Павел Михайлов
Я услышал это где-то
Поезд
Я подошел к вагону, когда до отправления оставалось шесть минут. Еще через две я пробирался по узкому коридору, пытаясь не задеть торчащие ноги. Моими соседями были две женщины за 50. Одна с очень густыми волосами, собранными в косу – она ехала с девочкой лет семи, как я понял, внучкой. Вторая – в легкой серой шапке и с рюкзаком.
Я с дискомфортом расположился на верхней полке и достал книгу. Начал было читать, но меня отвлек разговор моих попутчиц.
– …Я тогда жила в Оренбурге, и так вышло, что с мужем мы разошлись. Очень мне было плохо, и я решила поехать на родину, – вспоминала свое прошлое женщина с косой.
– В Махачкалу? – заинтересованно переспросила пассажирка в шапке.
– Нет, в Дербент. Плакала и днем и ночью. Есть стала много, вот тогда и разнесло.
Женщина в шапке, которая что-то искала в рюкзаке, на мгновение отвлеклась от своего занятия и недоумевающе посмотрела на собеседницу. Похоже, она хотела что-то ей возразить, но передумала. Соседка по плацкарту тем временем продолжила рассказывать про бывшего мужа.
– Он вообще гулящий был. Деньги водились, вот и гулял. Киоском владел, кафе…
– В Дербенте?
– В Оренбурге.
Тут рассказчица переключилась на внучку, которая открывала пачку чипсов.
– Хватит уже тебе это есть. Будешь потом как я.
– Ну бабуль, я же не часто – жалобно сказала девочка, держка один чипс у рта.
По интонации казалось, что она говорит правду.
Бабушка отступила.
Подошла сотрудница РЖД и представилась начальником поезда. Она спросила все ли нас устраивает и нет ли замечаний. Вид у неё был какой-то расстроенный, мне даже показалось, что она недавно плакала.
– Нет-нет, все хорошо – почти в один голос ответили мои попутчицы. Я запоздал с реакцией на вопрос, поэтому решил промолчать.
Женщина в форме шла дальше по вагону и избирательно спрашивала пассажиров все ли у них в порядке. Как я понял, все у всех было хорошо.
– Начальник поезда, это вот эта толстая? – чуть приглушенно спросила бабушка внучку.
– Да она, вроде, не толстая, – прошептала девочка.
Бабушка ничего ей не ответила и продолжила негромко говорить уже своей соседке.
– На бейджике как-будто не ее фотография.
– Да? Не обратила внимания.
– На снимке хорошо получилась, а в жизни не такая, – перешла на шепот женщина с косой – я вот наоборот, на фотографиях не очень получаюсь, а в жизни красивая. Только толстая.
– Бабуль, да не толстая ты, – резко, но как-то по-доброму возразила девочка, убирая пачку чипсов в пакет.
Бабушка снова ничего ей не ответила, только задумчиво посмотрела в окно. Там проносился встречный поезд.
– А что лучше: быть красивее на фото или в жизни? – внезапно спросила женщина в серой шапке.
– Лучше в жизни хорошо выглядеть. Люди ведь с тобой общаются, а не с твоей фотографией.
– А я думаю, что лучше на фотографиях хорошо получаться. Что после нас останется? Только фотография на могиле, да карточки в семейном альбоме.
Повисла тишина несогласия, но никто из женщин не захотел спорить.
Я осознал, что ничего не ел с самого утра и решил купить что-нибудь у проводницы. Снова стал пробираться мимо торчащих ног. В этот раз было сложнее, так как поезд уже набрал ход. В окне я успел уловить несколько домов с покосившимися туалетами во дворах.
– Сколько стоит пюре? – спрашиваю проводницу, вероятно, мою ровесницу.