Полина Люро
Погоня
А вот дальше всё закрутилось настолько быстро, что в конце этой свистопляски кончились не только силы, но и дыхание. И всё же я победил, хотя и крепко засомневался насчёт собственного утверждения о превосходстве опыта над молодостью… Но прежде чем прийти к такому неутешительному выводу, пришлось хорошенько попотеть.
Эта бешеная сволочь бросилась на меня сверху, и, каюсь, я пропустил первый удар. Мы сцепились и, вволю покатавшись по земле, наконец, вскочили на ноги. Зазвенели мечи, и, должен сказать, дрался он неплохо, однажды даже сумев как девицу повалить меня на спину, но я перекинул его через себя и, хорошенько повозив бледной мордой по крыльцу, заломил руку и пропыхтел над ухом:
– Сдавайся, и я не дам моим ребятам прикончить тебя сразу, во всяком случае, сегодня…
В ответ этот скользкий гад вывернулся из захвата, попытавшись сбежать, и мне пришлось пару раз боднуть его головой. Лоб гудел, словно гонг в горном монастыре, а в глазах двоилось, но я рано радовался ― ушлый противник со стоном поднялся с земли, снова кинувшись в атаку. Уже тогда по его бешеным глазам стало ясно, что парень или не в себе, или принял «ведьмину дурь», за употребление которой в нашем портовом городе грозила смертная казнь.
Бой с переменным успехом продолжился на веранде: сначала мне повезло ранить его в лицо, заставив «поцеловаться» с каменной стеной, а потом он отбросил бравого вояку на хлипкие перила, тут же сломавшиеся под немаленьким весом Капитана шляющейся неизвестно где, чтоб её, Городской Стражи. В спине что-то подозрительно хрустнуло, но, проигнорировав неприятный звук и кувыркнувшись через голову, сумел встать на ноги, продолжив обмен ударами, с, казалось, не знающим устали заговорщиком.
Честно говоря, я так увлёкся, загоняя противника в угол, что и не заметил, как мы оказались на плоской крыше дома. К этому времени у меня открылось второе дыхание, которое беглец довольно успешно пытался выбить, в основном, ногами. Я в этом ему не уступал, и, от души полягав друг друга, мы снова сцепились. Мерзавец умудрился выхватить кинжал, легко ранив меня в руку, но в горячке боя это факт остался практически незамеченным, и, в конце концов, в дело снова пошли мечи.
Помню, что в какой-то момент ноги перестали ощущать под собой опору, и в следующее мгновение мы, как две большие бескрылые птицы, с воплями полетели навстречу земле… Она довольно неласково приняла обоих в свои объятья ― удар выбил из лёгких остатки воздуха, зубы лязгнули, лишь чудом не откусив язык. Если бы не какие-то тюки, на которые нам повезло свалиться, этот день вполне мог оказаться для меня последним.
Я беспомощно открывал рот, тщетно пытаясь загнать воздух назад в сплющенные лёгкие, и, наконец, мне это кое-как удалось. Противник подозрительно молчал, и это пугало: и зачем, скажите на милость, нужен дохлый заговорщик? Он должен был рассказать о своих подельниках и их коварных планах, а иначе Комендант живым закопает меня вместе с ним в могиле, с него станется…
