Прем Гитама
Тантра. Том II. Сокровенные тайны
Глава 2. Тень стыда
Когда чуть позже вечером Пема спрашивает, где они будут спать, Мастер отвечает, что они будут спать в его доме, и это может означать только одно: они все будут спать вместе в одной комнате. От его ответа Пеме становится не по себе. Она предпочла бы спать наедине с Чандрой, чтобы сохранить их личное пространство. Если Мастер будет спать совсем рядом, им будет сложно насладиться близостью, не разбудив его. От этой мысли ей становится неловко, но она ничего не говорит. Чандра, однако, кажется совершенно спокойным. Он просто благодарен за радушный прием этого дикого Мастера. Мастер улыбается, чувствуя ситуацию… Он осознает, что именно затронул в Пеме. Это его работа – выявлять в других подобные ограничения.
Его хижина не так уж и мала, но и не слишком велика. Внутри большой комнаты отведено пространство для кухонной утвари, там же примостился деревянный шкаф с вещами Мастера, на полу расстелен большой ковер, на нем красивый деревянный столик, вокруг которого разбросано несколько подушек для сидения и стоят два небольших стула. Другая половина комнаты отведена под спальню с кроватью и диваном. Именно здесь Мастер отдыхает. В задней части главной комнаты есть маленькая дверца, которая, похоже, ведет в небольшую кладовую. Она заперта.
Мастер снимает матрас со своей постели и кладет его на пол. Он раскладывает его так, чтобы получилась небольшая двуспальная кровать. И хотя она довольно мала, ее вполне достаточно для того, чтобы двое любовников провели на ней целую ночь, тесно прижавшись друг к другу в глубоком сне.
– Где же вы будете спать, если отдаете нам свой матрас? – обеспокоенно спрашивает Чандра.
– Спать? О моем сне не беспокойтесь. Беспокойтесь о вашем! – говорит он, глядя на Пему, чье лицо немедленно выдает ее страх.
Подготовив комнату на ночь, Мастер задувает огонь маленькой масляной лампы и весело желает всем спокойной ночи. Он выглядит полным энергии, совсем непохожим на человека, готового провалиться в сон, что вызывает у Пемы подозрения. Она чувствует в Мастере нечто странное и вызывающее, словно он готовит какую-то шалость. Чандра просто рад прилечь после этого долгого дня и первого столкновения с Мастером. Он заключает Пему в объятия и нежно целует ее в лоб. Пема чувствует себя неловко, ощущая прикованный к ней взгляд Мастера.
Его низкий голос вдруг раздается из темной пасти ночи:
– Кстати, мое имя Арья. У него несколько значений, одно из них – «правдивый». Будет хорошо, если вы это запомните. Возможно, я безумен, но я всегда искренен. Я всегда ищу истину, и если я обнажаю вашу глупость, то не только ради забавы, но и для того, чтобы открыть истину, спрятанную внутри вас… Спокойной ночи!
По коже Пемы бегут мурашки от этих острых слов, и она боится того, что за ними скрывается. Чандра просто говорит «спасибо» и притягивает Пему еще ближе. Она чувствует, как внутри поднимается удушье. Она начинает потеть, хотя ночь свежа. Внутренний голос пытается успокоить ее, говоря, что все хорошо, но она ему не верит. Она чувствует опасность. Она знает, что Мастер что-то задумал!
Ей нескоро удается заснуть. Она гадает, почему чувствует себя такой незащищенной, несмотря на то что ей очень уютно в обществе Арьи. Понимая, что ее внутренние вопросы останутся без ответа, она решает переключить внимание на дыхание и призывает сон.
