Павел Корнев
Артефакт острее бритвы
11-2
Всё закончилось в один миг. Успевшие влететь в брешь духи начали взрываться серебристыми всполохами, а саму прореху вновь затянуло оранжевое пламя. Отсечённые им призраки попытались напасть на фрегат, но оказались моментально истреблены, а дальше летучий корабль принял в сторону от школы и поплыл прочь.
Вслед за ним из астрала вынырнуло далеко не столь массивное и явно куда более быстроходное судно. Если паруса и флаги первого несли на себе прекрасно знакомую мне символику Черноводской торговой компании, то второй летучий корабль принадлежал Южноморскому союзу негоциантов.
Да, черти драные! Да! Порт приписки – Южноморск!
Вот это повезло, так повезло! Если мы на Южноморский союз негоциантов работать станем, то и поисками Рыжули не через год и не через два заняться смогу, а уже буквально на днях!
У меня внутри всё так и всколыхнулось, не оставило равнодушными внезапное появление летучих кораблей и всех прочих.
– Возмутительное неуважение! – процедил молодой человек, поправляя пенсне. – Явиться вот так… Позёры!
– Никакого неуважения, Пяст! Никакого неуважения, – пробурчал наставник, ставивший абитуриентам ударный приказ и отторжение. – Торгаши всего лишь пробуют на зубок нашу защиту!
– И ты так спокойно об этом говоришь, Крас?! – возмутился очкастый. – Нельзя такое спускать!
– Именно! – поддакнул ему Огнеяр. – Они раз за разом заходят всё дальше и дальше. Показывают, кто тут главный!
– Ой, мальчики, хватит ворчать! – потребовала девица. – Вы только поглядите, какую красоту за нами прислали!
Летучий корабль пошёл на посадку и вскоре опустился неподалёку от стены. Из ворот выкатили высоченный трап, поставили его впритирку с бортом, от досок которого так и тянуло знакомой стылостью. Матросики глазели на нас будто на диковинных зверюшек, а маги-воздушники из числа командного состава смотрели кто снисходительно, кто оценивающе, а вовсе не зло, как того стоило опасаться после попытки натравить на школу приблудных духов.
Наставник Крас первым взбежал по трапу и вручил представителю союза негоциантов стопку долговых обязательств, тот взялся просматривать их, одновременно сверяясь с отметками на аурах бывших учеников и отсеянных абитуриентов.
Стоило только всем подняться на борт, фигуристая ученица похлопала в ладоши.
– Девочки, за мной!
Беляна немного поколебалась, но всё же забрала у меня саквояж и отправилась заселяться в выделенную девицам каюту. Следом начали распределять по кубрикам и юношей. Я быстренько организовал босяков, и в итоге мы всемером заняли тесноватое помещение с четырьмя двухъярусными кроватями и единственным круглым иллюминатором. Все сразу ломанулись поглазеть с высоты птичьего полёта на школу, пришлось даже договариваться об очереди.
Разве что Зван забрал у Огнича своё ненаглядное паучье яйцо, уселся с ним на кровати и принялся что-то негромко бормотать себе под нос.
– Он нормальный вообще? – забеспокоился Ёрш и провёл пальцем поперёк горла. – Не полосонёт ночью ножичком?
Я выжидающе глянул на фургонщика, тот миг поколебался, затем пожал плечами.
– Да в порядке он! Просто соскучился.
– По этой каменюке? – обалдел Вьюн. – Вы серьёзно?!
– Это яйцо, и оно живое! – откликнулся Зван. – И я не чокнутый! Сейчас подкормлю его небесной силой и уберу.
Не знаю как остальных, а меня его слова нисколько не успокоили.
– Гони сосредоточия! – потребовал я у Огнича.
– Чего? – не понял тот.
– Трофеи, говорю, давай!
Фургонщик вручил мне кожаный мешочек, я сразу распустил завязки и заглянул внутрь. Все три колючих сростка оказались на месте; у меня от сердца отлегло. Трофеи наши тянули самое меньшее на три сотни целковых – могли украсть, могли подменить, но нет – порядок.
– Слышь, умник! – обратился вдруг Лоб к Дарьяну. – А как это корабли раз – и появились? Что за магия?
– Через астрал прошли, – пояснил паренёк.
