Петр Анатольевич Елизаров
Однажды в Челябинске. Книга первая
История пятнадцатая. «Усни, но не сейчас»
На кнопку звонка, что справа от калитки, нажали. Данил Озеров неторопливо подошел к маленькому экранчику домофона, что у входных дверей, и глянул, кого там нелегкая принесла на ночь глядя: «Неужто заблудшая душа вернулась? Передумала? Прости, дорогая, но на тебя уже не встанет сегодня», – думал он. Но нет. За высоченным забором стоял Славик – бармен из «Хамелеона».
– Заходи, – сработала автоматика, и калитка отворилась – невысокий пацанчик оказался на обширном дворе перед особняком Озеровых.
Особо не стесняясь своего полуголого вида, Даня запустил Славу в дом.
– Сейчас Ленку видел. Стоит на остановке. Расстроенная какая-то, – разуваясь, поведал Славик. – Что у вас произошло?
– Вот именно, что ничего.
– То есть ты хочешь сказать, что ты ее не…
– Даже не спрашивай.
– Да ладно?! Какой надо быть самовлюбленной чиксой, чтобы не купиться на все это? – Слава задался закономерным вопросом, следуя за Данилом по его хоромам.
– Знаешь, они все чего-то хотят от меня. А кому я нужен как человек, а не как прожигатель бабла?
– Кому-нибудь да нужен. У меня вот, может, и нет всего этого, но девушка есть. У нас все вроде бы как более-менее складывается.
– У меня же на одну нормальную 20 продажных прилипал.
– Так и пользуйся ими. Чего жалуешься?
– Я бы с удовольствием. Только сегодня у меня вновь случился… приступ, – с сожалением признался Данил, когда они прошли в гостиную, где все и произошло.
– Вот оно что! – прикусил губу Славик. – Ну и напасть, а? Ты же прекрасно знаешь, что тебе надо быть аккуратнее с этим делом.
– Да я подумал: может, сегодня тот самый день, когда мне повезет?
– Но ты и не в полной жопе, согласись. Можно? – Славик очень любит бывать за здешней барной стойкой.
– Конечно-конечно, – разрешил Озеров.
– Коктейльчик тебе не предлагаю.
– Ты хоть не сыпь мне соль на рану! Остаток дня я дружу с минералочкой. А ты холодненький чай попробуй.
– Нет, я лучше себе что-нибудь свое сварганю. У вас тут прям клондайк – хоть сейчас конкурс барменов устраивай, – восхищался местными условиями Славян.
– Попробуй чай. Я настаиваю.
Слава улыбнулся каламбуру и долго ломаться не стал. Однако, открутив крышку, сразу понял, что пластиковая бутылка из-под чая явно содержит в себе кое-что покрепче.
– Мать моя, это же… Ты чего сделал?
– Потом расскажу. Попробовал? А теперь делай, чего ты там хотел.
– Если ты считаешь, что от смены бутылки твой организм перестанет отторгать алкоголь, то ты заблуждаешься. Я же считаю, что все это у тебя явно психосоматическое.
– Намекаешь, что у меня крыша протекает?
– Нужно рассматривать все варианты. Ты обращался по этому поводу к врачу?
– Да. Диагноз: здоров.
Славик передал бутылку «чая» определенной крепости Дане, а сам принялся создавать очередной шедевр барменского искусства в кристально чистом бокале. Данил никак не мог взять в толк, для чего Славик жонглирует, танцует и всячески извивается в процессе, но зрелище залипательное.
– Будь у меня нечто такое дома, – говорил бармен, – я бы давно уже стал гуру своего дела.
– Ты и сейчас вполне неплох, – похвалил кореша Данил.
– Ха, неплох? На моей совести битого стекла на целый мусоровоз.
– Если б не этот мусоровоз, мы бы с тобой не подружились.
– Согласен. Но я сюда пришел не навыки демонстрировать.
– Да ладно тебе. Мне нравится за всем этим наблюдать. Выпрут из клуба – пойдешь в цирк, – засмеялся Озеров.
– Кстати, о работе, – заговорил Слава. – Я уже какую неделю пасу эту шлюху Лизу. Ну и жизнь у нее, конечно. Скоро она подумает, что я какой-нибудь маньяк или что втюрился в нее.