* * *
До рассвета остается час, когда Чандра начинает нежно ласкать шею Пемы. Прижимаясь к ней сзади всем телом и мягко утыкая свой лингам[3] в ее крестец, он посылает свою энергию ее телу и начинает дышать с ней в такт. Пема в мгновение ока просыпается. Ей нравится, когда ее так будят, но в этот раз пробуждение кое-что омрачает: осознание того, что Арья всего в нескольких метрах от них. В обычной ситуации она бы открылась потоку Чандры, но сейчас сопротивление не дает ей этого сделать. Чандра чувствует это и дышит глубже и громче. Он прижимается к Пеме и шепчет ей на ухо нежные слова, призывая расслабиться, отпустить. Он трогает ее одной рукой за живот, а другой за грудь, передавая теплое чувство расслабления, которому она может отдаться. Пеме трудно сопротивляться энергии Чандры, одновременно такой любящей, нежной и сильной. Она никогда не могла сказать «нет» этому приглашению погрузиться в глубины страстной любви. Это так медитативно – вступить в этот священный союз тела и сердца. Ей так сильно это нравится, что, несмотря на сопротивление, которое она ощущает, она отдается энергии Чандры.
В самый разгар объятий Пема открывает глаза и с ужасом обнаруживает, что Арья сидит на своей кровати и смотрит на них. Солнечный свет уже проникает в комнату, и, хотя он еще тусклый, его хватает, чтобы рассмотреть происходящее. Пема в ужасе. Ей кажется, будто за ними наблюдает тигр, но она не может понять, что он сделает: прыгнет на них, будет смотреть или отвернется. Пема закрывает глаза и отворачивает голову. Чандра свободно двигается, а Пема начинает застывать. От шока в ее голове проносится множество мыслей: «Этот человек – сексуальный маньяк… он чего-то от меня хочет…» Мысли Пемы крутятся слишком быстро. Она теряет как свою способность наблюдать, так и связь с Чандрой, который начинает замечать что-то неладное, но не понимает, что происходит. Он продолжает мягко двигаться и поворачивает Пему так, чтобы лучше видеть ее лицо. Она начинает плакать. Все это для нее слишком, но она не понимает почему. Выражение лица Арьи при виде того, как она занимается любовью, задевает ее до глубины души. Она не может с этим справиться. Чандра нежно вытирает ей слезы и целует ее. Он перестает двигаться, но остается внутри йони Пемы.
– Посмотри на меня, – тихо говорит он.
Пема не смеет открыть глаза. Она чувствует холод, словно у нее в животе камень, сковывающий всю ее энергию и замораживающий тело.
– Что происходит? – спрашивает он, все сильнее ощущая беспокойство. Он никогда не видел, чтобы Пема так себя вела. Их занятия любовью всегда гармоничны, восхитительны и экстатичны. Им еще ни разу ничего не мешало. Напротив, с каждым разом они соединялись все глубже. Это внезапное нарушение потока совершенно неожиданно.
– Что происходит? – снова спрашивает он.
– Стыд!
Ответ исходит не от Пемы, а из пасти тигра.
Услышав это, Пема заливается слезами и кричит о своей боли, повергая Чандру в полнейшее недоумение. Он поворачивается к Арье, который пересел на их постель. Чандра садится, держа Пему на коленях и не вынимая из нее свой лингам. Несмотря на происходящее, его эрекция по-прежнему сохраняется.
– Ей стыдно! Бедняжечка! Ей стыдно любить тебя своим похотливым телом! – тихим голосом говорит Арья.
Пема чувствует его слова словно нож в своем рыдающем сердце. Она не может поверить, что внутри у нее живет такое чудовище и что оно имеет над ней такую парализующую власть.
– Стыд – это яд, превращающий ваше занятие любовью в грех! – резко продолжает Арья.
– Продолжай заниматься с ней любовью. Будь диким! Не сдерживай свое сердце. Люби ее страстно. Поглоти ее целиком! Я буду с восторгом за этим наблюдать! – говорит Арья с широкой улыбкой.
Чандра улыбается ему в ответ, не чувствуя ни стыда, ни неловкости. Он уже занимался любовью в присутствии Лилы, своего тантрического Мастера, и знает, что присутствие Мастера по время занятия любовью – это ценный опыт, и с благодарностью принимает присутствие Арьи.
Пема плачет еще сильнее. Она уже готова сбежать, но Чандра крепко держит ее в объятиях.
