Полина Верховцева
Присвоенная Драконом
Все, кроме Кириана…
Он почему-то продолжал смотреть на меня. Я же старательно делала вид, что не замечаю этого и следом за остальными таращилась на слуг.
Внешне спокойна, но сердце надрывно гудело где-то в горле, острыми уколами отдавая под лопатку.
Что я только что увидела?
Тогда, в комнате, думала, что просто показалось. Но теперь…
Спустя пару минут слуги проворно убрали последствия небольшой катастрофы и исчезли на кухне, а за столом снова начались разговоры. Я кое-как успокоилась, спрятала свою растерянность поглубже и натянула беззаботную маску.
Что бы ни происходило – сначала надо разобраться самой. Может, мне все-таки кажется? Перенервничала, устала с дороги, вот и вижу не пойми что.
Я жадно смотрела на сестру и не замечала никакой усталости, никаких опущенных плеч или тусклых глаз. С ней было все отлично – огненная копна завитушек обрамляла румяное лицо, искренний смех…
Шайрис оказался настоящим весельчаком и травил такие истории, что даже обычно сдержанный папенька и тот громко хохотал. Я тоже смеялась. Порой неестественно и невпопад, но ничего не могла с собой поделать. Мне было чертовски не по себе, хотя о моей заминке уже все давно забыли, да и Кир больше не смотрел в мою сторону.
Внутреннее напряжение не ослабевало. И как бы я ни пыталась отвлечься, мысли все равно возвращались к сестре. Я рассматривала ее, пытаясь заметить те самые пугающие признаки, обращалась напрямую, наблюдая за тем, какой будет реакция, но ничего не происходило. Дарина была просто Дариной.
Все, как всегда.
Я не понимала, но от тревоги сводило в груди.
Пытаясь разобраться, я начала вспоминать, при каких обстоятельствах случились виденья. Первый раз, когда я смотрела в зеркало, второй – когда на Шайриса. И там, и там я заметила изменения не на прямую, а боковым зрением.
Попробовать?
Было страшно, но я решилась. Делая вид, что восхищаюсь остроумной историей, я сконцентрировала свое внимание на улыбчивом блондине, а сама даже не слышала слов…потому что сбоку от него снова сидела осунувшаяся Дарина. И смотрела на меня.
Стоило только перевести на нее взгляд – и изнеможденный образ пропадал.
Да что это за чертовщина!
Я опять уставилась на Шайриса, в этот раз рассказывающего о том, какими порой нелепыми делами приходилось заниматься на службе.
И снова Дарина стала другой. Она будто за долю секунды похудела и постарела на десяток лет. Волосы потускнели, вокруг губ залегли горькие складки.
Она принялась что-то говорить мне, но вслух не раздавалось ни звука.
Сестра говорила, говорила, говорила, а я не могла этого услышать. Все, что мне удалось разобрать по ее губам – это мое имя. Она звала меня.
И что самое жуткое, никто за столом не замечал этого. А стоило только в открытую посмотреть на сестру – наваждение исчезало.
Впервые в жизни я пожалела о том, что не призналась преподавателям академии Май-Брох в третьем даре. Я понятия не имела, как он работает и как его использовать. И не у кого было попросить помощи…
– Что-то Ванесса у нас притихла, – внезапно раздался насмешливый голос Кира, прерывая чужие разговоры.
Я вздрогнула и обернулась:
– Яяя…эээ… задумалась.
– О чем?
Он спрашивал спокойно и даже чуточку снисходительно. Но я чувствовала, что этот человек привык получать ответы на все свои вопросы. А еще, внезапно поняла, что ни в коем случае нельзя ему говорить о том, что вижу.
***
Мы будто остались одни в комнате. Больше никого.
Его внимание острым ножом резало по венам. Темный взгляд, вроде насмешливый и расслабленный, а на самом деле цепкий и холодный, словно стальными крюками цеплялся за меня, пытаясь вытащить наружу то, что я так старательно пыталась скрыть.
– Так, о чем ты задумалась, Несса? – лениво переспросил Кир, откинувшись на спинку кресла.
Он рассматривал меня, изучал, как интересный экспонат на выставке. Пока не понимал в чем дело, но чувствовал подвох.
