Раджа Селвам
Психосоматика. Практика воплощения эмоций

Полная версия

Травмы поколений

Хорошо известно, что тревожные родители, как правило, воспитывают тревожных детей, а депрессивные родители – депрессивных, хотя некоторые дети могут занять противоположную позицию в качестве защиты от страданий, вызванных отождествлением с родителем⁴. Однако если родители не справились с собственными травмами, такими как физическое и сексуальное насилие или болезненные утраты, их реакции на настоящее, как правило, окрашены опытом и рефлексиями, связанными с неразрешенными травмами. Это может формировать переживания и реакции ребенка на протяжении всего его развития, начиная с жизни в утробе матери.

НЕЯВНОЕ И ДАЖЕ ИНСТИНКТИВНОЕ ДОВЕРИЕ ПОЗВОЛЯЕТ НАМ НАСТРАИВАТЬСЯ НА ВНУТРЕННИЕ СОСТОЯНИЯ НАШИХ РОДИТЕЛЕЙ

Такая передача последствий травмы от одного поколения к другому может происходить по-разному. Известно, что наш мозг и тело взаимодействуют и регулируют друг друга, обмениваясь внутренними состояниями, опытом и реакциями (включая физическую и энергетическую защиту) посредством измеримых энергий ближнего диапазона электромагнитного спектра⁵. Таким образом, неявное и даже инстинктивное доверие позволяет нам настраиваться на внутренние состояния наших родителей; это чувство, которое мы испытываем к родителям как к защитникам наших интересов и гарантов выживания. Мы можем считать эти механизмы невербальными средствами, с помощью которых родители прививают детям свое мировоззрение, чтобы максимально обеспечить их благополучие в свете собственного опыта и ожиданий.

Передача может происходить и по-другому: например, когда родители сами подвергают детей тем же травмам, от которых когда-то пострадали. Не все взрослые, бывшие в детстве жертвами физического насилия, в свою очередь, физически издеваются над своими детьми. Однако мы время от времени сталкиваемся с теми, кто так поступает. Известны случаи передачи подобной жестокости из поколения в поколение даже в ситуации, когда родители полны решимости не переносить свои страдания на детей и разорвать порочный круг насилия между поколениями. Вопреки распространенному мнению, что подвергшиеся жестокому обращению дети, которые не справились со своим травмами, как правило, сами становятся насильниками, крупномасштабное долгосрочное исследование показало, что люди, ставшие жертвами издевательств в детстве, оказываются насильниками не чаще тех, кто не имел подобного опыта, что свидетельствует о стойкости человеческого духа⁶. Наблюдая за родителем и подражая ему, ребенок учится моделировать травмированное восприятие, например кажущийся небезопасным мир и дисфункциональные средства защиты вроде борьбы или бегства.

ЛЮДИ, СТАВШИЕ ЖЕРТВАМИ ИЗДЕВАТЕЛЬСТВ В ДЕТСТВЕ, ОКАЗЫВАЮТСЯ НАСИЛЬНИКАМИ НЕ ЧАЩЕ ТЕХ, КТО НЕ ИМЕЛ ПОДОБНОГО ОПЫТА, ЧТО СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ О СТОЙКОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДУХА

Моего отца часто обижали, он чувствовал это пренебрежение и реагировал на него гневом. Он проецировал наружу свои уязвимые места, такие как стыд и боль от неразрешенных травм, с целью избавиться от них. Как если бы он использовал свой гнев в качестве ракеты, перенося свою уязвимость на человека, на которого злился. Конечно, у меня были бы свои собственные реакции стыда и боли от словесного, эмоционального и физического насилия со стороны отца. Чего я тогда не знал, так это того, что я тоже воспринимал и отождествлял себя с уязвимыми местами отца в дополнение к тому, что испытывал собственные реакции на абьюз.