– Это не повод убегать. Это шанс пойти дальше… – ласково шепчет он, пытаясь уговорить Пему остаться с ним в контакте и вернуть ей немного осознанности.
Однако самой Пеме это дается очень трудно. Внутри нее идет борьба, которую она не понимает. Ее стыд – это яд, отравляющий все прекрасное, отделяющий ее от Чандры, от удовольствия, от любви, от всего, что может ее расширить. Она сжимается от напряжения, не в силах пошевелиться, ее дыхание затруднено. Чандра начинает медленно двигать тазом, позволяя своему лингаму мягко и напористо скользить вдоль верхней стенки вагины Пемы. Он знает, что это движение посылает ей энергию, от чего она получает огромное наслаждение. Он дышит в такт и накаляет свою энергию до предела, стараясь войти в нее как можно глубже. Но сейчас это не приносит ей никакого удовольствия, только боль. Ей нужно как можно скорее начать дышать, иначе боль станет невыносимой. Чандра меняет позу и оказывается сверху. Он входит глубже и движется еще яростнее, удерживая бедра Пемы руками. Кончиками пальцев он надавливает на ее крестец, сильно, но мягко. Пема дышит сквозь боль, вся ее вагина горит. Но если обычно она горит огнем страсти, открывая ее саму блаженному потоку, то теперь она горит от боли. Она дышит изо всех сил, но это не избавляет ее от стыда, а лишь усиливает его. И чем больше Чандра двигается, тем больше растет стыд. Пема хочет открыть глаза, чтобы проверить, что делает Арья, но ей слишком страшно это узнать.
Она чувствует, как ее гладят по волосам, затем по лицу. Ласки чувственные, полные желания. Пема вдруг потрясенно понимает, что это не Чандра, потому что его руки по-прежнему у нее на бедрах. «Меня ласкает Арья и, наверное, прямо сейчас смотрит на меня!» – с ужасом думает она.
Арья придвигается так близко к голове Пемы, что она слышит его дыхание. Ритм ровный: медленный, глубокий и долгий. Когда он вдыхает и выдыхает, звуки получаются разные: «А-а-а…» при вдохе, «О-о-о…» при выдохе. Звук гармоничный и создает умиротворяющую вибрацию, но это не то, что слышит или чувствует Пема. Она слышит только похотливый, мерзкий звук, словно рядом с ней сидит извращенец и выдыхает грязный воздух ей в лицо. Она начинает чувствовать тошноту и потеть, словно ее телом завладела лихорадка. Арья продолжает вдыхать и выдыхать, производя одни и те же звуки по мере того, как Чандра ускоряется. Он просто хочет достучаться до Пемы, вернуть ее. Вся его энергия пылает. Он прекрасен в своей мощи, и, хотя он доминирует больше, чем обычно, он по-прежнему обращается с ней уважительно и мягко. Она часто подмечала в нем это приятное противоречие: его мягкая и нежная энергия в сочетании с силой и мощью, его дикие движения, уравновешенные неподвижностью. Ей нравится это качество, и обычно она бы отдалась ему без остатка, но не сейчас! Сейчас она заперта в напряжении, в тюрьме стыда.
– Посмотри на меня… – нежно просит Чандра. – Пожалуйста, посмотри на меня…
Пема глубоко вдыхает, прежде чем открыть глаза. Чандра такой красивый, любящий и поддерживающий. Ситуация представляется Пеме парадоксальной. Со стороны все выглядит так непринужденно, но внутри нее все совершенно наоборот. Она старается сосредоточиться на глазах и энергии Чандры, чтобы не чувствовать близость Арьи.
– Двигайся вместе со мной, – говорит Чандра, притягивая ее к себе в сидячее положение.
Пема чувствует себя увереннее, когда они так близко, и в этом положении Арья больше не дышит рядом с ней. В позе Яб-Юм их тела движутся в одном медленном ритме, и лингам Чандры проникает все глубже в нее. Их тела располагаются вертикально, благодаря чему их энергиям легче выровняться. Пема начинает расслабляться. Она обнимает Чандру руками за шею и приближает свое лицо к его лицу, их щеки соприкасаются в интимном объятии. Она слышит его дыхание, чувствует его тепло и расслабляется.
