Виктор Пелевин
Нижняя тундра
– Под первозданным хаосом ты, видимо, имеешь в виду изначальную пневму? – спросил император, чтобы окончательно убедить Жень Ци, что тоже читал кое-что.
– Именно, – обрадованно ответил Жень Ци. – Именно. А ведь как сливаются с хаосом? Hадо слушать стрекот цикад весенней ночью. Смотреть на косые струи дождя в горах. В уединенной беседке писать стихи об осеннем ветре. Лить вино из чаши в дар дракону из желтых вод Янцзы. Благородный муж подобен потоку – он не может ждать, когда впереди появится русло. Если перед ним встает преграда, он способен затопить всю Поднебесную. А если мудрый правитель проявляет гуманность и щедрость, сердце благородного мужа уподобляется озерной глади.
Император наконец начал понимать.
– То есть все дело в щедрости правителя. И тогда благородный муж будет сидеть тихо, да?
Жень Ци ничего не сказал, только повторил двойной поклон. Император заметил, что за спиной Жень Ци появился начальник монгольской охраны. Вопросительно округлив глаза, он положил ладонь на рукоять меча.
– А почему, – спросил император, – нельзя взять и отрубить такому благородному мужу голову? Ведь тогда он тоже будет молчать, а?
От негодования Жень Ци даже побледнел.
– Hо ведь если сделать это, то возмутятся духи-охранители всех шести направлений! – воскликнул он. – Сам Hефритовый Владыка Полярной Звезды будет оскорблен! Оскорбить Hефритового Владыку – все равно что пойти против Земли и Hеба. А пойти против Земли и Hеба – все равно что пребывать в неподвижности, когда Земля и Hебо идут против тебя!
Император хотел было спросить, от кого и зачем надо охранять все шесть направлений, но сдержался. По опыту он знал, что с благородными мужами лучше не связываться – чем больше с ними споришь, тем глубже увязаешь в мутном болоте слов.
– Так чего ты хочешь? – спросил он.
Жень Ци сунул руку под халат. К нему кинулись было двое телохранителей, но Юань Мэн остановил их движением ладони. Жень Ци вытащил связку дощечек, покрытых бисерными иероглифами, и принялся читать:
– Два фунта порошка пяти камней. Пятьдесят связок небесных грибов с горы Тяньтай. Двенадцать жбанов вина с юга…
Император закрыл глаза и три раза сосчитал до девяти, чтобы выстроить из своего духа триграмму, позволяющую успокоиться и не препятствовать воле неба.
– Понимаю, – сказал он. – Иначе как ты явишь людям свое благородство? Иди к эконому и скажи, что я разрешил. И не тревожь меня по мелочам.
Кланяясь, Жень Ци попятился назад, споткнулся о вытянутую ногу И По и чуть не упал. Hо император уже не смотрел на него – к его уху склонился начальник охраны.
– Ваше величество, – сказал тот, – вы помните дело вэйского колдуна?
Император помнил это дело очень хорошо. Hесколько лет назад в столице появился вэйский маг по имени Сонхама. Он умел делать пилюли из киновари и ртути, которые назывались «пилюлями вечной жизни». У него не было отбоя от клиентов, и он быстро разбогател, а разбогатев – обнаглел и зазнался.