– Побойся бога. Какой из тебя маньяк? Максимум рядовой дрочила, а-ха-ха!
– Скоро ты им станешь! С твоим-то рвотным синдромом.
– Да ты чего, я же пошутил, – продолжал ржать Озеров.
– Дело в том, что за этот месяц ни единого намека на то, что ты ищешь. Клубы, бары, рестораны, бутики, салоны красоты, сауны, хата, третий этаж «Хамелеона», а на следующий день все по новой. А у меня ведь пары еще.
– Надо продолжать, – настаивал Озеров. – Она не может быть ангелочком с крылышками. Где-то проколется, с кем-то встретится, что-нибудь передаст.
– Знаешь, я ведь иногда как по лезвию бритвы хожу. Меня и спалить могут.
– Скажи прямо: тебе не хватает финансов, что я даю?
– Нет, дело совсем не в этом.
– А в чем тогда?
– Не надо всех мерить по собственным продажным шкурам.
– А кому надо еще что-то кроме бабла? – спросил Озеров.
– Ботанам нужно внимание, поэтому они и решают двоечникам контрольные. А мне нужны ответы, ведь все это ты устроил не от простого безделья. У тебя явно проблема. И я хочу помочь.
Даня недоверчиво взглянул на друга.
– Какой ты благородный, Славик. Это вы так резво в своем медучилище клятву Гиппократа дали? Хочешь помочь ближнему? Знаешь, я вот свою блевотину после неудачных попыток набухаться задолбался вытирать – может, поможешь? Что там об этом говорит Гиппократ?
– Зря ты так… Ладно, мы продолжим играть по принципу «принеси то, не знаю что». Ты же оплачиваешь весь этот банкет, а я человек подневольный – мне мысли богемы не понять. Я же с АМЗ.
– Прости, Славка, – искренне извинился Озеров. – Я не хотел тебя задеть. Просто мне реально хреново… очень…
– Оно и понятно: когда с аппетитом ешь, а потом все это на полу, ощущения так себе. Похоже на то, как добрая половина мужиков чувствует опустошение после полового акта, задумываясь о бренности бытия. Я не держу на тебя зла, но, если бы ты приоткрыл завесу тайны над тем, что тебя гложет и что я должен найти, я смог бы тебе как следует помочь. А пока все впустую.
Даня молчал, опустив голову.
– Я, пожалуй, пойду.
– Наверное, это последний раз, когда ты прошел сюда через калитку. Наверняка в твой следующий визит на каждом сантиметре будет по пять охранников.
– Что?
– Видишь этот дом, да? – заговорил Данил. – Здравому смыслу не поддается то, на что шел мой отец в 90-е годы и позже, чтобы заработать на него, чтобы бизнес функционировал четко и слаженно, чтобы моя мать и я… чтобы мы ни в чем не нуждались и были под надежной защитой. Сам батя не помнит уже, сколько раз его магазины грабили, жгли, разносили в щепки, сколько раз отцу забивали стрелки, на счетчик ставили, вымогали деньги за крышу, совали пистолет в рот. Но он жив. Потому что он не сдался. Тогда всюду, куда не плюнь, были бандюки. А с недавнего времени они сменили малиновые пиджаки на строгие костюмы, закрылись в огромных кабинетах с секретаршами и десятью постами охраны и стали топ-менеджерами, председателями советов директоров крупных компаний или просто крепко засели во власти. Но их мотивы с тех пор не изменились. Видел же новости? Люди это чувствуют. Для народа вся эта шушера – сильный и ненасытный враг.
– Согласен.
– Если кратко: от того, что мы обнаружим у Лизы, зависит, останется ли мой отец на плаву… И останемся ли мы семьей вообще…
– Одним словом, от дела зависит, пойдете ли вы по миру или нет.
– Можно и так сказать, – на Данила было больно смотреть, когда он обрекал наболевшее в словесную форму. Он готов излить товарищу душу – кажется, Славику можно доверять: он искренний, в отличие от прочих меркантильных гадов, наводнивших его жизнь в последние годы. Такие видят в Дане только выгодное знакомство, средство обогащения, которое неспособно испытывать человеческих чувств. – Пообещай, что не сознаешься даже под пытками.
– Торжественно клянусь, – с должной серьезностью объявил Слава.
