Радик Кагиров
Кастет
Наши дни. Накануне открытия грандиозной выставки, в большом павильоне готовились к смотру новейших военных технологий. Представители фирм наскоро сооружали замысловатые конструкции, завозили и распаковывали новейшие образцы военной техники – дроны, роботы, вездеходы, экзоскелеты. Вокруг суета и шум, торопливо работали монтажники. Повсюду сновали озадаченные представители компаний-участников, ученые-технологи, бизнесмены и военные.
На одном из стендов закрепили надпись – "научно-исследовательская лаборатория тактильных интерфейсов". Возле него суетилась группа людей – обставляли площадку и раскладывали экспонаты, на ходу решая вопросы по оформлению выставочной площадки. С ними рядом болтался одиннадцатилетний мальчишка – Костя. Он любопытно озирался по сторонам, но пока ничего интересного не находил. Оказывается, за день до открытия смотреть особо не на что – образцы передовой техники по большей части ещё не распакованы. Всё, что будет выставлено, сейчас только разгружали, устанавливали и оформляли. Отцу, который после долгих уговоров согласился взять мальчишку с собой, пока тоже некогда – Эдуард непрерывно созванивался с разными людьми, решал вопросы по доставке на выставку нового изделия.
Наконец, к воротам павильона прибыл большой контейнер с оборудованием – это разработанные в лаборатории экзоскелеты. Эдуард пошёл контролировать разгрузку.
Неуёмный Костя подошёл к недостроенной выставочной конструкции. Подпрыгнул и повис на силовой балке. Подтянулся раз-другой, как на турнике. Не до конца скрепленная конструкция опасно поскрипывала. Костя начал сильнее и сильнее раскачиваться на трубе. Двигался ловко, как опытный гимнаст или воркаутер. У мальчишки явный талант. Он один раз успел крутануть "солнышко". Пошёл на второй оборот, но не получилось – конструкция пошатнулась, и балка сорвалась с креплений. Мальчик упал, и вся разболтанная конструкция осела, с грохотом повалилась вниз. Повезло, что сразу не задавило насмерть.
Зажатый под рухнувшими металлическими балками, Костя оказался под ними, словно в нише. Закричал, позвал на помощь. Сбежавшиеся мужчины схватились за упавшие балки и тщетно пытались приподнять многотонную конструкцию. Торопливо растаскивали обломки, чтобы складской погрузчик мог подъехать поближе и высвободить мальчика. Но слишком медленно – разрушенная конструкция продолжила оседать, грозя раздавить мальчика. Костя звал отца, но Эдуарда рядом не было. Только его коллеги по лаборатории оказались рядом. Инженер Колодин и маркетолог Жебетов с трудом удерживали нависшую над Костей тяжеленную балку. Руки тряслись, силы заканчивались, но они продолжали держать.
Послышался странный, приближающийся грохот – словно торопливые шаги железного великана. Подбежал Эдуард, облаченный в мощный экзоскелет. Громыхая стальными силовыми накладками, он легко раскидал балки обрушенной конструкции, спас сына.
Все с облегчением выдохнули. Мальчик почти не пострадал.
Виновато склонив голову, Костя долго извинялся. А отец только пподбадривающе похлопал Костю по плечу:
– Ну, с кем не бывает… На будущее запомни, поаккуратнее надо.
Тогда мальчик пообещал, и отцу и самому себе, что больше не будет ничего разрушать и не будет никого подвергать опасности. Но не получилось. Когда не стало отца, всё круто поменялось.
Через три года. Четырнадцатилетний Костя, со здоровенным синяком на скуле, рано утром выскользнул из своей комнаты, прокрался в гараж. Там подрезал тормозной шланг автомобиля. Тихонько возвратился в свою комнату. Едва юркнул в постель, пришла мама, ласково и виновато коснулась его щеки, чтобы нежно пробудить. Он раздраженно отстранился:
– Ма, отстань!
– Да что с тобой, сынок.
– Ничё… Зачем ты вышла за этого придурка…
– Снова заладил… Тебе нужен отец…
– Моего батю уже не вернуть. А этот твой урод мне не нужен…
– Я попросила его, чтобы он тебя больше руку не поднимал. Он ведь заботится… воспитывать пытается… как лучше хочет. Так ведь тоже нельзя – в школе без конца дерёшься… его ударил…
– Папа ему бы за секунду башку оторвал.
Брутальный дядька на машине выезжал из гаража. Бросил на Костю тяжелый взгляд. Подросток в ответ глядел волчонком и, скрывая злорадную усмешку, показал отчим оттопыренный средний палец.
Мама неожиданно решила тоже ехать в город за покупками. Попросила отчима её подождать. Побежала в дом собираться. Костя встревожился, отчаянно пытался её отговорить от поездки. Не мог объяснить, почему. Она не послушала. Родители всё-таки уехали.
