Павел Вербицкий
Мозг, который был
– А вот и наш самый известный раздатчик листовок! – объявила она торжественно. Некоторые парикмахеры похлопали ему. Парню стало неловко, будто его за что-то отчитывали, но он не удержался и посмеялся со всеми. Улыбка красовалась на лице, пока он не заметил грамоту со своим портретом на стене. Станислав побледнел. По крайней мере, так он думал.
С фотографии на него смотрел с легкой улыбкой какой-то мужик за тридцать, похожий на него. Смотрел с некой издевкой. «Бессменный работник двадцатилетия» – была написано внизу.
– Двадцать лет? – шепотом сказал себе Стаса под нос. – Что происходит?! – крикнул он, взмахнув руками, ни к кому конкретно не обращаясь. Парикмахеры странно переглядывались, но никто ничего не сказал парню.
Станислав вышел на улицу. Он прерывисто задышал, сердце забилось чаще. Как… Как он вот так не уследил за временем? Двадцать лет?! Да это безумие какое-то. Телефон в руки. Стас попытался снова дозвониться до Руперта. Так и не получив ответа, будто друг был его должником и скрывался, Стас решил отправиться к нему на работу.
– Простите, это ваша дурацкая машина тут припаркована? – подошла к нему на улице девушка с белыми длинными волосами и в черном деловом костюме.
– Что? Какая моя?! – пролепетал парень, потеряв дыхание. Но тут разглядел за девушкой на обочине кое-как припаркованную новенькую «Тоёту», рыжего цвета. Станислав в ужасе выпучил глаза. Он… Он думал именно об этой машине, но ведь он передумал ее пока покупать, а она все равно появилась.
– Давай рожай живее! Она заблокировала мою Мазду! – ворчала беловолосая девушка.
Стас развел руками, не зная, что делать и сказать. У него не только не было прав, он почти никогда за руль не садился. Через несколько минут приехал эвакуатор и машину отвезли на штрафстоянку. Стас не знал ее адреса, даже не стал говорить с мужчиной, который увез его машину. Парень вообще не понимал, что происходило. Сердце колотилось, как бешенное, а душа, казалось, рассыпалась на части.
Почти бегом, чувствуя, как с непривычки ноют коленные чашечки и болят остальные суставы в теле, уже очень давно бывший студент побежал на работу к Руперту.
– Он не работает тут уже много лет… Вы что, прямиком из прошлого явились? – отвечала монотонно девушка из регистратуры при входе в поликлинику. Казалось, она была не человеком, а ювелирно выполненным андроидом.
«Как это не работает!? Да что же такое происходит?!» – кричала мысль в сознании Стаса. А когда вопрос зашел про то, где сейчас Карина, то оказалось, что эта девушка была ее внучкой.
– Мама всю жизнь работала и в какой-то момент захотела себе дом… Работала ради него до конца жизни, никого не слушала совсем, будто не замечала мира вокруг.
Стас пошатнулся у стройки от нахлынувшего шока. Неужели пока он бежал сюда, время продолжало «проматываться» с бешеной скоростью? Что же могло случиться с Рупертом?! Ответ пробивал наповал, будто удар боксера прямо в лоб. Во дворе, чуть в стороне парень, не в силах закрыть рот от удивления, увидел знакомый образ. Станислав надеялся, что это не то, о чем он думает… Но оно оказалось именно этим. Окруженный неухоженными клумбами с засохшими цветами стоял небрежно выполненный памятник. Видно, выделили в него денег совсем мало или просто распилили бюджет. Металлический молодой парень стоял с планшетом в одной руке и ручкой в другой. Широкая любезная улыбка запечатлелась на железном лице. «Руперт Дамыдов, – было написано внизу. – Лучший работник за всю вековую истории «ФармацефтИндустриал». И еще ниже в кавычках, вероятно, коронная фраза работника: «Я горд своим занятием и умер…» Фраза казалась незаконченной. И нет, часть нее не была стерта… Ее просто не было.
Стас в ужасе вертел головой, оглядываясь по сторонам. Но казалось, мир стал для него нереален. Будто парень попал с сон. Даже не зная как, Станислав еле-еле добрался до дома. Тело страшно болело, будто он преодолел подъем на Олимп, а на обратном пути скатился с горы кубарем.
Стас попытался дозвониться родителям, но по скайпу ему ответил какой-то другой человек. Он возмущался, что как вообще Стас смог ему дозвониться. Что вообще не знал ни про Стаса, ни его родителей… Хотя упомянул про каких-то старикашек, что жили тут давно совсем одни, за ними никто не ухаживал и перед смертью они просто продали свою жилплощадь.
Стас оперся о новое крутое геймерское кресло, которое уже даже не помнил, когда купил. Осматривая свою квартиру и видя множество других вещей, парень не мог понять, когда только думал и желал них. Все чувства вырвали из него будто по щелчку, в один момент. Но окончательно сознание парализовало, когда он рассмотрел свое лицо в отражении выключенного монитора новенького ноутбука. Старое, сморщенное, седые волосы, потерянный грустный взгляд. Старые руки дрожали, дышалось тяжело, старческая спина ныла и покрылась мурашками.
Парень, хотя вовсе не парень, представлял, что постареет, но чтобы вот так… Резко и неожиданно. Разум просто капитулировал.
– Неужели я скоро умру? – рассуждал Стас и в сознании всплывали разные образы. Жизнь теперь казалась лишь красивым словом, которое парень даже не успел произнести полностью. Все осталось где-то там… Стас, находясь в волнении, не мог вообразить себе это загадочное место. Но зато в сознании, будто из ниоткуда, возникла картинка красивого гроба из мрамора. Неужели этого он хотел?! – Нет, нет, нет! – закричал Стас в истерике и опрокинул стул. Но далось это с неимоверными усилиями.
На телефон неожиданно пришло СМС. Старик с трудом, плохо видя, прочитал текст сообщения: «Ваш гроб доставлен. Грузчики стоят у вашего подъезда. Просим вас расписаться…» Стас не помнил, как упал в обморок. В сердце будто ударили осиновым колом. Все внутри сжалось, как в тисках. Но полет в бездну беспамятства оказался легким и быстрым.
4.
– Эй, что скажешь напоследок?.. – приятный спокойный голос вывел сознание Стаса из заточения.
Бывший студент пришел в себя. Кажется, он лежал на чем-то твердом и холодном. Уличный шум, будто энергия, постепенно проникал в тело и оживлял его. Утреннее солнце слепило глаза. Он поднял голову. Станислав находился посреди знакомой улицы. Он тут постоянно работал, раздавал листовки. Все события будто происходили в прошлой и вовсе не его жизни.
