Пом Ю Джин
Ресторан 06:06:06
카피캣 식당 by 범유진
THE COPYCAT RESTAURANT
Copyright © 2023 by Yujin Peom
Russian Translation Copyright © 2024 ROSMAN LLC ALL RIGHTS RESERVED
This translated edition was published by arrangement with NEXUS Co., Ltd. through Shinwon Agency Co.
© ООО «РОСМЭН», 2024
Торт из чокопаев для лгуньи
– Значит, можно украсть чужую жизнь?
Лицо, которое только что находилось чуть ли не вплотную, отдалилось. Глядя на белые, похожие на полумесяцы глаза человека, стоящего за прилавком, Чон Хёна захотела пить. Пары алкоголя, поднявшиеся до самой ее макушки, рассеивались, а разум прояснялся. И вместе с тем усиливалась жажда. Чон Хёна была законченной реалисткой. В детстве она не понимала друзей, мечтавших о сове с письмом из Хогвартса, а во взрослом возрасте не верила в любовь из романтических драм, о которой грезили подруги. К своим двадцати пяти годам она даже ни разу не покупала лотерейных билетов, потому что ей было жаль тратить 5000 вон на что-то, что все равно не сработает.
И вот Чон Хёна колеблется после слов человека, которого впервые видит.
«Это просто потому, что я давно ни с кем не разговаривала. Нет. Это все освещение. Дело в том, что здесь какой-то особенный свет. И если не из-за него, то виноват этот человек. Почему же? Почему внешность у него точь-в-точь как у меня? Что, черт возьми, это за ресторан такой? Кажется, будто меня околдовала лиса».
Стук. Перед Чон Хёной возник высокий бокал шампанского.
– В качестве приветствия. Если ты его выпьешь, контракт вступит в силу.
Бокал был заполнен золотистым шампанским где-то на две трети, а над ним возвышалась облачком пушистая розовая сладкая вата. Волосы девушки на том фото тоже были розовыми. А в шампанском плавали буквы из статей, которые Чон Хёна читала всю ночь. Именно они заставили ее выскочить из дома в шесть утра. Стоило вспомнить о них, как жажда стала еще сильнее. Чон Хёна крепко сжала бокал с шампанским. Ей не хотелось этого признавать, но пришлось. Причину, по которой она колебалась из-за слов того, кто сидел напротив.
Это роман ее любимчика Ю Иру.
* * *
Дни Чон Хёны проходят крайне упорядоченно. Конечно, можно считать ее бесполезной бездельницей и затворницей, но в этом и заключается порядок. День начинается около 13:00, когда она просыпается, приоткрывает дверь комнаты и выглядывает наружу. Самая первая и самая важная миссия – умыться, а затем взять что-то из еды и вернуться в комнату, не столкнувшись ни с кем из членов семьи. Если провалить эту миссию, ей придется всем телом встретить острые взгляды, так и призывающие скорее устроиться на работу. Так было не всегда. Сразу после того, как она уволилась, и родители, и брат уверяли ее, что на первой работе и не такое бывает. Однако чем дольше Чон Хёна сидела в комнате, не устраиваясь на новое место, тем сильнее накалялась атмосфера. Домашние выражали недовольство отсутствием работы у Чон Хёны придирками, жалобами, вздохами и взглядами. Та же выбрала вместо поиска новой работы встречаться с ними как можно реже. Когда Чон Хёна открывала холодильник, она находила там еду и закуски, приготовленные матерью и для нее в том числе, что служило для девушки сигналом, что «пока все в порядке».