– Славик, вся эта затея – дело чести. Не только моей, но и всей моей семьи. Не так давно в нашем доме возникли некоторые проблемы, которые стали мне заметны: отец, который постоянно на взводе, какие-то разборки на стороне, разговоры в закрытом кабинете на повышенных тонах, непонятные разъезды, бардак в бумагах или их сжигание в мангале, перепрятывание заначек туда-сюда, мамины переживания из-за всего этого. Я даже одно время был представлен самому себе, пока предки ссорились и не разговаривали друг с другом. Такое положение дел мне, конечно же, не нравилось, поэтому я решил разобраться во всей ситуации досконально – ясно, что дело в отцовском бизнесе. Я долго копался в этом дерьме и разузнал, кто же желает зла моему бате. Им оказался наш общий знакомый – Олег. Возможно, за ним стоит еще кто-то помогущественнее, но поступает мудро и не вляпывается в эту войну раньше времени. Люди из «Хамелеона» давненько хотели отправить моего отца на покой и подмять его бизнес под себя. Нечто подобное уже случалось. Тогда стороны вроде бы как заключили зыбкий мир, а ныне стрельба и драки не в моде. В ходу демпинг и доносы – и без того проблем хватает, в том числе с этими вездесущими сетями. А места у наших магазинов и киосков очень хорошие. Думаю, те, кто имеет на них виды, давят на Олега и требуют враждовать с Озеровым-старшим, делить имущество, искать новые способы нагнуть моего отца. Всем очевидно, что, если конфликтовать открыто, пострадают обе стороны, а тот, кто это затеял наверху, все оттяпает себе. Вот Олег и не торопится. Правда, есть в его рядах крыса одна, которая явно не в восторге от позиции шефа – Артур. Эта гнида изобрела банальнейший план – подложить Лизочку под моего батю. Под любым удачным предлогом. Долго его обрабатывали. В итоге, он все же поддался… Я ненавижу его за это. Но в случае с Лизой даже у евнуха что-нибудь да зашевелится в штанах. Всякое бывает, но… он ведь не только поимел дорогущую проститутку, но еще и изменил моей маме. Они ведь так долго жили душа в душу. А эта нервозность отца, наверное, из-за угрызений совести заложила приличную трещину в их браке. Еще и это противостояние с «Хамелеоном»… Но если измену тяжело, но еще можно простить, то с компроматом дела обстоят куда сложнее.
– А есть и компромат?
– Лиза умудрилась зафиксировать не только весь процесс, но и проникнуть к отцу в офис и прошерстить все бумаги, подложив ему на стол написанное заявление об изнасиловании якобы с неопровержимыми доказательствами, которые очень хорошо припрятаны. Самое непредсказуемое то, что документ не спешат отправлять в органы и придавать огласке. А вот юристы конкурентов уже вдоль и поперек изучили отцовскую документацию и теперь знают все условия и суммы договоров, всех арендодателей, поставщиков, все места, всю финансовую отчетность и паспортные данные работников вплоть до грузчиков и уборщиц. Теперь они готовы шантажировать, переманивать, предлагать лучшие условия и выпячивать недостатки во всеуслышание. Ладно, может быть, тут отец допустил просчет, но смешивать его репутацию с грязью никак нельзя: просто так ее не восстановить, это тебе не бумажки с текстом… Э-э-х, мы в тисках со всех сторон. Если отец будет замешан в уголовном деле, то оперативное управление будет возложено на маму, а она обязательно подаст на развод. И в лучшем случае половина бизнеса и всего нажитого станет принадлежать ей по праву. Зная ее, она с радостью избавится от наследия мужа, как бы я ее ни отговаривал. Пока что батю обрабатывают шантажисты и переговорщики, угрожая судом и отъемом бизнеса. Пока все усердно думали, что предпринять, я не стал просто сидеть сложа руки. Я встретился с Лизой и разложил все по полочкам: что им не одолеть отца, сил не хватит, что лучше объединиться против всех этих тайных заказчиков, ибо те, когда придет время, доберутся и до «Хамелеона», сделают из него продуктовый гипермаркет для всей семьи. Правда, вскоре стало ясно, что разговаривать с ней о бизнесе бессмысленно – ее часть дела исключительно в соблазнении