Problem Gost
Зов Горящих Кораблей
© Problem Gost, 2024
ISBN 978-5-0060-9121-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ЧТО ЖЕ СТАЛО С ЗЕМЛЁЙ?
На дворе был конец двадцать первого века. Бог и его небесные дети, наши покровители и прислужники. Устали прощать нас за то, что мы убиваем дарованный нам для жизни мир. Они решили проучить нас, мелких и беспомощных букашек. Напустив на нас стихийные бедствия и чуму в наши головы, которая рассорила нас. Те, кто почитали, любили бога, чья вера в него была крепка – смогли спастись, но суть человека состоит в размножении и на этом белом свете вновь появились те, кто не чтит святых традиций и вновь хочет разгневать нашего творца и слуг. Какие же они глупые!
ДО ПРИНЯТИЯ ИСТИННОЙ ЦЕЛИ. Я был обычным исследователем скрытых тайн земли. Во время всеобщего и внемлющего конца, я потерял жену, и уж хотел было наложить на себя руки, оставив на незнакомого проходимца, который пришёлся мне по душе больше всех, своих сына и дочь. Но к счастью, боги спасли меня! Зная мои порывы к лучшему миру, они связались со мной во время сна. В этом прекрасном во всех смыслах сне, я попал в ложу своих покровителей. Создатели вселенной представились мне. От них я получил важную миссию – стать наставником для людей, стать проводником, между человеком и богом.
Я немедленно приступил к выполнению своей миссии. Когда людьми владело чувство безнадёги, я стал лучом надежды для них, тем, кто может объединить все выжившие расы человеческие и показать им – праведный путь, ведущий к свету. Ежедневно мы поклонялись, строили величественные постройки, давали названия им в честь имён божественных сыновей Иисуса, ангельских творений, его первенцев. Возводили города, преподносили дары, писали библии, вели войны, во имя ваше, основали, не побоюсь этого слова «ВЕЛИКИЙ АЛЬЯНС».
Потрачено было немало времени, чтобы сплотить людей. Беру на себя грех, признаваясь, что основным орудием в сем деле был – страх. Я заставил людей бояться тех, кто живёт на Олимпе и других планетах, бояться их гнева, приводя примеры прошлого, ещё за много веков и миллионов и миллиардов лет до нашей эры. Люди стали набожными: сопровождали меня до алтарей, находящихся высоко в горах и далеко от столицы. Преподносили дары, честно вели службу и следовали заповедям и были готовы принести себя и своих детей в жертву, ради мира и счастья.
Мы начали развиваться и учиться заново, как и было задумано.
Во время войны с теми, кто не хотел принять нашу веру – я показывал людям, что нет ничего сильнее – веры! Мы проигрывали битву за битвой, но выигрывали войны и всё благодаря мольбе. К моему величайшему сожалению, со временем, в нашем мире стало разводиться очень много грешников и мне пришлось взять ещё один грех. Я стал их адским палачом. Всё во имя великой цели. Из-за них на нас обрушились адские звери, со свирепым и безжалостным характером, сущие бесы! Болезнь, которая буквально изнутри сжигает человека. Но я понимаю задумку. Это естественный отбор, в котором выживает только тот, кто верит, чтит и помнит. Если человек познает веру, сольётся с ней воедино – он приблизит себя к духовному совершенству, возвышаясь над неверующими, станет на шаг ближе к высшей форме жизни!
Вера! Вот, что отличает человека от животного! Боги дали нам возможность жить, дали нам свободу и целый мир. Этим всё сказано.
ОТКРОВЕНЬЕ. Уже много лет, я борюсь с еретиками. И скоро меня не станет. Я чувствую назревающий заговор против себя. Люди перестали понимать меня. Никто из них, теперь, не может стоять и близко ко мне по зрению на мир этот.
Надеюсь, мой сын, моя кровь, моя надежда – Алан, продолжит моё дело. Он считает меня безумцем, но скоро он прозреет и поймёт, что я был прав и расскажет об этом каждому…
Я – чист, вот оно – моё откровенье… Надеюсь, где-то там… На Олимпе… Мной будут довольны…1
АКТ I ВОЗРАЖДЕНИЕ БЛУДНОГО СЫНА
ГЛАВА 1. ПРОБУЖДЕНИЕ
Воскресенье 709 часов утра.
