Павел Подлесный
Новый миропорядок для XXI века. Взгляды из Вашингтона и интересы России

Полная версия

ВВЕДЕНИЕ
АМЕРИКА В ПОИСКАХ СТРАТЕГИИ НОВОГО МИРОПОРЯДКА

Совокупность проблем, касающихся нового мирового порядка в наступившем столетии, занимает, в сущности, центральное место в современных дискуссиях во внешнеполитических и научных кругах США. Свои взгляды на этот счёт изложили такие видные американские специалисты-международники, как Г. Киссинджер, Ф. Фукуяма, Р. Хаас, Ч. Купчан, Г. Алли-сон и другие¹. В поле зрения американских экспертов и политиков находятся все важнейшие аспекты позиционирования США в мировом порядке – каким должно быть американское лидерство и способны ли США вообще быть мировым лидером, а тем более гегемоном; может ли выжить либеральный мировой порядок в обстановке коренных изменений в системе международных отношений; как строить политику в отношении России и Китая; будет ли ядерное сдерживание играть такую же роль, какую оно играло до сих пор в предотвращении новой войны. Сказанное выше делает весьма актуальной задачей всесторонний анализ американских подходов к строительству нового мирового порядка, оценку их содержания, выявления различий в этих подходах, влияния высказываемых точек зрения на практическую политику Вашингтона, и прежде всего касательно России, поиск наиболее эффективных путей защиты национальных интересов нашей страны, повышения степени её влияния на формирование системы международных отношений, отвечающей реальностям мира XXI века.

Прежде всего, заслуживают внимания оценки негативных последствий для интересов США внешнеполитической линии администрации Д. Трампа с её вызывающим национализмом и грубым трансакционализмом. Нынешний президент США Дж. Байден в своей статье «Почему Америка должна вновь стать лидером. Спасение внешней политики после Трампа» признавал: «Президент Д. Трамп принизил, подорвал союзнические отношения, а в некоторых случаях вообще покинул партнёров и союзников. Он ставил под сомнение роль наших профессионалов – разведчиков, дипломатов, военных. Он подбодрил наших соперников и отбросил преимущества Америки в противодействии вызовам нашей безопасности, начиная от Северной Кореи, Ирана, от Сирии до Афганистана и Венесуэлы, не получив при этом ничего взамен. Трамп развязал плохо продуманные торговые войны, как против друзей, так и соперников, которые наносят ущерб нашему среднему классу. Он отказался от лидерства США в мобилизации коллективных усилий по отражению новых угроз, особенно весьма уникальных для нынешнего столетия. Но самое главное – Трамп отказался от демократических ценностей, которые придавали силу нашему государству и объединяли нас как нацию»².

Правда, было бы неверным не замечать, что далеко не все, особенно «трамписты», разделяют приведённые выше критические замечания нынешнего главы Белого дома. Они убеждены в том, что самым главным сдерживающим фактором амбиций ревизионистских держав Китая и России является военная и экономическая мощь США и их союзников в Европе и Азии. Как полагает известный политолог правого, а точнее крайне правого толка Роберт Коган, современному Китаю придётся считаться с совокупным промышленным и производственным потенциалом самых больших и самых передовых в технологическом отношении стран, а также с тем, что они лишают его доступа к иностранным рынкам, от которых очень сильно зависит китайская экономика. Более же слабая Россия с её сокращающимся населением и сырьевой экономикой сталкивается с ещё более серьёзными проблемами. Как после Второй мировой войны, так и сегодня Америка – единственная страна, которая обладает возможностями и уникальными географическими преимуществами для обеспечения глобальной безопасности и относительной стабильности. Без США в Европе и Азии нет и не может быть устойчивого равновесия сил. Иными словами, США по-прежнему должны и могут оставаться единственной сверхдержавой³. То, что такие взгляды противоречат современной реальности, это очевидно, хотя они оказывали и будут оказывать и в дальнейшем негативное влияние на внешнеполитическое поведение Вашингтона. Важнейшая задача монографии – рассмотрение взглядов тех специалистов и политиков, которые вынуждены признавать необратимость нового баланса сил в мире и необходимость реального учёта этого в американской политике. Такой точки зрения придерживается У. Бёрнс, нынешний глава Центрального разведывательного управления США, президент американского Совета по международным отношениям Р. Хаас и другие эксперты⁴. По их твёрдому убеждению, Запад теряет не только материальное и идеологическое превосходство. Даже если западные демократии преодолеют поляризацию в своих рядах, победят «нелиберализм» и добьются экономического подъёма, они не предотвратят наступления многополярного и идеологически разнородного мира. Отсюда вывод: необходимо трезво признать, что «либеральный порядок» под руководством Запада, возникший после Второй мировой войны, не может обеспечить глобальную стабильность в XXI веке, что делает необходимым поиск жизнеспособного и эффективного устройства мировых дел и, прежде всего, взаимодействия в решении обостряющихся новых опасностей, нависших над всем человечеством.

