«После колгуевского мещанина Аверьяна Самохинского, горького пропойцы, что возле кабака и жизнь скончал, оставался сын Григорий. Не было у него ни роду, ни племени; как есть – круглый сирота. Было уж ему лет тринадцать, а мальчишка все меж дворов мотался: где съест, где изопьет, где в баньке попарится, а все именем Христовым. Только и праздник, бывало, Гришутке, как иная бабенка, сжалившись над ним горемычным, обносок подаст ему. И пойдет сироте тот обносок за нову рубаху. Паренек был смирный, тихий, послушный: нужда да сиротство чему не научат? И открыл ему господь разум: выучился Гришутка грамоте самоучкой, ходя по домам безграмотных мещан, читал им Псалтирь да Четьи-Минею…»
Павел Иванович Мельников-Печерский – «Гриша» (рассказ, 1860 г.)
/П.И. Мельников (Андрей Печерский) – Собрание сочинений в восьми томах. Т1. Стр. 285 – 322.
Москва 1976 г. «Правда». Библиотека «Огонёк»./Рассказ Андрея Печерского «Гриша», написанный в 1860 году, имеет подзаголовок «Из раскольничьего быта».
Это довольно крупное произведение (в 38 страниц), которое можно даже назвать маленькой повестью.
События его автор относит к началу 1810-х годов.
«В уездном городе Колгуеве жило богатое семейство Гусятниковых», – пишет Печерский о событиях пятидесятилетней давности. – «И теперь есть в Колгуеве Гусятниковы, но люди захудалые, обнищалые! <…> Сгиб, пропал богатый дом, а лет пятьдесят тому назад был он славен». И автор решается нам рассказать о том, по какой причине Гусятниковы обеднели.
Я рассказывать вам об этом не буду (интереснее ведь прочесть об этом самому, верно?) – обозначу лишь общий фон произведения.Главным героем «Гриши» является (что логично) Гриша.
«После колгуевского мещанина Аверьяна Самохинского, горького пропойцы, что возле кабака и жизнь скончал, оставался сын Григорий. Не было у него ни роду, ни племени; как есть – круглый сирота. Было уж ему лет тринадцать. <…> Паренёк был смирный, тихий, послушный. <…> И открыл ему Господь разум: выучился Гришутка грамоте самоучкой, ходя по домам безграмотных мещан, читал им псалтирь да четьиминею».
И этого-то Гришу взяла к себе в дом Евпраксия Михайловна Гусятникова – женщина самостоятельная, неглупая, «коммерческая», но имевшая одну важную особенность – странноприимство. Она принимала у себя в дому странников любых христианских конфессий (хотя сама держалась «старой» веры), расспрашивала их, старалась научиться у них мудрости.
Гриша тоже хотел вести жизнь праведную, чтобы «взыскать град небесный». Вот о Гришиной-то духовной практике, о его встречах и беседах с различными странниками и старцами, о его действительно огромных усилиях в христианской жизни, и о том, К ЧЕМУ ПРИВЕЛИ Гришины поиски истинной веры, и рассказывает эта книга.На меня рассказ произвёл большое впечатление и очень понравился.
Во-первых, у Печерникова прекрасный литературный язык. Язык именно РУССКИЙ с эпизодическими вкраплениями народного и старорусского, церковно-славянского говора. Это невыразимое чудо!
Во-вторых, очень интересно познакомиться с разными интерпретациями учения Христа. Увидеть, насколько РАЗЛИЧНЫ могут быть мысли и действия людей, которые одинаково называют себя христианами.