В ушах застучало. Я ничего не ответила, просто опустила взгляд и нервно облизала губы. В руках по-прежнему убого подрагивала вилка. Внезапно она показалась мне такой тяжелой, что я не выдержала и положила ее на стол, тут же опустив ладони на колени. Колени, кстати, тоже дрожали.
– Она у нас такая скромница, – вместо меня ответила мама, не подозревая, что дело вовсе не в скромности.
– Так какой вы говорите дар у вашей дочери? – поинтересовался саорец.
– Ванесса сильный целитель.
– Еще?
– А еще чтец, – мама расплылась в гордой улыбке, – что угодно прочитает, любое послание поймет, даже если до этого никогда не сталкивалась с незнакомым языком.
– Ммм, как интересно.
Я не могла понять, то ли он издевался, то ли ему и правда было интересно. Мне было все равно, в висках билось лишь одно желание – выскочить из-за стола и бежать без оглядки.
Конечно, я никуда не побежала. Продолжала сидеть с неестественно прямой спиной и нелепо улыбаться. К счастью, мама неправильно истолковала надрывный румянец на моих щеках, и решив, что дочка внезапно смутилась в присутствии мужчин, сама вела разговор.
– В общем, если у вас возникнут проблемы с прочтением древних книг или манускриптов, то попросите Нессу – она поможет. Так ведь дорогая?
Я дергано кивнула. Потом кашлянула и выдавила из себя надрывное:
– С удовольствием.
На самом деле никакого удовольствия, только зашкаливающее чувство опасности. Я уже жалела, что мама рассказала про второй дар. Как-то уж слишком заинтересованно после этой новости блеснули глаза саорца.
– Какие-нибудь еще способности? – спросил он, заставляя меня внутренне содрогнуться.
Точно что-то чувствовал. Подозревал!
– У девочек из Май-Броха открывается только два дара, – с легким сожалением произнесла мама, – увы.
– Мам, – Дарина тут же надула губы, – у меня вообще ни одного. И мне вообще-то обидно!
– Прости дорогая.
Пропустив мимо ушей болтовню матери с сестрой, Кириан хмыкнул:
– Занятно.
Я не понимала, что его так развеселило, но облегченно выдохнула, когда гость переключил свое внимание на другую тему.
От волнения аппетит напрочь пропал и все, что я могла – это сидеть, словно неживая кукла, и ковыряться в тарелке.
– Несс, хватит уродовать пирожное, – прошептала Дарина.
Я посмотрела на нее и снова не заметила ничего плохого. Румяная, веселая с сияющими глазами… Но это ведь все неправда, да? Ненастоящее? Счастье это, хлещущее через край, неуемная энергия, слишком громкий смех. Это все неправда.
В груди сжалось от тревоги.
Что же с тобой такое, Дариш? В какую передрягу ты попала?
Я понятия не имела, что все это значило, но в одном была уверена – сестре нужна помощь.
Решив еще раз убедиться, что мне не показалось, что это не бред, вызванный усталостью после долгой дороги, я взглянула на Шайриса, как раз рассказывающего очередную веселую историю, и натянуто улыбнулась. Всеми силами изображая интерес слушателя, я пыталась зацепить боковым взглядом сестру… но зацепила Кириана, сидевшего с другой стороны.
В этот момент его глаза изменились – стали ярко-оранжевыми, будто в них плясало бешеное пламя.
И этого никто не заметил. Никто! Ни мама, которая смеялась до слез, изящно прикрывая рот ладонью, ни суровый отец. Про сестру и речи не шло – она все так же слишком надрывно веселилась и с упорством влюбленной кошки льнула к своему мужу.
Только я одна видела то, что Кириан прятал от всех остальных за непроницаемой маской. Видела его настоящего.
Я понятия не имела, что все это значит, но одно знала наверняка – жизненно важно не показать гостям, что я чего-то вижу. Нельзя. Табу!
Поэтому несмотря на то, что от ужаса сковывало внутренности, я продолжала смотреть на Шайриса и даже смеялась над очередной шуткой.