Когда она возвращалась в свою комнату с едой и включала компьютер, с этого же момента начинался уютный мир черной дыры. Можно открыть в одном углу монитора соцсеть, а затем смотреть сериалы или YouTube, иногда обновляя страничку, нажимая «Нравится» на опубликованные посты, сохраняя фотографии, а затем снова возвращаясь к просмотру видео. Большинство ее поисковых запросов связано с айдол-группой N2R. Она фанатеет уже год и стэнит[1] Ю Иру, саб-вокалиста[2]. Фанатство – единственная радость, поддерживающая повседневную жизнь Чон Хёны. Словно под властью первой любви, она собирала все фотографии и гифки Ю Иру, искала все статьи о нем и даже посекундно резала видео, снятые фанатами на встречах с ним. Она заходила в фан-сообщество, посвященное Ю Иру, писала там посты с признаниями в любви, а также комментировала то, что написали другие. Потом она проверяла, какие комментарии оставили ей, и отвечала на них. Чон Хёна особенно много времени проводила за деятельностью в фан-сообществе. Нить, вышедшая из тугого мотка общей любви к Ю Иру, прочно обвила руки и ноги девушки. Это чувство принадлежности казалось надежным космическим кораблем, на котором Чон Хёна могла с комфортом путешествовать по черной дыре. И тогда все ее беды будто бы исчезали, а мозг погружался в эйфорию.
Однако черная дыра иногда выбрасывала Чон Хёну наружу. Когда в середине видео на YouTube выскакивала реклама косметики или когда среди постов вдруг появлялось объявление о наборе на работу в развлекательную компанию. Каждый раз, когда алгоритмы считали, что категория «повторяем макияж за знаменитостями» связана со «знаменитостью Ю Иру», и подсовывали ее, Чон Хёна возвращалась в реальность. Девушка смотрела видео, покусывая кончик ногтя, и видела, что тренды в макияже быстро изменились, хотя прошел всего год, а затем, грызя ноготь чуть ли не до крови, заходила на сайт, где принимали на работу. В разделе «Профессия» она писала «визажист» и смотрела на длинный-длинный список. Всякий раз, когда Чон Хёна видела объявление о вакансии в салоне красоты, название которого было ей знакомо, она наводила курсор на кнопку «Откликнуться» и долго колебалась. Она знала: стоит ей только напрячь указательный палец и щелкнуть мышью, и следующие шаги перестанут зависеть от ее воли.
То же самое произошло и тогда, когда она устроилась на первую работу. Она подала заявку, с ней связались, она прошла собеседование, получила уведомление о приеме, а через два дня вышла на работу. Это было знаменитое место, которое в СМИ позиционировало себя как любимый салон среди знаменитостей. Начальник передал Чон Хёне троих своих клиентов. Поначалу она решила, что он хороший человек. Так было до тех пор, пока однажды ночью после работы начальник не пошел за ней. Его преследование продолжалось более десяти дней. Поначалу Чон Хёна решила, что им просто в одну сторону, но в тот день, когда она зашла в круглосуточный магазин, обнаружила, как начальник заглядывает в его окно снаружи, и ее обуял страх. После того инцидента в магазине Чон Хёна твердо решила спросить мужчину, в чем же, собственно, дело. Тот предложил ей провести вместе ночь, и Чон Хёна в отчаянии сбежала. Со следующего дня никто из коллег больше не предлагал ей пообедать вместе. А когда Чон Хёна общалась с клиентом, начальник только цокнул языком и взял его на себя. Он не сделал никакого замечания или чего-то подобного. Он просто на глазах у клиента оттеснил девушку локтем, как будто она была так ужасна, что он просто не мог этого вынести. Увидев это, сотрудники магазина засмеялись. Она же получила клиентов, соблазнив начальника. Цветочная змея[3]. Ходит и всем рассказывает, что он ее преследует. Да зачем начальнику бегать за такой? Шепотки коллег достигли ушей Чон Хёны. Ей перестали давать даже мелкие поручения, которые обычно выполнял кто-то из младших коллег, поэтому с тех пор почти каждый день она в одиночестве сидела в салоне в углу. И каждый раз Чон Хёна чувствовала себя просто мусором.
Если все пойдет так. Если она снова устроится на работу. Все начнется заново.
Людей, которые целыми днями сидят взаперти в своей комнате, в Сети называют «комнатными задротами» или же «комнатным мусором». Чон Хёна, которая уволилась со своей первой работы, не вынеся издевательств, и целый год просидела в своей комнате, по сути, и была таким «комнатным мусором». Каждый раз, когда она не решалась нажать кнопку «Откликнуться» и пыталась убедить себя, что лучше тихонько гнить в своей комнате, чем позволять другим унижать ее, она больше не могла вернуться в черную дыру, что бы она ни делала.