В-третьих, у всех этих христиан (больше всех мне понравился отец Досифей) есть чему поучиться – у некоторых можно научиться тому, как надо поступать, а других тому, – как не надо. Поучиться и сделать выводы.ЦИТАТЫ:
№1. «Подвизался Гриша житием строгим; в великие только праздники вкушал горячую пищу, опричь хлеба да воды ничего в рот не брал. Строгий был молчальник, праздного слова не молвил, только, бывало, его и слышно, когда распевает свои духовные псалмы… И что ни делает, где ни ходит, всё молитву Господню он шепчет». (стр. 289).№2. «И накладывал он пост втрое строже, насыпал в каморке кремней и битых стёкол, ходил по ним босыми ногами, клал тысячи по три поклонов, налагал на плечи железные вериги и прилежно читал книгу Аввы Дорофея». (стр. 290).№3. «Неужто все люди работают плоти? Что за трудники, что за подвижники? Я и млад человек и страстями борим, а правила постничества и молитвы твёрже их сохраняю». (стр. 293).№4. «Таких немало по захолустьям. Наскучит жить в ските, где надо правилам подчиняться, настоятелю повиноваться, иль будучи изгнаны из обители за бесчинство, непутные старцы пускаются бродить по белу свету. У одного доброго человека поживут, у другого, да этак бродя из деревни в деревню, из города в город, век свой меж людей и проколотятся. И такие есть, что не только в скитах не живали, не видывали их. Надел изволоком манатейку с кафтырем и пошёл странствовать да слыть за инока честного». (стр. 295).№5. «По обету пятый год на сухоядении обретаюсь», – говорит. Опричь хлеба да груздочков ни к чему не приступил». (стр. 297).№6. « – Рцы ми, брате, – начал Мардарий: – кто умре, а не истле?
– Лотова жена – та умре, но не истле, понеже в столп претворися – соль же не истлевает. И доднесь тот славный столп стоит по стране Пелестинской, на святой реце Иордане». (стр. 297).№7. « – Что есть, брате, – продолжает Мардарий: – ключ древян, замо́к во́ден, заяц убеже, ловец утопе?
Ключ древян – жезл Моисеев, за́мок во́ден – Чёрмное море, заяц убеже – Моисей со израильтяны, ловец потопе – Фараон зломудрый, царь египетский». (стр. 297 – 298).№8. « – Что есть, брате, стоит град на пути, а пути к нему нету; идёт посол нем, несёт грамоту неписаную?
– Град на пути – то Ноев ковчег, понеже плаваше по непроходному пути, сиречь по потопным водам: посол нем – то есть чистая голубица, а грамота неписана – то есть сучец масличный, его же принесе в ковчег голубица к Ною за уверение познания, что есть суша, и Ной праведный, зря той сучец, с сынами и дщерями, со скотом и со птицы и со всяким гадом, бывшим в ковчеге едиными усты и единым сердцем прославиша благодеющего Бога». (стр. 298).№9. «И распалялось злобой Гришино сердце на всех, кого считал он антихриста слугами. Лелеял ре в душе своей правило раскольничьих ревнителей: „с табашником, со щепотником и бритоусом и со всяким скоблённым рылом – не молись, не дружись, не бранись“. И дошёл до убежденья, что „никонианина пришибить – семь пятниц молока не хлебать“. (стр. 302).№10. „Многого он начитался, многого он наслушался от привитавших в его келье. Не раз слыхал, как поповщинские раскольники спорили меж себя насчёт нового австрийского священства; много раз слыхал, как поморцы хулят поповщину за попов, федосеевцы поморцев за браки, филипповцы федосеевцев за то, что не по уставу кладут поклоны, а бегуны сопелковские всех проклинают, кто в своём доме живёт. И все-то друг друга обзывают еретиками, все-то чужому толку наносят укоры, все хвалят одну свою веру“. (стр. 303).№11. « – Откуда грядёшь, куда путь держишь? – заговорила Евпраксия Михайловна после уставного обряда.
– Града настоящего не имею, грядущего взыскую, – отвечал старец, – путь же душевный подобает нам, земным, к солнцу правды держати, аще тако отец небесный устроит. Телесный же путь кто исповесть?» (стр. 304).№12. «Знай, что споры о вере – грехи перед Господом. Все мы братья, все единого Христа исповедуем». (стр. 308).