Павел Николаевич Степанов
Дневник одного студента
18 июля
Врачи разводят руками, потому как анализы бабушки в норме, словно она и не больна вовсе. Тем временем бабушке становится хуже: у неё едва хватает сил говорить или даже просто поднять веки, и меня попросту удручает моё бессилие в данной ситуации. Мать поселилась у неё чтобы приглядывать за ней, я стараюсь как можно чаще навещать их.
Сегодня я заметил, как мать плачет в тайне от меня, и я попытался её утешить. Заметив меня, она вытерла слёзы, сделав вид, что ничего не произошло.
Мне тоже тяжело, Мама.
21 июля
Бабушка скончалась. На душе так пусто, будто я лишился частицы себя самого. Я не могу поверить, что бабушки не стало, ведь она всегда была рядом в трудную для меня минуту, а теперь её нет, просто нет. Покойся с миром, мы любим тебя и будем скучать.
На похороны пришло неисчислимое количество народу, и всё оплакивали её как родную мать. Мы же с матерью держимся как можем, но мире не найдётся слов, чтобы выразить наше горе.
24 июля
Когда мы разбирали вещи в бабушкином доме, я нашёл записку, оставленную бабушкой и адресованную мне, судя по имени на конверте. Её содержание я представил ниже:
«Дорогой мой внучек, если ты читаешь это, значит меня уже нет в живых. Я надеюсь ты найдёшь в себе силы простить меня за свершённый мной поступок, но пойми, я пошла на такой шаг только ради тебя. Я уповаю на то, что моя жертва не была напрасной и ты по достоинству оценишь мой последний подарок тебе.»
Что всё это значит?! К чему ты клонишь, Бабушка? Неужели тобой овладела болезнь по твоей же воле? Но как такое вообще возможно? И что это за подарок такой? Что за глупые и жестокие шутки, я не понимаю! Может ты думала, что твоя смерть отвлечёт меня от неразделённой любви, или что?! Если это так, то это жестоко и бессмысленно.
1 сентября
Первый же учебный день после долгих каникул одарил меня довольно приятной неожиданностью: Элизабет заговорила со мной, впервые с того самого злополучного для меня вечера, причём она подошла ко мне первой. Она извинилась за наш прошлый разговор, хотя я не понимаю за что ей извинятся. Видимо теперь между нами нет той неловкости, что доставляла неудобство нам обоим.
3 сентября
У нас вновь состоялся разговор, при чём я даже не могу сказать о чём он. Мы говорили обо всём на свете, но инициатором опять была она. Что ж, я рад, что она меня больше не избегает, мне даже кажется, что ей наоборот меня не хватает, иначе как ещё объяснить её переменившееся поведение. Хотя признаться я уже отчаялся добиться её расположения. Даже не знаю, стоит ли пытаться снова.
8 сентября
Элизабет буквально преследует меня, ходит за мной по пятам, стараясь быть ближе. Мы так же общаемся каждый день, но это на неё не похоже. Есть что-то неестественное в её восторженном взгляде, когда она смотрит на меня. Я постоянно ловлю этот взор на себе, а когда мы прощались сегодня, она даже обняла меня. Я заявил, что у неё есть парень, на что она ответила, что уже бросила его, после чего прижалась ко мне покрепче. Я должен быть рад, но отчего мне так неспокойно на душе?
12 сентября
Элизабет часто сидит, приобняв меня или положив голову мне на плечо, я ей не препятствую, но меня несколько смущают взгляды других студентов, в которых так и читается: «Что ты нашла в нём?» По правде говоря, я и сам задаю себе этот вопрос. Мне нравится её внимание, и в глубине души я до сих пор люблю её, и всё же мне не даёт покоя столь резкая перемена в ней. Её как будто подменили, что-то изменилось даже в её мимике и голосе, в тех мелочах, что замечают только влюблённые. Пропал даже блеск в её глазах, который всегда так радовал мою душу. Это не просто странно, а как-то противоестественно.