и краже документов. А я ведь столько сделал, чтобы добраться до нее… Ты знал, что в борделе она принимает в «красной комнате»? Ты не представляешь, как трудно сосредоточиться, когда вокруг тебя висят все эти БДСМ-штучки. Я решил сменить тактику: стал напирать, мол, мой отец – уважаемый человек и на суде за него поручатся, а его юристы с легкостью докажут, что все это клевета и фикция. Но тогда, кажется, она даже не думала об этом, лишь изредка кивала и разглядывала меня. Стоит сказать, что эта тварь, с какой стороны на нее не глянь, чертовски привлекательна. В ее роду явно были ведьмы, ведь я толком до сих пор не могу объяснить, как оказался в ее постели. Можно обвинить ее в принуждении, но я же сам пришел туда – мои угрозы только пощекотали ее и не более. Кажись, она мне предложила переспать с ней взамен на компромат. Шептала о том, что обожает таких милых простачков-подростков. В конце концов я остался у разбитого корыта и с пустыми яйцами. М-да… но я не отчаивался, напряг все свои связи – клиентов, которым регулярно подгоняю алкашку. Они-то и вывели меня на Олега. Вот с ним-то уже можно говорить о бизнесе. Но он знал все мои ходы и аргументы наперед – явно заслуга Лизочки. Он похвалил меня за смелость и самоотверженность, сказал, что сам не особо горит желанием портить отношения, поэтому готов поделить все честно за столом переговоров без всяких судов и публикации компромата. Но теперь я понимаю, что, прежде чем уничтожить моего отца, они подвергнут показательной порке меня – наглеца, который залез в их дела без спроса вместо того, чтобы сидеть в сторонке и помалкивать, сосочку сосать. Вот мне и предстоит выдуть бутылку виски и желательно при этом не сдохнуть.
– Не иди, – предложил Славик.
– Не могу. Тогда точно станет хуже. Отец может узнать. А что скажет мама, я даже и думать не хочу. В споре с Олегом есть мизерная, но надежда все уладить.
– Постой-ка, а со мной ты подружился случайно не из-за того, что я работаю в «Хамелеоне»?
– Нет, Слава. Как ты мог о таком подумать? Тогда я еще не предполагал, что такая заварушка вообще возможна. Я жил обыкновенной и беспечной жизнью, продолжал подворовывать с отцовских складов, а теперь понимаю, что каждая единица товара – на вес золота. Сейчас реально не до шуток. И мне нужно на кого-то положиться. Поэтому я очень надеюсь, что ты не шпион и не побежишь после этого на ковер к Олегу или к Артуру.
– Можешь не беспокоиться насчет этого, брательник.
– Это радует.
– М-да-а, – Слава стал бродить по комнате, – ты знатно влип. Тебе не приходило в голову, что они могли бы сами во всем разобраться? А теперь у Олега мутки не только с твоим батей, но и с тобой.
– Пока они разберутся, Славик, все уже давно развалится. Не в чем будет разбираться. К тому же я член этой семьи и имею право голоса. И если я хочу защитить родителей, то сделаю все возможное. Даже в фартуке с голым задом буду обслуживать клиентов в вашем клубе, но честь отца отстаю…
– Ценой своей собственной?
– Глядишь, до нормальных людей дойдет, что я делаю это во благо.
– Эх, знал бы твой отец…
– Да можно книгу написать из того, чего не знает мой отец.
– Немудрено, что у твоей мамы бессонница. Понятно, зачем ты просил меня принести то лекарство. Оно помогло? – вспомнил Слава.
– Напомни мне, пожалуйста, откуда взялась эта штучка для сна?
– Это что-то вроде сборной солянки из самых популярных успокоительных средств, действующие вещества которых синтезировали в нашем училище несколько научных работников. Получился весьма сносный препарат, даже прошел все испытания, получил все разрешения, но местные аптеки не стали его покупать – дорогой, мол, и спроса не будет из-за нераскрученного бренда. Вот и стоит без дела на складах изготовленная на продажу партия. Я посоветовался с преподавателями – они мне достали немного. И рецепта не нужно. А что, не помог?
– Ну, Ленка, как видишь, удрала от меня бодрячком.
– Чего-о?! – застыл на месте Слава – у него буквально отстегнулась челюсть. – Ты его Ленке давал?! Боюсь спросить зачем?!