Как угодно, надо держаться, но ни словом, ни взглядом не выдавать себя…
***
Я и держалась. Из последних сил, борясь с паникой и собственным криком, засевшим где-то глубоко внутри.
С одной стороны – изнеможденная сестра, пытающаяся что-то мне сказать, с другой – тот, кто пугал до дрожи.
Он наблюдал за мной. С ленивой усмешкой, не скрываясь, подмечая каждую деталь. Мы даже перекинулись парой фраз, и каждый раз я старательно отыгрывала роль наивной, немного смущенной девочки. Я чувствовала себя букашкой, которую рассматривали под лупой, прежде чем насадить на иглу и пришпилить к стене.
Слишком страшно, чтобы было правдой. Может, это сон?
Кое-как мне удалось досидеть до конца ужина, а потом, когда все собрались на террасу, чтобы продолжить общение на свежем воздухе, я сбежала к себе в комнату, сославшись на головную боль.
– Милая, с тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила мама.
– Кажется, я переоценила свои силы, после долгой дороги. Хочу спать.
– Так рано? – изумилась сестра, – мы же только начали! Смотри, как весело!
Да уж, весело…
Настолько, что мороз по коже. Словно меня закинули в клетку к зверю, и он неспешно кружил вокруг, выбирая удобный момент для нападения.
Шайрис, притягивая к себе жену. Она не сопротивлялась, наоборот тянулась к нему так, будто в ее жизни не было ничего важнее этих объятий.– Кажется, наши рассказы утомили Ванессу, – усмехнулся
– Нет, что вы… Было очень интересно, но почти две недели в пути сделали свое дело. Обещаю, к нашей следующей встрече я буду бодра и полна сил.
Я надеялась, что эта встреча состоится нескоро, и я успею разобраться с тем, что видела, решу как себя вести и что делать дальше, но к сожалению голос подал отец:
– Иди отдыхай, Несс. Но к завтрашнему дню будь готова. Нас всех пригласили к Вилсонам.
– Всех? – тихо переспросила я.
– Всех, – радостно ответила Дарина вместо отца.
– Я поняла… постараюсь.
Вместо радости от того, что увижу подруг детства, я испытала лишь горечь разочарования. О какой радости речь, если ОН будет рядом? Одна надежда на то, что гостей соберется много, и на меня никто не станет обращать лишнего внимания.
Распрощавшись со всеми, я покинула гостиную.
Сил хватило лишь на то, чтобы достойно удалиться – с прямой спиной, гордо поднятой головой и мягкой улыбкой на губах. Но стоило только выйти в холл, как выдержка закончилась. Подхватив длинный подол, я бросилась бежать, взлетела по лестнице на второй этаж, ураганом пронеслась по коридору, и только оказавшись в своей комнате, за закрытой дверью, смогла сделать вдох. Судорожный и такой громкий, что я поспешно зажала себе рот, испугавшись, что внизу услышат.
Вдруг у этого огненноглазого и слух как у зверя?
Воровато оглядываясь, я отошла от двери и присела на кровать. После того страха, что натерпелась внизу – ноги отказывались держать. В ушах гремело, в груди – гудело, и вообще казалось, что вот-вот и упаду в обморок.
Самое страшное, что не к кому было обратиться за помощью. В Калирии не осталось Видящих кроме меня. Мама, папа – ничего не замечали, в самой Дарине я теперь была не уверена. Такое чувство, будто ее оболочка жила отдельной жизнью, скрывая то, что творилось внутри.
К кому идти? К соседям? К друзьям? Так они тоже ничего не увидят! Никто не увидит… И не поверит.
Может, написать письмо директрисе академии Май-Борх?
Пожалуй, последний вариант был бы самым верным и простым, если бы не мой обман. Когда в Май-Брохе узнают, что я скрыла третий дар, то разразится скандал. Мой портрет повесят на доску почета, обнулят диплом и не видать мне тогда ни хорошей должности при дворе, ни уважения. Буду всеми презираемым изгоем, парией…
Словами не предать, как сильно я жалела о том, что утаила правду от преподавателей. Лучше бы жила в обнимку с учебниками, зубрила до посинения, не зная ни сна, ни покоя, чем теперь давиться от непонимания и собственной беспомощности.