– И мы так же?
Дарьян покачал головой.
– Сомневаюсь. Там фрегат дорогу торил.
– Да и Южноморск всего-то в пяти сотнях вёрст по прямой, – отметил я. – Поди, уже к утру на месте будем.
Босяки переглянулись.
– Боярин, а уверен, что мы именно туда летим?
– А куда ещё?
– Да мало ли! – фыркнул Огнич. – Хотя бы даже с антиподами воевать!
– Не! – отозвался Ёрш. – Наши сказывали, до антиподов пароходы ходят, корабли туда не летают.
Одна добрая новость к другой!
Я запихнул вещи под кровать, сам улёгся на неё и достал сосредоточие, наименьшее из всех.
– Дарьян! Ваша с Беляной доля, – кинул я мешочек парню. – Прибери!
– А ты чего же? – удивился он.
– А меня не трогайте пока! – потребовал я.
В потрохах продолжало покалывать, но всё же вобрал в себя небесную силу и сжал её у солнечного сплетения, затем переправил в первый узел, помедлил чуток и перекинул во второй. После взялся за проработку исходящего меридиана. Уверился, что контролирую его в должной мере, и приложил вырезанное из обитателя пруда сосредоточие к правому запястью. Зафиксировать колючий сросток в нужном месте оказалось необычайно легко – просто потянул в себя энергию, и шипы магического сгустка проткнули кожу, а сам он погрузился в плоть.
Больно! И даже – чертовски!
Будто здоровенное сверло в запястье вгрызлось, да не обычное, а раскалённое! Ещё и насквозь не прошло, в кость попало и заелозило, разрывая всё кругом. Я моментально пожалел о своём опрометчивом желании довести до ума исходящий меридиан, но – плевать!
Держу, черти драные! Держу!
Стиснул пуще прежнего, пытаясь зафиксировать сосредоточие точно в нужном месте, и немного даже с этим перестарался, выдавил из него малость порченой небесной силы – той, что белее самой смерти. Боль немедленно стихла, следом заморозило запястье и начала отниматься рука. Пришлось качнуть чужеродную энергию обратно, а дальше всё получилось само собой: колючий сгусток присосался к меридиану, и я ощутил, как начинает скручиваться узел.
Я ухватился за это ощущение и сфокусировался на нём, а когда запирать энергию внутри сосредоточия стало уже попросту невмоготу, прижал правое запястье к левому и перекинул небесную силу в другую руку! И вместе с ней перебросил всю ту боль, с которой сворачивался в силовой узел мой дух. Собрал воедино в нужном месте, и – получилось!
Не сразу, но в итоге всё же добился успеха. Накатило невероятное облегчение, только расслабился рано: когда по уже подготовленному ложу кинул энергию к левой ключице и дальше – к соединению меридиана с оправой, то остановить в узловой точке небесную силу не сумел, и она пронеслась дальше.
Миг и выплеснется через правую руку! А попытаюсь остановить – точно сорвёт зачаток узла!
Черти драные, нет!
В самый последний миг я вновь перекинул энергетический поток из правой руки в левую, закольцевал его и начал наматывать круг за кругом – и отнюдь не из желания прожечь левый исходящий меридиан, просто выгадывал время в попытке понять, как разрешить сложившуюся ситуацию с наименьшими для себя потерями.
Постепенно плоть загорелась огнём, затем начали смещаться зачатки узловых точек. Того и гляди – сорвёт и порвёт! Сорвёт узлы, порвёт меня!
И тогда я взялся отщипывать крупицы небесной силы, выбрасывать их вовне и сжигать. Над сцепленными пальцами заплясало тонкое огненное жало. Обуздание приказа воспламенения давалось с невероятным трудом, никуда не делось и жжение, но мало-помалу напор раздиравшей меня изнутри энергии пошёл на убыль, и я взялся ловить утраченный баланс. Уравновесить четыре узла не получалось до тех самых пор, пока не вспомнил об изливе ядра, а дальше я вновь ухватил ощущение внутренней целостности.
– И что это было, боярин? – потребовал объяснений Вьюн. – Ты чего огонь жёг?
– Силовой узел сформировал, – пояснил я, с тревогой разглядывая опухшие запястья.
