The Symposium (Ancient Greek: Συμπόσιον, Sympósion [sympósi̯on]) is a philosophical text by Plato dated c. 385–370 BC. It depicts a friendly contest of extemporaneous speeches given by a group of notable men attending a banquet. The men include the philosopher Socrates, the general and political figure Alcibiades, and the comic playwright Aristophanes. The speeches are to be given in praise of Eros, the god of love and desire. In the Symposium, Eros is recognized both as erotic love and as a phenomenon capable of inspiring courage, valor, great deeds and works, and vanquishing man's natural fear of death. It is seen as transcending its earthly origins and attaining spiritual heights. This extraordinary elevation of the concept of love raises a question of whether some of the most extreme extents of meaning might be intended as humor or farce. Eros is almost always translated as «love», and the English word has its own varieties and ambiguities that provide additional challenges to the effort to understand the Eros of ancient Athens.
The event depicted in the Symposium is a banquet attended by a group of men, who have come to the symposium, which was, in ancient Greece, a traditional part of the same banquet that took place after the meal, when drinking for pleasure was accompanied by music, dancing, recitals, or conversation. The setting means that the participants will be drinking wine, meaning that the men might be induced to say things they wouldn't say elsewhere or when sober. They might speak more frankly, or take more risks, or else be prone to hubris—they might even be inspired to make speeches that are particularly heartfelt and noble.
The host has challenged the men to deliver, each, in turn, an encomium—a speech in praise of Love (Eros). Though other participants comply with this challenge, Socrates notably refuses to participate in such an act of praise and instead takes a very different approach to the topic. The party takes place at the house of the tragedian Agathon in Athens. This dialogue is one of Plato's major works, and is appreciated for both its philosophical content and its literary qualities.
Какое счастье, что наши дорогие представители власти не читают Платона! А то прочитала бы какая-нибудь Мазулина или Молинов (все фамилии вымышленные и любое случайное созвучие с настоящими фамилиями депутатами вызвало бы у меня глубочайшее удивление) диалог «Пир», да и запретили бы его, как рассадник этого самого и пропаганду ну того, запретного. Я-то вот сижу в Питере на Обводном канале и говорю: «Ребята, а прочитайте великого философа Платона! „Пир“, например» – и тут оп меня в кутузку, чтобы неповадно было молодёжь совращать.Чем же может напугать «Пир» читателя, подготовленного на таком же одноклеточном уровне, как вымышленные граждане Молинов и Мазулина? Видимостью гомосятины. Есть такая болезнь, когда все тебе вокруг кажутся этими самыми, и даже в зеркало поутру глядишь с подозрением. Но в «Пире», в общем-то, про однополую любовь пишут не намёками, а вполне конкретно. И если думать, что в романе «Москва-Петушки» воспевается бухло и только бухло, то в «Пире» воспеваются амурные чары умудрённых мужей с юными мальчиками. На самом деле, Платон немножко о другом писал: о том, что любовь к сексу, как к возможности продолжения рода, менее возвышенная и прекрасная, чем любовь к совершенному (с точки зрения гармонии) объекту (коими по слегка мужешовинистическому настрою той эпохи и являются достойные мужички). Цари в тот момент в Греции равноправие полов, так и не было бы повода возмущаться голубоватой непристойностью. Но оно не царило, поэтому в конце диалога можно даже наблюдать, как некий бравый дяденька пытается склеить Сократа и рассказывает о том, как философ его уже некогда отшил.Ну и, конечно, как не вспомнить про тему андрогинов! В диалоге упоминается некая кулстори, хотя и немного сумбурно написанная, что раньше существовало три пола: мужики, бабы и андрогины. Причём все эти «люди» были с двумя парами рук, ног и всего прочего. Даже пиписек было по две, только у мужчин и женщин они были соответственно только мужские или только женские, а у андрогинов – одна такая, одна другая. Боги решили располовинить этих созданий, потому что «люди» хотели накостылять богам по шее всеми руками, ногами и писами. Так и получились люди разной ориентации: гетеросексуальные сладострастники из андрогинов, лесби и геи из женщин и мужчин. Вообще же диалог вовсе не про это, но так уж получилось, что скандальные с нашей точки зрения вещи всегда перетягивают на себя львиную долю внимания. В «Пире» много сведений о риторике, эстетике и философии, но вычленить их из общей массы тексты довольно трудно. «Пир» был написан в тот этап жизни Платона, когда он переходил от одного типа размышлений к другому. Основные постулаты его философии, которые в пару абзацев умудряются запихнуть в кратких конспектов, уже почти-почти выкристаллизовались, но ещё недостаточно чётко оформились в определённые формулы. И из-за этой недоофрмленности в «Пире» можно и запутаться. Впрочем, рекомендую на каждое отдельное прочтение вычленять из текста какую-либо одну тему, и пристально вчитываться во всё с ней связанное. Хотя бы в тему красоты и любви, например. От неё как раз легко будет прыгнуть к той мысли Платона, которую мы знаем назубок, – вещи идеальные и их неидеальные воплощения. Ну а уж если человек хочет везде видеть письки и разврат, то его никак не переубедишь.