Это если вверять еле-работающим часам, которые постоянно мигают и показывают из всего обилия временной информации, снабжение которой, необходимо каждому, чтобы иметь представление о том, что ему делать. В моём распоряжении лишь время и день недели, но в этом мире нельзя доверять. Никому нельзя! А старым, поломанным часам – тем-более.
Все мысли в голове были словно всмятку. Хотелось сказать, что ничего не помню, ничего не чувствую, но это было далеко не так…
Я бы не стал напиваться который день без какой-либо на то причины. Как бы я не пытался себя заверить в том, что всё хорошо, я бы возможно даже смог это сделать, не открывайся передо мной вид затхлого номера в хостеле. Положение усугубляла видимость и неисправимость разрухи, которую я устроил: Разбитые зеркала, из-за которых белоснежная плитка приобрела кровавые пятна, сломанная мебель, которую я бросал из стороны в сторону, содранные со стены обои, разбросанные по комнате вещи. И это был далеко не весь список. Амбоссадором всего этого был старенький телек, который был повреждён из-за очередного гневного порыва с моей стороны.
То ли от скуки, то ли от незнания, чем заняться, я пошёл искать пульт от телека. На моё удивление он оказался в ванной комнате, но к несчастью, он был раздавлен ножкой ванны. Поэтому, собрав его, мне пришлось сжать его со всей силы, чтобы он не развалился.
Усевшись на полу, я нажал на кнопку включения. Несмотря на все повреждения, телевизор включился. Помимо рекламы Ирландского пойла, от которого в лучшем случае тянет блевать, большинство времени телевизионного вещания было посвящено отвратительным и совсем не смешным комедиям, от которых, я бы скорее пустил слезу. Гораздо интереснее было смотреть очередной репортаж о том, что наша «дыра» оказывается всё масштабнее и глубже с каждым часом, а когда-то, отец считал и с упорством отставного пьяницы-солдата пытался доказать общественности, что до нас, тут жили «БОГИ!» и именно они, создали для нас этот райский островок! Всё время, проведённое в этом месте, он не вылезал из своих походов. Пытался установить контакт с богами вживую, а не только ночью в своих снах. Создать свой собственный культ веры. Который был-бы «самым истинным», по его мнению. Помимо культа, который по итогу был-таки, создан, ежегодно выпускался новый том его библии. Строками, написанными в этих томах, он хотел обратить и научить людей вере, признать бога и ангелов – как высших существ, творящих нашу судьбу. Сумасшедший. За такие взгляды, сегодня его бы наверняка пристегнули к коляске и отправили в «Жёлтый дом». Где по байкам живущих неподалёку фермеров. Проводят эксперименты над людьми. Не могу сказать, правдивы эти слова или нет, но хорошей репутацией, местечко никогда не славилось. Наверняка знаю одно – это место явно не лучше нашего города. И места, в котором он распрощался со своей физической оболочкой и его так называемые «ПОКРОВИТЕЛИ МИРА», даже не удосужились помочь своему отчаянному и поехавшему фанату.
Очередной выпуск ничем не удивил. Всё та же информация о забастовках, распространении вируса – flogeros2, непонятных тварях, повылезавших, не пойми откуда. К тому же они ошиваются вокруг города, что делает невозможным наземные поставки, без которых мы долго не протянем. Откровенно говоря – меня всё это даже не заботило.