Точнее, узлов я сформировал сразу два – просто не стал об этом говорить. И о втором исходящем меридиане тоже умолчал, поскольку хвалиться там было откровенно нечем: только попытался прокачать через него малую толику небесной силы и сразу скрипнул зубами от боли и жжения. Ну да не беда – ещё доведу до ума.
– Даря! – окликнул я книжника, – Вот бывают меридианы незакреплённые, а отдельный узел – это нормально вообще?
Тот поскрёб затылок.
– Вроде бы такие узлы якорями называют. Почему – не знаю. Но для сотворения аркана они почти бесполезны. – Дарьян помолчал немного, затем мотнул головой. – Нет, больше ничего не помню.
– Лучезар, а как ты узел сотворил? – поинтересовался Зван.
– Он ту колючую гадость себе под кожу запихнул, – подсказал Огнич. – Я сам видел!
Я перехватил озадаченный взгляд Дарьяна, уселся на койке и кивнул.
– Эта колючая гадость называется «сосредоточие». Она срастается с духом, в результате и получается узел. Тоже можешь попробовать.
Лоб аж присвистнул.
– Так вы трофеи утаили?! А для нас есть?
– Дурак, что ли? – покрутил Ёрш пальцем у виска. – Нешто не видел, как боярина корёжило!
– Так я покрепче буду! – отрезал босяк.
– Не, – покачал я головой. – Такие штуки для тех тайнознатцев, у кого к белому аспекту склонность. Вам потроха сожжёт.
– Засада! – помрачнел Лоб. – Мне б пару узлов… Эх!..
Тут-то от двери и послышалось:
– Это какие штуки для тайнознатцев с белым аспектом?
Дарьян вмиг оказался на ногах.
– Заходи, Беляна!
Черноволосая пигалица благосклонно кивнула и уселась на койку рядом со мной.
– Лучезар? – вопросительно протянула она и закинула ногу на ногу, чем привлекла к себе живейшее внимание босяков.
– Те колючие штуковины – это сосредоточия, – пояснил я и одёрнул девчонке подол платья.
Она насмешливо фыркнула и пристала с расспросами, а после объявила:
– Дарьян, оставляй себе оба. – И тут же посмотрела на меня. – Лучезар, ты ведь не против?
– Нет, конечно, – покачал я головой.
– Отлично! – улыбнулась Беляна. – Дарьян, ты так сразу два исходящих меридиана прожечь сможешь!
– Эй-эй-эй! Погоди! – забеспокоился я. – Узлы сместить уже не получится, нужно в соответствии с абрисом действовать, а Даря в школе схему не покупал! Не покупал ведь?
– Не покупал, – подтвердил книжник. – Но я из мертвослова помню. Не помню даже, она сама собой в голове засела. Другая теперь и не нужна…
– Везёт! – завистливо вздохнул Зван.
Огнич поглядел на приятеля с откровенным недоумением, да и остальные, надо понимать, окончательно уверились, что этот светловолосый паренёк с длинной косицей не от мира сего. Оно и понятно: мертвослов – не та книга, которую возьмётся читать здравомыслящий человек. Это даже самому сопливому босяку известно.
– Не нравится мне это, – поёжился я. – Если что-то пойдёт не так…
– Брось, Лучезар! – отмахнулась Беляна. – Дарьян справится!
Но сам книжник, как мне показалось, в своих силах так уж уверен отнюдь не был, вот я и не удержался от тяжёлого вздоха.
– Сосредоточия следует удерживать точно в узловых точках…
Дарьян посмурнел.
– Сам же знаешь, что я излив только на днях сформировал! Удержать в нужных местах… Нет, ничего не выйдет!
– Не беда, – улыбнулась Беляна. – С этим я помогу.
– Да? – озадачился книжник. – А сама почему не хочешь свой трофей использовать?
Девчонка презрительно скривилась.
– Ещё не хватало аспект исказить! – фыркнула она. – Ты на Лучезара погляди: у него оранжевого в глазах почти не осталось уже!
– Серьёзно? – удивился я.
– Ага, – подтвердил Вьюн. – Так и есть. Снова белые, как сразу после карантина.
А вот Ёрш так и уставился на черноволосую пигалицу.
– Тебе-то какая разница? И так белее белого!
– Не совсем, – усмехнулась в ответ Беляна и перевела взгляд на Дарьяна. – Ну так что? Будешь узлы формировать?