– Чисто испытать твое снадобье.
– Ты рехнулся! А как же мама?!
– Мама предпочитает народные средства от бессонницы.
– Тогда я вообще ничего не понимаю, – в голову Славе лезли всякие мысли.
– Слава, открытие ваших ученых – это тоже часть плана, – заявил Озеров.
– О чем ты говоришь?!
– Я продумал все варианты развития событий вплоть до самых негативных. Все думают, что я долбанулся…
– Похоже на то.
– …Никто на трезвую башку не вступает в конфликт с Олегом. А вот не тут-то было! – щелкнул пальцами Данил.
– И-и? – Слава уже пожалел, что вписался в эту авантюру.
– Ответь мне на вопрос: почему Ленка не уснула, а смогла уйти? Прошло очень много времени с тех пор, как она приняла средство.
– А сколько ты ей дал?
– Немного. Вперемешку с абсентом.
– Да ты… ты… – взялся за голову Славик. – Ты смешал его с тем абсентом, что у твоего отца наверху?!
– Она была так заворожена папиным кабинетом, что не заметила, как я…
– Даня, ты в своем уме?! Алкоголь категорически запрещено мешать со снотворным! Потрудись изучить инструкцию!
– А она разве там была?
– Благо, что доза невелика.
– Но ты же говорил, что все это легкое и натуральное. К тому же сам препод его выдал… без рецепта, – аргументировал Озеров. – И кому? Студенту. А, может быть, ты травануть кого-то решил?!
– Я на хорошем счету в колледже.
– А самые отбитые маньяки всегда прилежные и тихие.
– Послушай меня, Данил: если мешать этиловый спирт с такими препаратами постоянно и в больших количествах, то это чревато не только психическим расстройством и привыканием… но и смертью. Да ты хоть знаешь, что такое сон под препаратами?
– Сон как сон.
– А вот и нет. Он искусственный и не приносит тебе сил и энергии. В большинстве случаев даже наоборот.
– Что же это за лекарства тогда такие? В чем их толк?
– Каждое снотворное индивидуально.
– Ладно, раз ты так беспокоишься, уверяю тебя, что мы сделаем это всего лишь раз и с одним-единственным человеком. Но нужно, чтобы сработало.
– Ты издеваешься?
– Нет. Ты успокоишься, если я скажу фразу «чисто теоретически»?
– Чисто теоретически можно рассчитать, какие компоненты и как сохраняют свои свойства в алкоголе, подсчитать примерное время их активного действия, увеличить их долю в исходном препарате с учетом массы человека и…
– У меня, кстати, где-то завалялся наборчик «Юный химик».
– Даже не смей предлагать. Я не стану этого делать.
– Почему? Как же это классно, когда твоя мама – заведующая аптекой, а ты в школе кончал от уроков химии.
– Нет!
– Даже ради науки?
– Я, черт тебя дери, только на втором курсе!
– Но ты же сам сказал, что ты одаренный ученик.
– Я не куплюсь на лесть. Ты заходишь слишком далеко!
– Говоришь фразочками девчонки-карлика, которая долбится с негром.
– А ты сам случаем не обкуренный?!
– Ввиду твоего активного противодействия я буду пользоваться тем, что у меня осталось. Этого как раз хватит.
– Давай-ка я лучше заберу остатки назад.
– Еще чего, разбежался! Или ты сможешь сделать зелье получше?
Славик молчал.
– Ладно, может, я и перебарщиваю, – заявил Озеров, – но дело серьезное, жизненно важное для меня и моей семьи. Ты ведь так рвался помочь.
– Уже жалею.
– Я тебя услышал. Тогда просто просвети меня, дабы я не натворил дел: через сколько эта штука может подействовать?
– У всех по-разному. И зависит от дозы.
– Побочка?
– Раздражительность, сонливость, тошнота, помутнение рассудка, красочные сны, обострение болезней печени, сердца…
– Можешь дальше не продолжать. Привыкание?
– Будет, если вливать десять дней без остановки.
– Не беспокойся, Слава. Лиза это заслужила.
– Сдалась она тебе…
– Если Олег не выполнит свою часть сделки или я проиграю, то мы усыпим Лизоньку и передадим ее людям отца. Они-то выбьют из нее все, что есть на папу. Я буду отстаивать интересы отца так, что в «Хамелеоне» всем мало не покажется.