В такие моменты ей нужен алкоголь. Это и есть единственная причина поглубже натянуть капюшон толстовки и пойти в круглосуточный магазин. Она покупает алкоголь до 19:00, пока домочадцы еще не вернулись с работы, а затем ложится спать до полуночи. Могут возникнуть проблемы, если она выпьет и захочет в туалет, а домашние не спят. Затем она снова встает в полночь, пьет купленный алкоголь и опять заходит в интернет. Благодаря силе выпивки двери черной дыры вновь открываются, и Чон Хёна опять становится счастливой до тех пор, пока не заснет сидя в 7:00.
* * *
Но в тот день все было иначе. За двенадцать часов до того, как ее стали одолевать сомнения, не оказалась ли она околдована лисой.
Счастье внутри черной дыры рухнуло. И начало этому положила соцсеть. Как только она обновила ленту, на нее хлынул град сообщений. Она даже выпрямила спину, гадая, что же такое случилось.
«Слухи о романе реальны?» – «Ю Иру что, сумасшедший? Он же всего четыре года как дебютировал, а уже скандал?» – «Раз уж решил с кем-то встречаться, выбрал бы кого получше. Стыдоба».
Чон Хёна дрожащими пальцами нажала на «Поиск». Она все искала и искала. Ее поиски не прекратились даже после того, как она увидела подтверждение слухов об отношениях от агентства N2R. Она не обратила никакого внимания на звук открывшейся входной двери, сообщавший о возвращении домочадцев с работы, на который всегда чутко реагировала, а сон, который привычно обволакивал ее в 19:00, не наступал. Чон Хёна всю ночь читала и перечитывала статьи о романе Ю Иру. На фото к этим статьям он нежно обнимал за талию какую-то девушку.
«Почему? Ну почему она?»
В тот момент, когда Чон Хёна почувствовала вкус крови на кончике большого пальца, она выбежала из дома. 6 часов утра. Ей требовалась выпивка. Это желание перебороло опасение столкнуться с кем-нибудь из родных, если они не спят. Ей казалось, стоит ей выпить – и роман Ю Иру исчезнет, а черная дыра снова превратится в счастливое убежище. Она прибежала в круглосуточный магазин, где всегда закупалась, взяла шесть банок пива и две бутылки соджу[4]. На вопрос, нужен ли ей пакет за сто вон, она помотала головой и, как всегда, сунула пиво в капюшон толстовки. Под тяжестью ноши шея чуть-чуть отклонилась назад, и, когда Чон Хёна уже толкнула дверь магазина, чтобы выйти, прямо ей на лоб плавно опустился лепесток вишни.
Весна. Время сделало круг, и снова пришла весна. Год назад, когда она уволилась с работы, тоже была весна. Тогда она верила, что через год что-то изменится. Но когда же она перестала в это верить?
«И все же весна ни в чем не виновата…»
Чон Хёна сняла со лба вишневый лепесток и сунула его в карман. Внезапно ее внимание привлекла вывеска на противоположной от круглосуточного магазина стороне улицы. «Кимбапный ад»[5]. Название заведения, написанное красными буквами на черном фоне, было настолько впечатляющим, что даже обуздало тягу немедленно выпить.
«Там и раньше был этот ресторан?»
Она так часто проходила по этому переулку, что даже если в состоянии опьянения не смогла бы дойти домой, то до магазина добралась бы. И если бы она уже видела эту вывеску, она не могла бы ее не запомнить. Чон Хёна перешла улицу и остановилась перед рестораном. Присмотревшись, она увидела буквы размером с мизинец, написанные в центре стеклянной стены.
«Ресторан Copycat, время работы: 06:06:06»[6].
«Так он называется „Кимбапный ад“ или Copycat? И время работы тоже странное».