Книжник решительно кивнул и передал кожаный мешочек девчонке, а сам стянул рубаху и улёгся на койку.
– Буду! – сказал он, судорожно сглотнув.
– Вот ты рисковый! – присвистнул Вьюн.
– Осторожней только! – хохотнул Ёрш. – Чтоб кубрик от крови отмывать не пришлось!
– Вы сейчас вообще ни разу не помогаете! – поморщился я, оценивающе всех оглядел и остановил свой выбор на фургонщике. – Огнич, на тебе левая рука. Я правую держать буду.
Паренёк ответил озадаченным взглядом, но от выражения сомнений удержался.
– Лады! – согласился он подстраховать книжника и встал сбоку от койки.
– Ёрш, Вьюн – навалитесь на плечи. Лоб – на ноги садись, – распределил я роли и, отнюдь не испытывая уверенности в успехе мероприятия, взялся втолковывать приятелю порядок действий: – Дарьян, формируешь два узла и меридиан между ними. Не больше, понял? Когда сосредоточие встанет на нужное место, перегонишь энергию во вторую точку и дальше уже всё, держи её там до упора, сколько сможешь. Понял?
– Понял! – подтвердил книжник и обратился к Беляне: – Давай!
– Что давай? – возмутилась девчонка. – Место показывай!
Дарьян смутился, ткнул пальцем чуть правее и самую малость выше солнечного сплетения.
– Здесь!
– Скажи, когда сосредоточие окажется в нужной точке, – потребовала Беляна, прижала один из колючих сростков к впалой груди паренька и уверенным движением вдавила его в плоть. А следом запустила в тело пальцы!
Дарьян дёрнулся было, но босяки прижали его к койке, а дальше книжник обмяк, глаза его вспыхнули белым светом, и Беляна быстро отдёрнула руку. Кожа враз срослась, не осталось даже намёка на рану или шрам.
– Так просто! – охнул он. – Всё, держу!
Просто? Да сейчас!
Я приготовился перехватывать энергетический выплеск, но его не случилось. У Дарьяна даже рука не дёрнулась!
– Всё, – растерянно произнёс он некоторое время спустя.
– Что – всё? – не понял я.
– Сформировал узел, а на меридиан энергии не хватило, – пояснил Дарьян.
– Черти драные! – ругнулся я. – Да как так-то?!
Беляна лукаво улыбнулась.
– У него сопротивляемость белому аспекту не чета твоей, Лучезарушка!
Я кинул на девчонку мрачный взгляд.
– Ты ведь это заранее знала, да?
– Предполагала, – заявила в ответ черноволосая пигалица и достала из мешочка второе сосредоточие. – Всё, отпускайте его, мальчики!
Лоб с недовольным видом слез с ног книжника и пробурчал:
– А разговоров-то было!
– Уж лучше так, чем пол и переборки от крови отдраивать! – не согласился с ним Вьюн.
Ёрш кивнул.
– Ага!
Второй узел Дарьян решил сформировать в запястье, и вновь Беляна легко вогнала сосредоточие в его плоть, но на сей раз корёжило паренька не в пример сильнее – даже слёзы на глазах выступили. Да и с койки в итоге подняться не смог, без сил распластался на ней и смежил веки.
– Я в порядке, в порядке… – прошептал он. – Сейчас…
– Хорошо то, что хорошо кончается, – проворчал я и ушёл на своё место.
Мне и самому было откровенно тошно. И припекало, и перенервничал.
– Что там? – спросил Огнич у смотревшей в иллюминатор Беляны.
– Облака, – отозвалась барышня и присела на койку рядом со мной.
– Ты чего пришла-то? – поинтересовался я. – Неужто соскучилась?
Черноволосая пигалица кивнула.
– И соскучилась тоже. Но вообще просто сил никаких не осталось этих клуш выносить. Послал Царь небесный попутчиц! Истеричку, круглую дуру и шалаву, которая ни о чём кроме мужиков думать не способна!
– Ого! – оживился Лоб. – И кто там на передок слаб?
– Иста! – скривилась Беляна.
– Это ученица которая? – уточнил босяк.
– Да вы губы-то не раскатывайте! Она любовников постарше предпочитает.