В частности, заслуживает детального рассмотрения предложенный Р. Хаасом и Ч. Купчаном вариант создания своего рода союза наиболее крупных держав в составе США, России, ЕС, Китая, Японии и Индии по типу «Европейского концерта» XIX века. По их мнению, такой союз – единственный механизм, способный обуздать геополитическую и идеологическую конкуренцию современного мира, приобретающего всё более многополярный характер.

Немалое внимание американские специалисты уделяют выявлению внешних и внутренних причин кризиса мирового порядка. Причём, по мнению некоторых из них, внутренние неурядицы – рост националистических, популистских настроений, недовольство сокращением рабочих мест внутри страны, увеличение антимиграционных выступлений – весьма опасны. Подобного рода тенденции развития ситуации внутри США в странах ЕС оказывают негативное влияние на способность Запада руководить международным порядком, таят в себе опасность подрыва его внутреннего единства. Если существующие в США и других странах Запада структуры окажутся неспособными решить многочисленные внутренние экономические, политические проблемы, вопросы безопасности, то международный порядок, который регулировал бы отношения между ними, вряд ли удастся выстроить. Иными словами, убеждены многие политики и специалисты в Вашингтоне, будущее внешней политики страны и институтов, обеспечивающих её поддержку, требует стабильной внутренней основы. Американский интернационализм XXI века должен признать и неотложно заняться истоками современного национализма, если он хочет выжить и укрепляться. И главное – не пытаться вернуться к прежнему статус-кво, а выработать свежий стратегический подход, который опирался бы на успехи и удачу исключительно служившего с 1945 г. американским интересам миропорядка, признавая при этом, что следующие 70 лет никак не могут выглядеть аналогичным образом.

Исключительно большое внимание в работах американских теоретиков занимают оценки серьёзнейших последствий того, что они именуют возвращением в международную жизнь соперничества великих держав. Бросаемые автократическими Китаем и Россией вызовы показывают, что амбициозные расчёты после завершения холодной войны на универсальное утверждение либеральных ценностей в возглавляемых Западом международных институтах потерпели неудачу. Открытость мировой экономики дала определённые позитивные результаты, привела к существенной взаимозависимости разных стран, но не предотвратила превращение Китая в реального соперника США в системе мировой политики. Вызовы со стороны нелиберальных соперников ставят в повестку дня целый ряд важнейших вопросов. Должны ли США создавать такой миропорядок, который будет опираться на постоянное сотрудничество с автократическими режимами? Может ли миропорядок носить открытый характер в политическом и экономическом плане, если его ключевыми участниками будут нелиберальные страны? И, если это невозможно, то какие тогда организационные принципы должны лежать в основе миропорядка и как будет выглядеть его смешанная структура? Какие конкретно аспекты нынешнего либерального миропорядка наверняка должны быть пересмотрены, а изменению каких следует противодействовать? В реальности же США взяли линию на одновременное сдерживание Китая и России, противодействие дальнейшему сближению двух крупнейших государств современности.

И, наконец, пандемия вируса COVID-19, охватившая, в сущности, весь мир, усилила интерес к оценкам растущей роли глобальных проблем в формировании нового миропорядка. Речь идёт о борьбе с болезнями, изменением климата, распространением оружия массового уничтожения, набирающей силу гонкой вооружений. При этом эпидемии и потепление климата немало американских специалистов по силе возможных катастрофических последствий склонны приравнивать к опасности применения ядерного оружия. Собственно, такую позицию занимает администрация Джо Байдена, которая выступила с инициативами проведения саммитов по борьбе с потеплением климата и пандемией COVID-19, стремясь закрепить за США лидирующие позиции.