Теория кляйнианского психоанализа под названием «проективная идентификация», которая используется для объяснения одного из методов, используемых родителями для регулирования своих детей, поможет понять, как ребенок в конечном итоге перенимает их уязвимость в результате жестокого обращения⁷. Когда ребенок испытывает тревогу, настолько большую, что едва выносимую, он проецирует ее на родителя. Родитель, который обладает уникальными возможностями для регулирования своего ребенка, «отождествляет» себя с этой проекцией, делая ее своей собственной. Затем, в дополнение к успокаивающим действиям, таким как объятия и укачивание, родитель использует свою более зрелую физиологию и трансформирует полученную проекцию тревоги. Он невербально переносит оставшиеся следы тревоги вместе со спокойствием обратно на ребенка. А тот с благодарностью воспринимает такую невербальную помощь, подобно птенцу, проглатывающему частично переваренную пищу, которую птица-мать кладет ему в клюв. Жестоко обращаясь с детьми, родители часто проецируют свою уязвимость, вызванную тем, что они сами подвергались насилию. А дети затем идентифицируют себя с теми уязвимостями родителей, от которых они отказались, чтобы сохранить родственную связь. Научные доказательства возможности такого невербального обмена информацией между людьми посредством исходящих от тела электромагнитных энергий ближнего действия (например, электромагнитное энергетическое поле сердца, которое, как было замечено, распространяется на несколько футов за пределы кожи) обеспечили прочную основу осознанию мной процесса проективной идентификации. При проективной идентификации есть готовность со стороны получателя проекции. В ситуациях насилия, например физического, в дополнение к идентификации с предполагаемой уязвимостью родителей для поддержания связи с ними, ребенок может стать жертвой, так как неспособен удержаться от принятия направленной на него мощной энергии.

В СИТУАЦИЯХ НАСИЛИЯ, НАПРИМЕР ФИЗИЧЕСКОГО, В ДОПОЛНЕНИЕ К ИДЕНТИФИКАЦИИ С ПРЕДПОЛАГАЕМОЙ УЯЗВИМОСТЬЮ РОДИТЕЛЕЙ ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ СВЯЗИ С НИМИ, РЕБЕНОК МОЖЕТ СТАТЬ ЖЕРТВОЙ, ТАК КАК НЕСПОСОБЕН УДЕРЖАТЬСЯ ОТ ПРИНЯТИЯ НАПРАВЛЕННОЙ НА НЕГО МОЩНОЙ ЭНЕРГИИ

Моему покойному тестю во время Второй мировой войны, когда немцы и американцы сражались в ходе Арденнской операции, было всего пять лет. Оказавшись между двумя армиями на ферме в Бельгии, куда его отец-немец отправил свою семью подальше от интенсивных бомбардировок союзников, развернувшихся ближе к концу войны, он прятался под кроватью и дрожал от страха. Когда он вырос, обрел привычку злиться на тех, кто оказывался рядом, когда ему становилось страшно. Моя жена, будучи ребенком, усвоила этот паттерн через наблюдение и проективную идентификацию. Уже будучи взрослой, если во время вождения что-то пугало ее на дороге, она иногда ругалась и кричала, чтобы избавиться от беспокойства. Из-за моей реакции и проективной идентификации я затем долгое время испытывал сильный страх – страх, который мог бы испытывать пятилетний ребенок ночью под кроватью на бельгийской ферме около семидесяти лет назад.

Узнать о том, какие травмы мы унаследовали от предыдущих поколений, можно несколькими способами. Разумеется, один из них – это выведать подробную историю травм, через которые прошли члены нашей семьи. Это легче сказать, чем сделать, поскольку разговор о травмах или само восприятие их вызывает в людях сильное сопротивление. Это особенно верно в отношении немцев, которые были травмированы войной по многим причинам, включая чувство вины за принадлежность к стране, развязавшей ее. Ниже представлены косвенные методы, способные помочь людям понять, какую травму они унаследовали.

