Рафаэль Дамиров
Боец 4: Лихие 90-е
Глава 1
Сперва я как-то не обратил внимания на эти две «бэхи» – ну, машины и машины, но когда они подъехали к заправке, увидел у них московские номера… и дедукция вмиг вбросила тревожный маячок: ага, что-то здесь не очень ладно! Две такие машины с московскими номерами… сразу от этого потянуло Саней Вариантом с его нездоровым интересом к Ростову-на-Дону.
Конечно, это была чисто умозрительная версия, но она тут же получила весомое подтверждение: из обеих машин вывалилась развязная братва в цепях, браслетах, дорогих часах, с мобилами на поясе… Ну, скажу правду, мобила была у одного, видимо, старшего, державшего связь с руководством.
Ага! Двое, вылезшие из первой, синей БМВ, показались мне знакомыми. Не глядя в их сторону, я постарался незаметно покоситься… Да, точно, я их видел в Сочи. Это не прямые помощники Варианта, но, видимо, третий уровень иерархии, бригадиры среднего звена. Вот ведь не было печали!
И, как назло, ремонтников куда-то ветром сдуло. Здание автосервиса – собственно, два автовагона, соединенные друг с другом, а ремонт, видимо, производился под открытым небом – было закрыто наглухо, и ни одной живой души рядом не водилось.
Вот зараза. И что делать?..
Донеслись грубые голоса:
– Сука… а где у них тут сортир?
– Да где?! Везде! – и ржание. – Вон, за те вагоны иди, хоть обоссысь!.. – и снова ржание.
Здоровенный детина, видно, что неплохо подкачанный, но с явным лишним весом, грузно попер в сторону вагончиков, а значит, и в мою. Черт! – и этот тоже был в Сочи, помню я его, мелькал в «Рубине» на эпизодических ролях!..
На меня и мою «девятку» он глянул свысока, уже мимо валил, но тут в его в его взоре мелькнуло нечто…
Узнал, паскуда.
– А! – воскликнул он, резко оборачиваясь ко мне. – Ты… Ты ж это, в Сочи на турнире бился?!
Формально это был вопрос, по факту – злорадно-торжествующее восклицание: «Да это ж из кладбищенских! Те, кто нас ментам сдал!..»
Что мне было на это отвечать? Я ничего и не ответил. Вернее, не успел, потому что этот бугай растворил хлебало и заорал:
– Братва! Тут падаль кладбищенская! Вот он, сука!..
Будь он поумнее, наверняка бы он стал действовать как-то иначе, но вряд ли он умел прогнозировать ход событий на две-три секунды вперед. Не знаю, смог ли я его научить этому или нет – но через секунду мой левый хук влетел ему в бороду, на несколько минут отключив белый свет.
Громила всей тушей рухнул наземь, джинсовая куртка распахнулась, явив миру сунутый за пазуху пистолет – почему-то редкий «генеральский» ПСМ. Я выхватил оружие.
Конечно, я понимал, что при всех моих бойцовских навыках против вооруженной группы мне не уцелеть. Один меткий выстрел – и бой окончен. Значит, единственный мой шанс – не дать им выстрелить, то есть нахрап и наглость.
– Стоять! – заорал я дико, тыча стволом в сторону колонки. – Взорву! Взорву всех, мне терять не хрен!
Главное – шок. Не дать им думать! И самому б случайно не пальнуть в колонку!
Секунда – и я возле колонки и машин.
Бандит с мобилой – точно их старший. Должно быть, он был поумнее прочих, но и он допустил промах: стал хвататься то за пистолет, то за мобильник. Сработала моя шоковая тактика! – он потерял секунды, а я выиграл. Когда я оказался вплотную, он понял, что упустил время и вступил в рукопашную, но в этом-то доле он был мне не конкурент.
Уклон, нырок – его рука просвистела мимо, а я пробил правым прямым четко, не очень сильно, но ему хватило.
Клац!
По зубякам. Он просел, я мгновенно подхватил, развернул его – он был не в отключке, но в таком обалдении, когда не ясно, где верх, где низ, где лево, где право, вроде не падал, но и ноги не слишком держали…
Я крепко притиснул его к себе, ткнув срез ствола в висок.
– Стоять! Стоять! Убью!..
Тут важно запредельно давить на психику.
Братки обалдели, не решаясь что-то предпринять, я чуть было не заорал зверским голосом: «ключи!!!» – но заметил, что мотор ближней ко мне синей машины не выключен, урчит, стало быть, ключ в замке.
Левой рукой я нащупал на поясе главаря телефон, тут же пальцы мои задели рукоять пистолета. В секунду я выхвалил сперва мобилу, потом ствол, через открытое водительское окно швырнул это добро на пассажирское сиденье.
– Назад! Назад! Убью!
Гангстеры обомлели так, что назад не отступили, но это, в общем-то, было и не важно. Мой пленник нечто замычал, и это опять же сыграло не руку мне: бандюки невольно вслушались, вряд ли что-то разобрали, и тем самым потеряли еще секунду-две.
Моя рука с пистолетом была под тяжестью его безвольно поникшей правой руки, и это, конечно, мешало стрелять, тем не менее, я дважды пальнул в темно-зеленую «бэху», целя в колесо. Со звоном лопнула левая фара, полетели осколки. Сообразив, что легче попасть в радиатор, я послал пулю еще и туда, а затем все же еще раз в колесо. Негромко хлопнуло. Попал! Понесся шипучий свист.
Толкнув обмякшее тело, я прыгнул в синий «бумер». Визг шин по асфальту, газ до упора, рев мотора – я вылетел с заправочной площадки на шоссе, сжавшись и думая, что вот сейчас москвичи откроют по мне огонь… Но и тут повезло! В Ростов шла целая колонна фур-полуприцепов, я успел проскочить перед самым носом ведущей машины, вызвав негодующий рев воздушного клаксона, и самые рискованные для меня десятки метров промчался под заслоном грузовиков. Может, столичные разбойники и думали стрелять по мне, может, и пытались, кто знает – но я уже был далеко… а скорей всего, все же не рискнули.
Впрочем, это совсем без разницы.
Я мчался, ветер летел в открытое окно, я поднял его, включив принудительную вентиляцию салона. Бешеный азарт схватки схлынул, я ощутил, как тело затрясла лихорадка, предательски задрожали руки на руле… Я сбросил газ, поехал примерно со скоростью 100 километров в час, постепенно приходя в себя. Я был почти уверен, что никакой погони просто быть не может, но все-таки поглядывал тревожно в зеркала… нет, все было ровно.
Тут вдруг запиликал телефон, я чуть не вздрогнул. Черт, совсем забыл про него! Кто там звонит?.. Да какая, на хрен, разница!
Побренчав, аппарат заткнулся, но через полминуты вновь заунывно, по-комариному загудел, и теперь мне в этом звуке почудилось раздражение. Кто-то явно пытался дозвониться до бандитской бригады, и невозможность это сделать явно беспокоила его, неведомого мне «кого-то».
Дорога пошла вверх, перевалила через холм, и я увидел внизу небольшую речку, мост через нее, прибрежные заросли…
Ну, вот как раз то, что надо!
Проскочив мост, я аккуратно притерся к обочине, взял телефон – он сволочь, зазвенел прямо в руке у меня, и это почему-то было очень противно, словно держал какую-то живую гадость. Звонил он, гад, не прекращая, и забежав в сырую прохладную тень под мостом, я его таким звенящим и зашвырнул в реку, может, он еще и в воде трындел, да и хрен с ним! А я торопливо поднялся и поспешил дальше. Тянуть время было никак не в моих интересах.
Странно, но вышвырнув мобилу, я немного, но повеселел. Как будто отбросил от себя бандитское прошлое. Верно Степаныч говорил: завязывай с криминалом, займись спортом профессионально!.. Здесь я саркастически ухмыльнулся: я ведь и выехал из Ростова с твердым намерением покончить с криминальным прошлым… и вот, не успел толком отъехать от города, как влип в разборку. Покончил, как же!
Неизвестно почему… а хотя что тут неизвестного? Понятно почему – другая страна, другой уровень преступности, суть та же, проблемы те же! – я вспомнил знаменитый фильм «Крестный отец», часть третью – эпизод, где глава могущественного мафиозного клана в исполнении Аль Пачино, желая уйти из сумерек криминальных схем в легальный бизнес, никак не может это сделать, попадая все в новые и новые кровавые передряги, требующие беспощадных расправ с конкурентами, в отчаянии кричит: черт возьми, это мое проклятое прошлое как будто вцепилось в меня и не хочет отпускать!.. Вот и у меня на моем уровне примерно то же самое.