Чон Хёна попыталась заглянуть внутрь, но стеклянная витрина была покрыта непрозрачной пленкой, так что все, что ей удалось увидеть, – лишь собственный белесый силуэт. Раз ничего не разглядеть, можно было просто сдаться и уйти. Но почему-то она никак не могла отойти от этого ресторана. Здание, внешние стены которого были покрыты черным мрамором, выглядело словно черная подарочная коробка в форме куба. Возникло ощущение, будто в этой черноте есть что-то, чего она желает. Когда Чон Хёна прилипла к окну, будто околдованная чем-то, дверь ресторана тихонько отворилась.
– Ого, гостья. Входи.
Голос, донесшийся из открытой двери, окутал Чон Хёну. В нем была сладость тягучего, растопленного ванильного мороженого. Девушка посмотрела в полуоткрытую дверь, прикусила ноготь большого пальца и направилась внутрь. Если вернуться прямо сейчас, есть риск столкнуться с домашними, к тому же пиво в капюшоне тяжелое, а еще… Она не могла придумать ни одной причины не входить в ресторан, и в голове один за другим возникали лишь поводы воспользоваться приглашением.
Когда одна нога Чон Хёны уже оказалась внутри, полярное сияние, покрывавшее стены и потолок, растеклось по ее одежде. Свет просачивался из книжного стеллажа, стоящего в центре ресторана. Он был в форме закрученной спирали, спускающейся вниз с потолка. Перед длинной барной стойкой, растянувшейся вдоль одной из стен, стояло два стула, а за ней располагалась открытая кухня. Там виднелись все приспособления, начиная от профессиональной духовки и заканчивая глубокой сковородой вок. Одним словом, такую кухню всякий любитель готовки счел бы парком развлечений.
– Садись поудобней.
Увидев человека по ту сторону барной стойки, Чон Хёна вздрогнула от удивления.
«Лицо точно такое же, как у меня».
Чон Хёна даже засомневалась, а не смотрит ли она в зеркало. Она сделала шаг назад, но затем нерешительно подошла к барной стойке и села.
«Так мы только на лицо похожи».
У человека по ту сторону стойки была своеобразная энергетика, так что нельзя было даже определить, девушка это или парень. Казалось, от каждой клеточки этого человека исходит уверенность, позволяющая стоять прямо, не опуская головы, где бы он ни находился и что бы ни происходило вокруг.
«Хотела бы я стать такой».
Чон Хёна вынула пиво из капюшона и поставила его на стойку. Желание выпить, о котором она уже и забыла, резко вернулось. Она открыла банку пива. Выпила, а затем еще одну. Жадно прикончив и третью банку, она почувствовала опьянение. А ей в уши полился сладкий голос:
– Есть жизнь, которую ты бы хотела украсть, верно? Я могу это осуществить.
Она была. Жизнь, которую ей отчаянно хотелось украсть в этот момент.
* * *
– Но почему именно Хёна? Девушка моего любимчика! Конечно, мне это не нравится. Но как бы меня это ни бесило, мне двадцать пять. Я прекрасно знаю, что знаменитости мутят друг с другом, хотя всем говорят, что это не так. Вот почему именно Хёна? Эта пустышка. Хуже нее просто быть не может!
– Ты хочешь забрать жизнь той, кого так ненавидишь. Необычно.
Тут диалог оборвался. Чон Хёна открыла последнюю банку пива и большими глотками осушила ее. Это была последняя из шести банок, купленных в круглосуточном магазине.
– Хочешь пристыдить меня за то, что я ее ругаю? Все равно невозможно забрать у нее жизнь по-настоящему, так что я не делаю ничего такого. Да что я? Я ведь ни одного злобного коммента не написала!
Это ложь. Их-то Чон Хёна как раз и писала. Злобные комменты. Если собрать все ее комментарии в одном месте, они займут около шести листов бумаги формата А4.
– А ее имя? Я – Чон Хёна, а она – Хёна. Это ее сценический псевдоним, а реальное имя так вообще в точности как у меня – тоже Чон Хёна. Имя одно, а жизнь разная… Кстати, а тебя как зовут?
– Зови меня Локи. Хотя мое настоящее имя немного длиннее. Для краткости пусть будет Локи.
– Локи? Как Локи из фильмов Марвел? Необычное имечко. Ты иностранец?