ГЛАВА I
США: ГЛОБАЛЬНЫЙ ЛИДЕР ИЛИ «СЛАБЕЮЩАЯ СВЕРХДЕРЖАВА»?

Важнейший вопрос касательно будущей внешней политики США американские теоретики сводят к тому, должна ли Америка встать на путь сокращения своих обязательств, в том числе, по мнению отдельных специалистов, весьма радикального, касательно других стран, или наоборот – попытаться добиться утраченных позиций в мире в предстоящие десятилетия.

Как отмечает Томас Райт, директор Центра по изучению США и Европы в Институте Брукингса, в своей статье «Опасность отступления. Почему Америка не должна уходить из современного мира», в течение семи десятилетий американская большая стратегия опиралась на двухпартийный консенсус касательно глобальной роли США, хотя находившимся в Белом доме администрациям были присущи существенные разногласия по деталям. Тем не менее и республиканцы, и демократы поддерживали систему союзов, передовое размещение военных контингентов, сравнительно открытую международную экономику и, хотя не всегда последовательно и настойчиво, принципы свободы, прав человека и демократии. Сегодня этот консенсус сломан… Сочувственное отношение американцев к лозунгу президента Д. Трампа «Америка прежде всего» показало наличие настроений в пользу внешней политики, предусматривающей сокращение роли США в мировой политике. Более того, некоторые эксперты, хотя их и немного, высказываются в пользу так называемого «глобального отступления США» в качестве альтернативы послевоенной политике Америки. Такой курс, полагает Т. Райт, был бы глубоко ошибочным. Роспуск американских союзов, ликвидация их военных баз и вывод вооружённых сил из других стран дестабилизировали бы порядок в сфере безопасности в Европе и Азии, увеличили риск ядерного распространения, содействовали бы укреплению правонационалистических партий и движений в Европе, усиливали бы опасность конфликта между великими державами. Конечно, без перемен во внешней политике страны не обойтись. И в одних случаях нужно меньше действий, в других, наоборот, следует наращивать усилия, особенно в период, когда в политике происходит смещение от борьбы с терроризмом и попыток переформатировать Ближний Восток к соперничеству с другими великими державами – Китаем и Россией. Но сторонники «глобального отступления» предлагают не изменения в рамках проводившейся стратегии, а призывают провести полноценную замену стратегии, которую США проводили в послевоенный период. «То, в чём США сейчас испытывают потребность, – это тщательное сокращение их внешнеполитических обязательств, а не безоглядный, необдуманный отказ от стратегии, которая хорошо служила им на протяжении десятилетий»⁵.

Резкое сокращение военного присутствия США и их обязательств в сфере безопасности перед союзными странами, как подчёркивает тот же Т. Райт и другие специалисты, – это ложная альтернатива, которая обернётся огромным ущербом для национальных интересов.

Во-первых, уход Америки подтолкнул бы региональное соперничество в сфере безопасности в Европе и в Азии. Правда, сторонники «глобального отступления» видят плюсы своей позиции в том, что соперники станут сдерживать друг друга, а США жить в более безопасном и стабильном мире. Но этот аргумент неубедителен, потому как обострение региональных конфликтов зачастую негативно сказывается на американских интересах. В такой обстановке Америке придётся возвращаться в те или иные регионы, а это может обернуться возникновением более опасных конфликтов, которые можно было бы предотвратить в случае, если бы Америка сохранила свои позиции. Точка зрения приверженцев ухода США навеяна их самоуверенностью в том, что они могут контролировать последствия и предотвращать перетекание кризисов в настоящие войны. Сторонники отступления на это отвечают, что, наоборот, именно наличие американских союзов, присутствие Америки зачастую подпитывают региональное соперничество. Например, на Ближнем Востоке поддержка Вашингтоном Саудовской Аравии и Объединённых Арабских Эмиратов содействовала их холодной войне с Ираном. Но критики отступления убеждены, что подобного рода логика мышления неприменима к Европе или Азии, где союзники США ведут себя ответственным образом. Уход США из этих регионов наверняка подбодрит региональные державы. Начиная с 2008 г., например, Россия вторглась на территорию двух своих соседей (Грузия, Украина), не являющихся членами НАТО. И, если гарантии безопасности со стороны США странам Балтии перестанут действовать, то вполне вероятно, что Россия попытается прощупать границы этих государств и установить там для своих военных действий некие серые зоны. В Восточной Азии уход США подтолкнёт Японию к наращиванию военного потенциала и изменению конституции страны, с тем чтобы быть в состоянии конкурировать с Китаем собственными силами, а также обернётся напряжёнными отношениями с Южной Кореей.