Я усмехнулся этому. Но и успокоился как-то. Ничего! Вырвусь. Прорвусь. Главное – верить в свою звезду. Вот она ведет меня на северо-восток.
Дорога ровно летела под колеса. Попутные, встречные машины – все это катило своим чередом, а Солнце катило по небу, перевалило зенит, стали удлиняться тени… Я успокоился, усталости пока не чувствовал, а мысль заработала четко. Не ослабляя внимания, я стал размышлять.
Итак, что мы имеем? Чужой автомобиль без документов, то есть какие-то, конечно, доки есть, но они не имеют ко мне никакого отношения. Пистолет… Два! ПСМ с почти расстрелянным боезапасом и другой, взятый мной у главаря… кстати, я даже не посмотрел, что это за машинка, только теперь, не отрывая взгляда от дороги, нашарил оружие на кожаном сиденье – оказался банальный «макар». Ну ладно.
Ага. И что мне с таким криминальным набором делать? Переть больше тыщи километров наудачу, уповая на то, что удастся проскочить все возможные посты ГАИ, стационарные, передвижные, с учетом того, что инфа о перестрелке на выезде из Ростова пойдет по милицейским каналам. Ну, конечно, это не двадцать первый век, с одной стороны, и не четко работающая, при всех своих огрехах советская милицейская система – это безвременье девяносто третьего года, где можно в самом деле затеряться и вынырнуть на другом конце страны куда легче, чем это было до и после… Да. Но все же вряд ли на это можно надеяться стопроцентно. Новенький «Бумер» с московскими номерами – как-то совсем не то, на чем можно незаметно прошмыгнуть эту тысячу с лишним километров. Шансы невелики, а вот шанс, что на каком-то посту тебя тормознут гаишники, даже не знающие ничего о ростовском происшествии, а просто из жадного любопытства – ого, за каким чертом занесло в нашу глушь столичного буржуя?! А ну-ка давай посмотрим, как можно его доить?.. Да, вот этот шанс более, чем реален.
Так созрело непростое, но разумное решение: машину бросить, оружие тоже к черту. Денег у меня более чем, поезда вроде бы ходят, несмотря на упадок, автобусы тоже… так, как-нибудь на перекладных доберусь, не беда.
Ну, что там говорить, «бэха» шикарная, комфортная и скоростная штука, бросать такую жуть как неохота. Но никуда не денешься! Когда на горизонте замаячили здания какого-то довольно крупного города, я вздохнул, приготовясь к расставанию с авто, и тут же запретил себе печалиться.
Заметив немощеный поворот вправо, я свернул туда, проехал метров с триста вдоль лесополосы, обнаружил небольшую лужайку между тополей, там и припарковался. Место идеальное: с шоссе совсем незаметно, даже с проселка не очень, надо вглядеться. Конечно, когда-нибудь кто-то вглядится… но это будет уже далеко от меня.
Я даже не стал интересоваться документами – на чье имя машина, кто он, ее хозяин – знать не хотел, не нужен мне этот мир, ничего не хочу о нем знать. Оба пистолета прихватил, открыл багажник. Удача! – лопата есть, самая грубая, банальная совковая лопата. Вот и хорошо.
Пройдя метров двести в сторону шоссе, я оглянулся. Никого. С шоссе доносился отдаленный шум машин, здесь же негромко шелестели листья, пахло нагретым дневным лесом, травами, цветами… Я выкопал, несколько помучившись с дерном, яму глубиной штыка в два, кинул пистолеты, забросал землей, придавил дерном – практически незаметно. Ну вот и прощай, прежняя жизнь! Уже на выходе из лесополосы постарался подальше зашвырнуть и лопату.