– Тебе бы вздремнуть.
– Нет, сейчас я бодр как никогда.
– Неужели есть вариант выиграть спор? С твоими-то приступами?
– Шансы есть. Ты, дорогой мой друг, принесешь нам вот это, – Озеров потряс бутылку из-под холодного сладкого чая.
– А если будет заварушка?
– Я буду не один. Тут намечается шумная компания. В ней есть хорошие ребята, которые за меня горой.
– Кто же эти смельчаки?
– Хоккеисты из Магнитогорска. «Магнитка» 1995 года выпуска.
– Всей командой? Сильно.
– Необязательно всей. Нужны лишь самые стойкие и безбашенные. Думаю, несколько бутылочек с первоклассным алкоголем таких сразу же определят. Главное, мне не влипнуть с ними в какую-нибудь историю и сделать так, чтобы мы в целости и сохранности добрались до «Хамелеона».
– Они прямо возьмут и пойдут за тобой? – засомневался Слава.
– Славик, не знаю, как принято у вас, будущих медиков, а в хоккее одноклубники, даже бывшие – это в тысячу раз больше, чем просто знакомые или коллеги. За своих там бьют морды без разбора. Глянь как-нибудь хоккей на досуге – отличное зрелище.
– Поведутся ли они на твою историю?
– Нужно поведать им все с несколько иной стороны – с моей, а не с отцовской. Что ущемлены не его, а лично мои интересы.
– Ну ты и сказочник. И этого будет достаточно? Они так доверчивы?
– Их не стоит недооценивать. Конечно, можно и все им рассказать, но в таком случае они предпочтут не грузиться и только удачи пожелают. А здесь они пойдут со мной и прикроют в случае чего. Вместе мы во всем разберемся – если не с Олегом, то с Лизой.
– Смею тебе напомнить, что это не стрелка за школой. Все очень серьезно. Зачем тебе ворошить осиное гнездо?
– Для этого везде нужны свои люди, – Озеров подмигнул бармену.
– Ты явно до конца не понимаешь, кто такой Олег и его шобла.
– Вот ты и выяснишь. Может, говорят в клубе чего-нибудь про него эдакого, что может нагнуть козла. Война компроматов – тоже хороший сценарий.
– Не будем заигрываться.
– Не переживай, Славик. Думаю, до крайностей не дойдет.
– Не думаю, что это легко будет реализовать. Что же станет с твоей группой поддержки, когда вся правда вскроется?
– Я верю в лучшее. Они помогут мне. А если запахнет жареным, плесканешь им своего зелья, чтобы уснули.
– Думаю, что все свои остатки ты истратишь на Лизу.
– Хоккеры – отличная приманка для этой гадины. Эта змея подколодная любит лакомиться молоденькими парнишками. Но там есть такие, кто способен дать отпор. Так или иначе, они покинут этот дрянной городишко, и ищи их свищи. А мне проигрывать и пускать все на самотек никак нельзя.
– У меня в голове не укладывается…
– Все предельно просто – все беды из-за баб и алкоголя. А мы только и делаем, что без остановки чередуем эти напасти. Итак, час уже поздний, – Данил чувствовал некое воодушевление, потому что выговорился, однако теперь серьезно загрузился Славик. Лучше бы он ничего об этом не знал. – Может, хочешь в бассейне искупаться?
– Нет, я лучше чего-нибудь выпью, – ответил Слава.
– Тоже хорошо. Закончи уже коктейль, который начал.
Даня захотел глотнуть минералочки, но вдруг понял, что бутылка пуста и даже деформировалась от постоянно сжимающих ее пальцев.
***
Всех деталей того диалога Данил Озеров, конечно же, раскрывать не стал.
– Честное слово, Арс, ты страшен в гневе. Тебе не мешало бы посетить мозгоправа.
– Меня бесит, когда меня хотят наколоть. А ты целый вечер, получается, комедию ломал. Я ведь тебе поверил и других за собой повел.
– А сами вы, значит, можете обманывать других?
– Я понял, на кого ты намекаешь. Поверь, это другое.
– Рассказал я тебе правду. И что теперь ты сделаешь? Уйдешь? Вломишь мне? Скажи, а то мне нужно планировать, что делать дальше.