Во-вторых, уход США скажется на проблеме нераспространения ядерных вооружений. Если США выйдут из НАТО или откажутся от союзнических отношений с Японией, что допускают приверженцы «глобального отступления», то некоторые союзники Вашингтона могут стать на путь создания собственного ядерного оружия и не видят в этом какой-то трагедии, полагая, что ядерное сдерживание является стабилизирующим фактором. Но в Америке всё же большинство экспертов убеждено, что расползание ядерного оружия в мире весьма опасно. Ядерные материалы могут оказаться, при каких-то обстоятельствах, в руках террористов. Государства, обладающие недостаточным опытом, будут проявлять большую неосторожность в обращении с ними, что чревато возможным инцидентом. Ядерные страны, находящиеся весьма близко, будут располагать более коротким временем для ответных действий, и, следовательно, конфликт между ними может быстрее превратиться в войну.

В-третьих, сокращение обязательств Америки будет содействовать усилению националистических и ксенофобских настроений. В Европе это может стать своеобразным сигналом о том, что каждая из стран континента должна сама заботиться о своей безопасности. Это укрепит позиции уже заявивших о себе праворадикальных группировок («Альтернатива для Германии», «Итальянская лига», «Национальный фронт» во Франции), подрывающих позиции центристских лидеров, объясняющих населению, что они могут полагаться на США и НАТО. В таких условиях Вашингтон может остаться без рычагов влияния на внутреннюю ситуацию в отдельных странах-союзниках, особенно молодых и более хрупких демократий, таких как Польша. А поскольку эти националистические, популистские группы практически всегда выступают за протекционистские меры, то уход Америки нанесёт ущерб и её экономическим интересам. Но что ещё более тревожно – многие праворадикальные националистические группы призывают к большему примирению с Россией и Китаем.

В-четвёртых, отступление Америки негативно скажется на поддержании региональной стабильности в целом. Наиболее вероятное последствие этого – установление системы сфер влияния, при которой Россия и Китай будут доминировать над своими соседями. Но такой системе присуща внутренняя нестабильность. Демаркационные линии сфер влияния будут неясными, нестабильными, и нет гарантий того, что Китай и Россия не станут стремиться расширить их с течением времени. Более того, США просто не могут предоставлять такие сферы другим крупным странам по собственному усмотрению, поскольку страны, которые в них войдут, будут также иметь самостоятельные суждения на сей счёт. Например, если США изменят позицию по Тайваню в пользу Китая, то жители острова могут выступить против. Нынешняя политика США в отношении Тайваня работает, и её можно сохранять и впредь. Отказ же от поддержки Тайваня вопреки его позиции может породить хаос в отношениях между сторонами по разные стороны пролива. И вообще идея установления сфер влияния региональными государствами попахивает имперским душком и противоречит современным принципам суверенитета и международного права.

В-пятых, резкий, обвальный отказ Вашингтона от своих международных обязательств не получит должной поддержки внутри самих Соединённых Штатов, несмотря на усталость населения от бесконечных войн за рубежом и поддержку идеи об увеличении вклада союзников США в решение проблем безопасности. Согласно опросам общественного мнения, 7 из 10 опрошенных убеждены, что поддержка военного превосходства делает Америку более безопасной, почти треть полагают, что союзы укрепляют безопасность страны. Поскольку становится очевидным, что Китай и Россия выгадывают от сокращения американского присутствия за рубежом, и по мере того как демократические союзники станут возражать против ухода США, то и противодействие этому внутри США будет нарастать. Одним из результатов такого поворота событий могут стать длительные дебаты по вопросам внешней политики, что породит колебание США между отступлением и новой вовлечённостью в мировые дела, создаст неопределённость касательно их приверженности обязательствам, а, следовательно, увеличит риски просчётов со стороны Вашингтона, его союзников или его противников. Иными словами, если идеи отступления одержат верх, то Европа и Азия, два стабильных, мирных и процветающих региона, которые являют собой две главные опоры возглавляемого Америкой мирового порядка, вступят в эпоху неопределённости.