В приподнятом настроении я вышел на трассу, пошел к городу… и быстро выяснил, насколько это неудобно. Идешь, идешь, в метре от тебя поносятся машины – не очень приятно, скажем прямо. Да и расстояние… На авто десять километров вздор, пустяк, а для пешехода – ноги отвалятся… Довольно быстро я затосковал, стал озираться. Проголосовать?.. Махнул рукой первому попавшемуся – КамАЗу-цистерне, и здоровенный грузовик замигал правым поворотником, прижимаясь к обочине.
– Здоров, земляк! До города подкинешь?
– Садись. Сам-то откуда будешь? – полюбопытствовал молодой водила, трогаясь с места.
– Да из Ростова, по делам.
– А что за дела-то?
– Ну, извини, – я засмеялся. – Коммерческая тайна! Нет, правда, не могу сказать, послали меня – надо сделать, ну и делаю…
Неизвестно, поверил он или нет, но расспрашивать больше не стал, а расплатился я с ним щедро, хотя не сверх меры, конечно.
В городе я без труда нашел железнодорожную станцию, почти пустую, у окошка кассы вовсе никого не было.
– Здравствуйте! Как от вас до Уфы доехать?
– До Уфы?! – изумилась кассирша так, словно я спросил ее про Рио-де-Жанейро. – Да ведь прямой дороги нет, только с пересадкой…
– Давайте с пересадкой.
Выяснилось, что лучший вариант – доехать до Саратова, а там уже брать билеты до Уфы. Ближайший поезд через два часа.
Я взял плацкартный билет, вышел на перрон. Уже вечерело, тянуло легкой прохладой, резким странным запахом железной дороги, и это вновь охватило меня неясным предчувствием, в котором даже не хотел разбираться: что будет, то и будет.
Поезд-«бичевоз», конечно, был замызганный, с разбитыми вагонами, поддатой недовольной проводницей, да к тому же в моем вагоне очутилась целая компания цыган, несколько семей, взрослые и дети, молодые, пожилые, не пойми какой степени родства межу собой, и все они орали что-то, впечатление было такое, что не молчит ни один, включая самых мелких. Мне этот ор совсем не мешал, я только забеспокоился, как бы они не сперли у меня спящего деньги, они на такое дело мастера… поэтому спал чутко, просыпаясь от каждого шороха. Впрочем, обошлось все благополучно, только не выспался. Но это можно пережить.
Утром был в Саратове. Городом интересоваться не стал, хотя, наверное, в нем есть на что посмотреть. Сразу пошел в кассу, выяснил, что ближайший поезд до Уфы «Саратов – Челябинск» будет в обед, и на этот раз взял билет купейный.
Расплачиваясь, я не очень осторожно вытащил здоровенную стопку купюр, заметил, как изменился взгляд кассирши. Ругнул себя за опрометчивость… да поздно, сделанного не поправишь. Рассчитался, взял билет, осторожно перекусил в буфете, избегая продуктов с мясом – черт его знает, какое оно! Между делом огляделся. Здание вокзала, конечно, было грязноватое, запущенное; как всегда в таких местах, шатались бродяги, бездомные, всякие иные мутные личности… Неторопливо прошли двое патрульных с рацией. Я, признаюсь, малость напрягся, хотя вид делал совершенно равнодушный, они так и прошли своей дорогой, а я неторопливо допил чай и доел бутерброд с сыром.
Напряжение, похоже, не осталось без последствий. Захотелось по малой нужде. Ну, пошел. В сортире было пусто, я зашел в кабинку, стал делать дело, уже к концу шло, как щелкнула входная дверь, зазвучали торопливые шаги – и во мне вспыхнуло предчувствие беды.
Шаги вразнобой, по звуку – двое-трое. Тяжелое дыхание. Хриплый голос:
– Стой, падла, как стоишь, если жить хочешь! Бабки давай. Быстро!
– Быстро! – насмешливо сказал я. – Быстро только кошки родятся. Дай хоть штаны застегнуть.
И я вправду затянул ремень.
Характерный щелчок ножа-«выкидухи»:
– Ты чо, клоун, не понял?!
– Да что тут не понять, – сказал я, по звукам и метаниям теней определив расстояния.
Резкий толчок левой ногой – и правой стопой я со страшной силой дал придурку в пах. Мгновенно развернувшись, видя, как его скрючило в три погибели, я правым кроссом ушатал второго, сдуру бросившегося на меня.