ОДИН ИЗ ЭФФЕКТИВНЫХ СПОСОБОВ ДОБРАТЬСЯ ДО НЕРАЗРЕШЕННЫХ ТРАВМ, КОТОРЫЕ, ВОЗМОЖНО, ПЕРЕДАЛИСЬ НАМ ОТ НАШИХ ПРЕДКОВ, – ЭТО ПРЕДСТАВИТЬ ИХ ПРИВЫЧНЫЕ ПОЗЫ ИЛИ РЕАКЦИИ И С ПОМОЩЬЮ СВОЕГО ТЕЛА ПОПЫТАТЬСЯ ПОЛУЧИТЬ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ТОМ, ЧТО ОНИ ЧУВСТВОВАЛИ ВНУТРИ СВОИХ ТЕЛ

Один из эффективных способов добраться до неразрешенных травм, которые, возможно, передались нам от наших предков, – это представить их привычные позы или реакции и с помощью своего тела попытаться получить представление о том, что они чувствовали внутри своих тел. Другой способ – провести «семейную расстановку» в терапии. Лечение в виде системно-семейных расстановок было разработано Бертом Хеллингером в Германии для выявления и устранения травм поколений, от которых клиенты могли страдать, даже о них не зная: травм, которые их предки унесли с собой в могилу. В рамках этого метода другие люди заменяют своих предков в семейной расстановке, веря в то, что мировая душа направит души предков в тела их дублеров, поднимет и разрешит травмы между поколениями, которые продолжают бессознательно влиять на жизнь клиентов и их семей. Если вы скептически относитесь к этому методу, который в Германии довольно популярен, попробуйте провести собственную семейную расстановку с компетентным терапевтом.

Коллективная травма от поколения к поколению

Работая в Европе, особенно в таких странах, как Германия, скоро сталкиваешься с призраками Второй мировой войны. Коллективная травма от поколения к поколению – влияние, которое тяжелые общие травмы, пережитые одним поколением, оказывают на последующие, – продолжают формировать эмоциональные реакции послевоенной популяции. В Соединенных Штатах мы по сей день наблюдаем последствия коллективной травмы рабства, передаваемой из поколения в поколение афроамериканским населением, и последствия геноцида коренного американского населения у их потомков. Эти унаследованные паттерны, если их не разрешить, усиливают реакцию человека на текущие травмы и затрудняют процесс их обработки. Приведенные ниже примеры терапии из опыта Израиля и Германии дают представление об эффективности работы с воплощением эмоций в случаях, когда тяжесть коллективных травм поколений сильно влияет на травмы и симптомы в настоящем.

Во времена Третьего рейха отец Клаудии был мэром небольшого городка в Германии. Из-за его участия в сопротивлении нацистам он и его семья постоянно чувствовали себя в опасности. Клаудия, родившаяся вскоре после войны, унаследовала от отца социальную сознательность и готовность противостоять системе. Сегодня она страстно участвует в защите окружающей среды. Она делает все, что в ее силах, лично и как психотерапевт, помогая израильтянам-евреям и немцам справиться с их вызванными войной коллективными травмами поколений. За эти годы она много раз бывала в Израиле в качестве помощника тренера в рамках программы обучения травматологии и учила израильтян работать со всеми видами травм. Я познакомился с ней во время одного из тренингов, которые там проводил.

Клаудия попросила меня помочь ей справиться с аритмией – внезапным и тревожным нарушением сердечного ритма – и высоким артериальным давлением. Симптомы были настолько мощными, что она принимала бета-блокаторы, лекарства, регулирующие как сердцебиение, так и кровяное давление. Мы провели два сеанса, посвященных тревоге по поводу мелких и крупных событий в ее жизни, чтобы развить большую способность воплощать и регулировать тревогу в более широком физическом контейнере тела и помочь справиться с тяжелыми психофизиологическими симптомами. Работа была нелегкой из-за склонности Клаудии впадать в детское состояние и беспомощно плакать. Нам приходилось постоянно опираться на настоящее, чтобы как можно больше работать в ее взрослом эго-состоянии.