Особенно несостоятельность взглядов об уходе Америки, как отмечают его критики, очевидна на фоне развернувшегося системного соперничества США и Китая, в котором одна страна угрожает другой не только в силу действий, но также в силу самого факта его существования. Это соперничество всё в большей мере вовлекает все сферы общества – бизнес, СМИ, спорт, технологии, образование, политику, дипломатию, разведку, вооружённые силы. Для него в целом не характерно использование силы, но геополитические аспекты занимают в нём важное место. Именно сила США, её сдерживающее влияние не позволяют этому соперничеству сползти к военному противостоянию, конфликту. Существующая система американских союзов также создаёт основу для содействия другим странам в деле сохранения и укрепления демократических успехов в тени китайского влияния. Но сторонники отступления ставят своей целью ослабить как военную мощь США, так и их союзы. Весьма важно, чтобы США управляли соперничеством систем ответственно, с тем чтобы не допустить его выхода из-под контроля. «В ситуации подобного идеологического спора, – убежден Т. Райт, – глобальное отступление означало бы эффективную победу Китая и других авторитарных государств. Стало бы невозможным сохранять политические союзы с демократическим миром, прежде всего с Францией, Германией и Великобританией в Европе и с Австралией, Японией, Южной Кореей в Азии. Без поддержки Америки эти государства никогда не смогут выдержать натиск Китая»⁶.

Сказанное выше, оговариваются критики отступления, вовсе не означает отрицания того, что однополярный мир ушёл в прошлое, и наверняка безвозвратно, и что конкуренция между великими державами оказалась в центре внешней политики США. Но уход Америки должен носить выборочный характер, а избавляться от обязательств времён холодной войны и периода после 11 сентября 2001 г. надо весьма и весьма осторожно.

Прежде всего, уже давно надо было покончить с войной в Афганистане, ставшей самой длительной и дорогостоящей в американской истории, а произошло это только в августе 2021 г. США достигли своей главной цели – уничтожение «Аль-Каиды», угроза исламского терроризма сейчас в большей мере исходит из других регионов – Ирака, Сирии, Ливии. В целях уменьшения человеческих жертв, связанных с её уходом, Америке следует использовать экономические и дипломатические средства для поддержания необходимых стандартов управления в стране и приёма афганских беженцев.

Американские вооружённые силы не могут по-прежнему оставить эти регионы, поскольку возрождение в них «исламского государства» пока остаётся реальной возможностью. Неизбирательные атаки против мирного населения, глобальные возможности рекрутирования террористов представляют собой реальную угрозу для США, и большинство американцев поддерживает военные действия против ИГИЛ. Но Вашингтону, продолжая эту борьбу, следует ограничивать военную вовлечённость в дела Ближнего Востока. Военные действия надо сфокусировать на борьбе с терроризмом и защите других национальных интересов США: предотвращение геноцида, ядерное распространение, использование химического или биологического оружия, непрерывное поступление нефти. Америке не стоит использовать военную силу в целях широкой трансформации Ближнего Востока, будь то демократизация Ирака или смена режима в Иране.

В качестве элемента выборочного сокращения своего присутствия в мире США также необходимо ввести новые пределы и условия на союзы с многими государствами. В годы холодной войны США регулярно вступали в союзы с авторитарными государствами. Им придётся это делать и в настоящее время, но только в случае необходимости защиты жизненно важных американских национальных интересов. Например, для организации эффективных кампаний против Китая в Юго-Восточной Азии Америке, возможно, придётся пойти на более тесное сотрудничество с Вьетнамом с его однопартийной системой. Когда налицо потребность в партнёрстве с неудобным режимом, США следует идти на некий временный союз и избегать ненужных утверждений, что речь идёт о сотрудничестве на базе общих ценностей. Например, касательно Саудовской Аравии речь может идти о сотрудничестве в борьбе с терроризмом и предотвращении агрессии со стороны Ирана, но никак не о поддержке кровавой войны в Йемене, развязанной по вине Эр-Рияда. Вашингтону вообще стоит избегать придавать политическую легитимность тем или иным режимам, обращаясь к общим ценностям и пренебрегая расхождениями.