Страшно и стыдно, но они единственные, кто могли подтвердить наличие у меня дара и заставить других прислушаться к моим словам.
Что ж, ради сестры я была готова на все…
Пусть будет Май-Брох и чужое презрение.
Смирившись с неизбежным, я решила, что как только гости уйдут, я отправлю весточку чессе Витони.
После этого на душе стало немного легче. Я умылась, переоделась в спальное платье и забралась в кровать. Было холодно и странно. Вроде родная комната, та самая в которой прошло мое детство, а я ощущала себя в ней чужой.
Мир и правда очень сильно изменился, пока я сидела в стенах академии. И эти изменения меня пугали.
Несмотря на усталость, сон не шел. Тогда я взяла с полки одну из своих старых книг, поудобнее устроилась на подушках и открыла первую главу. Только дальше нее, так и не смогла продвинуться, как ни пыталась. Вместо того, чтобы сосредоточится на тексте, я прислушивалась к тому, что творилось внизу.
До меня доносился гулкий голос отца, беспечный смех сестры. Но я ловила не эти звуки. Неожиданно для самой себя мне хотелось услышать голос Кириана.
Глава 3
На утро мне почудилось, будто случившееся накануне было не более чем кошмаром.
Это ведь глупости? Не было никаких огненных глаз или осунувшейся, изрядно прибавившей в возрасте сестры, сидящей внутри наигранно бодрой оболочки.
Ничего этого не было. Я просто слишком устала с дороги и слишком переволновалась от встречи с семьей.
Так я убеждала себя пока собиралась на завтрак. Придумывала оправдания, подбирала аргументы. Вроде даже удалось договориться с самой собой, но, когда мы с родителями собрались за столом, и мне досталось место, на котором вчера сидел Кириан, по коже снова пробежал озноб.
– Вам не показалось, что Дарина вчера была какой-то слишком веселой и активной? – задумчиво спросила я, переводя взгляд то на мать, то на отца.
Папенька отделался простым:
– Нет.
А мама мягко улыбнулась:
– Ты просто слишком долго не была дома и подзабыла сколько энергии в твоей старшей сестре.
– Может быть.
Дарина и правда всегда была заводилой. И во время детских игр, даже когда другие уже падали без сил, она еще продолжала веселиться и скакать.
– Все равно. Как-то уж слишком она сияла.
– Это потому, что муж был с ней рядом. Она летает с того самого момента, как вышла за Шайриса.
Эти слова отозвались болью в груди и… страхом.
Я пожалела, что вчера не обратила пристального внимания на улыбчивого блондина. Он ведь тоже саорец…
– Вам не кажется это подозрительным?
– Что именно, милая?
– Эти браки с саорцами…Зачем они? У них своих женщин что ли нет? Зачем им жены из Калирии? Раньше ведь никогда такого не было…
– Милая, ты говоришь, как старая тетушка Роуз, – рассмеялась мама, – она тоже любит поразмышлять о том, что раньше было, а чего не было.
Она неспешно отпила кофе из маленькой фарфоровой кружечки и выразительно посмотрела на мою тарелку. Я так волновалась, что еще даже не притронулась к еде.
– Мы же плохо знаем их обычаи. Может, и них там принято жен…съедать? А мы им Даринку отдали.
Родители переглянулись и дружно засмеялись. Им было весело, а я не могла сказать, о чем видела. Они не поверят. Ведь не могла же их драгоценная Ванесса обмануть преподавателей в Май-Брохе.
– Что смешного?
– Кажется, кто-то завидует своей сестре.
Я аж поперхнулась от неожиданности:
– Завидую?
– Забыла, как вы в детстве спорили о том, кто первый выйдет замуж и кого супруг будет красивее? Мне тогда приходилось вас разнимать, чтобы не подрались.
– Помню, но…это здесь не при чем. Я очень переживаю за Дарину и этот брак с чужеземцем меня пугает. Вдруг она несчастлива?.. Вдруг там все не так, как вам кажется?