– Не знаю, понравится ли Локи, что его сравнили с демоном. Этот бог весьма горделив.
– С демоном? А ты выбрал любопытную концепцию. Поняла. Тогда поверю, что ты демон. Что ж. Скорее обменяй нас с Хёной жизнями.
Хёна. Вот главная героиня жизни, судьбу которой Чон Хёна хочет украсть.
Чон Хёна терпеть ее не может. Чон Хёна. Хёна. Они и тезки, и ровесницы. Не то чтобы она ненавидела Хёну с самого начала, с момента дебюта в герл-группе. Ей просто показалось удивительным, что у кого-то из знаменитостей то же имя, что и у нее. Тогда Чон Хёна желала ей успехов. Она думала, что если Хёна, с которой у них одно имя на двоих, преуспеет, то и ее трудоустройство пойдет как по маслу. Это было, когда Чон Хёна полностью погрузилась в практику, чтобы сдать экзамен на третий уровень в школе макияжа. Потом Чон Хёна получила желанный сертификат, а группа Хёны, новости о которой она слышала время от времени, в какой-то момент совсем пропала. Таких часто называют «так и не взлетевшими айдолами».
Затем Чон Хёна устроилась на работу и там год-два страдала от обязанностей, а затем оттого, что все от нее отвернулись, и совершенно забыла о Хёне. В то время ей был необходим кто-то, кто был бы полностью на ее стороне, а не слабая ниточка вроде одного имени, которая еле-еле их связывала. Нужен был всего один человек, который бы ей улыбнулся. В день, когда подала заявление об увольнении, она желала только этого. Однако по дороге с работы домой Чон Хёна увидела улыбку Ю Иру с плаката на рекламном щите в метро. Девушка, которая смогла сдержать слезы лишь благодаря плакату напротив места, где она сидела, по возвращении домой нашла эту рекламу. А после она присоединилась к фан-сообществу Ю Иру. Все анонимы, собравшиеся там, относились к ней дружелюбно лишь по той причине, что ей тоже нравился Ю Иру. Она чувствовала, словно над бескрайней равниной, где не за что было ухватиться, вдруг опустились сотни ниточек. Чон Хёна все больше и больше влюблялась в Ю Иру. Если быть точнее, она любила эти ниточки, связанные с Ю Иру, но внушала себе, что ей нравится он сам.
Собирая информацию о своем любимце, она естественным образом узнала и о других знаменитостях. Увидела, что группа Хёны распалась и что сейчас она набирала популярность, приходя то на одно, то на другое развлекательное шоу. В одном из них она спросила: «А кто такой провидец? Это новое слово для обозначения любимца?» – чем сразу же создала себе образ «глупенькой, но честной и милой хохотушки». Каждый раз, когда Чон Хёна видела подобные клипы в своем списке рекомендаций на YouTube, ее коробило. Но кнопку удаления подобных видео она не нажимала. Вместо этого просматривала каждый такой ролик, чтобы оставить хейтерский комментарий. Сначала ее раздражало, что девушка с тем же именем, что и у нее, ведет себя как дура, а чем дольше она сидела взаперти в своей комнате, тем больше ее бесила ее популярность. Две тезки, ровесницы. Однако другая Хёна, казалось, жила несравнимо лучше, чем она, только потому, что была немного посимпатичнее. Ее обуревала зависть. Она находила статьи о Хёне и оставляла злобные комментарии. Иногда даже общалась в групповом чате антифанатов. Всякий раз, когда она видела, как окошко наполняется ругательствами в адрес Хёны, ей становилось лучше от ощущения, что она, хорошая Чон Хёна, лучше глупой Чон Хёны.
Но сейчас Чон Хёна хочет стать Хёной. И причина всего одна. Все из-за романа Хёны и Ю Иру.
– Я же говорю, что могу вас поменять. Попытка не пытка, может, попробуешь?
– И что мне нужно сделать?
– Все просто. Принеси мне рецепт души человека, чью жизнь хочешь украсть. Затем я приготовлю еду по этому рецепту и дам ее тебе, гостье. А как только ты ее съешь, сделка считается заключенной. И я в качестве платы за рецепт позволю тебе украсть ту жизнь, которую ты хочешь.