В этом знаменитом диалоге Платона обсуждается природа Эроса, или любви. На этой пирушке собралось множество выдающихся личностей во главе с Сократом, тут и Алкивиад, и даже очень популярный в свое время Аристофан, и многие другие друзья-философы и писатели.В искусно построенном и умном диалоге, Платон дает высказаться практически всем присутствующим. Во время оживленной дискуссии выдвигается целая серия различных мнений, одно интереснее другого. В книге Лосева о Платоне и Аристотеле очень хорошо подчеркнут этот момент:Оказывается, что за пиршественным столом могут быть подняты любые вопросы – ученые, политические, философские, религиозные, общественные, бесконечные, как сама жизнь. Но нигде, никогда и ни у кого после Платона пир не конструируется так продуманно, сжато, просто и, главное, динамически напряженно, как это и следует для настоящего драматического действа.
Некоторые верят, что Любовь это некая тень, никакая, ей не свойственны красота или уродство, доброта или зло. Но самый знаменитый взгляд на любовь – это взгляд Аристофана, который рассказывает миф о том времени, когда люди были поделены на две половинки, которые до сих пор ищут друг друга. Да да, знаменитый миф о двух половинках это именно из этого прекрасного диалога."Пир" Платона – это очень красивая вещь, изысканная, умная, и кроме интереснейших рассуждений, еще и предлагающая прекрасный образец чудесной прозы. Рекомендую от всей души, и если вы считаете, что древнегреческая проза не для вас, почитайте «Пир» и потом поспорим.
Как справедливо заметил Лопе де Вега в «Собаке на сене»: «Как выпьешь греческого так и пойдешь по-гречески чесать».
Интересно было бы выпить этого самого греческого и поболтать с товарищем Сократом, чтобы потом товарищ Платон, словами товарища Аполлодора, пересказал эту беседу в каком-нибудь своем диалоге.
Главное, что стоит понять перед чтением: не нужно воспринимать и уж тем более судить о «Пире» через очки сегодняшней морали. Да, в те времена любовь взрослого мужчины к мальчику считалась естественной. Сократ, Платон, Александр Македонский и многие другие не были преступниками или отщепенцами. Давайте попытаемся это принять, а потом уже начинать читать диалоги Платона (и не только их).
Ну а теперь о самом «Пире». Лучшие умы за бокалом вина воздают хвалы Эроту. Согласитесь, интересно. Череда рассуждений, которые привлекают красотой и искусностью, читать приятно и легко. Платон не учит, а действительно беседует и дело даже не в форме изложения мысли, а в том ощущении, которое возникает при чтении. Мудрый друг в непринужденной обстановке, с легкостью рассуждает о природе эроса и ты вплетаешься в эту беседу даже если и не вступаешь в диалог в общепринятом смысле этого слова. Ты ложишься рядом, с вином в руках и слушаешь разговор сквозь века… Удивительно и ни на что не похоже.
Каждый участник беседы описывает Эроса со своей точки зрения и мы с вами получаем взгляды с разных сторон.
Представьте, например, как бы были удивлены ведущие свадеб, если бы узнали, что своей набившей оскомину у всех фразой о двух половинках, которые наконец-то нашли друг друга, они косвенно цитируют Платона, а вернее речь Аристофана, в которой он говорит об Андрогиннах. Кстати в ней есть и оригинальное объяснение природы однополой любви. Не буду рассказывать, читайте первоисточник.
А как вам такая фраза:
Так вот, Эрот Афродиты пошлой поистине пошл и способен на что угодно; это как раз та любовь, которой любят люди ничтожные. А такие люди любят, во-первых, женщин не меньше, чем юношей; во-вторых, они любят своих любимых больше ради их тела, чем ради души, и, наконец, любят они тех, кто поглупее, заботясь только о том, чтобы добиться своего, и не задумываясь, прекрасно ли это.
Какой кошмар, какая мерзость и т.д.? Давайте вспомним, что Платон жил немного в другое время и обратим внимание на то, что «во-вторых», разве это не актуально сейчас?
Или, например:
Ведь любящий божественнее любимого, потому что вдохновлен богом.
Интересно, не эта ли фраза вдохновила Маркеса на «Любовь во время чумы»? И, да, именно Богом и именно вдохновлен.
Сколько же цитат хочется привести, но, боюсь, так я перепишу весь диалог в отзыв, что, согласитесь, не очень правильно, да и в цитаты запихивать смысла особого нет. «Пир» надо читать полностью. Самый, на мой взгляд, «вкусный» кусок – речь Сократа. И описанный в ней путь любви изложен просто прекрасно! От одного красивого тела ко многим красивым телам, от красивых тел к красивой душе и от красивой души к красоте наук.
Но не только о любви рассуждают философы. Для того чтобы убедить не читавших открыть томик Платона, я все-таки приведу еще одну небольшую цитату:
Из богов никто не занимается философией и не желает стать мудрым, поскольку боги и так уже мудры; да и вообще тот, кто мудр, к мудрости не стремится. Но не занимаются философией и не желают стать мудрыми опять-таки и невежды. Ведь тем-то и скверно невежество, что человек и не прекрасный, и не совершенный, и не умный вполне доволен собой. А кто не считает, что в чем-то нуждается, тот и не желает того, в чем, по его мнению, не испытывает нужды.
Ах, красиво…
Ну что ж, мне кажется, что хватит читать чужие отзывы, которые в любом случае в миллионы раз хуже самого произведения. Пора читать первоисточник!