А! Тут еще и третий, блокирует дверь, чтобы никто не вошел. Этот тоже, видать, не понял, на кого нарвался, бросился на меня, получил джеб левой, от чего слегка одурел, а правый хук погасил ему свет минут на пять.
Я огляделся. Первый, держась за яйца, подвывал сквозь стиснутые зубы, двое других валялись без сознания. Нож лежал рядом. Я поднял его, бросил в унитаз, на всякий случай спустил воду и, не глядя на этих идиотов, вышел.
Глава 2
По правде сказать, из сортира я не вышел, а выбежал, весь на адреналине, на бешеном взводе. Злобы никакой на грабителей-уродов я не чувствовал, но жестокий азарт был. Естественно, вертелась мысль: кассирша сдала! Одна вокзальная мафия, шайка-лейка!.. Ну ясное же дело, увидела у меня толстую стопу банкнот, тут же и маякнула местным гопникам, с которыми в преступном сговоре, наверняка не первый раз такие темы проворачивают… Бежать я не стал, чтобы не привлекать внимания, но деловым ускоренным шагом прошел к кассам.
Конечно, я помнил, где брал билет. Сунулся туда – ага, как же! Сидела там уже совсем другая кассирша. Та была темноглазая шатенка средних лет, а теперь за стеклом сидела рыхлая, скучная пергидрольная блондинка.
Я легко восстановил в памяти облик темноглазой, и теперь с запозданием сообразил, что было в ней что-то такое, черт возьми… Немолодая, но мужской взгляд цепляется за таких. Нечто пугающе-привлекательное, этакая уцененная Лилит. Вроде бы ничего особенного внешне, но веяло от нее загадкой! Или, может, это мне почудилось уже задним числом? – не знаю, теперь все это уже было не важно.
Я постоял, поразмыслил, поостыл. Отошел, присел.
Естественно, никаких доказательств у меня не было. Могла быть криминальная связка «кассир-разбойники». Конечно! А могла не быть. В конце концов, эти бродяги могли и так случайно увидеть мои деньги без всякого кассира, и она тут ни при чем… Словом, посидев и подумав, я махнул рукой на дальнейшее расследование, а тут еще в стороне туалета поднялся нездоровый шум, пробежали туда патрульные – понятно, кто-то обнаружил там трех горе-гангстеров в раздолбанном состоянии… Я поспешил от греха подальше выйти на перрон, хотя, конечно, никто не связывал меня с происшествием. Но лучше перестраховаться. Пусть и дальше не свяжут.
На перроне было немноголюдно, спокойно. Немного побродив, я присел на пустую скамейку, решил: так и буду здесь сидеть до поезда, к черту всякие приключения, которые находят меня на каждом шагу… тут вновь наплыли невеселые мысли в духе Крестного отца-3: криминал никак не хочет отстать от меня, прямо сам липнет! Как мне переломить это? Как отвязаться от него?!..
На все эти вопросы ответ, собственно, был один, и его дал мне Степаныч. И я, собственно, уже отвечаю. Я еду в дальние края, а прошлое по дороге цепляется за меня, и мне надо оторваться от него. Я все делаю правильно.
Так прошло время, подали состав, я вошел в вагон, расположился в купе… Соседями моими оказались совершенно неприметные тихие люди, я забрался на свою верхнюю полку, да так практически весь путь там и проделал, разве что в туалет выходя.
В Уфу прибыли совсем рано утром, и выйдя в рассветную прохладу, я подумал, что сейчас куда-то переться нет смысла, пошел в вокзальный буфет, взял там кофе, несколько пончиков – все, кстати, удивительно свежее и вкусное, с аппетитом перекусил, после чего спросил у буфетчицы, шустрой пожилой тетки, как проехать к стадиону «Труд».
– Да это недалеко совсем! – воодушевилась она. – На трамвае… остановок, э-э… пять! Да. Остановка называется «Парк Якутова». Парк этот направо будет, а стадион налево, сразу увидите. Вокруг него там тоже вроде скверика, что ли… Ну не ошибетесь, короче говоря.
Я поблагодарил, но удивился, недослышав:
– А как парк называется, я что-то не понял? Якуты?..
– Я-ку-то-ва! – повторила она. – Фамилия такая.
