Равиль Нагимович Бикбаев
Над бездной по лезвию клинка
От автора:
Все что изложено, в данном повествовании является авторским вымыслом, а любое сходство с реальными событиями и людьми – совпадением.
«Тот, кто не ожидает найти нечто неожиданное, не найдет его, потому что это будет для него непосильным»
Гераклит1
Глава 1
Год был первый от нового тысячелетия, а пиво было холодным, день жарким, кафе уютным, книга интересной. После проведения зачета у студентов, я поджидал своего коллегу, который преподавал в том же университете читая лекции по криминалистке и оперативно – розыскной деятельности.
Чтобы скоротать время до встречи я взял в университетской библиотеке произведение классика советской фантастики. С детства, со времён веры в «светлое будущее», я не перечитывал этого автора. И неожиданно, также как в счастливом вчера, увлекся жизнью героев идущих по лезвию клинка. Язык автора был великолепен, сюжет романа захватывающим.
Страницы шелестели, время летело незаметно, пиво уже стало теплым, а я все шел с героями романа по России, Индии, Африке и не заметил как:
– Романы почитываем? – спросил меня подошедший коллега и бесцеремонно взяв у меня книгу посмотрел на обложку,
– О! Знакомый автор. Ну и как тебе советская фантастика?
– Замечательно! – буркнул я и забрав назад потрепанную и зачитанную книгу бережно положил ее на край столика.
– Жизнь автора намного фантастичнее и интереснее, чем любой из его романов,– ухмыльнулся коллега присаживаясь за белый пластиковый столик и разглядывая мое недовольное его бесцеремонностью лицо, негромко заметил:
– Вот уж точно, не в сказке сказать, не пером описать.
– Верно, – добродушно согласился я, – красноармеец, геолог, ученый – палеонтолог, писатель. Такой интересной судьбе только позавидовать можно,
И тут же без паузы предложил:
– Пиво будешь?
– Пока нет, – отказался он, и тут же глядя на книгу заметил:
– А вот завидовать его судьбе? Вот уж не знаю, есть ли тут чему завидовать, – со странной и довольно неопределенной интонацией сказал мой помрачневший коллега. Достал из кармана и стал мятым носовым платком вытирать вспотевшее морщинистое немолодое лицо.
– Что ты имеешь ввиду? – чуть удивился я.
–А ты ничего не заметил, когда этот роман читал? – ответил он вопросом на вопрос, – Вот, например, – он раскрыл книгу пролистал и стал выборочно читать абзацы,
– Что скажешь о содержании?
–Обычная сюжетная линия, рассказывается о научных исследованиях, ничего особенного, – выпив глоток пива и подождав пока оно скользнет в желудок ответил я, – только написано талантливо.
– Ничего особенного! – насмешливо передразнил мой тон, приятель, – А если и на самом деле в СССР такие исследования велись, с поиском и применением неизвестных науке органических минералов оказывающих воздействие на психику человека и с использованием наркотика ЛСД?
– Такие эксперименты если и велись, то их проведение и результаты составляют государственную тайну, – сухо заметил я, – об этом в романах не пишут.
–Вот именно, государственная тайна, – сразу подтвердил мой коллега, – а откуда автор мог знать о проведении исследований, а если знал, то почему об этом написал?
– Совпадение, предвидение, обычное для научной фантастики дело, – чуть улыбаясь сказал я.
–Раз совпадение, два совпадение, помилуй Бог, а где же разглашение и передача секретных данных? – перефразировал известное изречение Суворова2 , коллега, тоже мне генералиссимус от КГБ.
– Оставь свои глупые шуточки и домыслы, – я не шутя рассердился и обиделся за автора, – у тебя просто застарелая паранойя и профессиональная деформация. Всё свою службу в КГБ забыть не можешь. Чтобы такой человек, да еще и прижизненный классик советской фантастики был предателем? Быть такого не может!
– А, я и не говорю, что он был предателем, – спокойно ответил коллега, – он был профессиональным разведчиком и работал против СССР.
– Что теперь ты государственную тайну выдаешь? – не поверил я, и ехидно добавил, – меру даже во вранье знать надо.
– Какая тут тайна?! И у нас и у них об этой тайне давно знают, а чтобы скандала и ненужной шумихи избежать, дело огласке и не предавали.
– Ты еще скажи, что сам это дело вел! – уставился я на него.
Немолодой полноватый мужчина в светленьких чуть помятых джинсах в белой плохо проглаженной рубашке с короткими рукавами, иронически мне улыбнулся.
– Я был в составе оперативной группы, которая занималась расследованием этого случая, – все еще усмехаясь пояснил он, и лениво:
– Пойду себе пивка закажу.
И шаркая подошвами сандалий ушел к стойке бара заказать себе разливного пойла.
Мы познакомились, когда я преподавал гражданское право в университете, а он там же читал курс лекций по криминалистке и оперативно – розыскной деятельности. Представляя его преподавателям, ректор коротко сказал, что он имеет большой опыт работы в следственных органах и до выхода на пенсию служил в КГБ СССР3
Мы работали на разных кафедрах. Общих интересов не было. К общению с ним я не стремился. При встречах здоровались, вот собственно говоря и всё.