– Прекрати, Ванесса, – строго сказал отец, – думаешь, мы бы отдали свою дочь, если бы не были уверены в ее избраннике? После подписания мирного договора многое изменилось, наладилось плотное деловое общение, торговля. Сам Верховный Князь одобрил браки с саорцами. И каждый кандидат, между прочим, получает его личное разрешение на то, чтобы взять в жены девушку из Калирии.
– А как он их проверяет? На магию, на скрытые способности? – не сдавалась я, – может, у него есть какой-нибудь особый советник, который видит то, что скрыто?
– Видящих давно нет, ты же знаешь. Последний из них погиб прямо перед окончанием войны, и новых пока не появилось, – сказал отец, не подозревая о том, кто сидит напротив него.
– А наши мужчины берут в жены саорок?
– Я о таком не слышал. Но этому есть объяснения – наши девушки гораздо красивее.
«И беззащитнее» – подумала я, но вслух не сказала, потому что это было бесполезно.
Родители не слышали меня и не разделяли моих тревог. Они были уверены, что у сестры все в полном порядке, а я просто ревнивая пигалица, проигравшая детский спор.
После завтрака мне пришлось помогать маме в саду – свои любимые розы она не доверяла никому из садовников, и сама возилась с ними все лето напролет. Мне досталась почетная миссия – копать новые лунки маленькой заостренной лопаткой, и убирать срезанные ветки.
Утопая в своих мыслях, я была слишком рассеянной, поэтом исколола все руки и получила заслуженное замечание от мамы.
– Смотри внимательнее!
– Извини.
Я продолжила неумело копаться в земле, а сама все думала о том, что как-то это странно все. Последний Видящий, способный обличить любой обман и показать то, что скрыто, погиб аккурат в конце войны, а новый за все двадцать лет мира так и не появился.
Да, этот дар всегда был редким. Гораздо реже дара целителя или стихийной магии, но все равно раз в пару-тройку лет появлялся кто-то одаренный.
Почему же теперь они исчезли? Почему никого кроме меня не осталось? Что такого случилось после войны, что дар Видящих практически исчез?
Мне нужны были ответы и помощь. Поэтому, после того как с садовыми работами было покончено, я отправилась к себе в комнату и написала короткое письмо чессе Витони.
Там было всего несколько строк, но и они дались мне с огромным трудом. Было сложно признаваться в обмане.
«Уважаемая, чесса Витони. Я сердечно благодарю вас за все те годы в Май-Брохе, что вы были рядом. За знания, которые давали вы и остальные преподаатели. За ваше безграничное терпение и стремление сделать нас лучше. Спасибо. Вы не представляете, как много это для меня значит, и как стыдно сейчас признаваться в том, что я вас обманула. У меня есть третий дар, но я утаила его, потому что не хотела учить больше остальных девочек.
Я – Видящая.
Простите за обман. Я крайне раскаиваюсь и сожалею о своем поступке. А еще, мне очень нужна ваша помощь, потому что сама я с этим даром не справляюсь. Не понимаю его и не знаю, как управлять.
Еще раз извините.
Надеюсь на прощение и помощь.
Вечно ваша, Ванесса Бартон»
Пробежав еще раз взглядом по строчкам, я свернула лист вчетверо и запечатала его в конверт.
Будь что будет. Я готова понести наказание, если это поможет моей сестре.
Едва дождавшись полудня, я встретила возле ворот почтовый дилижанс и отдала письмо кучеру. Теперь оставалось только дождаться, когда чесса Витони получит мое послание.
Ближе к вечеру меня начало одолевать волнение. Я все никак не могла придумать повод, чтобы пропустить прием у Вилсонов. Да, мне отчаянно не хотелось туда идти. С девочками ведь можно встретиться и позже, а вот снова оказаться под одной крышей с саорцами было страшно.
Вернее, с одним саорцем, который пугал до дрожи, но о котором я не могла не думать. Он будто змей, просочился в мои мысли и оплел все своими кольцами.
Мне нужно было держаться как можно дальше от него, пока не придет помощь.
Пусть чудес не бывает, но так хотелось верить, что письмо долетит до чессы Витони всего за пару дней, и она тут же отзовется на призыв. Всего-то и надо: дождаться и по возможности не попадаться чужакам на глаза.
Когда до выхода оставалось всего пара часов, я решила попытать удачу.