– А, ясно. А кто это такой?
– А черт его знает! Революционер, что ли, какой-то. Но не знаю. Сколько себя помню, все так – парк Якутова, да парк Якутова… Вы, значит, как выйдете, сразу на трамвай! Там на вас таксисты налетят, так вы их не слушайте, эти архаровцы, считай, три шкуры сдерут. Значит, сразу на трамвай!..
Я еще раз поблагодарил словоохотливую тетушку и пошел. Грязноватая суматошная площадь оглушила меня настырным галдежом множества таксистов, не соврала буфетчица. Но я, увидев поодаль трамвайную линию, остановку и кучку людей, молча прошагал туда, не обращая внимания на рекламные вопли.
Трамвай, старенький расшатанный вагон Рижского завода, туго попер в гору, въехал в заросли, где прятались деревянные домики, заборы, сараи… Интересно. Прогромыхав по этим джунглям, мы выехали на нормальную улицу, тоже с подъемом, который постепенно выровнялся, и по некоторым признакам я понял, что мы приближаемся к центру города… На одном из зданий прочел табличку: «улица Ленина» – ну, точно, значит, центр!
Я добросовестно считал остановки, но это, в общем, и не понадобилось, поскольку характерный объект слева, за жидковатым березовым сквериком и не мог быть ничем иным, как стадионом. Справа же я увидел здание пожарной части, тоже с характерной вышкой и ангарными дверями, а за ним вершины огромных тополей, пониже – множества других деревьев, и ясно, что это и есть парк.
Тут же показался и вход в парк – довольно помпезная арка на манер триумфальной, ну, поменьше, конечно. Трамвай остановился, шумно распахнул двери, я вышел.
Было все-таки еще очень рано, идти в спортзал не имело смысла, поэтому я решил прогуляться по парку. Ходил, осматривался с любопытством: ну, парк, как парк, с центральной площадкой, где был установлен обелиск с постаментом и «вечным огнем». На обелиске были выбиты фамилии людей, которые мне ни о чем не говорили, но я догадался, что это местные революционеры вроде столь же неизвестного мне Якутова, имени которого, кстати, на памятнике не было.
Всмотревшись в одну из аллей, я увидел, как вдалеке блеснула некая водная гладь, заинтересовался, пошел туда, обнаружил озеро, окаймленное асфальтированной набережной, прошелся и вокруг, потом еще гулял… словом, как-то убил время. Наконец, решил, что можно отправляться и в спортзал.
Здание стадиона оказалось сильно запущенным, давно не ремонтированным и перенасыщенным конторами, совсем не имевшими отношения к спорту: какая-то брокерская фирма, центр недвижимости, еще что-то… Но атмосфера! Ни с чем не сравнимый запах спортзала, тяжкое и звонкое буханье упавших штанг, резкие тренерские голоса… Дверь с надписью «зал тяжелой атлетики» резко распахнулась, оттуда бодро выбежал мощный невысокий парень – типичный штангист по фигуре.
– Эй, друг! – окликнул я его. – Где тут самбисты занимаются?
– На втором этаже! – крикнул он на бегу и махнул рукой: – Вон там лестница!
– Спасибо.
Я поднялся на верхний этаж, без труда нашел дверь с надписью «секция самбо», вслушался. За дверью явно шла тренировка: шум, голоса, звучные шлепки – ясно, это борцы швыряют друг друга на маты.
Мне все ясно было уже на слух, а приоткрыв дверь, я то же самое и увидел: спортсмены в белых самбистских куртках усердно разучивали приемы, а тренер, среднего роста коренастый молодой мужчина со всеми повадками единоборца – мягкий шаг, упругие четкие движения – расхаживал среди подопечных, делая подсказки, замечания, иногда демонстрируя приемы.
Как звать-то его?! Забыл. Я спохватился, полез в карман за письмом Степаныча, развернул – ага, вот: Андрей Борисович. Андрей Борисович Ракитин.
Тут же он и заметил меня:
– Молодой человек! Кого-то ищете?
– Ага! Ракитина Андрея Борисовича.
– Что вы говорите! – тренер улыбнулся. – Ну считайте, что нашли. Слушаю вас.
– Я от Владимира Степаныча, ростовский зал «Спартанец».