Единственное, что, пожалуй, хоть как-то вызывало мой интерес, да-к это ведущая очередного репортажа. Хорошо знакомое мне лицо, хоть давно и не было возможности его увидеть. Лори. Лори Андерсон. Учёная. Всецело поддерживающая взгляды моего отца, возможно, это и стало причиной начала наших отношений. Обладательница кукольной внешности: все черты её лица имели миниатюрные размеры, щёки покрывали красноватые румянцы, на голове всё то же золотисто-медное каре. Только одета довольно странно: Зелёный клетчатый костюм в клеточку, нелепая ярко синяя панамка и китайская роза, торчащая из кармана. На вид может показаться глупой куклой, годной только для модных показов нижнего белья, да для удовлетворения потребностей богатых папочек, но на деле, она очень умна, хитра, способна задать взбучку даже неплохо обученному борцу, но главный её навык – умение влиться в любую группу. Несмотря на её внешнюю свежесть, даже изящность и ребяческий характер, ей пришлось пережить достаточно дерьмовых моментов. Она заводила знакомства не для общения и ламповых моментов, а для выгоды, вытягивания необходимой для статей и репортажей информации. Нередко, ей приходилось ловко выбираться из проблемных ситуаций, созданных после её новостных выпусков.
В момент нашего знакомства, она была настырной, бесцеремонно заигрывала со мной, не скрывая своего желания заполучить меня. Ни капли стеснения или скованности. В ней была присущая для молодёжи нотка наглости, я же очень краснел и был роб, словно впервые ощутил влечение к противоположному полу, хотя Лори была далеко не первой, с кем я делил постель. Я был чертовски влюблён в неё, что спустя полгода после знакомства, начал подумывать о том, чтобы сделать ей предложение. Когда наши отношения перешли от простых прогулок под ручку и посиделок в кафешках до ночёвок в хостелах каждые выходные Мы начали жить вместе. Отец настоял, чтобы она переехала в наш семейный пентхаус. В нём присутствовала самая обширная книжная коллекция в мире: от научной или самодурственной фантастики до книг отца. Лори буквально поселилась в библиотеке. Могла не выходить оттуда сутками. Перенесла подушку и одеяла из нашей спальни в «книжный за́мок». Я был нужен лишь для того, чтобы принести ей, поесть, да рассказать, где какая книга лежит. Я тогда совершил уверенный скачок в службе от простого солдата до Адмирала всех морских сил Альянса и свободное от морских странствий время, я хотел уделять время своей суженной, но предлагая куда-нибудь вырваться – она лишь отнекивалась и говорила:
– Я занята, дорогой.
Если после этого, я не уходил, то получила второсортные оскорбления, которые можно было услышать только на двух последних уровнях Блаунза от тех, чей жизненный уровень едва доходит до «ниже среднего». Скандалы и ссоры, хотя это всё одно и то же. Всё это ещё можно добавить тайны. Всё это – было неотъемлемой частью наших отношений. К этому прибавились проблемы на службе, возраставшее недовольство народа и за этим готовящийся переворот, с последующим снятием моего отца и семей основателей с руководящих постов. К этому прибавлялись непрекращающиеся войны не только с людьми в своём городе и других частей острова, но и с живыми организмами, хищниками, которые стали не прочь стать ведущими формами жизни, ну и болезни. Всё это не давало мне ни минуты покоя, я практически потерял способность ко сну и умиротворению в свободные часы. Я надеялся найти утешенье и сгладить все углы в родственной душе, но по возвращению сталкивался только с расспросами об открытиях своего отца. Если же «моё чудо» интересовалось, что происходит снаружи нашего дома, то не поддерживало меня, а лишь обвиняло в том, что я теряю хватку и позорю своего отца. Я не выдержал. Собрал свои вещи и покинул этот ад. Я давно хотел уйти, ещё задолго до Ло. Я ненавидел своего отца, и было за что. Порой, лучше не иметь и не знать, кто твой отец, чем иметь «живой культ», который имеют все кроме тебя. Да и постоянные обвинения и ссоры с Ло и вправду ослабили мою хватку, я серьёзно захворал и чувствовал, как опускаются руки. Лори пыталась меня остановить, рассказывая мне о любви, о всём, что мы пережили, всём через что мы прошли и будет подло и несправедливо всё это разрушить, но я тогда не чувствовал этой любви. Я был пуст как бутылка са́нгрии. Сладкий период жизни закончился, пришёл черёд суровой реальности. Которую мы не выдержали. Мы оба. Конечно, я бы мог вернуться, но понимал:
– Если вернусь, то всё будет также.