По мере того как она развивала способность переносить свою тревогу, которая проявлялась как страх смерти или, что еще хуже, как страх быть убитой или уничтоженной миром, Клаудия рассказала, что, сколько она себя помнила, ею управляло ощущение всеобъемлющего ужаса от того, что вдруг произойдет что-то, что оборвет ее жизнь. Время от времени, в зависимости от событий в жизни, она приходила к выводу, что этот страх вызван той или иной ситуацией в мире, и пыталась справиться с ним, но вскоре он снова поднимал свою уродливую голову. Психотерапии в ее жизни было много с самого детства, и какие-то методы помогали справляться с этим страхом, но не снижали его до удовлетворительного уровня.

СТРАХ ОКАЗАТЬСЯ УБИТЫМ И УЖАС БЫТЬ УНИЧТОЖЕННЫМ МИРОМ – ОБЩИЕ ТЕМЫ, С КОТОРЫМИ МЫ СТАЛКИВАЕМСЯ ПРИ ОБРАБОТКЕ ОПАСНЫХ ДЛЯ ЖИЗНИ ВНУТРИУТРОБНЫХ ИЛИ ПЕРИНАТАЛЬНЫХ ТРАВМ

Страх оказаться убитым и ужас быть уничтоженным миром – общие темы, с которыми мы сталкиваемся при обработке опасных для жизни внутриутробных или перинатальных травм. Однажды Клаудия спросила у своей матери, была ли у нее какая-либо серьезная дородовая или родовая травма. Ответ был отрицательным. Я ей объяснил, что неразрешенные травмы матери травмируют детей еще в утробе. Было разумно ожидать, что у ее родителей, которые участвовали в сопротивлении нацистам и пережили коллективную травму Второй мировой войны, найдутся неразрешенные проблемы, особенно потому, что у граждан послевоенной Германии не было ни времени, ни ресурсов заботиться о своем исцелении, и все были заняты восстановлением разрушенной страны.

Применимо к Клаудии было и то, что коллективная травма войны, которую перенесли почти все окружающие, продолжала влиять на нее, пока девочка росла. Это могло происходить с помощью эмоционального резонанса, восходящей к утробе матери способности нашего мозга и тела обмениваться информацией с мозгом и телами других людей невербально, через энергии электромагнитного спектра (например, исходящие из сердца⁸ электромагнитные энергии). Кроме того, травма могла влиять на нее в связи с нашей способностью обмениваться друг с другом информацией на уровне субатомных частиц⁹.

Когда подавляющие эмоциональные реакции и защиты от них, вызванные унаследованными коллективными травмами, такими как война, не проработаны, труднее работать с эмоциональными реакциями на текущие жизненные трудности и устранять возникающие в связи с ними симптомы. Коллективные травмы поколений, такие как Вторая мировая война и Холокост, могут оказывать влияние с самого детства и далее на протяжении жизни всеми возможными способами, как в семье, так и в обществе. Эти унаследованные травмы осложняют обработку эмоциональных реакций на неблагоприятные ситуации в настоящем, поскольку доступ к эмоциональным реакциям на текущие трудности тут же выводит на поверхность более масштабные и подавляющие эмоциональные ответы на коллективные травмы поколений. Как будто сильные реакции на события прошлого находятся прямо под кожей, и даже небольшая царапина может их спровоцировать, что делает исцеление травм настоящего и прошлого сложным и трудным делом. Подобное я наблюдал не только в Израиле и Европе в связи со Второй мировой войной и холокостом, но и на Шри-Ланке у выживших в тридцатилетней гражданской войне, и в Соединенных Штатах у афроамериканского населения.

