоящего объема. Я не побоюсь сказать, что вы зря только летали на Землю рискуя жизнью.
– Если честно, я не очень понимаю, о чем вы говорите. Да это и не важно. Я работал на Земле в свое удовольствие и только. Хотя мой объектив увидел гораздо больше, чем я видел своими глазами и мог себе даже представить, поверьте. Что касается, как вы выразились бедности и плоскости моих работ, отвечу, что они сделали меня богатым и, я имею в виду не материальную сторону вопроса. Если вы решитесь полететь на Землю, вы поймете, о чем я.
– Извините, если я вас обидел, я только хотел сказать, что, несмотря на большой ажиотаж, что вызывают выставки и успех вашей книги, вы охватили небольшую аудиторию Луны. Мы, подчеркиваю, благодаря вам, решили пойти дальше и создать виртуальную игру, которая заинтересует миллионы. Вы подкинули нам отличную идею! С помощью современной техники мы снимем заброшенные города и пустые небоскребы, дикие леса и безжизненные пустыни, где герои будут сражаться со свирепыми кочевниками и спасаться от диких животных. Находясь в полной безопасности, надев всего лишь игровой шлем, любой желающий сможет испытать неподдельные эмоции в интереснейших приключениях на фоне настоящих декораций! Для любителей обычных ’’бродилок” создадим отдельное меню, зайдя в которое игрок сможет просто прогуляться по интересным местам, разглядывая детали местности и любуясь красотой ландшафта. Обещаю, я лично подарю вам эту игру, когда мы с разработчиками доведем ее до ума.
– Я польщен, что своими работами подкинул вам такую идею, – ответил я, стараясь завершить разговор. – Но от подарка, пожалуй, откажусь заранее – сомневаюсь, что игра, пусть и очень реалистичная, сможет подарить мне больше эмоций, чем личное знакомство с Землей.
Подобных разговоров было не мало. Кого-то раздражало, что я вот так просто, по их мнению, привез фотографии с Земли и теперь вся Луна не может ими налюбоваться. Я отвечал, что никому, никто не запрещает рискнуть жизнью и отправиться в противозаконное путешествие по Земле, собирая ценнейший материал, который лунная публика, возможно, примет с восторгом, трепетно разглядывая каждый снимок. Но таких охотников было немного. В основном все ограничивалось простой болтовней.
Забегая вперед скажу, что после меня, как мне было известно, на Землю не отправилось ни одного фотографа. Что касается разработчика, с которым мы разговаривали на одной из выставок, он так и не отправился за материалом для игр на Землю. С моего разрешения они разработали игру, опираясь на мои снимки – так было проще, безопасней и дешевле.
Мне же удалось собрать самые сливки в лице неискушенных ценителей редчайших фотографий. К заброшенной планете вновь стали проявлять интерес спустя полвека. Земля была плодородной почвой, но я знал, что селениты быстро пресытятся ее плодами. Но, это будет позже, и я за это совсем не переживал.
Вернувшись из продолжительного турне по городам, я заперся в своей квартире, отключил телефон и два дня провел в полной тишине и покое. После начался другой период с совершенно противоположенными желаниями. Я проводил день и ночь в барах и ресторанах, один или с друзьями, не находил себе места в этом большом, но тесном городе. Не говоря уже о своем жилом модуле, в который совершенно не хотел возвращаться пока вдруг не понял, чего я хочу на самом деле.
Мы с Гидом сидели в тихом, уютном баре, за самым дальним столиком не спеша потягивая пиво. Было утро и посетителей собралось совсем немного. Две официантки присели за пустую барную стойку, коротая свободные минуты за пустыми разговорами.
– Куда на этот раз? – спросил Гид. Я объяснил ему, где собираюсь высадиться, указывая на заранее отмеченную точку на электронной карте.
– И на сколько?
– Не знаю. Но планирую надолго. Может даже на неделю.
– И снова один?
– Да, мне так проще. – Сделав глоток пива, на той же карте я показал ему маршрут, по которому собирался пройти. Мой Гид негромко присвистнул.
– О том, как это рискованно, я тебе говорить не буду, сам знаешь, но мне кажется, ты не совсем понимаешь, что делаешь.
– Может и так, – согласился я. – Если вдруг передумаю или просто устану, у меня всегда есть возможность вернуться домой на полпути.
– Дело твое. Если что, сам знаешь, я тебя вытащу, куда бы ты там не залез. Но люди на Земле отличаются диким нравом, может случиться, что ты просто не успеешь вызвать меня или погибнешь, пока я буду до тебя добираться. Они ненавидят нас.
– Есть за что.
– Что тебе не хватает?! – не понимал Гид. Он пытался меня отговорить от этой опасной затеи, но я был непреклонен.
– Я уже два месяца не держал в руках фотоаппарат, не сделал ни одного снимка. Мне необходимо заниматься любимым делом, без которого себя не вижу. Я задыхаюсь!
– Тебе Луны мало? – не понимал Гид.
– Как бы тебе это объяснить? – я допил пиво и заказал еще. – Представь, что меня мучает жажда. Здесь, на Луне полно воды, но она искусственная, мертвая для меня – мне не напиться. Только на Земле я смогу утолить свою жажду, где есть чистые родники.
– Это больше смахивает на наркотическую зависимость! – Гид громко рассмеялся, чем привлек внимание официанток, продолжавших скучать за барной стойкой. – Но, если ты вернешься и снова организуешь выставку, тебя посадят. Ты уже был в полиции?
– Да, вызвали на следующий день после выставки. Написал объяснительную и оплатил штраф. Я боялся, что у тебя будут проблемы, но они даже не интересовались, с чьей помощью я попал на Землю.
– За это не переживай, – махнул рукой Гид, – они прекрасно знают, что это наша работа. Им, если честно плевать на таких самоубийц как ты. Ты подвергаешь опасности только себя, не причиняя при этом вреда другим людям – это главное.
Мы сидели долго, сменяя темы, но все разговоры все равно, незаметно для нас самих, сводились к Земле. И тому виной были мои мысли о брошенной планете, не желавшие покидать мою голову. Мы договорились лететь послезавтра.
Когда я вернулся домой, сразу засел за письма на три адресата опасаясь, что, если не сделаю это сейчас, не решусь уже никогда. Но написать их было просто необходимо. Первое письмо я выводил очень старательно, подбирая каждое слово, так как писал его родителям, очень надеясь, что они никогда его не прочтут. Второе письмо предназначалось друзьям, одно на троих, так как они все были для меня равны, исполненное в легкой шутливой форме. Третье, сухое, конкретное, без лишних слов, для главного редактора. По сути, каждое из писем было чем-то вроде завещания. Если я в очередной раз решился отправиться в смертельно опасное путешествие на столь долгий срок, должен был предусмотреть все. В том числе и то, что никогда не вернусь домой в этот искусственный, сытый, теплый, ионизированный мир.
На этот раз я очень тщательно подошел к подбору снаряжения. Мне было необходимо собраться исходя из правил золотой середины: вещей немного, но все самое необходимое. Аккуратно уложил фотоаппарат, с которым уже работал на Земле, карты памяти, зарядное устройство, работавшее на ядерном излучении. И пистолет, на этот раз с пятью запасными обоймами. Я начал заниматься стрельбой в те редкие дни, когда не ездил с выставками по городам. И поймал себя на мысли, что чем больше я углублялся в какую-либо сферу деятельности, чем больше отдавал ей времени и сил, тем больше начинал требовать взамен. Во время своего первого посещения Земли я даже не думал об оружии, несмотря на подстерегавшие меня опасности, пока мне не дал его Гид. Теперь, научившись попадать в цель после каждого пятого выстрела я решил, что мне нужен более мощный пистолет и большее число патронов к нему.
Гид сообщил мне, что вылет состоится вечером по местному времени, чтобы посадка в заданном районе пришлась на раннее утро. Так мне будет проще обосноваться в новом уголке земного шара. Выходило так, что время вылета предоставляло мне еще один день. Для чего? Не знаю. Конечно в голову приходили мысли, что этот день станет последним, что я больше никогда не вернусь домой и не увижу родную Луну. А если и буду видеть, то только с Земли в ясную ночь. Но эти мысли меня не могли остановить. Они меня даже не беспокоили по-настоящему, тихонько ноя где-то на границе подсознания.
Вновь для родных, близких и друзей я отправлялся колесить по Великим Просторам и лазить по новым кратерам, снимать метеоритную бомбежку и земное затмение. Говорил, что подписал контракт с кучей журналов по этим темам. Я тряс дорогими, выдуманными контрактами (которые заранее приготовил для большей убедительности) объяснял, что на Земле делать больше нечего, там нет больше интересного материала. И мне поверили, как мне показалось, а может и сделали вид, не знаю.
Наступил долгожданный день отлета. Как бы мне не хотелось вновь оказаться на Земле, чувство тревоги все равно не покидало меня. Слишком резким получался этот контрастный переход из теплого инкубаторского мира, где я вырос, в холодную, беспощадную реальность планеты Земля. Не так-то это просто выйти из безопасных, глубоких нор лунных городов под открытое небо брошенной планеты. Но это небо того стоило. И как во время своего первого визита я задал себе риторический вопрос – не пожалею ли я о сделанном выборе? Возможно и пожалею, кто знает, но выбор сделан. И назад отступать я уже не собирался.
Отбросив меланхоличные настроения и сентиментальные размышления, взяв такси, отправился в музей, где дал свою первую выставку, посвященную Земле. Я не мог больше оставаться в своей квартире ни минуты. Еще вчера вечером я попрощался со всеми близкими мне людьми и больше не хотел никого видеть.
Машина быстро несла меня по ярко освещенным туннелям преодолевая уровень за уровнем, постепенно приближаясь к поверхности, где находился музей. Моей целью был обелиск, который впечатлил меня с первого взгляда, когда я еще учился в школе, тридцать лет назад и это впечатление не покидало меня до сих пор.
В столь ранний час посетителей музея было немного, что безусловно радовало. Это позволило мне побыть один на один с Черным Камнем, как мы все его называли. Для меня это было очень важно. Сравнимо с посещение храма и молитвой. Я хотел получить своеобразное благословение от этого места перед опасной дорогой. То же самое я сделал и перед первым полетом, стоя здесь и ни о чем конкретно не думая, ничего не прося, но надеясь. Сейчас, перед вторым полетом, мысли были более осознанные, зрелые. Я уже знал, чего хочу, зачем вновь возвращаюсь на Землю и как проведу там эти волнующие, насыщенные дни.
Я смотрел через огромное панорамное окно на холодный, черный, едва различимый на фоне обманчиво холодных звезд обелиск, безмятежно стоящий на поверхности в вакууме безвоздушного пространства лунной поверхности. Он был установлен в память о тех, кто, рискуя своими жизнями и зачастую отдавая их, делал все возможное, чтобы человечество смогло жить на Луне. Этот монумент был посвящен всем – от первых людей, высадившихся на Луне, до последнего строителя, создававшего на ней города. Черный Камень был торжественно мрачен, но от того еще более величественен. Искусственный свет мягко освещал гладкую поверхность камня, подчеркивая его идеальные, строгие формы. Обелиск словно впитал всю энергетику и мысли тех, кто хоть как-то был связан с этим Проектом Тысячелетия. Прошло немало лет, но присутствие этих людей и события тех дней ощущались здесь, словно это было вчера. Они прибыли сюда, рискуя жизнью. Теперь настал мой черед рискнуть своей, отправляясь в обратном направлении.
Корабль, доставивший меня на Землю, быстро скрылся за низкими облаками, но рев двигателей еще долго стоял в ушах. Постепенно стало приходить осознание того, что я снова на Земле. Те эмоции и чувства, что я испытывал во время первого прилета, были сумбурными и скомканными. Я не мог понять, чего во мне было больше – страха, восторга, интереса или элементарной радости. Сейчас же я смаковал каждую секунду, каждый момент своего пребывания на прародине. Тишина, звенящая в ушах, свежий воздух, кружащий голову от каждого глубокого вдоха, гравитация, прижавшая меня к земле и утяжелившая мою ношу – все это вызывало у меня вполне осознанное и осязаемое чувство восторга.