– А что это за рецепт такой?
– Блюдо, важное не для вкусовых рецепторов, а для души. История об этом воспоминании. Знаешь, как в Америке? Там заключенного, приговоренного к смерти, спрашивают, что он хочет съесть на завтрак в день казни. Последняя трапеза. Как думаешь, что люди чаще всего заказывают?
– Откуда мне знать?
– Тогда что бы ты заказала в качестве последней трапезы?
И почему вдруг камера смертников? Чон Хёна нахмурила лоб. Ей, конечно, не хотелось представлять ничего подобного, но, если бы нужно было выбрать только что-то одно, что бы это было? Десерт в отеле под названием «пинсу»[7], который она непременно хотела попробовать, но так и не смогла из-за слишком высокой цены? Или лучше попросить накрыть шведский стол? Раз трапеза последняя, ей казалось невыгодным заказывать что-то слишком дешевое. В ее голове кружились разнообразные блюда, но она не могла выбрать из них одно-единственное.
Чон Хёна отрицательно покачала головой:
– Не знаю. Ничего определенного на ум не приходит.
Тогда Локи тут же цокнул языком:
– Значит, у тебя, моя гостья, нет рецепта души.
– Что это за реакция такая? Не говори так, будто раз его нет, это огромная потеря. Я и без такой ерунды прекрасно живу. Ну, так и что чаще всего заказывают американские смертники? Икру?
– Нет. Комбо с гамбургером.
– Ну и чепуха! Рецепт гамбургеров ведь все знают. И это, получается, становится рецептом души?
– Нет, я же говорю, рецепт души – это история. Причина, почему эта еда запечатлелась в душе. Эта история и есть рецепт. А точные ингредиенты и способ приготовления не имеют значения.
Чон Хёна обдумывала слова Локи. Как он и сказал, попытка не пытка. И узнать ей нужно лишь одно – блюдо, которое Хёна считала каким-то особенным. К тому же знаменитости обычно хотя бы раз рассказывают о чем-то подобном.
«Если я смогу сделать ее жизнь своей…»
Чон Хёна допила оставшееся пиво одним глотком. Локи тут же поставил на барную стойку бокал шампанского. Настолько красивого, что его даже было жалко пить. Чон Хёна никогда раньше не пила шампанское. В бытность студенткой друзья иногда звали ее в бар, но она не могла туда пойти, боясь, что будет слишком дорого.
«А вот Хёна, конечно, пьет такое сколько влезет».
Перед глазами у нее возник образ Хёны, смакующей шампанское, сидя напротив Ю Иру. Как же бесит. Нестерпимо бесит.
– В качестве приветствия. Если ты его выпьешь, контракт вступит в силу.
Чон Хёна сжала бокал шампанского в руке, а затем осушила одним глотком.
– У тебя один месяц. Когда он пройдет, ты не сможешь больше найти этот ресторан. Ты все поняла?
Когда Чон Хёна вышла из ресторана, на улице уже было светло. Шатаясь, она пьяной походкой дошла до дома и отрубилась.
Казалось, после пробуждения и новость о романе Ю Иру, и странный ресторанчик исчезнут. Однако, когда она проснулась около часа ночи, воспоминания о том месте отчетливо вспыхнули в голове вместе с надвигающимся похмельем, а социальные сети все так же полнились слухами об отношениях Ю Иру. На всякий случай она порылась в карманах толстовки. Лепесток вишни продолжал лежать там.
Чон Хёна ввела в строке поиска «Хёна».
* * *
От насыщенного аромата кунжутного масла текли слюнки. А вид кусочков зеленого лука и семечек кунжута в самом центре куриной каши[8], аппетитно выложенной на тарелку, еще больше разжигал аппетит. Чон Хёна взяла ложку.
– На этот раз правда получится? Этот транс… Или как его там.
– Трансфер. Уже третий раз повторяю, могла бы и запомнить.
