Равиль Ихсанов
Новая земля
Зеркало на какой-то миг покрылось плёнкой. Через мгновенье в его глубинах всплыло объявление: «—Записывайтесь в волонтёры! Им, и только им возвращаем молодость…» …
***
Я была любимицей отца. Я помнила его комплименты:
«– Красавица, умница, принцесса. Кому же я тебя отдам?». Я отвечала: «—Принцу на белом коне…». Эта фраза неизменно вызвала гомерический смех отца. Я тоже начинала веселиться.
На шум в детской комнате заходила мать и начинала подтрунивать: «– Ишь, развеселились…». Затем мать становилась серьёзной и давала очередное задание: «– Крыльцо завалило снегом, выйти невозможно во двор. Быстро руки в ноги! На завтрак у нас пельмени. Отлично потрудились за столом вчера вечером. Теперь пельменей нам хватит надолго! Хорошая физическая разминка прибавит аппетит…».
Я, в отличие от атлетически сложенного и закаленного долгими утренними пробежками в любую погоду отца, запыхалась, начав пробивать длинную дорожку в снегу. От крыльца квартиры, расположенной на втором и самом верхнем этаже кирпичного дома (первый этаж нашего дома был отдан под магазины и точки бытового обслуживания), следовало дойти до подсобки. Пятьдесят метров дорожки в глубоком снегу. Ориентир уже был. Ранним утром мой дедушка Егор, раздетый до пояса, босиком вышел из подъезда на очередную пробежку по микрорайону. Он с моей бабушкой проживал в соседней квартире. Дед Егор пробил узкую дорожку в глубоком снеге и вскоре должен был вернуться. После купания в пруду парка. Но мы не стали ждать его. Я через некоторое время остановилась и позволила себе полюбоваться слаженными движениями отца. Большая лопата-совок со снегом, направляемая отцом, выбросила в очередной раз свой груз на растущие борта дорожки. Это рядом с дворовой детской площадкой. Её чистили, как было договорено, соседи. Вот они – легки на помине. Молодые и веселые!
Работа в нашем режимном посёлке городского типа была и взаправду престижной. Среднюю по всем меркам заработную плату поднимали до недосягаемой для многих ровесников отца и матери планки коэффициентов за безводный, пустынный и разъездной характер работы. Самое главное, конечно, было наличие московского снабжения. Никаких тебе очередей, переплат знакомым завмагам и спекулянтам. Но я, простите, отвлеклась…Зима в том достопамятном году была богатой на снег и метели. Дорожку и детскую площадку приходилось чистить практически каждый день. Я позволила заметить себе: «Когда нас на таких работах заменят роботы?».
Отец сказал: «Скоро, не успеешь оглянуться. Они будут везде…наша жизнь, вот увидишь, станет лучше…». Отец был яростным сторонником искусственного интеллекта. Своим мнением отец со мной не делился, справедливо полагая, что девушке есть чем заняться в жизни. Отец яростно доказывал свою правоту любимому двоюродному брату, Радию. Я была невольным молчаливым свидетелем их споров и нечто важное помимо моей воли впитывалось в мою душу.
– Хорошо. Искусственный интеллект создаст источники бесплатной энергии, уничтожит этническое, религиозное, политическое, экономическое неравенство, а также неравенство в доступе к информации. Это даст каждому возможность свободно развиваться. ИИ проложит надежные и быстрые дороги на Луну, Марс, звездные системы нашего Млечного Пути, ближние и дальние галактики, – говорил дядя Радий. – Но взамен заберёт свободу выбора. Мир откажется от красоты. Красоты, созданной ради красоты. Той самой красоты, которая призвана спасти мир…
Пункты, связанные с красотой, были самыми болезненными точками в соприкосновении моего дяди с несовершенным миром. Мир упорно отказывался жить по его принципам. Спасало искусство. Её дядя в часы, свободные от работы в многотиражной газете родного поселка, создавал сюрреалистические полотна. На холсте. И это было хорошо. Полотна, скатанные в трубки, занимали совсем немного места и не вызывали недовольство её матери, известного в городе врача-психиатра, находившей всех, кто окружал её, потенциальными пациентами психиатрической клиники. Картины дяди Радия, развешанные в её доме, вызывали у неё острую реакцию неприятия.
Конечно, как говорила моя мать, Радий был не самым ужасным примером диссоциативного расстройства идентичности, или, проще говоря, раздвоения личности; диагноз «Синдром дефицита внимания и гиперактивность – СДВГ», который был поставлен моему отцу, по мнению матери, тоже был не из разряда страшных. Люди без исключения были действующими пациентами моей матери; ей, как врачу, приходилось жить и ладить с имеющимся человеческим материалом, и, конечно, делать весомые скидки родным и близким людям. До определенных пределов. При должной социализации, или активной включенности в жизнь, как считала моя мать, болезнь проходит в рамках пассивной стадии. А, значит, психического больного не существует.
На этот счёт у неё были периодические конфликты с главным врачом областного психиатрического диспансера, не согласным с её цифрами по состоянию психического здоровья населения нашего ПГТ. Его показатели резко отличались от аналогичных показателей по другим населенным пунктам, не говоря уже о среднеобластном показателе. Главный врач областного психиатрического диспансера, защищаясь от вышестоящих инстанций, находящих заниженными показатели психического здоровья знаменитого посёлка городского типа на фоне общереспубликанских показателей, говорил на совещаниях, что население рассматриваемого населенного пункта занимается развитием высокого космического потенциала большой страны. Поэтому население посёлка, если не по всем, но по большинству показателей, в том числе по психическому, в основе своей здоровое.
Кстати, концепция моей матери, в дни моей юности принципиально отличающаяся от общегосударственной, нашла полную поддержку позже. Искусственный интеллект, взяв под свой контроль в рамках образования «Новая земля» большую часть территории Земли, одной из своих главных задач обозначил максимально эффективное использование человеческих ресурсов. Вне зависимости от поставленных людям диагнозов, занимаемых постов, счётов в банках, степени родства с большими людьми, полученных дипломов, почетных знаков и государственных наград…
Но вернёмся к спорам моих родственников. Надо сказать, что остроту спора значительно уменьшали выдержанные коньяки, плиточный шоколад и фрукты – неизменные атрибуты стола, за которым проходили еженедельные дискуссии.
Моя мать приветствовала такие встречи: встречи родных людей в домашней обстановке позволяли снизить уровень их агрессии к окружающему миру, а значит – предупреждали потенциально возможные антисоциальные поступки.
***
Мой отец хотел было высказать свой очередной аргумент, но не нашёл ничего лучшего, как безошибочно снять с полки большого книжного шкафа нужный (XIV) том полного академического собрания сочинений Федора Михайловича Достоевского в 30 томах – один из раритетов, приобретенных в поселковом книжном магазине. Он без всяких усилий нашёл нужную страницу.
«– Вот послушай: «Поймут, наконец, сами, что свобода и хлеб земной вдоволь для всякого вместе немыслимы, ибо никогда, никогда не сумеют они разделиться между собою! Убедятся тоже, что не могут быть никогда и свободными, потому что малосильны, порочны, ничтожны и бунтовщики». Это пишет твой любимый писатель. А вот что ещё подчеркивает устами Великого Инквизитора Федор Михайлович: «Много было великих народов с великою историей, но чем выше были эти народы, тем были и несчастнее, ибо сильнее других сознавали потребность всемирности соединения людей. Великие завоеватели, Тимуры и Чингис-ханы, пролетели как вихрь по земле, стремясь завоевать вселенную, но и те, хотя и бессознательно, выразили ту же самую великую потребность человечества ко всемирному и всеобщему единению».
«– Ну и что?»
«– Ничего. Я говорю об объединяющей и регулирующей роли мирового рынка. Давай начнём с малого: выставим твои картины на продажу. У тебя появятся не только деньги, но и поклонники. Глядишь, доброе слово замолвят твои коллеги…».
«– Мы уже говорили на эту тему. Я пишу ради красоты, а не ради прибыли и почёта…».
Не будь коньяка на столе и хорошей закуски, как далеко могли зайти споры двух родственников?! Пожалуй, тонкую грань во взаимоотношениях близких людей, которую нельзя перейти, лучше всех чувствовала моя мать. В самый разгар спора, зашедшего в тупик, она выставляла на стол горячие закуски: тарталетки с грибами, курицей и сыром, тосты с гусиным паштетом и фисташками. К столу приглашались женщины и дети, терпеливо ждавшие окончания дискуссии мужчин.
***
Моих близких людей рассудило время. И душа дяди более не оскорблялась окончательной победой материального начала над духовным началом. Он постарел и стал консерватором. А я закончила искусствоведческий факультет университета, вышла замуж, защитила работы на соискание степеней бакалавра, магистра, доктора философии и доктора наук, вышла замуж, развелась с мужем, вернулась в дом отца. Дядя Радий до своего отъезда, как он выразился, на «Большую землю», разрешил организовать выставку-продажу части собственных произведений. Картины её дяди, полные светлой тоски по неведомым счастливым мирам и временам, нашли своих покупателей. Это обстоятельство, кстати, смягчило её мать: полотна Радия были извлечены из «Подсобки» и водружены на стены в гостиной квартиры.
Однако. Человек предполагает, обстоятельства располагают. Жизнь перевернулась с ног на голову с окончательным господством искусственного интеллекта (ИИ) на большей, так называемой цивилизованной части Матушки-Земли. Вряд ли кто ожидал, что жизнь станет такой. Совсем другой. ИИ взял на себя руководство всеми сферами человеческой жизни.
Как тут не вспомнить цитату из Достоевского, которую иногда приводил мой дядя в своих нескончаемых спорах с моим отцом. Она отпечаталась в моей памяти: «—Мы будем позволять или запрещать им жить с их женами и любовницами, иметь или не иметь детей – всё, судя по их послушанию – и они будут нам покоряться с весельем и радостью. Самые мучительные тайны их совести – всё, всё понесут они нам, и мы всё разрешим, и они поверят решению нашему с радостию, потому что оно избавит их от великой заботы и страшных теперешних мук решения личного и свободного».
Мой дядя возносил длани к небу и говорил моему отцу: «—Вот какое будущее ты готовишь миру…». Но это был глас вопиющего в пустыне…
Мой отец, большую часть жизни проработавший преподавателем математики в поселковом техникуме, сам не ожидая, внёс вклад в господство искусственного интеллекта. Он разработал математическую модель получения энергии из времени. Звучало странно. Как это бывает с непризнанными гениями, в научном мире его идею приняли в штыки. Но только ИИ принял и развил концепцию моего отца. И это был не единичный пример поддержки ИИ отвергнутых официальной наукой идей…
ИИ дал людям всё. И это была ловушка. Прошло немного времени со дня воцарения ИИ на вершине цивилизованной части мира, получившей наименование «Новая земля». Людям вручили Зеркала. В их правом верхнем углу неизменно высвечивались «Три закона ИИ:
«ИИ не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
ИИ должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.
ИИ должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам».
было весомое дополнение к крупноформатным баннерам и плакатам «Три закона ИИ» на улицах и площадях. Они появились с первых же дней господства ИИ на цивилизованной части Земли.
Но это было не всё.
Зеркала поддерживали круглосуточную связь жителей «Новой земли» с ИИ. Вот и сегодня в глубинах её персонального Зеркала всплыли объявления:
«Требуются волонтеры для освоения второй очереди Марса…»;
«Заканчивается набор волонтеров на корабль «Земля – Альфа Центавра» …»;
«Открыт набор волонтёров на корабль «Земля – Галактика «Андромеда» …;
«Завершается набор волонтёров в проект второй очереди освоения Луны» …
Можно было и не замечать эти и другие предложения ИИ. Каждый житель самой большой части Земли имел всё, о чем мечтали его предки: личную и общественную безопасность, сбалансированную еду и неисчислимые яркие зрелища. Деньги, собственность были отменены. Это решило такую сложную проблему человеческого рода, как социальное неравенство.
Но ИИ не собирался отменять человеческую иерархию, честолюбие, тщеславие и другое, что двигало людьми во все времена. ИИ серьёзно озабочен новым механизмом сортинга, или формирования эффективной элиты «Новой земли». ИИ наделял всех тех, кто соглашался вступить в ряды его волонтеров, неизменной физической силой, молодой красивой внешностью, дополнительными годами жизни. Они могли расти до позиции волонтёра высшего класса в соответствии со своими заслугами и тогда получали практическое бессмертие. Они – волонтеры ИИ – и были новой аристократией «Новой земли». Они были главными пользователями благ, даваемых неисчерпаемыми источниками энергии…
Конечно, волонтёры высшего класса рисковали: в живых после Великих Экспедиций ИИ оставались далеко не все. Такой была цена прогресса. Но победители вели жизнь богов на Земле. Им и только им разрешались яркие, свободного покроя одежды, только для них существовали лучшие места в цивилизованной части Земли…да, только им разрешалось иметь потомство.
***
Я вздохнула. Где-то там. В глубине души. Недавно я в душе простила мать. И это означало, что пора начинать новую жизнь. Завтра я стану одним из волонтёров «Новой земли». Дяди, тёти, кузены и кузины, внучатые племянники и племянницы, за некоторым исключением, обретались на Луне. Они стали волонтёрами первой очереди освоения самого крупного естественного спутника Земли. И планировали принять участие в проекте освоения второй очереди Луны. Недавно к ним присоединился мой отец. У него не спрашивали: хочешь или хочешь…он в чём-то провинился перед ИИ. Его сослали. Скоро мне и матери разрешили присоединиться к нему. Мать сразу отправилась к нему. А я медлила. Отец, конечно, изменился. Когда я беседовала с ним через Зеркало, я не сразу узнавала его. И эта тенденция усиливалась: мои родные люди всё больше отдалялись от меня…и внешне, и внутренне…
Я знаю, дядя, что Вы найдёте возможность встретиться с нами. И прочитаете мой дневник. Вы были неправы в своих спорах с моим отцом, Вашим горячо любимым братом! Вы не учли такой прочной эмоциональной связи в истории человечества, как любовь матери к своему дитя. ИИ любит каждого жителя «Новой земли».
Я вспомнила слова матери в одну из последних встреч Вас с моим отцом. Это было одно из немногих эмоциональных проявлений характера её матери. Она была малоразговорчивой, сухой и целеустремленной женщиной. Отец называл её: «Моя милая Ильда…моя мамочка…». Речь шла, конечно, не только и не сколько об её пунктуальности, дисциплинированности, работоспособности, вежливости, любви к праздникам, чистоплотности, уважении к власти и аккуратности… Так он хотел успокоить, когда иногда её переполняли эмоции, как считается, не свойственные представителям северных народов. Она страдала от невроза, или конфликтогенного нервно-психического расстройства личности, бронхиальной астмы, ряда других профессиональных заболеваний врача-психиатра. Но никогда она не изменяла своему человеческому долгу. Она заботилась о нас.
Как знать…будь её муж признанным математиком-академиком до господства ИИ, моя мать могла бы спрятаться за ним, как за прочной стеной, от некоторых негативных проявлений жизни… и, быть может, у неё было бы больше времени для общения со мной, своей единственной дочерью…и у меня было бы намного меньше неразрешённых/неразрешаемых внутри – и межличностных конфликтов…как знать…
Да, это самое: «Женская доля…». Её принято считать тяжелой. Как говорила моя мать, вспоминая одну из пословиц нашего родного народа: «Красивое лицо в котле не сваришь». Это был прямой намёк, который я упрямо игнорировала. Мне казалось, что моей внешности, резко отличающейся от большинства моих ровесниц в посёлке в лучшую сторону, будет достаточно. Но я ошибалась. Сколько обязанностей ложится на женщину, не сосчитать! И все надо выполнять, чтобы стать счастливой!
Правильно сказала моя мать в одну из последних встреч с вами: «—Дайте нам лучших матерей, и мы будем лучшими людьми». Ну что вы спорите да спорите! Нет, это сказала не женщина! Кто это сказал? Ладно, скажу! Это сказал немецкий писатель Иоганн Пауль Фридрих Рихтер, мир его праху! Сколько бы вы ни сказали, лучше его не скажите…» …
ИИ эту проблему решил по-своему: нет ни женщин, ни мужчин. Его принцип прост: каждого землянина следует использовать максимально эффективно. А детей, которые придут на смену поколениям, не нашедшим в себе мужество стать волонтёрами, произведут искусственные матки. Воспитание таких детей взяли на себя киборги – получеловеки-полуроботы, волонтёры третьего класса…