– А чего ж её такую безотказную отчислили? – удивился я. – Беречь должны были как зеницу ока!
– Во-первых, не отчислили! Её, как и остальных внутренних учеников и наставника Краса, отправили набираться опыта, – поправила меня Беляна. – А во-вторых, она всерьёз вознамерилась выскочить замуж за помощника профессора Жилена, а он этого почему-то не оценил. Поматросил и бросил.
Я припомнил дядечку в твидовом костюме и кивнул. Такой надоевшей любовнице назначение за тридевять земель обеспечит и глазом не моргнёт.
– И Огнеяра тоже набираться опыта послали? – справился я об ученике, который запросто мог оказаться строившим мне козни подручным Сурьмы.
– Вроде да, но с ним полная неопределённость, – развела руками Беляна. – Ну или Иста откровенничать не желает.
– А об остальных какие слухи ходят? – полюбопытствовал Огнич. – Что насчёт умника в пенсне и наставника?
– Наставник Крас из бесталанных. Уже двадцать пять, но никак объём ядра нарастить не может и с абрисом тоже полнейший затык, а без этого преломления не пройти и аспирантом не стать. Теперь попробует систему входящих меридианов развить.
– Говорят, он с горя за воротник закладывать начал, – сказал Вьюн и щёлкнул себя по кадыку.
– И вроде с ним по зачётам договориться можно было, – поддакнул Ёрш. – Правда, драл нещадно. Но сам свечку не держал, врать не стану.
– Пяст тоже аколит, – продолжила делиться сплетнями Беляна. – Он из школьных умников, на теорию ритуалов напирает. Его профессор Сивер ума-разума набираться спровадил. Они на каком-то диспуте разругались в пух и прах, как говорят. А вообще, слухи ходят, будто школа нами от черноводских торгашей откупилась. Вроде как с неё оброк тайнознатцами собирают.
У Звана глаза что твои пятаки стали.
– Школу?! – охнул он. – И оброком обложили? Да как такое может быть?
– Купчишки – это сила! – заявил Вьюн. – Они весь город под себя подмяли!
Парни затеяли спор, а Беляна поднялась на ноги и оправила платье.
– Ладно, побегу, а то хватятся. Дарьян, пока-пока! Лучезар, целую!
Она ушла, и я закрыл глаза, обратился к внутреннему зрению, дабы приступить к оценке состояния узлов и меридианов. Расслабляться нельзя! Мне теперь всего ничего до следующего этапа возвышения осталось, а чем раньше стану аколитом, тем быстрее расквитаюсь с долгами.
Ненавижу в должниках у кого-то числиться!
Просто ненавижу!
Снижаться летучий корабль начал на рассвете. К этому времени я уже проснулся, но так и продолжал валяться на койке. Было худо. Узлы врастали в дух, и процесс этот был сродни зубной боли – не позволял расслабиться ни на один драный миг. Ещё и припекало, будто в потроха угли зашили. Под грудиной кололо, запястья резало. Меридианы жгли плоть раскалёнными струнами, и старые нисколько не отставали от новых.
Натрудил, черти драные, энергию по кругу гоняя!
И сколько ни пропускал через абрис небесную силу, сколько ни укреплял узлы – всё без толку. Становилось лишь хуже.
Дарьян и вовсе был молочно-белым, его физиономия слегка даже отдавала зеленью. Но книжник не жаловался и не роптал на судьбу. Лишь охал, когда начинало мотать из-за боковых порывов ветра, да берёг правую руку.
– Море! – крикнул вдруг глазевший в иллюминатор Ёрш.
– Ну-ка дай! – Вьюн оттёр его в сторону и зачастил: – Побережье! Порт! Южноморск!
– Скажешь тоже – Южноморск!
– А вот и скажу!
Парни обступили иллюминатор и принялись толкаться локтями, а пару минут спустя до нас донёсся звон корабельного колокола, следом послышались быстрые шаги.
– Идём на посадку! – прокричал пробежавший мимо двери кубрика матросик. – Всем держаться!
Я уселся на койке и ухватился за стойку, босяки тоже оставили в покое иллюминатор, там задержался один только Огнич.
– На воду садимся! – объявил он, прежде чем метнуться на своё место.
