Было утро четверга, не то, чтобы дни недели для меня тогда что-то значили, но я точно помню, что это был четверг. Именно в четверг бабушка шла в клуб с самого утра на свою смену. Нет, она у меня была не шлюхой и не танцовщицей, что в принципе одно и тоже. Просто организовывала подготовку к капустникам и другим поводам нажраться у местных алкашей и гопомолодежи. Как только она ушла, я засел за телевизор, там шло что-то по вроде " В мире животных". Спустя примерно час я зачарованно наблюдал за тем, как огромная змеюка открывала пасть так, как может открыть только наша вахтерша, с пусть и не официальным, но общепризнанным статусом самой опытной гейши района, чтобы проглотить кролика-мутанта. Она (не вахтерша!) уже занесла свои клыки над бедным, дрожащим от страха полуметровым кроликом-мутантом в момент, когда моё внимание привлек силуэт в окне. Окошко из зала бабушки, где я и находился, выходило на придомный участочек и на дорогу, которая располагалась за этим участком, мальчик же стоял непосредственно возле дома. С первого взгляда я понял, что это был мой друг! «И все же он действительно существует» – только и успел подумать я, перед тем как силуэт исчез. Просто растаял, как сероватый клубочек дыма. Мой лучший и единственный друг исчез.
Но вскоре он появился вновь, этот милый паренек с небольшой полуулыбкой и очень умными глазами стал все более частым моим гостем. В сам дом он никогда не заходил, когда же я его звал, он лишь смотрел на меня как-то по-другому, нежели обычно и я сразу все понимал. Ему по-прежнему нельзя войти. Он никогда не разговаривал со мной, но я понимал его с полужеста, с полувзгляда. Все его намерения и мысли в тот же момент, когда возникали у него в голове были доступны и мне. Через пару недель после нашего знакомства ко мне приехали мама с папой. Я первым же делом рассказал им про своего друга и упрашивал их пригласить его к нам в дом, потому что у него, наверное, не было дома. Тогда я так решил, потому что он каждый раз появлялся в одной и той же одежде и всегда был рядом, когда я хотел поиграть с ним, а значит у него не было никаких семейных обязанностей и на него никто не ругался за то, что он ходит в грязной одежде. Папа лишь снисходительно улыбался и кивал, а мама просила меня не придумывать всякой ерунды. Они даже не хотели выглянуть в окно, чтобы увидеть его. Хотя, судя по лицу моего товарища, когда я показал родителям на него пальцем, он тоже не сильно жаждал встречи. Тогда я думал, что он просто стесняется.