– Да вы что?! – изумился он, обернулся: – Ребята, пять минут отдыха! Разминочные движения.
И подошел ко мне.
Я протянул ему бумагу, улыбнулся:
– Рекомендательное письмо.
Он не то, что взял, а прямо-таки выхватил лист, стал читать, наморщив лоб. Еще не дочитав, но, видно, уловив суть, он крепко потер левой ладонью затылок, обернулся:
– Азат! – крикнул он мощному парню азиатской внешности. – Я отлучусь минут на десять, отработаете комплекс упражнений, как я говорил. Ты за старшего! Все ясно?
– Так точно! – с юмором откликнулся тот.
– Работайте, – и Сергей слегка подтолкнул меня. – Пойдем в коридор, поговорим немного.
Мы вышли.
– Значит, от Степаныча?.. Ну, друзья Степаныча – мои друзья, я у него и начинал в «Спартанце»… Ты, я понял, тоже оттуда?
– Да.
– Значит, коллеги, оба его воспитанники… И обоих сюда судьба забросила! Ты хочешь у меня продолжить карьеру?
– Да. И еще кое-какие задумки у меня есть, хотел поделиться.
– Так. Это хорошо. Но… Слушай, подожди меня малость! Я утреннюю тренировку закончу, потом до вечера свободен, тогда и поговорим уже так обстоятельно. Давай так?
– Согласен.
– Тогда подожди, у меня примерно час еще. Хочешь, погуляй пока. А через час давай внизу у главного входа!
Так мы и сделали. Через час тренер, переодетый в цивильное, спустился к главному входу стадиона, улыбнулся мне:
– Ты прямо с поезда сюда?
– Да. Еще нигде не остановился даже.
– Ну, это решим. Жилплощади, правда, у меня нет, сам не здешний, как видишь. И ресурсов таких нет пока. Но ладно, об этом потом! Значит, ты в смешанных единоборствах практикуешь?
– Только начал, – скромно заметил я.
– Ну-ну! Степаныч пишет – ты находка для тренера, золотой самородок…
Так прямо Степаныч не писал, но…
В Ростове накануне отъезда мы договорились, что Ракитину о нашей связи с криминалом мы упоминать не будем.
– Неловко мне, Серега, – признался Степаныч. – Андрюха ученик мой, я для него когда-то был царь и бог, а тут… Степаныч – член ОПГ! Эх… Ладно, я напишу, что ты хочешь там в институт поступить, в педагогический, на спортивный факультет, что уже сейчас бьешься на мастерском примерно уровне… ну, а дальше он сам увидит. Тренер он толковый, я уверен.
На «золотого самородка» я отреагировал чуть заметным пожатием плеч, а Андрей убежденно сказал:
– Степаныч зря слова не скажет, я знаю. Но смешанные бои… черт его знает, тут думать надо.
– Вот! – воспламенился я. – Вот именно я о том и хотел сказать!..
И я изложил то, что, в общем-то во мне уже сформировалось, покуда я добирался сюда: идею провести турнир по смешанным единоборствам, так сказать, первый блин – и посмотрим, каким он комом выйдет. Этого еще никто в России не делал! Мы можем здесь стать пионерами, ледоколами… я не пожалел красноречия, но Андрей Борисыч, явно не дурак, сам все смекнул, принялся крепко растирать рукой затылок – такая, видать, у него была привычка.
– Ага… – напряженно проговорил он. – Пожалуй… Но тут думать надо. У нас в местном Спорткомитете зампред есть, мужик с головой, он бы мог, конечно, поддержать, но разрешения на такие бои пока нет, сам понимаешь, наверное. Так сказать, не признан еще этот вид спорта.
– Да знаю. Но идея в воздухе носится.
– Это да. И дело тут такое, что кто первый успел, тот и на коня сел… Перспектива! Ладно, есть и тут зацепки, будем пробовать. Тут главное дать понять, что если вложишься, не просто бабки отобьешь, а столько поднимешь, что сразу в олигархи выбьешься…
Здесь он коротко рассмеялся.