Хотя со стечением времени я понял, что это не так и всё же мы попробовали ещё раз.
Но после первого разрыва прошло время – я потерял всё что имел. Не из-за неё, нет из-за неё тоже, просто наш разрыв совпал со временем, когда дражайший совет, ради которого я стал изменником в глазах жителей всех трёх уровней Блаунза от богачей до тех, кто ел раз в несколько дней. Предал семью, запятнал не только род, но и свои руки, навек окрасившиеся в красный – кровь и ярко-серый – пепел. Образно выражаюсь про руки, но так я вижу. Они только использовали меня, как юнца, оправдывая всё моей мечтой о «Новом Дивном Мире». Обвели вокруг пальца. Я пал, не в силах принять горькую правду. Ещё в отношениях, я залез в небольшие долги, влив добрую часть своего состояния в исследования сомнительного характера моей второй половинки. Все эти исследования предсказуемо не окупились, не принеся мне ничего, кроме кучи проблем в высших кругах и размышлений на тему, как заработать больше. Оставшееся состояние я потратил на не самое качественное пойло, которым я заглушал злость и отчаяние, второсортных девок и с десяток акций разных предприятий однодневок. Перебивался работой на контрабандистов, чтобы выплачивать хоть какие-то долги и не быть постоянной жертвой здоровых вышибал.
Вспоминая всё это, моё тело наполнялось яростью. Я вернулся к репортажу. Сейчас, Лори рассказывала о важности лекарства – панацеи. Она просила неравнодушных помочь, естественно ничем иным как кредитами. Где-то я это уже слышал. Мои зубы начали скрежетать от неимоверной злости. Вся моя пустота, мой крах… Всё что бурлило я выместил на бедном, еле работающем ящике…
ГЛАВА 2. ВЫНУЖДЕННОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ
Пришло время возвращаться в антиутопию.
Вероятно, я бы не решился покинуть комнату мотеля так скоро, если бы не консъерж. Он едва стучал по двери и когда не услышал никаких активных звуков, проронил грустным тоном:
– Мистер Де Фаре, я вынужден вам сообщить, что у вас есть ровно два дня для того, чтобы покинуть отель.
Этот день настал. Я быстро нацепил на себя почерневшие ботинки, хотя изначально, они были ярко-жёлтыми, надел старое пальто, доставшееся в подарок. За помощь здешнему кутюрье. В последний раз окинул взглядом весь хаос, который сотворил и открыл дверь.
Меня обрадовал тусклый свет, не мозоливший глаз. Картина вокруг была бы не самой плохой, если бы передо мной не стоял Норрингтон. Ричард Норрингтон. В прошлом веке – морпех соединённых штатов, в Альянсе он стал доверенным лицом отца, контролируя абсолютно все военные силы. Фельдмаршал. До моего умственного созревания – мой наставник и левая рука, так называемый «ревизор» моего бизнеса. Отправленный советом в отставку, он пробовал себя в роли революционера – не вышло. После, долгих скитаний – увлёкся тем, чем горел заняться большую часть своей жизни – учёбой. Благодаря своей целеустремлённости, он смог добиться успехов в химических, физических, биологических, географических и многих других науках, названия и цели которых, мне не ведомы. Открытия, совершённые им в бытность возраста, когда многие могут разве что, сидеть на лавочке: кряхтеть и жаловаться на жизнь. Он смог стать великим учёным, приставленным к множеству наград, вне Альянса. Очень знаменитая личность, в прошлом. Сейчас, о былых его заслугах знают едва ли единицы. Да и сложно поверить в то, что дедуля лет шестидесяти, с ярко выраженной лысиной, естественными для его возраста морщинами у глаз, жуткой трупной бледностью, сухой кожей, но очень выразительными и толстыми бровями, стройным, высоким, но тощим телом, достигал таких высот. Это по моей вине он стал обслуживающим персоналом, о который вытирают ноги все кому не лень. Я прекрасно понимал, зачем он пришёл, но из вежливости решил спросить причину его прихода. Почесав свою щёку указательным пальцем, он заговорил:
– Алан! Ты представитель великого рода! Ты не можешь вести себя как обозлённый и законченный пьяница! Который обвиняет весь мир в своих ошибках. И махать кулаками по любому и без, поводов!