Мастер все еще рядом. Он обходит их, прежде чем сесть обратно на свою кровать, откуда продолжает наблюдать.
– Отпусти! Отпусти! – резко повторяет он несколько раз. – Отпусти стыд! – едва ли не кричит он, и его низкий и сильный голос излучает мощную энергию, которая пронзает Пему, словно стрела. Ощущение болезненное, но освобождающее.
Пема дышит глубже, позволяя звукам соединяться со своим дыханием, вибрировать в груди и отдаваться в сердце. Внутри нее снова зарождается доверие. Ее дыхание открывает более глубокий слой энергии и удовольствия. Теперь она двигается свободнее, и движения ее таза наконец входят в ритм Чандры. Она по-прежнему чувствует на себе взгляд Арьи, поэтому не смеет показывать свое удовольствие, но, по крайней мере, теперь она позволяет ему быть и прокатываться волнами по всему телу. Ее позвоночник оживает, он гибок и наполнен светом. Чандра медленно двигается, обнимая Пему за крестец и шею. Теплая рука возлюбленного на шее Пемы помогает ей отпустить себя. Другая рука Чандры поддерживает Пему за крестец, отчего по ее половым органам, животу и позвоночнику разливается жар.
Теперь, когда ритм любовников полностью совпадает, их энергии настроились на одну вибрацию, на одну волну удовольствия, расслабления и расширения. Сердца любовников тают, когда их тела встречаются в глубоком чувственном объятии. И все же, находясь в этом восхитительном потоке любви, Пема по-прежнему удерживается от полного выражения удовольствия, не позволяя своей энергии полностью расшириться до оргазма, полностью отдаться.
– Отпусти! – снова говорит Арья.
Его голос раздается совсем рядом. Он приблизился к Пеме вплотную.
– Отпусти стыд! Пусть удовольствие свободно выражается через тебя… – шепчет он.
Этот шепот громко резонирует внутри Пемы. Стыд душит ее, но она продолжает дышать вопреки ему. Стыд говорит ей множество вещей, например: «Ты проститутка!» В сознании Пемы звучат и другие слова: например, похоть – это слово заставляет ее чувствовать себя так, словно она делает что-то неправильное, что-то постыдное, грязное. Она знает, что это чушь, но все равно поддается этому чувству. Она заглядывает глубоко внутрь себя и понимает, что даже в стыде она все еще находится в безопасности. Она использует свой стыд, чтобы контролировать себя и Чандру. Благодаря стыду у нее есть хорошее оправдание собственной несвободе. Она с удивлением обнаруживает, что делала с собой: прикрывалась стыдом, чтобы контролировать себя и партнера. До сих пор она думала, что это стыд управляет ею, но теперь все стало ясно: она выбрала стыд в качестве способа контроля. Это осознание распространяет огонь по всему ее существу. Жар возвращается. Огонь сжигает тюрьму стыда, которую она давным-давно построила. Она дышит глубже и быстрее. Она двигается свободнее, изгибается всем телом и позволяет удовольствию выразиться.
– Отпусти! Освободи свое наслаждение… – говорит Арья, поглаживая Пему по голове, прежде чем вернуться в свою постель.
Пема отпускает контроль, свой стыд за то, что позволила удовольствию нарастать во всем теле. Чандра следует за ней. Теперь они – два тела, пульсирующие жизненной силой и светом. Чем свободнее наслаждение, тем сильнее Пема ощущает свое присутствие. Открывается восхитительный парадокс: по мере того как тело выражает удовольствие через движение, оно впадает в неподвижность. Движение и не-движение одновременно. Чем сильнее она позволяет своему телу испытать удовольствие, тем больше она позволяет сердцу и сознанию расширяться в безмолвную пустоту. Это чистое блаженство, нисходящее на нее, словно мягкий водопад. Чандра тоже купается в нем. Он уже не знает, где заканчивается его лингам. Он чувствует, что проникает в самое сердце Пемы и в ее голову. Это чрезвычайно экстатично и тихо…
Тишина – это все, что осталось, хотя Пема чувственно кричит, а Чандра громко дышит. Тишина распространяется как в комнате, как и внутри двух любовников, пока их тела сотрясают волны оргазма. Стыд теперь далеко. Он покинул Пему, или, скорее, Пема оставила его. Она может свободно выразить танец своей жизненной силы через свои половые органы, все тело и сердце, и, хотя со стороны это может выглядеть похотливо, а она сама может показаться проституткой, так видится только снаружи – взгляду, ослепленному осуждением, страхом и, прежде всего, контролем.