Миг ничего не происходило, а потом меня мотнуло, послышались плеск и скрип обшивки, но сели чище некуда. На волнах после и того сильнее закачало.
Я поднялся с койки и первым подступил к иллюминатору. Успел через толстое мутное стекло разглядеть гавань с портовыми постройками и силуэты кораблей, а потом наша шхуна легла на новый курс и поплыла в открытое море.
Стой! Куда?!
11-3
На место мы прибыли на закате, но к этому времени всем было плевать, куда именно нас везут; не волновало это даже меня. Хотелось лишь одного – поскорее ощутить под ногами земную твердь.
Качка! Нельзя сказать, будто на море наблюдалось волнение, и всё же нас откровенно мутило, лежмя лежали не только я и Дарьян, но и наши спутники. Беляна и та за весь день не наведалась ни разу. О работе с небесной силой и речи даже не шло.
Тошно, тошно, тошно… И вроде не душно, а будто воздуха не хватает. Дурнота и слабость не отпускали ни на мгновение, потом так и обливался.
Один лишь Огнич время от времени поднимался с койки, подбирался к иллюминатору и обозревал водную гладь, вот именно он нас и оповестил:
– Остров по курсу! Вроде к нему плывём…
Так оно и оказалось. Когда шхуна вошла в небольшую прикрытую фортом гавань качка стихла, но облегчения никто не испытал. Я – так уж точно. По трапу спустился, ощущая себя куском отварного мяса, и, судя по кислым физиономиям, остальным приходилось ничуть не легче. Зато матросики знай себе посмеивались. Аж зубы кулаком пересчитать захотелось.
Но нет, нет и нет. Конечно же – нет.
Я отыскал Беляну и забрал у барышни дорожный саквояж, та немедленно вцепилась в мою руку и едва на ней не повисла.
– Худо мне, – созналась девчонка.
Тогда-то я и заподозрил неладное. Вспомнил вдруг, как ломало ехавших со мной из приюта в Черноводск выпускников, обратился к небесной силе, и – ничего! Ничегошеньки!
От напряжения едва глаза не лопнули, голова и вовсе почти что взорвалась, а даже малой толики энергии в себя втянуть не сумел!
Что за напасть?!
Захотелось вдохнуть небесную силу полной грудью, но сразу опомнился и взял себя в руки.
И способностей лишился отнюдь не один я. Тут и там раздавались обеспокоенные и даже испуганные возгласы, при этом запаниковали только отсеянные абитуриенты, а вот ученики хоть и не выглядели особо довольными жизнью, но тревоги не выказывали. Что-то они такое знали…
Но что?
В этот момент на причал выехала коляска, кучер остановил жеребца в паре саженей от нас, и с сиденья поднялся пузатый дядька с окладистой бородой, одетый под стать средней руки купчишке.
– Добро пожаловать на остров Южный! – объявил он, перекрыв хорошо поставленным густым басом все разговоры, плеск волн и крики чаек разом. – Не волнуйтесь о своём колдовском таланте, никуда он не делся – вы просто покинули благословенное Поднебесье! Всё вернётся на круги своя, дайте срок!
Дарьян шумно втянул через зубы воздух.
– Ну конечно! – хрипло выдохнул он. – Сюда не докатываются небесные приливы! Нет энергии, совсем нет!
– Тише ты! – шикнул я на приятеля.
Концы с концами не сходились. Начать с того, что в бульварных листках при описании сражений с антиподами неизменно отдавалось должное заслугам тайнознатцев. Да и неспроста же нас сюда привезли! Торгаши во всём свою выгоду блюдут, а выкупать за огромные деньжищи колдунов и отправлять их туда, где они не отобьют плату за обучение и за сто лет, глупость несусветная!
– Пристань не самое подходящее место для объяснений! Вы их получите в самое ближайшее время, но не здесь! – продолжил свою речь представитель Южноморского союза негоциантов и указал на стоявшие чуть поодаль повозки. – Прошу!
Иста увлекла за собой барышень, и они забрались в коляску. Молодых людей начали распределять по телегам. Пока суд да дело, я оглядел лес мачт, присмотрелся к махинам вставших на якорь в дальней части порта пароходов и вдруг как-то разом ощутил давление жаркого воздуха, плотного, влажного и солёного, переполненного ароматами гниющих водорослей и чего-то совсем уж незнакомого.