Зашла издалека:
– Мам, у нас есть настойка крессовницы?
– Нет. А что случилась, милая?
– Голова что-то разболелась, да в горле печет. Кажется, я настыла в пути.
Несмотря на дар целительства лечить саму себя я не могла. Как говорили наставницы – это защита от жадности. В противном случае целители бы лечили только себя и на остальных у них попросту не оставалось сил.
Так что повод с болезнью был более чем достойный. К тому же для пущего эффекта я поежилась и шмыгнула носом.
Маменька тут же озабоченно нахмурилась и положила теплую ладонь мне на лоб:
– Жара нет. Глаза ясные. Да и румянец здоровый. Может, просто от смены места морозит?
– Может, – жалобно согласилась я, – весь день, как в тумане. Так и хочется лечь в кровать и проспать до самого утра… Можно, я останусь дома…
Увы, моим надеждам было не суждено сбыться.
– Исключено! Нас ждут у Вилсонов. Вчера, когда гости уезжали, Дарина настойчиво просила передать, что очень тебя ждет, и обидится если ты не придешь. Так что не расстраивай сестру. К тому же, я забыла сказать, что Анни и Дина тоже приехали в родительский дом и жаждут с тобой встретиться.
Я тоже хотела встретиться с подругами, но там будет Кириан, с которым мне меньше всего хотелось пересекаться.
– Ну, мам…Я и правда чувствую себя не очень…
– Не переживай, Марта мигом поставит тебя на ноги. У нее-то уж точно есть настойка крессовницы, о которой ты спрашивала.
Марта Вилсон была лекарем и держала свою аптечную лавку в городе. Дара у нее не было, зато знаний хоть отбавляй, и легкая рука на всякого рода зелья и настойки.
– Я бы не хотела доставлять неудобства…
– Не говори глупостей, она будет рада помочь. А теперь все, беги собираться. Скоро отправляемся.
Вот так не оправдались мои надежды отсидеться в тени. Спорить с матерью было бесполезно. Она и слышать не хотела о том, чтобы оставить меня дома.
Даже закралось подозрение, что ей просто хотелось похвастаться перед соседями дочкой, вернувшейся после обучения в одной из самых престижных академий страны.
– Мне нечего надеть, – простонала я, прекрасно понимая, что такая причина ее не остановит.
– Глупышка, нашла из-за чего печалиться. Даринка сказала, что ты можешь взять любое из ее платьев, пока мы тебе не закажем обновки. Иди выбирай.
– Спасибо, – натянуто ответила я и поднялась наверх.
Ну как так-то! По всем фронтам обложили!
Понимая, что от встречи мне не отвертеться, я пошла в комнату Дарины и распахнула шкаф, пестревший нарядами.
Платья, платья, платья, половина из которых была ни разу не надета. Кажется, пока меня не было родители рядили ее за нас обеих. Даже стало немного обидно, особенно если вспомнить первые два года в Май-Брохе, когда мы все ходили в серых робах, настолько жестких и неприятных, что от них везде чесалось. А зимой нам выдавали драные тулупы, в прорехах которых гулял холодный ветер. Про обувь и вовсе молчу. Обувь – была. На этом все. Цвет, размер, удобство – это не считалось важным.
Я остановила свой выбор на нежно-бежевом платье с розовыми цветами по подолу. К нему подобрала короткую, расшитую мехом накидку и легкие туфельки, на маленьком каблучке. Очень удобные – при желании можно плясать всю ночь…или бежать без оглядки.
Юркая Ветряна – девчонка, находившаяся в услужении у моей матушки, помогла сделать прическу. Заплела волосы в причудливые косы, потом перетянула их атласными лентами и прихватила жемчужной заколкой.
– Вы очень красивая, – с придыханием произнесла она.
– Спасибо.
– И испуганная…
Так ведь есть с чего. Стрелка часов безжалостно бежала вперед, приближая тот момент, когда снова придется столкнуться лицом к лицу с НИМ!
– Я просто отвыкла от приемов. Волнуюсь.
– Улыбнитесь. Вам очень идет улыбка. И не переживайте, все пройдет прекрасно.