– Мы остаемся, – решил Арсений. – Помогаем тебе как можем. Я, в принципе, не прочь заняться этой Лизой.
– Догадываюсь, чего ты задумал. Очень не рекомендую.
– Да что ты понимаешь?!
«Впрочем, пусть творит с этой оторвой, что заблагорассудится», – подумал Данил.
– А если ты выиграешь? – спросил Митяев.
– Это априори невозможно.
– Что такое «априори»?
– Арсен, слушай, мне очень стыдно за то, что я не был до конца откровенен с вами. Вряд ли мой фокус пройдет даром.
– Проехали. Нужно верить в лучшее.
– Если фортуна повернется ко мне чем-то кроме жопы, мне отдадут компромат на отца. Я не хочу, чтобы предки разводились. Пусть с отцом воюет, кто хочет, но моя семья не должна развалиться из-за какой-то шлюхи.
Митяеву на секунду подумалось, что Озеров лишь оттягивает неизбежный родительский развод: «Повзрослей уже, бизнесмен херов!»
– Каковы гарантии, что он сдержит обещание?
– Одна миллионная процента.
– Что ты тогда тут делаешь?!
– Стараюсь не пробить дно, которого достиг.
– М-да, ты не просто дурачок – ты еще и наивный дурачок!
– Тогда помогите мне не просрать это дело окончательно, – молил Данил.
– Просто взять и разобраться с козырями из челябинской мафии?! Ха-ха, конечно, мы же практикуемся каждый день, – вскинул руки Митяев. – Здесь тебе не «Убойная сила»!
– Нет, это не сериал – это моя никчемная жизнь и мои личные проблемы.
– Они отныне типа и наши тоже?
– Думаешь, вас теперь просто так отсюда отпустят? – намекнул Данил.
«Считаешь, что некоторые ваши по мановению волшебной палочки так быстро отрубились? – хотел вдобавок произнести Озеров, но не стал. – Кому-то приснятся убойные сны».
– Ты гребаный манипулятор, Озеров! – сказал Арсений. Двуличному Дане показалось, что его сейчас разящим ударом припечатают к стенке.
– Мы выберемся, – заверил форварда Даня.
– Так себе обещание. Тем более от тебя! Так что засунь его знаешь куда?!
– В кой-то веке у вас будет нормальное дело, а не вечный бессмысленный и беспощадный бухач!
– А ты вот побатрачь на тренировках как ненормальный, по льду целый день побегай, в качалке веса пожми и только тогда говори, что имеет смысл, а что нет. Да откуда тебе знать – тебя же выворачивает.
В дверь постучал Брадобреев:
– Парни, вы там скоро?! Тут люди срать хотят!
– Все! – выкрикнул Митяев, злобно озираясь на Озерова.
Секунду спустя в туалете образовалась очередь: по большому, по маленькому, умыться, нюхнуть, проблеваться и так далее.
За дверями уже заждалась Лиза:
– Ах, вот вы где! Что ж, пойдем, рыцари печального образа, – девушка повела их в ложу хозяина клуба.
***
– Надо же. Озеров! Ты все-таки пришел, – воскликнул Олег.
– Здравствуй, Олег.
– А ты не такой уж и жалкий, как я думал. Но тебе от этого не легче, – злорадно вещал Олег в качестве полноправного хозяина положения. – Лучше б ты зашкерился, – он поднялся с места и объявил. – Дамы и господа! Все сюда! Сейчас отпрыск алкогольного короля Челябинска будет доказывать, достоин ли он своей фамилии. Подходите все! Не стесняйтесь! Это нужно видеть! Лиза, дорогая, сходи-ка к бару за бутылкой «Джека» для нашего героя.
– Прошу повторить условия сделки, – заявил Озеров, стараясь держаться с Олегом на равных.
– В жопу этот официоз! Мы же честные… деловые люди, – театрально говорил Олег.
– Я должен быть уверен в…
– Хорошо. Повторим для тупых, трусливых и неуверенных в себе птенчиков. В случае твоей победы – твоя честь не поругана, я признаю тебя своим, признаю тебя достойным.
– А также?
– А также сажусь за стол переговоров, и мы решаем все проблемы с твоим отцом исключительно мирным путем, – плутовской все же у него тон.
– И?