Море! Меня не просто занесло на море, но ещё и на какой-то драный остров за пределами Поднебесья!
Чёрт побери! Ну кто бы мог подумать?!
Под заинтересованными взглядами вахтенных матросов и портовых грузчиков, мы забрались на повозки. Дарьян совсем расклеился, да и у меня самого рубаха прилипла к спине от пота, но всё же не улёгся, а сел, свесив ноги и устроив на коленях пожитки. А там и поехали.
У меня внутри кололо, резало и припекало; запястья так и вовсе явственно опухли, а унять боль и привести в норму зачатки силовых узлов мешало полное отсутствие энергии. Понемногу начала идти кругом голова, но по сторонам я всё же поглядывать не забывал. Первое, на что обратил внимание, – это на всякое отсутствие построек из дерева. Здания контор и склады были сложены из грубо отёсанного камня, двухэтажные жилые дома, выстроившиеся вдоль засыпанной ракушками дороги, – тоже. Впрочем, там уже стало не до построек. За правой обочиной потянулись торговые ряды, и всем моим вниманием завладели покупатели и продавцы.
Кого на базаре только не было! Каких только оттенков кожи и одеяний не попадалось на глаза! Чёрные, жёлтые, красновато-медные и разной степени смуглости люди в обычной одежде и нарядах из газетных карикатур отчаянно торговались, сновали по своим делам, безучастно курили, спорили и хватали друг друга за грудки, толковали о чём-то под навесами пивных, разгружали телеги с товаром и закатывали на повозки бочонки. И всё это под неумолкаемый гвалт толпы. Тут же устраивали представление балаганщики, а дальше играли уличные музыканты, в самой толчее крутился карманник, неподалёку от ворот с нарочито скучающим видом прохаживались несомненные жулики, спешил куда-то базарный охранник.
И, несмотря на всю эту мешанину, я неожиданно ощутил себя дома. Осознал как-то вдруг, что могу соскочить с повозки и раствориться в торговых рядах, только меня и видели. Не сыщут! Прибьюсь к какой шайке или даже балаганщикам, начну картишки раскидывать…
Но нет, конечно же – нет. Растворюсь и прибьюсь – это запросто, дурное дело нехитрое, только сыщут. Сыщут непременно. Да и не нужно оно мне.
Судя по вспыхнувшим и сразу погасшим глазам Вьюна и Ерша, босяков посетили ровно те же мысли, а вот Лба заинтересовало совсем другое.
– Гля! Антиподы! Живые! Обалдеть!
– Да прям! – со смешком отозвался наш возница. – Аборигены – факт! Но все присягнули Царю небесному. Антиподам на берег сходить запрещено, их и в команды особо не берут.
– Вот так дела! – присвистнул босяк и вздохнул. – Эх, мне б туда хотя б на полчасика…
– Не балуй! – предупредил его возница и похлопал по лежавшей рядом плётке. – У нас с этим строго!
Разумеется, дядьку в потёртой шляпе с обвислыми полями Лоб не испугался, но вот что у них тут всё строго, поверил. Тут и там мелькали бело-голубые мундиры стрельцов, да и портовый городок был не столь уж и велик – такой можно хоть раз в седмицу облавами перетряхивать.
Дарьян прикрыл ладонью глаза от лучей зависшего в зените солнца и пожаловался:
– Давит!
Я и сам чувствовал себя паршивей некуда. И до того тошно было, а тут мало того что растрясло, так ещё и голову напекло.
– Почти добрались! – уверил нас возница и не обманул.
Вскоре коляска и повозки свернули с дороги во двор, со всех сторон огороженный длинными приземистыми строениями. Решёток на окнах не было, получается – казармы.
Увы, сразу убраться в благословенные самим небом тень и прохладу не получилось.
– Стройся! – объявил наставник Крас, пришлось исполнять.
И вновь слово взял всё тот же бородатый купчишка.
– Работа на Южноморский союз негоциантов – лучшее, что только могло с вами случиться! – огорошил он нас неожиданным заявлением и лишь этим бездоказательным утверждением не ограничился, счёл необходимым свою мысль пояснить. – Посудите сами: слабосильным адептам и аколитам не так-то и просто найти достойное применение своим способностям на задворках Поднебесья. Отрабатывали бы невеликие долги перед школой десять лет, а то и все двадцать!