Было очевидно, что он прав, но я не хотел или не мог признать его правоту, поэтому сказал ему, что он, как всегда, всё преувеличивает и уже хотел аккуратно пройти мимо, но на моё удивление, он загородил мне путь своей рукой. Такой ответ, судя по всему, его не устраивал. Он потупил свой взгляд, собирался с силами, как я подозреваю. Была бы возможность провалиться вниз, чтобы не слушать нотации старого консъержа, то я бы непременно ею воспользовался. К превеликому сожалению, он напомнил мне обо всех моих косяках: О том, как я пропил своё состояние, метаморфоз из доблестного адмирала, бизнесмена, политического деятеля, а ещё талантливого художника и кандидата на пост главы Альянса в бесчестного контрабандиста. Моя упрямость и безрассудство, из-за которого я потерял контроль и пропустил себя через нити сплетен и обмана, постоянные драки. И недавнее событие, ставшее апогеем терпения владельцев хостела – драка с крупье, который явно мухлевал… Ну я так считал.
В конце разговора он обнял меня, попросил поискать работу, привести себя в порядок, протягивая мне небольшой свёрток, ну и конечно принести извинения персоналу отеля за моё неподобающее поведение. Ричард направился в мой номер – наводить порядок, поскольку его должность, с недавних пор, из-за нехватки горничных стала включать и обслуживание номеров – это помимо обеспечения постояльцев всем необходимым, учитывая нынешние события, происходящие в мире – практически безнадёжное занятие. Я мог бы пожелать ему удачи с ухмылкой на лице, но он бы не понял моего юмора.
Когда я спокойно выдохнул, то направился в сторону лестницы. Мне предстояло пройти длиннющий коридор. Вид отеля оставлял желать лучшего. Обвисшие обои, всякий мусор – прибранный к углам, сломанные светильники, которые должны были заменить люминесцентные лампы, но они быстро вышли из строя, но при всём при этом, до сих пор не убранные, некоторые даже висят и потенциально могут упасть кому-нибудь на голову, поэтому на полу, из-за неимения лишних столиков стоят свечи. Также везде лежали ящики с инструментами и стремянка, судя по всему, в свободное время кто-то пытался восстанавливать по крупицам, некогда крепкий отель. Потенциально, это мог быть кто-то из обслуживающего персонала, может даже и Норрингтон. Потому что в момент, когда я сбежал от внешнего мира в замкнутую комнату, мастера в отеле не было, да и вообще из-за высокой смертности – персонала не хватает. Единственным плюсом из всей этой ситуации, был запах мокрого бетона. Который я жутко любил. Исходил он, от помытой лестницы, раньше на ней лежал ковёр, но судя по всему, с ним случилось что-то нехорошее.
Спустившись по лестнице, которой, судя по скрипам, требовалась реконструкция, я направился к холлу. По пути к нему, в плане гостей было довольно просторно, я бы даже сказал, есть, где разгуляться. В целом после того, как я лишился этого отеля, он перестал быть рентабельным, став ничем непримечательным хостелом. Зайдя в холл, я как раз попал на утреннюю планёрку. Все стояли в одной шеренге словно военнослужащие. Слушали речь своего «полевого командира» – Зигфрида Ледводса. Толстого дядьки с огромной бородой, в некогда хорошем фраке, но за неимения средств на новый, он выглядел несколько потрёпанным, где-то даже были заплатки, а вместо цилиндра, который любили совместно с фраком у него был чёрный козырёк. Он читал с листка очень уверенным, смелым голосом, будто выступал перед высокопоставленной публикой на каком-нибудь политическом сборище. Я облокотился о дверной проём, чтобы послушать, о чём он говорит, а говорил он о важности поддержания отеля в рабочем состоянии. Несмотря на тяжёлые события – не падать духом, а когда какой-то маленький паренёк с дурацким лицом спросил его о том, когда будут выплаты. Ледводс с непревзойдённым оптимизмом ответил:
– Скоро, друзья мои! Скоро! Скоро ситуация наладится! Альянсу нужна в этом вопросе и наша с вами помощь! Мы должны сплотиться вокруг единой цели! Мы одна команда – одна семья – единый механизм!