– Ты знаешь, что-то вдруг вспомнил ни с того, ни с сего…
И он рассказал, что когда в 20-е годы международный футбольный союз пытался организовать чемпионат мира, то правительства разных стран считали эту идею несерьезной, отмахиваясь от нее. Но руководитель союза француз Жюль Риме не отступался, вдалбливал и вдалбливал эту мысль в сознание политиков, пока на это дело не подписался Уругвай – ну, мягко говоря, не самая великая держава на планете, правда, футбол тогда там был самым сильным, видимо, местные деятели сильно согрелись мыслью обладать невиданным до сих пор титулом «чемпион мира по футболу». С совершенно адским трудом удалось организовать и провести этот самый чемпионат, полный «детских болезней», но даже в таком виде он дал организаторам такую огромную прибыль, что на проведение второго чемпионата сразу возникла толпа желающих…
Мы малость над этим посмеялись.
– Так что, – наставительно сказал Андрей, – если донесем эту мысль, если кто реально почует наживу – будем считать, что полдела сделали.
– А есть такие люди?
– Должны быть, – он кивнул. – Тут, конечно, надо будет мозгами пораскинуть, не промахнуться… Но ладно, об этом потом подумаем. А вот теперь вопрос: где тебе перебиться? Ну, допустим, пару-тройку дней в гостинице проживешь, но надолго у тебя никаких денег не хватит… Ладно, и тут придумаем! Я этим займусь. Тренироваться будешь у меня, ну, заодно и ребят моих поднатаскаешь по рукопашке, будешь моим помощником. Вообще, знаешь, мы же можем совсем новый вид спорта создать! Ну, как Харлампиев когда-то самбо создал. Как считаешь?!
– Да конечно!
Я увидел, как он загорелся этой идеей и, конечно, решил поддержать.
– Точно! Сделаем!.. Ну, Степаныч, молодец, что тебя сюда отправил! Да мы с тобой, если захотим, Землю перевернем, как этот, как его…
– Архимед.
– Ага! А мы уже хотим, да?
И он крепко хлопнул меня по плечу, сказав:
– Ладно, тебе же передохнуть надо, привести себя в порядок с дороги? Пошли, провожу, тут ближайшая гостиница «Башкирия», две остановки, но мы пешком дойдем. Да, запоминай – вот это улица Ленина, центральная в южной части Уфы, это, можно сказать, старый город…
Пока шли до гостиницы, я узнал, что это место, где мы сейчас находимся – исторический центр Уфы, но не географический. Уфа сильно вытянута по меридиану, и получилось так, что несколько столетий она была небольшим городом, сосредоточенным вот здесь, в южной части, а в годы первых пятилеток и Великой Отечественной резко вытянулась на север…
– Ну, обживешься тут, узнаешь все, – Андрей улыбнулся. – Идем на ту сторону. Вон она, гостиница, видна уже.
Мы перешли с четной стороны улицы на нечетную.
Гостиница «Башкирия» оказалась мрачноватым серым зданием в стиле «сталинского конструктивизма», отдаленно напоминающим гостинцу «Москва» на Охотном ряду, что не удивительно. Внутри там тоже было сумрачно и даже как-то таинственно. Постояльцев в ту эпоху в гостиницах вообще имелось немного, поэтому меня заселили без проблем, даже с радостью, тут же подскочила девушка-коридорная и предложила провести в номер.
– Ну, давай сегодня отдыхай, – сказал Ракитин, – завтра жду тебя в зале.
Полутемными коридорами девушка провела меня в номер, где я первым делом устремился в душ, долго с наслаждением плескался, затем просто так валялся на кровати, чувствуя, кажется, что новая жизнь начинается, и прошлое как-то сползает с меня, как старая шкура… Я все еще побаивался верить в это, даже старался не думать, просто лежал, потом задремал… Проснувшись, решил пообедать, спустился в гостиничный ресторан, где тоже было темновато и безлюдно, перекусил, сознавая при этом, что прав Андрей Борисыч – несколько дней здесь, и мои ресурсы начнут таять как снег по весне. Надо искать работу. Если удастся устроиться на тренерскую ставку на «Труде», которая вряд ли будет изобильной… это уже будет совсем неплохо, но если честно, то это вряд ли. Ладно! – оптимистично решил я. – Не пропаду. Главное, оторвался от прежней жизни, и теперь новая какая-то, еще не знаю какая дорога стелется передо мной…