И, наконец, при оценке своей глобальной роли Америке следует чётко усвоить, что в действительности означает односторонний подход, осознавать различие своей вовлечённости в дела Ближнего Востока, Европы и Азии. Справедливо подвергается критике политика США на Ближнем Востоке, где после десятилетий бесплодных усилий трансформировать регион Вашингтон оказался в тупике, обременённый масштабными обязательствами, но без ясной стратегии и с небольшим числом надёжных партнёров. Но использовать столь незавидное положение в данном регионе в качестве оправдания одностороннего глобального отступления значило бы игнорировать видимые выгоды участия Америки в делах Европы и Азии, где у США есть ясная цель, сильные партнёры и общие интересы. Иными словами, не время для революции во внешней политике. США должны продолжать оставаться лидером в обеспечении глобальной безопасности. Однако они могут и должны подходить более избирательно к защите своих интересов, проводить тщательное различие между регионами и проблемами, которые действительно значимы, и теми, которым это не присуще.

За корректировку современного внешнеполитического курса США высказался и Стефан Вертхейм, работающий в Институте Квинса по изучению проблем государственного управления. В статье «Цена превосходства. Почему Америке не стоит стремиться к доминированию в мире» он сделал вывод о провале внешнеполитической стратегии Вашингтона после завершения холодной войны, именуемой «либеральной гегемонией», в которой, как отмечается в статье, больше гегемонии, нежели либерализма. Америка не чувствует себя в безопасности. Растёт мощь Китая и России, которые проводят антиамериканскую политику. Таков результат, который как раз и должны были предотвратить США, добиваясь военного превосходства. Появление почти полноценного соперника, пишет С. Вертхейм, само по себе не должно являть большую угрозу для США, чей потенциал сдерживания защищает их от атак. Но мечты о достижении превосходства гарантируют появление трудностей, влекут проведение политики сдерживания соперников, что вызывает с их стороны ответные агрессивные действия и подрыв американской безопасности. Китаю ещё предстоят дорогостоящие попытки установить военное доминирование в Юго-Восточной Азии, не говоря уже о глобальном масштабе, но действия США могут подталкивать Пекин в этом направлении. Попытки Америки добиваться военного превосходства над другими странами после холодной войны не только не обеспечили безопасность США хотя бы в узком смысле этого слова, но обернулись огромным ущербом для окружающей среды и экономических интересов большинства американцев. Военные расходы – один из наименее эффективных способов создавать новые рабочие места, обеспечивать необходимый уровень образования, медицины, создавать соответствующую инфраструктуру, производить чистые виды энергии. Израсходованных более 8 трлн долл. на «борьбу с терроризмом» хватило бы на восстановление посёлков и городков на территории США, которые исчезли вследствие финансового кризиса 2008 г. и последовавшей за ним рецессии. Сейчас жители этих мест оказывают сопротивление той части политической элиты, которая несёт за это ответственность.

Кроме того, неудержимое стремление добиться превосходства в мире подорвало основы политической системы страны. В годы холодной войны задача противостоять несущему угрозу сопернику временами помогала объединить различные политические фракции и социальные группы в США. Сейчас же США приобрели целый калейдоскоп внешних врагов, к наказанию которых призывают политики и СМИ. Поэтому не приходится удивляться, что во втором десятилетии борьбы с терроризмом какой-либо демагог оказывается в состоянии превратить ненависть к иностранцам в некие лозунги, которые позволяют ему достигать президентских высот и ещё больше раскалывать страну.