Раннее утро. Только рассвело. Воздух прохладен и наполнен влагой после ночного дождя. В этих широтах, в самом начале зимы, еще не успевшей вступить в свои права, бывали частые оттепели, сопровождаемые холодными промозглыми дождями. От сырости и утренней прохлады меня защищает теплая куртка и комбинезон. В полете Гид, придирчиво рассматривая мой прикид, пришел к выводу, что я и вправду немного смахиваю на земного бродягу. Но только немного, поэтому просил сильно не обольщаться. Куртка была искусственно состарена и разорвана в нескольких местах, как и ботинки, имевшие весьма затасканный вид. Но это снаружи – внутри они оставались теплыми и герметичными. За две недели до полета я перестал бриться, чтобы еще больше соответствовать образу. Я очень надеялся, что этот маскарад обезопасит меня от кочевников, не обращавших внимания на бродяг. Но сто процентной гарантии мне никто дать, разумеется, не мог.
Первой моей целью была заброшенная промышленная зона с целой сетью заводов и фабрик. Рядом располагался рабочий поселок и, со слов Гида, там по-прежнему жили люди небольшой общиной. Еще на Луне мне пришла в голову идея узнать изнутри образ жизни землян и по возможности запечатлеть его на камеру. Очень рискованно, но я надеялся, что мне повезет. Если нет, направлю объектив в любом другом направлении – на Земле любой ракурс будет выигрышным!
До промышленной зоны предстояло преодолеть около пятидесяти километров по пересеченной местности. Было бы глупо приземлиться рядом с рабочим поселком, чтобы через минуту в нем появиться и утверждать, что я обычный бродяга. Гид порекомендовал высадиться как можно дальше, чтобы никто даже не слышал, не то, что видел корабль селенитов.
По заранее построенному маршруту я планировал преодолеть это расстояние так, чтобы к вечеру второго дня выйти к поселку. Несмотря на хорошее настроение и восторг от прилета, первые шаги дались мне не совсем уверенно. Я шагал осторожно, словно подо мной была трясина или зыбучие пески. Но постепенно уверенность вернулась, и я позволил себе наслаждаться окружающей меня природой.
Холмистая местность, густо заросшая прошлогодней пожухлой травой, изредка пересекалась неглубокими оврагами. С вершины холмов можно было разглядеть отдельные лесные массивы, стоявшие разрозненными группами по всей площади, что охватывал мой взгляд. В одном из таких массивов я и решил остановиться с ночевкой из-за боязни оставаться на открытой местности.
Мне приходилось делать частые остановки, так как тяжело было преодолевать мощь земной гравитации. Но по опыту первого похода я знал, что привыкну к ней довольно быстро. Во время очередного привала позволил себе сделать пару глотков экономя воду – я не знал где и когда еще смогу пополнить запасы воды, если не пойдет дождь. От обеда воздержался вообще, решив только немного перекусить перед сном.
Привал устроил на вершине одного из холмов, откуда хорошо просматривалась панорама окрестностей. Мне совсем не хотелось быть застигнутым врасплох группой кровожадных кочевников. Но пейзаж оставался мрачным и безлюдным. Сейчас на Земле было не просто встретить человека вот так, в походе. Оставшееся население землян рассыпалось по всей планете, сосредоточившись в основном в теплых, благоприятных широтах, где было проще выживать. Если тысячу лет назад люди могли позволить себе существовать и в Заполярье, и в иссушающих пустынях, то теперь, растеряв все навыки выживания и привыкшие к благам цивилизации, были вынуждены подыскивать себе наиболее комфортные условия. Это стало практически решающим аспектом выбора места моей высадки на Земле и дальнейшем пребывании на ней. Несмотря на то, что я решил поработать с местным населением, в мои планы никак не входили постоянные встречи с кочевниками или проживание в относительно крупных городках. Мне нужны были уединенные поселения с небольшой численностью. К одному из таких я и держал путь.