Позже, когда волны оргазма стихают, она надолго остается в объятиях Чандры, наслаждаясь безмолвным блаженством. Открылось пространство, где она может встретиться с самой собой. Она видит, где прячется, за что держится и что контролирует. Она может смотреть на все это без осуждения. Она пребывает в состоянии благодарности, воссоединяясь со своей утраченной свободой. Она позволяет благодарности распространиться на все, что видит внутри себя, словно озаряя светом тени. Свет расходится тихо, принося с собой покой и свободу. В объятиях Чандры она чувствует себя заново родившейся.
* * *
– Стыд, вина… все эти способы контроля делают тебя грешницей, – объясняет Арья.
Близится вечер. Он сидит под манговым деревом рядом с Пемой и Чандрой. Пема выглядит сияющей, светящейся, Чандра – удовлетворенным, расслабленным и совершенно влюбленным.
– Неважно, кто подал вам эти идеи. Главное, что вы начинаете в них верить. Вы начали верить в стыд и использовать его против себя. Потом вы развили этот способ дальше и стали контролировать других с его помощью. Так это и происходит: все контролируют друг друга с помощью стыда, вины, все заставляют других верить в то, что они грешники, а себя объявляют святыми. Все это просто уморительно! – говорит Арья с улыбкой.
– Пема, ты сделала стыд своим способом контроля. Ты, конечно, не помнишь, когда и почему так сделала. Должно быть, это случилось, когда ты была маленькой. Он проник глубоко в твое подсознание и пустил там корни, затем пророс в твою систему, словно став частью тебя, хотя на самом деле это не так – это всего лишь непрошеный гость, которого ты впустила. Теперь, надеюсь, ты его выгнала. Не так ли? – спрашивает он, нежно глядя на Пему.
– Да. Но сначала я его поблагодарила. Я проводила его с благодарностью… – отвечает она.
– Значит, ты превратила его в изящество, в достоинство, – отвечает он. – Стыд возникает из суждения о том, что ты делаешь что-то плохое, что наслаждаться удовольствием плохо, потому что это выглядит похотливо! Неважно, откуда ты почерпнула это суждение, подсказал его тебе кто-то или ты выработала его сама. В итоге оно приглашает стыд, оно дает этому гостю возможность войти. Чтобы позволить ему войти, нужно отказаться от своего достоинства, от благодати. Но как же тогда заниматься любовью, если тебя отравляет стыд? Это невозможно. Но теперь ты преобразилась. Ты готова встретиться со всем, что у тебя внутри, с изяществом и достоинством. Можно приступать к настоящей работе! – радостно восклицает он.
– Ты считала себя тантрикой. Я видел твою искренность. Я видел твою красоту и невинность, но я также видел и то, что ее отравляло. Стыд отравлял твою жизненную силу грязными, похотливыми мыслями! Видишь ли ты, что, когда ты корчишься от стыда, у тебя остается хороший повод, чтобы предаться похоти? Они идут вместе. На первый взгляд может показаться, что это совсем не так, но, если внимательнее разобраться в этом механизме, становится понятно его истинное устройство. Стыд и похоть идут рука об руку. Первое, что тебе нужно сделать, – это разобраться со своим стыдом, а второе, на что нужно обратить внимание, – это похоть, заползающая в твое сознание, связывающая твое тело изнутри и снаружи с невидимыми мужчинами, женщинами, животными и кем бы то ни было… Похоть – это второй гость, которого тебе надо выгнать! – заключает он, подавая всем чай.