Боже! Как же это клишировано! Они ни за что не поверят ему – подумал я про себя. Но вопреки моему мнению, все восторженно всхлипнули и начали хлопать в ладоши, обнимая друг друга и бросаясь в слёзы. Довольный собой Зигфрид, вытер свой лоб от пота небольшой тряпочкой и поторопился покинуть холл. Встретившись со мной, он лишь презрительно посмотрел на меня и пихнул локтем, чтобы пройти дальше, а я, собравшись с силами, вышел к не прекращавшему радоваться персоналу. С запинками, нервозностью и презрением в голосе, я таки смог принести свои «глубочайшие» извинения всему персоналу. После, я пулей выбежал на улицу, даже не увидев их реакции.
Почувствовав тяжёлый воздух, пропитанный химикатами, мне стало гораздо легче, ведь я вернулся в привычную среду обитания. Первой мыслью посетившей голову, стала та, что говорила: «Больше не вернусь туда!». Брать мне с собой было нечего, из личных вещей только именные кольт и зажигалка, были разбросаны по внутренним карманам. Перед тем, как ступать дальше, я окинул глазами в прошлом, свой великолепный отель и обратил внимание на список почётных гостей и владельцев отеля. В месте, где красовался мой род – было закрашено чёрным цветом.
– Salauds!3 – с этим выкриком, я ударил по киоту.
Из моей руки быстро хлынула кровь, но я тут же обмотал руку старым бинтом, завалявшимся в кармане, и теперь окончательно вышел в открытый мир.
Ужасная во всех смыслах, пасмурная и дождливая погода царила в небесах, охватив и город. Всюду грязь, слякоть, бегающие в панике люди, огромные очереди, стоящие и грызущиеся за места к ларькам с липовыми лекарствами. Настоящие закончились как минимум полгода назад. Ещё глупее были толпы зевак, созерцавших на огромный экран, расположенный на здании жилого дома, откуда вещает совет. Они ловко перебирают словами как картами в дураке, заставляют верить в себя, но этих зевак становится меньше, совет, кажется, начинает терять хватку. Людьми завладевает страх и недоверие по отношению к власти. После, как мне казалось целой вечности в гордом одиночестве, особых изменений не наблюдалось. Разбитые и пустые витрины ларьков, некоторые надёжно защищены, после серии постоянных нападков со стороны рейдеров, бандитских группировок или же обычной шпаны, родители которых не способны оплатить обучения своих чад, у большинства их просто нет. Сироты сиротами. Трупы людей, крыс и собак, раскиданных у сточных ям и трупный запах из самих канализаций – самый явный вестник неминуемо надвигающейся чумы. Вздёрнутые на фонарях или свисавшие с крыш или просто лежавшие в грязи трупы – обычное явление для третьего уровня Блаунза. Не удивлюсь, если на любовном мосту до сих пор собираются отчаявшиеся самоубийцы и падают вниз, словно капли дождя.
Через час, мне надоело слоняться без цели и смысла. Развернув свёрток, утонувший во внешнем кармане, я обнаружил там две сотни кредитов. Старик отдал мне практически всё своё месячное жалованье. Жертвует собой ради меня. Стыдно обрекать его на тяжёлую старость.
Первым делом, на выделенные средства, я сходил в цирюльню, избавившись от бороды, в которой нашлось место для доброй части объедков, вместе годных на неплохой такой обед и привёл в порядок волосы, оставив короткую чёлку. Так сказать, привёл себя в рентабельный вид.
Выйдя на тухлый воздух, везде он был неприятный и несвежий. Я понял и принял своё поражение против слов Норрингтона. Мне необходима какая-нибудь работа, нужно выплачивать долги, с таким минусом, какой скопил я, и на второй уровень не пустят. В поиске интересных личностей, представляющих заманчивые вакансии, я направился в место, где они любят собираться.