Неделю назад Чон Хёна снова пришла в ресторан Copycat. Она придвинула к стойке лицо, на котором за это время уже появились темные круги под глазами из-за бессонных ночей, проведенных за поисками в интернете, и спросила, как можно украсть чужую жизнь. Она просила рассказать об этом подробнее. Ответ был настолько прост, что ей даже стало жаль потраченного на размышления времени: «Конечно, это трансфер». В выражении лица Локи так и читалось, что она спросила о чем-то совсем очевидном, поэтому она перестала волноваться.
– Не смеши. Конечно, я могу и перепутать. Это ведь ты каждый день рассказываешь гостям о трансфере или как его там, вот и выучил. А где я, совершенно обычная девушка, могла услышать это слово? Поймай кого-нибудь на улице и спроси, знает ли он, что обмен душами называется трансфером. Хотя ладно, уже на части истории про обмен тебя примут за сумасшедшего.
– И все-таки запомни. При заключении контракта важно произносить все термины четко.
– Все равно ничего не происходит, сколько бы я ни говорила эту дурацкую фразу.
Чон Хёна воткнула ложку в середину куриной каши. Это уже третий ее прием пищи здесь. Первый раз, когда ела поккымбап[9], она так волновалась, что ложка дрожала в руке. Когда скользкий рисовый комочек, покрытый яйцом, попал в рот, ей казалось, что сейчас произойдет что-то грандиозное. Но совсем ничего не случилось. Она подумала, что, может быть, это из-за того, что она съела слишком мало, поэтому проглотила еще ложку, а потом еще и еще, пока не увидела дно тарелки. Локи сказал, что трансфер свершается только после еды и сна. Души меняются местами через двери, открытые сном. Поэтому, вернувшись домой, она заставила себя уснуть, хотя совершенно не хотела. Но, конечно же, ничего не произошло. Провалилась и вторая попытка. И вот третий раз. После долгих раздумий она снова решила прийти в ресторан Copycat, но ее волнение заметно поблекло, а сомнения сгустились, словно туман.
«Может, он и правда обычный мошенник?»
Говорит, что можно украсть чужую жизнь. Не стоило в такое верить. Чон Хёна все равно зачерпнула полную ложку куриной каши. Как же все это глупо.
«Но…»
В этом проклятом «но» и кроется проблема. Что, если это действительно возможно? Что, если она сможет стать Хёной?
Слухи о романе Ю Иру и Хёны время от времени освещались в индустрии развлечений. Говорили, Ю Иру приезжал к студии Хёны еще до того, как об их отношениях стало известно. Машину, которая точно принадлежала Ю Иру, видели стоящей у ее дома. Или же Ю Иру отправил кофейный фургончик для Хёны ей на съемки. А также другие мелочи вроде этих. Любой видел, что Ю Иру был чрезвычайно предан Хёне, поэтому и общественное мнение за последние несколько дней сильно изменилось. Некоторые фанаты, поначалу выступавшие категорически против отношений между айдолами, теперь писали посты с лозунгом #Поддержим_влюбленного_Ю_Иру. Они считали, что, в отличие от айдолов, внезапно объявляющих о добрачной беременности, не сказав заранее ни слова фанатам, лучше показывать все течение романа в милой форме. Вот так Ю Иру стал влюбленным юношей под защитой фанатов, а Хёна же, наоборот, сделалась «общим врагом». А дело в том, что любовь к романтическим жестам, которые демонстрировал Ю Иру, и симпатия к его партнерше – совсем не одно и то же. Для фанаток, мысленно вырезавших спутницу айдола, чтобы втиснуть себя на ее место, Хёна была лишь препятствием на пути их воображения.
Чон Хёна тоже хотела занять место Хёны. Если бы трансфер прошел успешно, это действительно могло бы случиться. Фантазии множества фанаток были лишь несбыточными грезами, а вот ее мечты были планом на будущее.
«Еда же все равно бесплатная. Я и так просто сидела дома безо всякого смысла, а теперь хоть появился повод выйти на улицу. Все только поэтому, а не потому, что я верю во всякие выдумки вроде трансфера. К тому же мне нравится, как уверенно разговаривает человек с моей собственной внешностью. И только это».