Спустя час карета уже подъезжала к усадьбе Вилсонов. Мы миновали широкую аллею, по обе стороны которой благоухали цветущие кусты жасмина, и остановились перед широким мраморным крыльцом.
Вилсоны всегда славились своим богатством и сейчас, судя по их роскошному трехэтажному особняку, обвитому дорогим заморским плющом, дела у семейства шли особенно хорошо.
Отец покинул карету первым, галантно подал руку матери, потом мне, и мы отправились внутрь.
Гости уж собирались. Из огромных окон первого этажа лился свет и красивая музыка. Иногда раздавался чей-то смех.
Людям было весело, а я нервничала, потому что еще издали заприметила хрупкий силуэт сестры.
Она стояла недалеко от входа и, увидев меня, радостно замахала рукой.
***
– Несса, идем танцевать! – с этими словами сестра утянула меня в толпу.
Я только успела бросить беспомощный взгляд на родителей, как оказалась в самой гуще гостей. Кого-то я помнила с детства, кто-то казался смутно знакомым, а некоторых я и вовсе видела в первый раз. Однако воспитание в Май-Брохе не прошло в пустую – я здоровалась, улыбалась и выглядела совершенно уверенной несмотря на то, что душу одолевали тревоги и смятение.
Где Шайрис? Мне надо взглянуть на него… по-особенному, чтобы убедиться в том, что он нормальный. Или нет. Вдруг он такой же огненноглазый, как его приятель?
Что тогда делать – я понятия не имела, но должна была собрать как можно больше информации к приезду чессы Витони.
Больше блондина меня волновал только сам Кириан. Я невольно высматривала его в толпе, и, кажется…ждала. Иногда мне казалось, что в лопатки упирался чей-то пристальный взгляд, но стоило обернуться и ощущение пропадало, а позади никого не оказывалось.
Это заставляло нервничать. Я была среди людей, в ярком зале, наполненном музыкой и голосами, но почему-то чувствовала себя голой, посреди ночи и в непроходимом лесу.
– Ты чего какая сумрачная? Улыбнись, – Дарина дернула меня за рукав, – выглядишь так, будто клюквы объелась.
Уж лучше бы клюква, чем заполошно бьющееся в груди сердце.
– Это с непривычки. Просто…
Она не дала договорить. Дернула к себе и, порывисто приблизившись к моему уху, принялась увлеченно нашептывать:
– Мне кажется, Роберт не сводит с тебя взгляда!
– Ммм, – только и смогла промычать я, не понимая кто такой Роберт.
– Он вон там. Справа.
Я проследила за ее взглядом и действительно увидела высокого парня с коротко стриженными русыми волосами. В детстве мы с ним не слишком ладили – он называл меня курносой кикиморой, а я его – кривозубым придурком и лешим.
Теперь от лешего не осталось и следа – парень вырос, возмужал и неприлично раздался в плечах. До саорцев ему было далеко, но вот на фоне приятелей, который топтались рядом, выглядел он весьма внушительно. И привлекательно.
Не буду врать, его внимание мне польстило, но тревога от этого не уменьшилась. Скорее наоборот, внутри будто что-то воспротивилось чужому интересу. Я не имела права отвлекаться на всякие глупости, пока не разберусь, что происходит с сестрой.
Однако Роберт, по-видимому, считал иначе. Перехватив мой взгляд, он улыбнулся и направился к нам.
– Смотри, Несс! Смотри! Он идет сюда! – сестра аж начала мелко притопывать от возбуждения, – сейчас он тебя пригласит!
Так и вышло. Молодой человек остановился прямо перед нами и произнес:
– Несс, рад твоему возвращению. Позволь пригласить тебя на танец.
Дарина была в таком восторге, что выпалила вместо меня:
– Конечно, она согласна! – а когда увидела мою вытянувшуюся физиономию торопливо добавила, – ну что стоишь? Иди!
И для верности подтолкнула к Роберту. Делать нечего, пришлось соглашаться.
Мы вышли в центр зала. Я положила одну руку ему на плечо, он положил руку на талию, и мы пришли в движение, включаясь в волну танцующих пар.