В дороге у машины отказали тормоза. Страшная авария – оба разбились насмерть. Костя остался сиротой. И он был виновен в их гибели.
На поминках, после похорон, к нему подошёл Борис Жебетов:
– Видишь, парень, как бывает… Мамка твоя хорошая… была…
– Зачем я вас послушал. – Мальчик еле сдерживался, чтобы не зарыдать. – Это же вы мне посоветовали так сделать.
– Ты всё перепутал. Не в то время… Ладно, у всех бывают ошибки. Не плачь, держись, ты же мужик… Не бойся – буду тебе и за отца и за мать, со мной не пропадёшь.
Чтобы отвлечь мальчика от горестных мыслей, Жебетов привёл Костю в передовую институтскую лабораторию, в ту самую, в которой раньше работал его отец.
Лаборатория человеко-машинных интерфейсов находилась в одном из ведущих центров науки и технологий – интересное место для любого мальчишки. Там проводятся передовые исследования в области сенсорных систем. Повсюду новейшие девайсы и оборудование, тактильные интерфейсы, подключаемые в интернету экзоскелетные установки с обратной связью, перчатки с сервоприводами и тому подобное.
На входе в лабораторию Костю встретил старый знакомый, которого отец считал своим лучшим другом, инженер Колодин:
– Ого! Здорово, крестник! Как подрос! Ты всё больше походишь на своего отца!
– Правда?
– Точно. Уж я то его лучше всех помню. До сих пор себе простить не могу, что не уберёг его.
Тогда никто не мог предполагать, что возможна авария при испытаниях нового экзоскелета. Хотя комиссия не нашла в том ЧП злого умысла, Колодин никак не мог отделаться от ощущения, что тот трагический "инцидент" был кем-то умело подстроен.
Он водил пацана по лаборатории:
– Вот тут мы творим… Заказчиков много… Электронная торговля – чтобы пощупать товар перед покупкой. Музеи и выставки – трогать ценные и недоступные экспонаты. Игры разные и фильмы, реалистичные – с прикосновениями, столкновениями, ударами, выстрелами. В здравоохранении – удаленные пальпации и операции… Ну и всё такое.
Военные разработки, конечно, Колодин показывать не стал. А гражданские изделия позволял вовсю поюзать. Начал с банального:
– Это тактильная клавиатура для слепых…
Подвёл Костю к установке с непонятным отверстием:
– А это новая серво-перчатка… Не бойся, суй руку. Это на замену оптических мышек – "гаптическая норка".
– Почему гаптическое? – Это слово подросток слышал впервые.
– Это из английского – haptic. Универсальное слово для всего, что связано с осязанием и кинестетикой. Мы её условно назвали "гаптической норкой", а геймеры говорят – "гапа".
В этой перчатке, напичканной сенсорами и моторчиками, виртуальные предметы ощущались как реальные. Колодин подключил Костю к удалённой лаборатории, и он пообщался с каким-то парнем в Индии – через "гапу" пожал ему руку. Прикольно, конечно, не только видишь и слышишь человека по видеосвязи, но и как бы прикасаешься, нажимаешь, трясёшь руку собеседника. Сервоприводы в перчатке создавали вполне реалистичное ощущение контакта. Но для Кости такие перчатки не в новинку, ему такие ещё несколько лет назад показывали. Поэтому Колодин подвёл Костю к более сложному устройству – это экзоскелетная установка на всю руку, для армрестлинга. Сидя в разных углах комнаты, Колодин и Костя поборолись на руках, через экзоскелетные передатчики. Раз за разом молодой одолевал старшего. То умело подлавливал момент, когда нажать. То просто упорно давил, пока соперник не сдавался от усталости. Проигравший Колодин не обиделся и не очень этому удивился:
– Ну, точно ты весь в отца. Не по годам силён, и в координации талантлив.
Колодин подвёл Костю к экспериментальному креслу.
– Хочешь, присядь.
– Массажное что ли?
– Сам ты массажный! Это лётное, для высшего пилотажа! Вибрация помогает ориентироваться на кувырках. Помогает вестибулярке.
– У меня все ваши термины в голове смешались. – Закатил глаза Костя. – Вестибулярное, кинестетическое, гаптическое…
Колодин подвёл мальчика к интерактивной панели:
– Вот, специально для гостей сделали, чтобы понятно было.
На панели высветились подробности о названиях ощущений:
– Вестибулярные (Vestibular) – восприятие пространственного положения, ускорения и замедления.
– Гаптические (Haptic) – комбинации движения и касания.
– Кинестетические (Kinesthetic) – ощущение движения (в мышцах, сухожилиях и суставах).
– Кожные (Cutaneous) – кожные ощущения давления, температуры и боли.
– Проприоцептивные (Proprioceptive) – сенсорная информация о состоянии тела (кожные, кинестетические и вестибулярные ощущения).
– Тактильные (Tactile) – восприятие кожей касания и давления (без температуры или боли).