Плотная завеса низких облаков стала постепенно темнеть на востоке, что говорило о том, что короткий зимний день подходил к концу. Нужно готовиться к ночлегу. Я знал, что мне предстояла бессонная, тревожная ночь, наполненная шорохами и пугающими криками ночных птиц. Больше всего я переживал из-за волков. Эти серые хищники представляли большую угрозу для одинокого путника, остановившегося в лесу. Век господства человека над природой остался в недалеком прошлом, быстро потеряв свое прежнее влияние. Если человеку понадобились тысячелетия, чтобы возвести мегаполисы и проложить бесконечные дороги, то природа отвоевывала огромные площади за считанные годы, разрастаясь всевозможной растительностью в городах и размножаясь разнообразной живностью, заполнившей брошенные поля и разрушающиеся поселки.
Как я и планировал, добравшись до одного из лесных массивов и уйдя немного вглубь, выбрал место для ночлега. Я расположился возле огромного валуна, поросшего мхом. Это место показалось мне относительно безопасным. Скинув с плеч многотонный рюкзак, я извлек из него спальный мешок и старое дырявое одеяло. Постелив все это на прошлогоднюю сырую листву, я поспешил приступить к ужину, пока окончательно не стемнело. Консервы, свежий хлеб и пара глотков коньяка составили мое нехитрое меню. Хотелось разжечь костер, но я боялся позволить себе такую роскошь. С одной стороны, яркое пламя не позволит диким зверям подойти ко мне, но с другой, я был хорошо виден через редкий голый лес, при этом сам ослепленный пламенем. В этот момент минутной слабости я признался себе, что было бы неплохо отправиться в столь опасный путь с надежным напарником. Сгущающиеся сумерки и дикий лес со всеми его опасными обитателями заставляли серьезно задуматься: не слишком ли самоуверенно я поступил, отправившись в этот путь в одиночку? Но, во-первых, я сомневался, что смог бы найти достойного единомышленника с энтузиазмом разделившего мои идеи. Во-вторых, это был только мой путь, и я не хотел его ни с кем делить.
Стало заметно холоднее. Я видел, как дыхание вырывается паром и поспешил залезть в спальный мешок. Небо было по-прежнему затянуто плотным слоем густых облаков, ставших черными в этой непроглядной тьме. Я закрыл глаза и снова открыл. Никакой разницы – настолько густая темнота окутала все вокруг. Где-то вспорхнула птица, громко хлопая крыльями. Недалеко от меня хрустнула ветка, словно на нее кто-то наступил. Я сжал рукоятку пистолета, лежавшего под рукой. Волки? Или это земляне, незаметно следившие за мной весь день и решившие напасть под покровом ночи? Но я был готов к визиту незваных гостей прихватив с собой датчик движения. Я установил его рядом с собой, настроив диапазон реагирования на триста метров. Он реагировал и на большее расстояние, но при этом тратил гораздо больше энергии, поэтому, с целью экономии я решил, что трехсотметровой форы мне должно хватить. Но датчик, стоявший на страже моего покоя, молчал. Точнее молчал маленький динамик, который я вставил в ухо. В случае приближения кого-либо, он давал сигнал слышный только мне, чтобы не выдавать свое местоположение. Молчал и лес. Успокоившись и согревшись в мешке, утомленный длительным переходом, я постепенно уснул.
Проснулся от холода. Часы показывали, что время близилось к рассвету. Среди голых ветвей я разглядел мерцающие точки – облака ушли, обнажив звезды. Если прошлой ночью шел дождь, то эта ночь выдалась морозной. Так было и во время моего первого прилета, когда днем я снимал серый, дождливый, мертвый город, а после мне посчастливилось снять панораму звездного неба в морозную ночь.
Окончательно продрогнув, решил не экономить батареи спального мешка, подключив обогрев. Согревшись, я почувствовал себя счастливым человеком. Лес казался родным и уютным, в свете звезд на голых ветвях искрился иней, тишина дарила чувство покоя и умиротворения. Я был на Земле.