Недовольное бурчание дядьку отнюдь не смутило, он развёл руками.
– Нет, во внутренних землях вас с руками оторвут, там пушечное мясо всегда в большой цене. Междоусобицы, зачистка небесных омутов, охота на потусторонних тварей и сектантов, да мало ли что ещё! Платят неплохо, только дожить до конца контракта удаётся немногим, потому как сражаться приходится с аспирантами и асессорами! Вы им не соперники, вас в первом же бою в порошок сотрут. А за морем сильных тайнознатцев днём с огнём не сыщешь! Самыми сильными там будете вы!
По толпе вновь прокатился ропот, да я и сам отнюдь не обрадовался тому, что придётся отправляться на войну с антиподами. Нагляделся в своё время на тех, кого вербовщики посулами лёгких денег за море-океан сманили – одноруким-одноногим-одноглазым вернулся каждый второй. А уж сколько на чужбине сгинуло и не сосчитать!
Но платили торгаши наёмникам и вправду щедро. Если в карты и кости не играть, да на вино и шлюх деньги не спускать, за год-два вполне реально с долгами расквитаться. Нам-то наравне с вольнонаёмными платить должны – это в соглашении со школой оговорено. Обжулить точно попытаются, только не на того напали…
– И не думайте, будто непременно угодите на войну! – попытался успокоить нас купчишка. – А даже если кого и в поддержку стрельцам определят, так тоже не беда – за то двойной оклад положен! С какой стороны ни посмотри – вам кругом одна выгода! Обычно колдуны долгие годы на развитие входящих меридианов тратят. И не только годы, но и немалые деньги! Упражняются, покупают алхимию, изучают техники – и всё это просто, чтобы хоть немного ускорить приток энергии. Вы, пребывая за пределами Поднебесья, достигнете этого, не прилагая никаких особенных усилий! В ближайшие два-три месяца ваш дух разовьётся в достаточной мере, чтобы начать собирать крохи растворённой в пространстве энергии. Как корни деревьев тянутся к водоносному слою, так и он изменится сам собой.
Само собой в этом мире ничего не происходило, но я ухватил главное.
Крохи энергии!
И сразу стало ясно, почему в колониях не встретить ни аспирантов, ни асессоров, не говоря уже об архимагах. Для них там было попросту слишком мало небесной силы. А что толку от всех знаний, навыков и умений, если не способен пустить в ход наиболее мощные арканы?
– Пароход на Тегос отходит завтра, на ночь вас разместят в казармах. Оформляйте контракты и размещайтесь.
За сим представитель Южноморского союза негоциантов откланялся, на смену ему вышел наставник Крас.
– Не пытайтесь тянуть в себя силу! – первым делом предупредил он нас. – Это всех касается! Здесь вам не школа: заработаете осложнение, так сразу на ноги не поставят. Тогда в такие долги вгонят, что небо с овчинку покажется. Просто потерпите немного и дайте духу приспособиться к новым условиям, как это уже случилось после приюта.
– И долго терпеть? – выкрикнул Тень, которого явно подначил к этому кто-то из старших.
Вместо наставника ответил Пяст.
– Плавание займёт полтора месяца, – заявил он, поправив пенсне, – думаю, к моменту прибытия в Тегос способности уже вернутся.
– Думает он… – проворчал Вьюн, но тихо-тихо, едва ли не себе под нос.
– Индюк тоже думал… – поддакнул приятелю белый как мел Ёрш.
Ну а наставник Крас кивнул и начал отдавать распоряжения:
– Долян, ты своих знаешь, вот их и опекай. Пяст, на тебе все прочие ученики. Иста, позаботься о барышнях, а мы с Огнеяром разделим абитуриентов…
И конечно же под крыло Огнеяра отрядили всех адептов со склонностью к белому аспекту, что лично меня нисколько не порадовало. Чем дольше я об этом размышлял, тем больше склонялся к тому, что на Сурьму в школе работал именно он. Вечно ведь где-то поблизости ошивался! О дне вылета в небесный омут и вовсе молчу! Не напортачь Сурьма, Огнеяр бы в школу как ни в чём не бывало вернулся. Мы б сгинули, и всё – концы в воду.