Прежде всего, Америке надо трансформировать глобализацию в управляемую и постоянную силу, которая могла бы обеспечивать охрану окружающей среды, равномерно распределять силу между странами и содействовать поддержанию мирной и спокойной ситуации на Земле. Такая стратегия устраняла бы существующий разрыв между националистическим лозунгом «Америка прежде всего» и ностальгией по возглавляемому Америкой «либеральному порядку». Первый лозунг априори враждебен по отношению к внешнему миру и наносит ущерб американским интересам. Второй подчиняет эти интересы рыхлой абстрактной концепции и наносит ущерб другим странам попытками подчинить всех американскому лидерству. Лучшим подходом стала бы чёткая фиксация интересов и главных угроз, которые действительно требуют международного сотрудничества.

Первая из такого ряда угроз касается всего, что связано с изменением климата. Наиболее наглядным показателем искажённости приоритетов Вашингтона является тот факт, что США ежегодно выделяют своим военным около 81 млрд долл. в целях обеспечения беспрепятственного поступления дешёвой нефти. Хотя Вашингтону следует работать в большей мере в целях снижения добычи топлива, а не финансировать её. Кроме того, США следует изменить решение Д. Трампа о выходе из Парижского протокола по климату от 2015 г. и подталкивать МВФ и ВБ к финансированию только проектов, направленных на снижение выбросов в атмосферу углекислых газов. США следует также мобилизовать промышленно развитый мир на поставки развивающимся странам современных технологий и выделение средств в целях сокращения добычи углеводородов. Для начала США могли бы выделить 200 млрд долл. Фонду ООН по климату и приступить к обсуждению облегчения долгового бремени странам глобального Юга. Особо важным было бы налаживание сотрудничества с Китаем, который является самым главным загрязнителем атмосферы: на его долю приходится почти четверть мировых выбросов углекислого газа. Но он же является и лидером в создании и производстве технологий, позволяющих снижать выброс вредных газов в атмосферу. Поэтому важнейшим приоритетом США в отношении Китая должно стать содействие ему в производстве таких технологий, в том числе частично путём расширения исследований и разработок в самой Америке, и подталкивание китайцев к использованию их в производстве энергии для собственных нужд и обогащения международной практики и опыта. Правда, такое взаимодействие с Китаем вряд ли возможно, если Вашингтон будет продолжать политику «сдерживания» в духе холодной войны.

Америке также стоит приложить соответствующие усилия по демилитаризации своей внешней политики, прекращению бесконечных войн и недопущению новых. США взяли на себя юридические обязательства защищать чуть ли не треть государств мира, а неформально – ещё большее количество, создали калейдоскоп военных баз и сооружений в разных регионах планеты.

Первым важным шагом на этом пути, как полагают многие реалистически мыслящие специалисты, должно стать закрытие эры дорогостоящих и контрпродуктивных войн, начало которым было положено после 11 сентября 2001 г. Америка вывела свои военно-воздушные и сухопутные силы из Афганистана, стоит вывести их из Ирака и Сирии. И эти контингенты должны вернуться именно на территорию США, а не оказаться в других местах. Вашингтону, конечно, следует добиваться наиболее подходящего урегулирования конфликтов и оказать помощь правительствам Ирака и Афганистана после передачи им соответствующего оборудования и объектов. Но Соединённым Штатам целесообразно уйти из этих конфликтных зон, и в условиях отсутствия надёжных договорённостей о прекращении боевых действий Вашингтон не может требовать того, что ему не удалось навязать в течение двух десятилетий войны. Хотя вывод американских военных контингентов может огорчить союзников и партнёров США в краткосрочной перспективе, в регионах должны сами устанавливать соответствующие балансы сил в целях достижения мира и стабильности с течением времени. Действительно, нет никакой стратегической логики в продолжении войны с терроризмом, которая самовоспроизводится вследствие появления новых врагов. Именно поэтому быстрый уход станет наилучшим решением. В случае серьёзных новых нападений США следует дать должный военный отпор, но с ясным пониманием того, с кем, где и сколь продолжительное время надо сражаться. Лидеры Америки должны сделать проявления сдержанности своим испытанным политическим инструментом, заявляя при этом, что они будут наносить поражения террористам, частично избегая неизбирательных ударов, которые как раз и используются террористами для выколачивания денег и рекрутирования новых бойцов.