– И без выноса пикантного сора из избы, – проговорил Олег и обратился к подошедшей с бутылкой виски «Jack Daniel’s» Елизавете. – Верно же, Лизок? – Олег смачно хлопнул ее по заднице.
– Надеюсь, твое слово еще что-то стоит в этом городе, Олег.
– Стоит, еще как стоит, поверь.
– Посмотрю-ка я на твое лицо через минуту. Будь мужиком и сдержи обещание. Не станут же все считать тебя треплом? Ты же важная шишка.
– Через минуту я буду отмечать свою победу. Впрочем, как и всегда. А ты соизволишь раздеться, напялить официантский фартук и обслуживать гостей до закрытия голышом. А потом, поджав хвост, побежишь к папочке с предложением скорее собирать вещички… Куда именно, я еще не решил.
Даня Озеров от ярости сжал кулаки и насупился: «Какой же он самоуверенный и самовлюбленный ишак!» – подумал он.
– А это еще что за стадо прыщавых подростков с тобой?
– Мои секунданты.
Олег не понял диковинного слова и вопросительно глянул на Лизу.
– Пускай останутся, – произнес объявившийся ниоткуда Артур. – Еще лучше, если Озеров сядет в лужу на глазах у своей же группы поддержки.
Арчи вальяжно подошел к столу, не спуская глаз с Дани. Заместитель Олега взял заветную бутылку в руки и бегло оглядел ее на предмет повреждений и посторонних манипуляций. У Данила внутри тем временем все сжалось, но внешне он держался молодцом и с презрением наблюдал за королем интриг и шантажа, который порой напоминал самого настоящего голубого.
– Вся домашка нашей прекрасной Лизочки и твоего папаши здесь, – Артур вынул из внутреннего кармана пиджака маленькую черную флеш-карту и положил ее на центр стола – прямо между Даней и Олегом.
– Итак, ребята, – хлопнул в ладоши Олег, когда вокруг скопилось достаточно любопытных глаз, перешептывающихся и делающих ставки, – кто из вас двинется в сторону флешки, – смуглый телохранитель Олега приготовил пистолет – лишь немногие в толпе ахнули от этого факта, – пристрелим вон того мордатого, – он указал на Бречкина. – Уж больно мне его рожа не нравится, – телохранитель Карен навел ствол на Леху.
– Спокойно, Леша, спокойно, – сквозь зубы твердил Митяев.
– Легко тебе говорить, – Бречкин не из робкого десятка, однако внезапно понял, что руки как-то машинально приподнимаются, а постоянно сопровождающую его развязность как ветром сдуло.
– Давай, Даня, приступай! Видишь, люди ждут.
Ради такого случая даже музыка замолкла. Будто планета остановилась в ожидании решительных действий Данила. Все его внутренние ресурсы сосредоточились на выполнении простой операции: взять бутылку, откупорить ее и осушить до последней капли. И нечего бояться – сосуд тщательно подготовлен к сегодняшнему представлению. Будь там настоящий алкоголь, такая доза точно бы вывернула кишечник Озерова-младшего наизнанку. Сейчас нужно уверенно и респектабельно сымитировать, что внутри бутылки все, что угодно, только не сладкий чай – его нужно пить, словно алкоголь, что в пух и прах раздавит Олега.
Все взгляды сосредоточились на Даниле.
– Давай, братишка, – шепнул ему кто-то из хоккеистов – кажется, Даня в упор не замечал пистолета.
С легкой дрожью в руках Озеров схватил бутылку – как бы из рук не выскользнула (она, как мы знаем, может) – сдернул обертку, открутил крышку (на славу он все приклеил) и торжественно объявил:
– За процветание бизнеса Владимира Аполлоновича Озерова!
Олег ухмыльнулся, сложив руки на груди. Даня же был уверен в себе как никогда: обвил губами горлышко бутылки и залпом залил себе в рот первую порцию жидкости.
Буквально через долю секунды Озеров всеми вкусовыми рецепторами почувствовал, что в его спасительной бутылке холодный чай волшебным образом превратился в виски «Jack Daniel’s». Осознание приближающейся катастрофы молниеносно стерло в пыль всю систему координат, которая сформировалась в его сознании относительно этого вечера.
Почему? Почему все так несправедливо? Почему здесь? Почему сейчас?