Сначала танцевали молча, но я чувствовала, как Роб без зазрения совести таращился на меня. Это немного нервировало.
– Ты очень изменилась, – наконец, выдал он.
– В хорошую сторону или в плохую?
– В прекрасную.
Я приняла слегка неумелый комплимент со спокойной улыбкой, и окрыленный Роб тут же предложил:
– Как насчет того, чтобы завтра съездить в город? Я покажу тебе, как он изменился за время твоего отсутствия.
– Посмотрим, – уклончиво ответила я, – у родителей было много планов.
Он немного приуныл, но тут же выпалил:
– Пообещай мне, что не пойдешь ни с кем другим!
Мне даже стало смешно:
– Хорошо. Обещаю.
Когда танец закончился, Роб отпустил меня с видимой неохотой, и я вернулась к сестре.
– Ну как? – тут же набросилась она, – понравилось? Вы так здорово смотрелись вместе!
– Просто танец.
– Уверена, он сделает тебе предложение!
Я аж подавилась.
– Дарина! Мы просто один раз потанцевали.
– Ну и что! Вот помяни мои слова, он придет к отцу просить твоей руки.
– Сомневаюсь.
– Придет. Придет! Вот увидишь.
Так же уверенно она говорила про каждого, кто приглашал меня на танец.
На протяжении всего вечера Дарина самозабвенно сватала мне каждого, кто проявлял маломальский интерес. Наконец, я не выдержала и, отказав очередному претенденту потоптаться на моих ногах, заявила:
– Я устала!
– Тебе надо срочно найти жениха! – выпалила она, – и выйти замуж! Срочно!
– Зачем?
Это простой вопрос поверг ее в ступор. Она неловко замерла, уставившись на меня таким удивленным взглядом, будто сама не понимала зачем это сказала.
***
– Дарин?
– Я…ээ…просто… – она тяжело сглотнула, потом и вовсе сдавила виски, словно у нее внезапно разболелась голова.
– Все в порядке?
– Да… – она тряхнула головой и неожиданно беспечно улыбнулась, – не обращай внимания. Ты же заешь, девочки всегда грезят о свадьбах. Свои или чужих – не важно. Но ты права, местный контингент вызывает только скуку и усталость.
Еще пять минут назад она нахваливала очередного кавалера, показавшегося в поле зрения и говорила, что непременно надо к нему присмотреться, а сейчас сменила мнение прямо на противоположное.
– Дарина, в чем дело? – спросила я, оттащив ее в укромный уголок возле окна, – ты какая-то странная.
– Я? – она удивленно вскинула брови, – обычная. Такая, как всегда.
– Ты ведешь себя странно!
– Разве? Мы просто давно не виделись, вот ты и отвыкла.
В ее голосе снова щебетали беспечные птицы, и такие перемены меня пугали. За весь вечер, сколько я ни пыталась увидеть в ней ту, другую Дарину, у меня ни разу не вышло этого сделать. Но я чувствовала, что она там, глубоко, под тонной непонятной шелухи, и тот крик про замужество был именно от нее.
– Если тебе есть, что рассказать мне – просто скажи.
Сестра по-лисьи кокетливо улыбнулась и прошептала:
– Я давно заказала платье на твою свадьбу, и мне не терпится его надеть. Вот и все.
Пустое. Неправда. Не верю!
– Дарина!
– Да, дорогая? – она преданно уставилась на меня.
Бесполезно, она ничего не скажет! Сколько бы я ни спрашивала, сколько бы ни билась, пытаясь выпытать правду, ничего не изменится.
У меня больно сжималось в груди:
– Пообещай, что скажешь мне, если у тебя будут проблемы, – я взяла ее за руки.
– Проблемы? – удивилась Дарина. – Да твоя сестра – самая счастливая женщина на свете.
А я держала ее теплые ладони в своих и вливала животворящую силу несмотря на то, что мой дар целителя однозначно говорил, что сестра здорова. Но я уже не верила даже ему.
Спустя минуту Дарина заподозрила неладное:
– Что ты делаешь? – спросила она?
И тогда в ответ я тоже соврала:
– Грею. У тебя руки холодные.
– Спасибо, Несса. Ты лучшая сестра на свете.
