Радж Ларго
Инь и Ян
В свое время, А́тис занимал должность письмоводителя в городском почтамте, однако, из-за небольшой заработной платы, бросил любимое занятие и устроился водителем скорой помощи. А выбрал он эту работу не только из-за хороших средств на существование, но и потому, что ему нравилось видеть больных людей, которым приходится куда хуже, чем ему. Работал он в ночную смену, а в остальное время просматривал газеты, делал вырезки и какие-то записи в своем блокноте. Однако своим излюбленным занятием, он избрал пакостить своему богатенькому соседу, так как не мог вынести того, что у его соседа есть все: красивая жена, дорогая машина, большой двухэтажный дом, благосклонность остальных соседей – все то, чем он похвастаться не мог. То машину поцарапает гвоздем ночью, то камень исподтишка бросит в окно, то милицию среди ночи вызовет, жалуясь на громкий шум от соседей и все в таком духе. Больше всего его раздражал тот факт, что сосед его ни разу не сделал того же ему. Всегда приветлив с ним и даже намека не бросил за все время, чтобы такого больше не было. Будто его все устраивает. Атис не раз слышал, как жена его соседа замечая очередную пакость, говорит вслух всякие гадости про него, но его это ничуть не трогало. Больше всего он хотел, чтобы сосед высказался, пришел разбираться, но до сих пор так и не дождался желаемого. Обстоятельство, которое никак не укладывалось в голове Атиса, ужасно его тяготила. Ведь, случись с ним такие напасти по вине другого человека, то уж не преминул бы положить все свои силы на его уничтожение.
Сосед Атиса был тридцати пяти лет, высок, строен, широкоплеч. На мир смотрел яркими зелеными глазами, в которых читалось добродушие. С людьми всегда был учтив и вежлив. Его звали Бона, что значит доброта. Бона тоже полностью оправдывал свое имя, в связи с чем, жена его частенько упрекала в чрезмерной доброте. Последний случай был, когда Атис взял грязное ведерко, наполнил его до краев всяким мусором и ночью, пока никто не видел, поставил его перед дверью своих соседей. Возвращаясь в свой дом, его лицо выражало торжество, оно улыбалось, что случалось с ним крайне редко. Он ступал очень осторожно на землю, чтобы не быть услышанным. Закрыв за собой дверь, также бесшумно, он прошелестел: «Посмотрим, что ты на это скажешь, вечно довольная морда!» и пошел спать. Лежа на кровати, все с той же самодовольной ухмылкой на лице, он представлял себе, как утром, увидев мусор у своего порога, его сосед придет в ярость, наконец его терпение лопнет, и он придет к его порогу, будет громко стучать в дверь с криками: «Выходи урод! Еще раньше надо было тебя проучить! Обнаглел вконец». С этими мыслями А́тис и уснул, однако, проснувшись, никаких стуков и криков не услышал. Его брови снова нахмурились. Он медленно встал с постели, протирая глаза и потягиваясь, обул свои тапочки и направился к окну. Он очень надеялся увидеть, как его разъяренный сосед с ведром в руках направляется к его порогу. Однако никого там не было. Направив свой взор на порог соседей, он ведра не увидел. Ударив ладонями обеих рук о подоконник, он процедил, приходя в ярость:
