Ракс Смирнов
Вечные 2 – Лилит
Ее кто-то потряс за плечо. Лилит снова вернулась в реальность. Перед ней стоял Дядька. И что-то пытался ей сказать.
Девушка выключила музыку, которая орала на всю.
– Ксень, мы там навели порядок. Тело Болта пока убрали в «черный отсек» больнички. Вечером с ним простимся. Ты пошла бы… обмылась, что ли, от пыли.
– Да, ты прав, – она выкинула бычок, который до сих пор держала в руке. – А что с байками?
– Димон с ребятами закатили уже. Сейчас тоже будем обмываться и их сполоснем. Ты что-то совсем потерянная? Неужели он был ближе, чем ты заявляла? Или…
– Или, – тут же спокойно перебила она.
Дядька прекрасно ее понял. Поэтому лишь кивнул и направился к шлюзу. Лилит последовала за ним.
* * *
База Цикад, хоть и располагалась на огромной территории завода, на самом деле не занимала её целиком. Рейдеры использовали лишь два здания у самой границы территории: один цех примерно на двадцать соток с двумя подземными уровнями и соседний складской ангар практически такой же площади. Последний использовался под бар с названием «Посмертие». Однако назвать его баром было сложно – из-за огромной площади это место скорее напоминало арену, в которой нашлось место для барной стойки и нескольких столов.
Рейдеры полностью освободили помещение склада от полок, оставив лишь крайние у боковых стен. Эти оставшиеся стеллажи использовались как трибуны. В зимние сезоны, когда основная часть Цикад просто скучала, в этом помещении устраивались всевозможные мотосабантуи. Здесь гоняли по кругу множество мотоциклов, отрабатывали навыки вождения, показывали трюки или просто настраивали движки. А те, кто хотел отдохнуть, выпить или покурить, направлялись в дальний конец «Посмертия», где располагалась барная зона.
Это место вызывало множество логических конфликтов у тех, кто его видел: заколоченные окна, полная герметичность, но при этом чистый воздух, несмотря на множество кружащих мотоциклов. Секрет был прост: на время мероприятий под потолком включали мощную вентиляцию, которая выгоняла выхлопные газы наружу. Это требовало огромного расхода электроэнергии (поэтому и приходилось экономить на источниках света), но, поскольку бар был единственным местом досуга, никто не возражал.
Однако в «Посмертии» проходили и более печальные мероприятия – прощания с ушедшими Цикадами. Этой чести удостаивались все, кто имел ранг выше «личинки». Если тело погибшего оказывалось на базе, с ним прощались в тот же день. Если тела не было, списки погибших собирались в течение месяца, а в конце назначался День Посмертия – именно благодаря этому ритуалу бар и получил своё название. Одним из таких мероприятий стал сегодняшний вечер.
– Мотобратья и боевые подруги! – обратился Дядька из центра помещения к рейдерам, рассевшимся на боковых полках. – Сегодня мы провожаем нашего представителя. Нашего друга. Нашего мотобрата Никиту Болтарева, которого многие знали просто как Болт. Он не был красноречив и иногда мог ляпнуть лишнего, но также был настоящей боевой машиной «сержантов» и верным представителем Цикад. Был всегда готов вписаться в любую движуху и ни разу никого не подставлял. И сегодня он ушёл, как подобает Цикадам, прямо на своём байке, во время боя с федералами! Поэтому почтим его память сегодняшним вечером и проводим с респектом! Бесконечного топлива на его пути к ангелам!
– Бесконечного топлива! – хором воскликнули собравшиеся.
Дядька зажёг факел, который всё это время держал в руке, и подошёл к лежащему на специальном ритуальном ложе телу Болта. Ложе было собрано из фрагментов байков погибших Цикад и представляло собой своего рода мобильный крематорий. Под телом находился сложный механизм, подававший мощное пламя.
Дядька опустил факел, поджигая бензин в специальной чаше, и отошёл в сторону. Огромный столб огня скрыл в себе усопшего.
– Я хочу, чтобы вы все понимали. Каждый из вас! Жизнь Цикад скоротечна. Впервые сев на байк, вы принимаете эти правила! И завтра каждый из нас может оказаться на этом месте, – он указал на пламя. – Этот ритуал далеко не последний. Но я каждый раз говорю: мы не должны бояться смерти! Потому что мы и есть ангелы смерти! Ангелы ада!
Толпа одобрительно закричала.
– Мы правим поверхностью, в то время как все остальные медленно гниют под землёй! Мы – Цикады! И скоро мы захватим всю поверхность! Скоро мы будем заправлять топливом не федералов, а своё! Скоро всё изменится!
Он поднял руку, держа в ней пульт. Окружающие тут же оживились, понимая, что сейчас будет.
– Так давайте же почтим уход нашего мотобрата как подобает Цикадам! – он нажал на кнопку, и крики толпы прервались первыми аккордами AC/DC – *Borrowed Time*.
Рейдеры вскочили с мест, спрыгнули с полок. Кто-то направился к бару, кто-то прыгнул на заранее завезённые внутрь мотоциклы и начал кружить вокруг пламени. Дядька отбросил потухший факел в сторону и ушёл из центра помещения к Димону и Лилит, стоявшим у барной стойки.
– Красивую речь толкнул, Алекс! – оценил Димон. – Вдохновился будущими переменами?
– Типа того. Думаю, всё у нас получится. Ладно, что тут торчите, пошли за мой стол.
Он указал в дальний угол, где находились пять отгороженных шторками лож. Изначально предполагалось, что каждый стол займёт один из основателей и его окружение, и другим занимать эти места было нельзя. Сейчас, однако, «привилегированным» столом считался только крайний, принадлежавший Дядьке. Остальные свободно занимали «сержанты» и «инженеры».
Лилит сначала с осторожностью отнеслась к его предложению, ожидая, что он в последний момент уточнит, что хочет поговорить только с Димоном. Однако вместо этого он спросил:
– Ну что, бандиты, – параллельно показав жест бармену, – не приуныли?
– Да нормально, – спокойно ответил Димон. – Жалко, конечно, Болта, но что делать. Ты сам, главное, не унывай.
– Да я чего? Норма-а-ально. Хреново, когда так все происходит, конечно, по фигне. Да и байк хороший просрали к тому же. Лилит, ты как? Что молчишь-то?
– Да все хорошо, Дядь. Отошла уже.
Диалог прервал бармен, который подошел к столу и молча поставил стаканы для вискаря и бутылку.
– Кальянчик забьешь, бро? – уточнил Дядька.
Бармен кивнул и удалился.
– О'кей, по теме сегодняшней встречи с чинушей… В принципе, как я и сказал, звучит все ровно, как по мне. Доставка будет завтра, дело плевое, только нам нужно будет одного «жучка» нашего достать с дальнего гаража, на байках мы эту хрень не увезем. И поедем на эндуриках, как всегда. Они тише и ловчее.
– Кого возьмем еще на дело? – спросил Димон, пока разливал вискарь по стаканам. – Болта-то с нами больше нет.
– Втроем поедем. Мы с тобой на байках, Ксеня на «жучке».
– Ты уверен? Не поляжем?
– Уверен. Пока на базе других «капитанов» не появилось. Поэтому доверять это дело не могу больше никому так, как вам. И не поляжем, налет постановочный. Возьмем груз, доставим на точку. Главное, быстро сделать.
В этот момент Лилит почувствовала невероятный восторг. Дядька не только посадил ее за свой стол, но берет на дело, которое может доверить только «капитанам»!
– Все равно, – тем временем сказал Димон, – как-то подозрительно легко для темы, которую предлагает федеральный чинуша.
– Я сам их не люблю, но этот тип не оттуда, он, оказывается, из Лесничества. Они же сами Федерацию не любят.
– Я всегда думала, что они в десна долбятся, – Лилит взяла свой стакан.
– Я тоже так думал… – Дядька поднял стакан. – Давайте сначала выпьем. За Болта!
– За Болта! – почти хором повторили товарищи.
Дядька залпом закинул все содержимое и громко зарычал:
– Ух, заебца! – он резко выдохнул. – Короче… я почему на эту делюгу вообще решился. Когда мы с ним еще по радио базарили, еще до встречи, он сказал мне, как там жестко у них все. Федерация Лесничество прогнула, словно толпа голодных моряков портовую шлюху. Они там вообще никогда своей воли не имели. Полная эксплуатация, своего правительства у Лесничества нет и никогда не было. Каждая станция имеет формальную независимость, но большая часть ресурсов уходит Федерации задарма. Ну и все в таком духе.
– И че ж они терпели все эти двадцать лет? – Лилит приподняла бровь.
– Да хрен их знает. Но он говорил, что там всех своих поставили, и типа он сам со корешем только дорвался до власти и хочет все поменять. Я не думаю, что это какая-то паль, все очень убедительно. Нам-то в целом насрать, что у них там за движуха происходит, но если этот тип свергнет действующее правительство, нам же лучше – это много наших проблем решит. А потом сможем ему предъявить за помощь и хорошие условия выбить.
Бармен неожиданно быстро принес кальян. По всей видимости, он уже заготовил его заранее. Снова перекинувшись жестами с Дядькой, он быстро удалился.
– Можно я первая? – спросила Лилит.
– Базару ноль, Ксень.
Она взяла мундштук и глубоко затянулась. Табак тут же дал в голову – довольно хорош, засранец! В этот момент Лилит случайно вспомнила, что даже табак производит Лесничество, и их роль в этом мире не последняя. Вообще, девушка не была бы против, если бы такое миролюбивое содружество поднялось против Федерации и уничтожило этих зажравшихся мудаков. В такое дело даже вписаться благородно. Она собственноручно готова перебить каждого федерала поочередно, если это поможет найти того, кто стрелял из той злополучной снайперки… Лилит снова затянулась и передала мундштук Дядьке.
– Ну… – она выпустила дым, – если честно, не соглашусь, что мне прям насрать. Сам знаешь мое отношение к Федерации…
– Они к тому же и не производят ни хрена, – снова подключился Димон. – Ну, точнее, топливо делают, да, и мы без него вообще никак. Но топливо-то они из чьего сырья делают? – он вопросительно посмотрел на друзей, но, не дожидаясь ответа, продолжил: – Из сырья Лесничества. Поэтому я тоже не скажу, что мне тут насрать. Я готов помочь этим ребятам. Алекс, ты же вроде говорил, что нам хранилище обещал отдать этот тип… Как его там?
– Пенек.
– Да, – Димон улыбнулся, но фамилию все же решил сказать правильно, – вот Пеньков этот. Думаю, он сам понимает, что делает. И понимает, что, если все получится, топливо они смогут делать сами легко. Так что сто процентов согласен: если мы сейчас в это дело впишемся, то вообще будем потом в шоколаде кататься.
– Добро! – Дядька передал кальян Димону. – Делюгу сделаем, дальше посмотрим, как будут развиваться события.
Они еще около пары часов курили, обсуждали байки и вспоминали разные истории, периодически шлифуя состояние до идеала алкашкой и жратвой. Огонь в центре арены потух, ритуальный стол убрали, народ постепенно разошелся по своим делам. «Посмертие» наконец дошло до того кайфового состояния, когда нет лишней суеты, но есть настоящая атмосфера бара.
Лилит начали отпускать воспоминания, которые держали ее в напряжении весь вечер, хоть она и пыталась это скрывать. А еще ее радовало, что они сидят вот так с Дядькой и обсуждают дела Цикад. Ведь раньше все эти вопросы обсуждались Дядькой только с Димоном. Молочнег, разумеется, по секрету делился частью инфы с Лилит. И Дядька об этом, даже знал, но все равно не спешил обсуждать с девушкой все напрямую. После смерти Адама Лилит долгое время добивалась уважения Алекса, чтобы дойти до «сержанта», и у нее получилось. Но ни это, ни факт хороших отношений с Дядькой не давали никаких привилегий для обсуждения закрытых вопросов банды, доступных только «капитанам».
В любом случае, сейчас это не важно. Они сидели за столом основателя. Вместе. Значит, все меняется.
– Слушай, Алекс, – обратился Димон уже немного опьяневшим голосом. – А я чё-то не спросил… Чё там с катером тем, из-за которого мы так обосрались?
– А чё с катером?
– Ну ты же вроде успел внутрь заглянуть до того, как Болт решил мину в руках покрутить. Стащил что-нибудь? Я в суете не заметил.
– Да, кстати, нашёл… не поверишь, бутылку Dom Pérignon 2001го!
– Ого, херасе! – удивился Димон. – И ты почему мы до сих пор его не пьем?
– Полегче братишка. К такому поводу весьма приличный повод нужен! Откупорим, когда избавимся от Федерации.
– И что только одна бутылка что ли была внутри? – спросила Лилит
– Да не… Еще какой-то чёрный длинный футляр, хрен знает. С кодовым замком. Захватил на всякий.. Дальше не успел залезть – Болтяра шума навёл.
– На лодке больше никого не было?
– На палубе нет. Но в каюту я не добрался. Дверь открыта была, может, кто и ныкался.
– Блин, жаль, что катер не обкатали, – подключилась Лилит. Язык тоже немного заплетался. – Нам бы он очень в тему был, чтобы до центра долететь по воде.
– По воде ещё ближе к Кратеру.
– А, блин… точно… Так чё там с шампарем? Пить нельзя, но хоть потрогать можно?
– А тебе лишь бы потрогать, – рассмеялся Димон.
– А то! Знаешь, еще и облизать могу… – Лилит сначала произнесла это с ноткой флирта, но тут же осеклась, поняв кому это ляпнула: – Так э-э-м… Что Дядь, покажешь?
– Базару ноль, погнали.
Они, пошатываясь, вылезли из-за стола и направились к выходу. Лилит поняла, что в сидячем положении она чувствовала себя более трезвой. Хотя не сказать, что такое состояние не доставляло ей веселья, как и её товарищам. Видимо, кровь в голову при движении ударила всем. По пути, случайно снеся чей-то китайский байк у шлюза, их реально пробило на смех.
Подскочивший владелец из новеньких сначала пытался быкануть, но, увидев Дядьку, быстро сел на очко и ретировался. В этот момент Лилит почувствовала себя по-настоящему приближённой к неприкосновенной элите.
Они кое-как надели защиту, прошли через шлюз и оказались на улице. Холодный ночной воздух, который пробирал даже сквозь экипу, тут же придал бодрости и энергии.
– Слушай, Ксень, – спросил Димон, – а чего тебя сегодня так накрыло после смерти Болта? Ты ж вроде это… не особо его переваривала.
– Ааа, Молочнег, ты не в теме ж ваще, – не дал ей ответить Дядька, вмешавшись заплетающимся языком. – Ксюха ж у нас это… Ой, прости, Ксень, сказанул лишнего…
– Да ладно, я думала, он в теме…
– О чём в теме? – не понял Димон.
– Ну, короче, Ксюха немного-о-о… побыла гаечкой.
Димон хохотнул, даже немного хрюкнув:
– Серьёзно? Ксюха, ты, с Болтом?
– Ой, ля, ну было пару раз… Я что, разрешения спрашивать должна?
– Да не, не, чего ты. Ну просто вообще не твой типаж же.
– Так я с ним под венец и не собиралась. Так, чисто… эмоции сбросить. Ты чё, сам не хотел разрядиться ни разу, что ли, после… – тут Лилит поняла, что, похоже, сказала лишнего теперь она. – Ну ты понял.
– После потери Ангелины-то? – он открыл дверь шлюза гаража. – Прошу, – он помог Лилит пройти внутрь. – Не парься, можешь называть её имя, я давно отошёл.
– Да я так… – она подошла к микродушу с «химозой» и быстро продезинфицировалась, – не спрашивала просто никогда…
– Ну короче… да, я вкурил, о чём ты, – он снял шлем и открыл дверь шлюза, снова пропуская всех внутрь. – Да, я тоже не голодаю. Я вообще быстро отхожу, ты же знаешь. Но всё равно как-то… выбираю, что поесть.
– Э-э-э… Але, погодите-ка! Тут несколько часов назад Дядька втирал, какой Болт был шикарный рейдер, а теперь вы меня будто упрекаете за мой выбор.
Дядька обнял её одной рукой:
– Да всё норм, Ксень, расслабься, просто-о-о, – он изобразил наигранную неловкость, – ну не твой это был мужик, честно. Да, Болтяра был ровным рейдером. Да и что уж… не сочтите меня за педика, конечно! Но он охеренно выглядел для мужика. Но реально, мы тебе как братья говорим: не занимайся больше такой хернёй. Вон, нормальных мужиков у нас полно же.
– Кто, например?
Дядька немного замешкался:
– Ну-у-у, я тебе говорил же… Димон вон.
– Дядь, ты гонишь, что ли? Он же мне как брат практически.
– Да, Сань, – в голосе Димона послышалось подозрительное смущение. – Ты чё-то лишнего борщанул.
– Ладно, ладно, соррян, – он показал ладони, извиняясь. – Так. Чисто предложил. Ну вы это, всё равно обмозгуйте моё предложение. Если что, я типа благословляю! – они вместе в голос заржали.
– Святой отец, иди проспись! – заливаясь слезами от смеха, ответила Лилит.
– Аккуратнее со словами, юная леди! – по-доброму ответил он и открыл дверь своей команде. – Короче, ладно, пришли, заваливайтесь.
Личное помещение Дядьки находилось на том же уровне, что и комната Лилит, только в дальнем конце коридора. Узнать её можно было издалека, потому что над дверью висела голубая неоновая вывеска с надписью CHFR, которую Дядька нашёл где-то в руинах центра и притащил на базу много лет назад. Значение этой надписи никто не знал, а сам Алекс никому рассказывать не спешил.
– Воу, у тебя тут уютно! – сказала Лилит, войдя внутрь и удивившись простору. Дядька никого лишнего не пускал к себе, поэтому даже она была тут впервые. – Да здесь целая двухкомнатная квартира!
– Есть такое. Раньше тут что-то вроде склада провизии было. Всякие противогазы советские, консервы протухшие… Короче, долго вычищал, но оно того стоило.
– Слушай, брат, – Димон хлопнул его по плечу, – ну тебе и положение позволяет!
Лилит подумала, что у Дядьки вышел довольно неплохой дизайн. Главную комнату он оформил в духе минималистичной лофт-гостиной, с мешками-плюшками на полу, небольшой барной стойкой. Под потолком все, как и везде, освещалось квадратом светодиодной ленты. Внимание Лилит привлекло обилие разных мелких предметов декора: небольшая полка с моделями мотоциклов, на которой стояла лавовая лампа, ловец снов под потолком, висящая рядом «музыка ветра», которая начала легонько звенеть от движения воздуха, заклеенный постерами угол у входа в спальню, штора из черных каменных бусин в дверном проеме и… телевизор?
– Это… телек что ли? Работает? – Лилит указала на висящее на стене устройство.
– Та не уж, какое там, – ответил Дядька, уйдя в спальню. – Так, чисто для декора… как воспоминание о прошлом повесил. – раздался шорох, затем что-то грохнулось на пол, и Дядька вышел из спальни с черной продолговатой бутылкой с золотой этикеткой. – Короче, вот зацените.
– Ого! Реально «Периньон»! – оценил Димон, взяв бутылку, затем повертел и добавил: – И реально 2001го. Ему ж больше тридцати лет! Такой под кальянчик в баре не раскидаешь.
– Во! И я о том, – ответил Дядька и передал бутылку от Димона Лилит. – Так что, как восстановим величие Цикад и начнем свой отчет «дней единства», обязательно раскупорим!
– Слушай… – вдруг вспомнила Ксюха. – А ты еще что-то про футляр говорил? Покеж?
– Погодь…
Дядька забрал бутылку, ушел в спальню и вернулся через несколько секунд с черным продолговатым футляром, который походил на оружейный, но только какой-то слишком узкий. Замок посередине имел кодовую защиту из четырех цифр. Димон заинтересованно пощелкал кодовые барашки.
– Я пробовал, – тут же ответил Дядька. – Пробовал даты разные, не подходит.
– Хе, не проблема же, – Димон раскрыл откидной нож.
– Не, не варик. Тоже пробовал, чуть нож не сломал, – он указал пальцем на порез от ножа у самого замка. – Он только выглядит хлипким, но держит будь здоров.
– Блин, Дядь, ну ты чо, – Лилит достала из кармана маленький мультитул. – Мог бы сразу мне сказать, знаешь же, что это мое любимое…
– Да я чет не подумал.
– Эх ты… Я же в ряды Цикад так попала, забыл, как я байк Адама завела?
– Да! – Дядька засмеялся. – Это ты молодец, только плохо, что не подумала, как ты на нем будешь ехать.
– Короче, ща…
Она пододвинула к себе футляр и подобрала отмычку нужного размера. Просунув конец под барашком, она прощупала механизм и прокрутила цифры, пока не почувствовала упор. Затем, проделав так несколько раз, выставила нужную комбинацию, и замок тут же открылся.
– Делов-то! – довольно произнесла она. – 1986! Дата взрыва в Чернобыле! Ты чо не догнал попробовать ее?
– Да кто ж знал! А ты красавица! – Дядька крепко приобнял Лилит и потянулся к крышке. – Ну что, смотрим?
– Давай не томи!
– Нихрена себе, где этот залетный это нашел? – удивился Дядька от увиденного содержимого.
Глава 5 – Лабиринт
Вселенные 0000-А, 0001-A
Бар пустовал – впрочем, как и всегда в это время. Основными его посетителями были военные, но последнюю партию боеприпасов они доставили сюда всего пару дней назад, а следующая поставка будет через неделю. Павел сидел в самом дальнем конце и старался не привлекать к себе внимания местных. Закрыв голову капюшоном, он спокойно пил грибной чай, размышляя о дальнейшем плане действий.
По данным, полученным от связного, истребитель должен валяться около торгового центра, в километре от станции, в том месте, где пути выходят на поверхность. А жаль. Павел рассчитывал, что обломки находятся ближе, может быть, прямо в окрестностях этой станции, но наверху из летающей техники получилось найти только разбитый боевой вертолет. Впрочем, военные платили за время в рейдах, поэтому чем дольше будет проходить поиск, тем лучше. Если бы не эта метка в кармане, записывающая маршрут, Павел бы, наверное, и вовсе предпочел пару дней зависнуть у торговцев в съемных апартаментах.
Размышления прервал донесшийся издалека репортаж новостей, словно из радиоприемника или телевизора:
– До национального Дня Единства ещё целый месяц, но подготовка к пятнадцатилетнему юбилею уже идет полным ходом. Завтра на главной транспортной линии Федерации с девяти утра до трех часов дня будет проходить репетиция парада, поэтому транспортная магистраль будет перекрыта. Для всех жителей на время репетиции будет доступен… – радио неожиданно стихло, будто бы резко убавили громкость.
Павел осмотрелся, но ни приемника, ни того, кто мог его включить или выключить, не увидел. Бармен спокойно и безразлично натирал стаканы, будто совершенно не заметив лишних звуков.
И вообще, что за Федерация? Какой ещё парад? Разве в Волгоградском метротраме есть такие содружества?
В бар поднялся один из местных жителей в мятой майке цвета хаки и грязных джинсах. Обычный работяга, довольно высокого роста, около двух метров… Или необычный? Короткая стрижка, с первыми признаками облысения, мозоли на руках. Павел осторожно присмотрелся. Армейские ботинки со свинцовой обшивкой. Неестественная складка майки за спиной в области пояса— там явно был спрятан пистолет. Нет, это вовсе не обычный доходяга. Сталкер. Но не тот, о котором ходили слухи на этой станции, какой-то менее известный, может, новичок. Он подошел к бармену и начал с ним диалог. После чего несколько раз кивнул в сторону Павла. Пора было сваливать.
Павел встал и, не снимая капюшона, стараясь вести себя естественно, спустился на платформу. Затем, минуя ряды палаток, быстро добрался до местного вокзала. Подойдя к одной из колонн, рядом с которой стояла большая ржавая бочка, Павел засунул за неё руку и вынул оттуда свое оружие: катану и М4А1. Довольно странный выбор для постапокалипсиса, особенно японский меч, который для этих краев был настоящей экзотикой. Но именно с ним получалось обращаться лучше всего, и катана не один раз спасла ему жизнь.
Повесив ножны на поясную портупею, спрятанную за полой длинного пальто, а автомат за спину, Павел спокойно дошел до транспортной мотодрезины в сторону севера города.
– Доброго дня! – обратился он к машинисту, который ковырялся в приборной панели.
– О, здаров! – по-свойски ответил тот, будто они знакомы уже десяток лет. – А ты чего так странно вырядился, музыкант, что ли, странствующий, али как?
– Музыкант, да. Играю на трубе.
– Ого, классно, молодец! А труба-то где?
– Да вон, – он указал на длинный армейский контейнер за своей спиной, который ему оставили здесь военные во время прошлого визита.
– А, вот оно что за штука, а я и то думаю, долго ли он тут валяться будет, мож себе забрать. Так что нужно-то, транспорт?
– Да. До военной базы.
– Да понятно, что не до торговцев, это тебе на соседний путь надо было. Только вот давно я туда туристов не возил, военные же сами прикатывают. Так что я тут занялся ремонтом проводки, питания не хватает, не смогу никуда поехать ближайшие сутки. Так что, музыкант, приходи завтра.
Павел достал из внутреннего кармана блок новеньких батареек и протянул их машинисту:
– Это поможет ремонту электрики?
Машинист взял упаковку и покрутил её в руках.
– Заряженные? – спросил он. Павел кивнул в ответ. – Ну коль заряженные, значит, с питанием в сети все в порядке будет. Залезай.
Павел взял заготовленный для него контейнер. Тяжелый, зараза! Решение поехать на дрезине действительно было оптимальным, на своем горбу даже километр протащить такой груз просто нереально. Хотя, очевидно, что усиленный армейский контейнер с защитой от пси-излучения просто не может весить меньше.
Павел закинул его в грузовой кузов, после чего зашел в кабину. Машинист закрыл крышку приборной панели и тут же запустил двигатель без каких-либо проблем. После чего захлопнул стальную дверь, дал предупреждающий гудок и тронулся с места.
– Почему сразу не поехали? – спросил Павел.
– Да… – машинист попытался что-то соврать, но, видимо, ничего не придумал. – Я на самом деле не люблю туда порожняком ездить, а назад тем более никто не поедет.
– Понятно.
– А ты чего туда едешь, выступления, что ли, давать?
– Типа того. Проехал уже всю ветку, они остались.
– Не думал, что военные гастролеров слушают.
– Слушают, ещё и частные выступления заказывают. Ты мне лучше скажи, с постовыми на выходе проблем не будет?
– Да нет, обычно просто документы смотрят, да и все. Мы ж не секретный объект покидаем.
Павел достал ещё одну пачку батареек и поставил её на приборку:
– На посту скажешь, что пустой, движок обкатываешь, и через пять минут назад вернешься.
– Аа… это…
– Я сяду в углу. Сделай так, чтобы они сюда не смотрели.
– Ну это не сложно… Странный ты, конечно, музыкант.
– Другие у военных не выступают.
Дрезина шла довольно легко и до поста на выходе путей на поверхность добралась очень быстро. Павел сел на корточки в углу кабины и накрылся валяющимся рядом брезентом. Дрезина остановилась. Машинист тут же подскочил к двери и выглянул наружу.
– Что, Егорыч, – послышался голос постового – нашлись, наконец, желающие до Альянса прокатиться?
– Да какое там! Вторую неделю ерундой страдаю. Так, просто движок обкатываю. Что-то барахлил, понастроил зажигание, надо на скорости проверить.
– Далеко едешь хоть?
– Да пару станций, через пять-десять минут назад поеду.
– А, ну ты давай аккуратнее. В последнее время псы какие-то активные стали.
– Да я особо гулять не планировал, спасибо, ребят. Увидимся.
Он закрыл кабину и негромко произнес:
– Порядок.
Гермодвери со скрежетом открылись, и стало заметно светлее. Ещё пару минут – и дрезина уже катила по поверхности, удаляясь от поста. Павел надел противогаз и подошел к пульту.
– Едем до станции у стадиона. Там я сойду со своим чемоданом. Меня можешь не ждать.
– Ты ж нихрена не музыкант, да?
– Мне кажется, ты это понял ещё на станции.
– Ну это да. Только зачем я тебе тогда, тут ехать-то пару километров. Пешком не пройти?
– С ящиком на горбу нет.
– А в нем что?
– Итальянский саксофон и иранская флейта.