Чон Хёна оправдывала себя изо всех сил. Она больше не хотела испытать то разочарование, которое почувствовала, когда ей не удалось получить то, чего она так отчаянно желала. Однако ложка, которой она зачерпнула куриную кашу, дрожала и на этот раз.
– Погоди. Нельзя есть, пока не проговоришь слова контракта.
Чон Хёна, уже поднесшая ложку ко рту, остановилась:
– Опять? Снова эти заморочки?
– Пусть это и хлопотно, но ты все равно должна это сделать. В противном случае из-за неофициального контракта проблем не оберешься.
– Сам же сказал, что ты демон! Разве вы обычно не обманом заставляете людей заключать контракты?
– Я сейчас делаю это не в рамках демонических обязанностей. И раз я пришел на землю, не отчитавшись перед начальством, то могу получить выговор, если заключу служебный контракт. Поэтому важно следовать процедуре, согласно которой он не будет демоническим.
– Разве может демон получить выговор?
– Что у нас, что у вас – у госслужащих все примерно похоже. Так, начинаем.
Чон Хёна уже знала, что любые ее аргументы бесполезны. Локи отвечал на все ее вопросы, но не принимал ее мнение, что бы она ни говорила. В конце концов девушка отложила ложку. Локи, пару раз кашлянув, чтобы прочистить горло, сказал:
– Что ж, начинаем. Чон Хёна, ниже «Имитатор», и Локи, ниже «Исполнитель», заключают контракт трансфера в обмен на получение одного рецепта души человека, ниже «Объекта». Посредством трансфера Имитатор и Объект обмениваются всеми элементами физического тела и окружения. Однако трансфер не несет ответственности за изменения, происходящие в окружении из-за действий Имитатора после подписания контракта. Если Объект захочет расторгнуть контракт после трансфера, он может посетить ресторан Copycat и съесть блюдо, приготовленное по рецепту его души. Срок, в течение которого контракт может быть расторгнут, ограничен одним месяцем с момента трансфера. В этот период Имитатор и Объект могут без ограничений отыскать ресторан Copycat, который открывается каждый день на рассвете, в 6 часов 6 минут и 6 секунд. После расторжения контракта Имитатор и Объект могут проводить трансферы с кем-то другим, но уже не друг с другом.
Голос Локи громом отдавался в барабанных перепонках Чон Хёны. Его необычный акцент, с которым он зачитывал длинные предложения, делая паузы, напоминал взрывные конфетки, спрятанные внутри мороженого. Какое облегчение, что у него хороший голос. В противном случае она бы никак не смогла вынести эту скуку.
«И зачем так долго проговаривать такие простые вещи? Одним словом, он имеет в виду, что это не как в „Принце и нищем“, где герои просто обмениваются положением, сохранив при этом свои тела. И после обмена нужно вести себя осторожно. А всякую ерунду вроде расторжения договора можно и не слушать. Ведь никто его не расторгнет».
Поначалу она пришла в замешательство, когда Локи начал проговаривать условия контракта. Но, если он демон, разве не должен он протянуть ей лист бумаги, причудливо украшенный золотой фольгой, и ручку с черным пером, а затем прошептать, что они заключают контракт? Когда она задала этот вопрос, Локи ответил: «Как думаешь, с каких пор люди стали повсеместно грамотными? Даже сейчас, если брать в расчет весь мир, один из десяти человек не умеет читать. А раньше было еще хуже. Тот, кто протягивает лист с текстом, называя себя демоном, – просто мошенник. Обычно все наши контракты заключаются устно». Теперь она сожалела, что не стала больше ничего спрашивать, выслушав объяснение и решив, что оно звучит вполне логично. Скука не сильно ее тревожила. Самая большая проблема крылась в другом.
– Если ты согласна с вышеизложенным, проговори следующее предложение: «Чон Хёна становится имитатором».
– …
Самая большая проблема заключалась в том, что ей приходилось произносить это стыдное предложение вслух, словно заклинание волшебницы. Такое испытание для Чон Хёны, которая в детстве, когда друзья выкрикивали якобы магические заклинания, только открывала рот, делая вид, что повторяет за ними, казалось невыносимым.