Поэтому, когда я встретил Клаудию во время следующей поездки в Израиль, был удивлен, услышав, что у нее не осталось никаких симптомов аритмии и высокого давления, а ее врач был заинтригован тем, как могло так резко и быстро измениться ее состояние всего после двух сеансов терапии. Я испытал похожее удивление, когда работал с Сильвией, пожилой немкой, которая родилась ближе, чем Клаудия, к началу войны и родители которой перенесли в этот период множество бедствий, включая травму вынужденного переселения. После всего лишь одного совместного сеанса Сильвия сообщила, что у нее пропали симптомы аллергии, хотя тест на нее по-прежнему давал положительный результат.

КОГДА ТЕЛО ПОЛУЧАЕТ СПОСОБНОСТЬ БЫТЬ ОТКРЫТЫМ И РЕГУЛИРУЕМЫМ ВО ВРЕМЯ ТЯЖЕЛЫХ ПЕРЕЖИВАНИЙ БЛАГОДАРЯ ПРАКТИКЕ ВОПЛОЩЕНИЯ ЭМОЦИЙ, ЧАСТО ВОЗНИКАЮТ БОЛЕЕ ГЛУБОКИЕ ИСЦЕЛЯЮЩИЕ ЭНЕРГИИ, КОТОРЫЕ УСТРАНЯЮТ СИМПТОМЫ

На сессии с Сильвией мы сосредоточились на большом страхе, который она испытывала в связи с текущей ситуацией в своей жизни. Интересно, что, когда мы разговаривали много лет спустя, она уже не помнила, что мы работали со страхом! Что отложилось в ее памяти, так это значительные и впечатляющие изменения в энергии. И тому есть объяснение. Когда тело получает способность быть открытым и регулируемым во время тяжелых переживаний благодаря практике воплощения эмоций, часто возникают более глубокие исцеляющие энергии, которые устраняют симптомы. Обращать внимание на такие энергии и поддерживать их – важная часть работы по воплощению эмоций. Сильвия, психолог по профессии, не сомневалась в том, насколько сильно продолжал влиять на нее травмирующий опыт ее родителей, бабушек и дедушек, полученный во время и после войны.

Чтобы терапевтический метод приносил пользу, он должен быть эффективным не только во время применения разработчиком, но и когда его успешно используют те, кто его изучил. Вот почему я всегда рад слышать об успешных результатах терапии, которая проводилась другими людьми. Ниже я приведу две короткие истории использования таких методов лечения в Израиле.

Сдерот – израильский город, расположенный неподалеку от сектора Газа. Ракеты оттуда регулярно падают в этом районе. Один мужчина, который жил в Сдероте и любил заниматься садоводством, больше не мог проводить время в своем саду на открытом воздухе, не испытывая приступов паники. Они начались после того, как ракета упала прямо у его дома. Терапевту, побывавшей на одном из моих занятий, я рекомендовал поработать со страхом и тревогой клиента, используя технику воплощения эмоций, которую я иногда называю техникой расширения, чтобы развить в нем большую способность эти эмоции выражать. Несколько месяцев спустя терапевт сообщила о прогрессе своего клиента: «Я провела с ним всего несколько сеансов. Он по-прежнему осознает опасность, которую представляют в этом районе ракеты, но у него больше нет приступов паники, когда он выходит покопаться в своем любимом саду».

Недавно прилегающие к сектору Газа районы подверглись новой угрозе: здесь начались пожары, вызванные небольшими зажигательными шарами, наполненными водородом или гелием и направленными в сторону Израиля. От другого терапевта я узнал, что члены семьи из этого района, лечением которых она занималась, страдают от сильной тревоги, и предложенные ею методы расслабления больше не работают. Она хотела узнать, может ли работать с ними, предложив им воплощать свою тревогу. Я по электронной почте ответил, что попробовать стоит. Когда я месяц спустя побывал в Тель-Авиве, спросил психотерапевта о той семье. Вот что она ответила: «Сначала я работала только с матерью, потому что не была уверена, справятся ли дети с интенсивностью пребывания с такой эмоцией, как страх. В недавнем разговоре я спросила, как у нее дела, и узнала, что все в порядке. Что бы я с ней ни делала, это сработало. Однако у детей проблемы сохранялись, поэтому она попросила меня поработать с ними так же эффективно, как и с ней».