Пема хранит молчание. Она знает, что он прав. Ей знакомы эти похотливые мысли. Она много раз замечала, как они возникают, но всегда сопротивлялась, контролировала их с помощью стыда. Стыд был настолько силен, что она не могла напрямую встретиться с похотью. Теперь она чувствует себя готовой, хотя все еще боится. Только что пережитый опыт вселил в нее веру не только в Арью и его непредсказуемые, радикальные методы, но и в саму себя. Ей уже любопытно, как он собирается спровоцировать ее, какую ситуацию создаст, чтобы она встретилась с похотью.
* * *
Пема отправляется на прогулку вдоль реки. Последние несколько дней ей необходимо побыть наедине с собой. Ей не по себе, она чувствует легкое беспокойство, неловкость, тревогу. С тех пор как Арья разоблачил скрытую в ней тень стыда, она часто сомневалась в себе. Как ей удавалось так хорошо скрывать это от самой себя? Как это возможно, что после всех медитаций, через которые она уже прошла, она все еще носит в себе эту тень?
Она идет медленно, порой останавливаясь, чтобы посмотреть на протекающую мимо реку. Река стала для нее отличным убежищем. Вода такая чистая, прозрачная и свежая. Кажется, что она не несет в себе никакого бремени тени, словно ей нечего скрывать. Ей хочется стать такой же чистой, но сейчас она чувствует себя очень грязной, словно ее внутренний храм полон грязи и мусора. Она не понимает, что это значит, просто чувствует себя грязной. Эта мысль раздражает ее, и она погружается в темные воды своих чувств – собственные эмоции и мысли все больше повергают ее в смятение. Чувство раздражения быстро сменяется гневом, и в конце концов Пема приходит в ярость. Она садится на берегу реки, чтобы остыть, но, вопреки ее усилиям, ярость закипает у нее в животе. Вскоре она начинает орать, выкрикивать оскорбления и бросать камни в прозрачную воду, потому что сама ее чистота вдруг вызывает у нее злость. Она хаотично дергается, строит гримасы, прыгает вокруг и в итоге начинает кататься в грязи, чтобы как следует запачкаться. Она размазывает грязь по лицу и волосам, крича: «Видите, какая я грязная?!» Она кричит как сумасшедшая, совершенно безумная, вышедшая из-под контроля, и ей приятно ничего не сдерживать. Она полностью отдается своему безумию. Она ходит на четвереньках, как дикое животное. Она рычит, лает и выплескивает напряжение самыми разными звуками. Внезапно ее тело начинает двигаться неожиданным образом, принимая сексуальные позы. Она следует за этими движениями, даже преувеличивает их. Она становится похожей на дикое животное в течке. Поначалу это чувство приятно, но вскоре оно трансформируется в нечто менее комфортное. Дикое животное превращается в одержимую сексом женщину, которая движется так, как Пема никогда до этого не двигалась. Она чувствует себя уродливой, грязной, извращенной, но продолжает двигаться, чтобы увидеть, куда это ее приведет. Она ласкает свое тело, свои груди, свои половые органы с совершеннейшей похотью. В ее сознании танцуют образы: мужчины касаются ее, проникают в нее, мужчины мастурбируют рядом с ней, эякулируют на ее тело, женщины сосут ее грудь, лижут ее половые органы… Ящик фантазий широко открыт, показывая Пеме мир внутри нее самой, о существовании которого она не подозревала. Она позволяет всему этому выражаться через движения и звуки. Возникает двойственное ощущение отвращения и веселья, игры, которой она одновременно наслаждается и которую отвергает. Чувство осуждения и в то же время влечение.
Искупавшись в реке, чтобы смыть грязь с тела и странное чувство отвращения внутри, она ложится под теплые лучи солнца. Она долго лежит неподвижно, глядя на небо и слушая реку и птиц. Постепенно к ней снова приходит ощущение покоя. Теперь она может принять то, что в ней жива похоть, хотя и задается вопросом, что с этим делать и каким будет ее следующий шаг.