Мой крепкий утренний сон нарушил датчик, тревожно сигнализирующий о чьем-то появлении. Еще не успев открыть глаза, я схватился за пистолет и только после этого огляделся по сторонам. Было уже светло и поднимающееся солнце играло в кристаллах инея на ветвях. В десяти метрах стоял волк, пристально глядя на меня. Он был огромных размеров, заросший серой шерстью, которой обзавелся на зиму, а из пасти шел густой пар. Взгляд его умных глаз пронизывал меня насквозь. Я видел, что он не собирается на меня нападать, что им движет исключительно любопытство. Наверняка он был сыт, так как в этих местах должно было водиться очень много дичи. Я осторожно вылез из мешка и потянулся к рюкзаку. Волк внимательно следил за каждым моим движением. Не отрывая от него взгляда, охваченный профессиональным азартом, я вытащил фотоаппарат и осторожно навел объектив на зверя. Щелчки затвора не испугали хищника, он отреагировал на звук, только немного навострив уши. Вот он, стоит передо мной во всей своей первозданной и дикой красоте. При этом я не испытывал страха любуясь звериной грацией и красотой опасного, древнего хищника. Мне повезло настолько, что я успел сделать несколько отличных снимков. Эта встреча произвела на меня неизгладимое впечатление, и я был очень рад, что успел запечатлеть этот момент на камеру.
Отложив фотоаппарат в сторону, вновь потянулся к рюкзаку. Волк не собирался никуда уходить, продолжая внимательно следить за мной. Возможно, подумал я, он впервые в своей жизни увидел человека, популяция которого заметно поубавилась за последние пятьдесят лет. Я вынул из рюкзака большой кусок хлеба и протянул его зверю, давая понять, что собираюсь угостить его, а не прогонять. Ноздри волка зашевелись, почувствовав запах хлеба. Сомневаюсь, что он знает на вкус этот продукт, но от этого лакомства все равно не откажется. Он проследил за полетом куска, упавшего у его лап. Еще раз понюхав его, хищник быстро разделался с угощением. Облизнувшись, он снова уставился на меня. Но на этот раз в его глазах я прочел вопрос – не угостишь ли еще кусочком, человек? Я не смог отказать серому хищнику, отдав ему последний кусок. У меня еще оставались сухари, поэтому я не жадничал.
Где-то в соседнем массиве раздался вой, через секунду к нему присоединился еще один. Услышав призыв собратьев, мой волк резко повернул морду в направлении звука. Посмотрев на меня на прощанье, он поспешил на зов, быстро скрывшись среди деревьев и сухого кустарника. Такого доброго утра у меня не было за всю жизнь! И никогда бы не случилось, останься я на Луне. Здесь я чувствовал себя настоящим человеком, по-настоящему проживавшим свою жизнь. Там, в искусственном мире и жизнь была искусственной. Почему-то в этот момент мне показалось, что человечество найдет свое продолжение именно в лице выживших, закалившихся, сильных землян, но не селенитов, морально и физически слабеющих с каждым новым поколением. Сейчас я ощущал это особенно остро и не сколько морально, сколько физически – после длительного похода с тяжелой ношей, помноженной на гравитацию, мои ноги болели и онемели от нагрузок одновременно. Плечи и спину ломило, особенно в тех местах, где лямки ложились всей своей массой.
Занятый размышлениями, не обращая внимания на физические трудности, я наслаждался ванильными крекерами и горячим кофе, вкус и аромат которого усиливал свежий морозный воздух. Позднее утро продолжало набирать обороты, как и мое настроение. Зарядившись бодростью и теплом напитка, придерживаясь выбранного направления, я отправился в путь.
Разыгравшееся солнце топило иней, сбрасывая его с деревьев. Он бесшумно падал на землю, укрытую в тени, которую еще сковывал мороз. Пробираться сквозь редкий лес было не трудно. Сложности возникали только в местах, густо заросших кустарником, когда не было возможности его обойди. На сухих ветвях красовались пожухлые ягоды, затвердевшие от ночного мороза. Многие из них были поклеваны птицами – к весне пернатые полностью разделаются с этой ягодной кладовой.