Итоги лечения Клаудии и Сильвии из Германии наряду с такими же быстрыми и эффективными результатами, о которых сообщали израильские практикующие врачи, показали мне, что работа с воплощением эмоций приносит эффект при лечении серьезных психофизиологических симптомов, когда способность обрабатывать эмоции ограничена багажом травм, полученных от предыдущих поколений или в коллективе, снижающим порог симптомов для перенесения новых травм. Когда основные симптомы формируются при низком уровне переживаний, лишь незначительное увеличение способности страдать может способствовать быстрому устранению некоторых побочных эффектов, даже если речь идет о коллективных травмах поколений. Из этого не следует, что все аспекты травмы, прошлые и настоящие, были проработаны; но это означает, что людям не придется жить с серьезными психофизиологическими симптомами или долго прорабатывать все стороны своих травм, прежде чем наступит облегчение симптомов. Слава богу!

4
Разнообразные преимущества практики воплощения эмоций в разных клинических условиях

Резюме главы: обзор преимуществ практики воплощения эмоций, которые наблюдались в разных методах и клинических контекстах, таких как когнитивная и поведенческая терапия. В главе представлен обзор результатов как старых, так и новых парадигм исследований в области неврологии, когнитивной психологии, телесной психотерапии и общей психологии, которые объясняют наблюдаемый диапазон преимуществ в разных условиях терапии

Улучшение результатов практики воплощения эмоций в разных терапевтических методах

Терапевты, обученные работе с воплощением эмоций в интегральной соматической психологии (ISP), используют ее в качестве дополнительного способа улучшения результатов в любых методах терапии в соответствии со своей специализацией. Их профессиональный опыт разнообразен: это психоаналитики, психиатры, юнгианские аналитики, психотерапевты, социальные работники, когнитивно-поведенческие терапевты, консультанты, телесно-ориентированные и психолого-ориентированные психотерапевты, энергопрактики, педагоги, инструкторы и преподаватели медитации и духовности. Чтобы помочь своим клиентам, они работают с самыми разными аспектами психологического опыта.

Одни в своей работе уделяют больше внимания познанию, в то время как другие фокусируются на таких факторах, как эмоции, поведение, мозг, тело, энергия и так далее. Некоторые больше работают с травмами, другие – с обычным, но трудным жизненным опытом и всевозможными симптомами. Они обучены методам, подкрепленным фактическими данными, хорошо делают свою работу и помогают многим людям. Это преданные делу профессионалы, постоянно обучающиеся новым методам с целью улучшить свою практику. Они признают, что человеческая психика настолько сложна и так по-разному проявляется у разных людей, что ее невозможно до конца понять, как невозможно эффективно лечить с помощью одной психологической теории или одного подхода к терапии. Именно от такого разнообразного круга специалистов мы постоянно слышим, что интеграция работы по воплощению эмоций ISP в практику в качестве дополнительного метода помогла им улучшить результаты и сократить сроки лечения.

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПСИХИКА НАСТОЛЬКО СЛОЖНА И ТАК ПО-РАЗНОМУ ПРОЯВЛЯЕТСЯ У РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ, ЧТО ЕЕ НЕВОЗМОЖНО ДО КОНЦА ПОНЯТЬ, КАК НЕВОЗМОЖНО ЭФФЕКТИВНО ЛЕЧИТЬ С ПОМОЩЬЮ ОДНОЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ ИЛИ ОДНОГО ПОДХОДА К ТЕРАПИИ

Как объяснить эффективность работы с воплощением эмоций для улучшения результатов во всех терапевтических методах и в разных областях, таких как познание, эмоции, поведение, тело, энергия, отношения и духовность? Давайте посмотрим, как старые и новые открытия в области неврологии, когнитивной психологии, телесной психотерапии и общей психологии могут предсказать эти результаты, на примерах из работы с воплощением эмоций.