– А, ну да, ну да, точно.
– Тебе ничего не угрожает. Сделаешь свою работу и поедешь домой. Мне просто нужно было вывезти этот ящик со станции до стадиона.
– Странно всё это. Чего твои военные сразу до стадиона ящик не привезли?
Павел не стал отвечать. Слишком много вопросов задавал этот мужик, и далеко не на все из них ему следовало знать ответы. Хотя на самом деле, знали бы военные сразу, что истребитель валяется не над станцией, наверное, контейнер действительно оставили бы где-то на поверхности. Но получилось, как получилось.
Когда они доехали до станции рядом со стадионом, Павел скинул груз на платформу и выпрыгнул из дрезины. Тащить всё это добро до самого истребителя не требовалось, оружие на его борту не должно обладать сильнодействующим эффектом, поэтому у Павла достаточно времени, чтобы донести его сюда.
– Ну, удачи тебе, музыкант! – послышался за спиной голос машиниста со странным эхом, будто бы они до сих пор находились в туннеле.
Павел обернулся, но дрезина уже испарилась, будто бы её тут и не было.
– Ладно, – пробубнил Павел, – черт с тобой, так даже проще.
Он ввёл кодовую комбинацию, и крышка устройства щелкнула. Изнутри вырвался густой клуб красного дыма, напоминая дымовую шашку. Павел инстинктивно отмахнулся рукой и быстро достал ретранслятор. Включать его следовало только по возвращении – для вызова военных. Пока что достаточно было просто спрятать устройство где-то поблизости. Ближайшие кусты для этого подходили лучше всего.
Огромный современный футбольный стадион возвышался прямо перед ним, казался мертвым левиафаном, что тихо гниёт под серым небом. За стадионом начинался парк – пустынное и унылое место. Раньше здесь и зелени-то было немного, а теперь остались только серые скелеты деревьев. Гладкие и облезлые, они напоминали надгробия давно исчезнувшей цивилизации. Местами парк больше походил на голую степь, выжженную временем и пеплом.
Павел шагнул вперёд, чувствуя, как тишина сгущается вокруг. Здесь, на открытом пространстве, он ощущал себя словно на ладони. Каждый шаг отдавался эхом в его голове, вызывая тревожное чувство. Но останавливаться было нельзя. Где-то в километре от него находился ТЦ «Европа» – именно там, в небольшом радиусе, по данным разведки, лежали обломки истребителя.
Ускорив шаг, Павел проверил, чтобы оружие было под рукой. Но не успел пройти и половины пути, как услышал протяжный вой, доносящийся откуда-то с реки. Сердце замерло.
Дворовые псы.
Их силуэты появились вдали – тёмные, низкие, с вытянутыми мордами. В этом регионе они встречались редко, да и были обычно пугливыми. Но что-то изменилось. Эти псы двигались уверенно, почти спокойно, и их красные глаза мерцали угрозой. Павел крепче сжал лямку рюкзака, ускоряя шаг.
Когда до истребителя оставалось каких-то десять метров, он понял: избежать столкновения не получится. Пять. Пять мутантов, сбившихся в стаю, направлялись прямо к нему.
– Ну что же, потанцуем… – пробормотал Павел, выхватывая катану.
Первый пес сорвался с места, мчась к нему с угрожающей скоростью. Павел успел увернуться в последний момент, скользнув по влажной земле, и ответил стремительным выпадом. Лезвие вошло точно в живот мутанта, разрезая его с лёгкостью. Пес повалился на землю, исчезнув в облаке красного дыма.
Ещё трое рванули с флангов. Павел прыгнул в сторону, но один всё же настиг его, вонзив когти в ногу. Боль пронзила тело, но Павел стиснул зубы, перекатился и встретил мутанта рубящим ударом. Лезвие срезало челюсть пса, заставив его рухнуть замертво.
Снова красная вспышка – тело исчезло.
Боковым зрением Павел заметил, как двое оставшихся прыгнули прямо на крыло истребителя, промахнувшись мимо него. Звук их ударов о металл на мгновение оглушил, но это дало ему шанс. Сняв автомат с плеча, он дважды выстрелил – коротко и точно. Один мутант упал, извиваясь, второй застыл в луже крови.