Наш коллега – преподаватель, отмечал юбилей. Как водится в кафе был накрыт стол с большим количеством спиртных напитков, собрались все работники факультетов. После юбилейных тостов, хорошо выпили, закусили, еще раз выпили, и все присутствующие преисполнились любви и дружбы ко всему сущему.
Веселый, хорошо поддатый я вышел из кафе на улицу освежиться и покурить, бывший чекист вышел за мной.
– Вы служили в …? – назвав воинскую часть и закуривая, спросил он.
– Допустим, – настороженно ответил я.
Я никогда не любил афишировать место своей службы. На работе о ней не рассказывал, а подробных анкет в то время при трудоустройстве, уже не требовали.
– Что тут допускать, – негромко рассмеялся подвыпивший отставной «козы барабанщик» и чекист, называя воинскую часть, в которой я служил и место ее дислокации.
– А твоё, собственно говоря, какое дело, где я служил и что делал? – начал грубить я.
Вот за это показное «всезнайство» я сотрудников из Контор Глубокого Бурения4 и не люблю. Вечно они лезут, туда, куда их не просят.
– Могу успокоить твою чекистскую душу, Родину я не предавал, – раздраженным вызывающе пьяным тоном брякнул я и отвернувшись хотел вернуться в кафе.
– А разве я такое сказал? – заметно удивился он, – Я был там в составе оперативной группы КГБ и по линии контрразведки по вашей части контролировал реализацию оперативной информации, там в рапортах твоя фамилия и позывной несколько раз мелькнули, ты же в разведке служил, вот и я поинтересовался, ты это, или твой однофамилец.
– Какое еще дело? – резко повернувшись в его сторону начал трезветь я.
Он назвал несколько боевых операций в которых я участвовал в составе десантной роты.
Я хрипловато засмеялся. В разведке я не служил, а был самым обычным рядовым солдатом срочной службы. Так что извиняйте гражданин чекист, но вам в рапортах предоставили недостоверную информацию.
– Ну как же, – развел руками отставной чекист, – разведку местности – рекогносцировку проводил, языков брал, авиационным наводчиком был, а все это войсковая разведка.
Ответить я не успел, женщины звали нас обратно, они хотели танцевать и мы вернулись в помещение.
За столами коллеги – преподаватели выпивают и закусывают, в зале танцуют, болтают о работе, о семьях, о деньгах. Радостным фоном к общим разговорам звучит легкая танцевальная мелодия. Жизнь. Нормальная человеческая жизнь. Хоть и не такая, о которой мечтал на войне, но тоже ничего, жить можно. Слава Богу, что нет в ней крови раненых и убитых в скоротечных схватках людей.
Чекист поднял стакан до краев налитый водкой и предложил мне:
– Давай за ребят и за «дела давно минувших дней».
Выпили, до дна.
Вот так мы и подружились. Товарищ мой кроме общего для нас воспоминания, про службу особенно не рассказывал, только заметил, что был оперативным работником и служил в контрразведке.
– Уф! Какая жарища! Попей пивка холодненького, – предложил мне коллега, вернувшись из бара и поставив на столик емкие пивные бокалы с холодным, запотевшим, пивом.
– Лучший напиток в жару, это горячий чай, желательно зеленый, – машинально заметил я, и без перерыва продолжил прерванный разговор:
–Я не верю, что он, – я похлопал по обложке книги, – был иностранцем и нелегалом разведчиком. Можно прекрасно изучить язык, свободно на нем говорить, но так великолепно писать повести и рассказы на русском языке, иностранец не в состоянии.
– Ты почти дословно повторяешь слова моего первого
начальника, -засмеялся коллега, отхлебывая из высокого бокала пиво, – он тоже не поверил, что твой подзащитный иностранец. Только наши эксперты установили , что тексты написаны не уроженцем России, а иностранцем. Что же касается: может не может. Английский писатель Джозеф Конрад5, был поляком, в детстве жил в Российской империи, а книжки сочинял на английском языке и очень неплохо у него получалось. Пушкин, Лермонтов, Толстой свободно писали стихи и прозу на французском языке. Экспертная группа, составленная из филологов и психологов, дала однозначное заключение. Стиль мышления, метод и логика изложения принадлежит человеку англосаксонской культуры.
– И вы, основываясь на этой спорной экспертизе, туфте, проще говоря, установили, что он шпион? Это же ерунда! – насмешливо рассматривая пьющего пиво товарища хохотнул я.
– Вовсе нет, – поставив бокал на стол и скупо коротко как на семинарах по оперативно – розыскной деятельности стал разъяснять:
– Эта экспертиза была только одним из доказательств, там ещё много других фактов было. И все они неопровержимо доказывали, что Антон Иванович Ефимов, был профессиональным разведчиком и работал против СССР.
– Это ложь! Я тебе не верю, – я с возмущением смотрел на отставного чекиста, – Он чем – то власти не угодил, вот вы его память и порочите. У вас в КГБ специальный отдел был по распространению слухов, вот ты мне эти басни и повторяешь.
– А какой смысл, мне это делать? Особенно сейчас, – чуть пожав плечами, совершенно спокойно отреагировал на мое возмущение коллега:
– Я давно в отставке. СССР больше нет, КГБ тоже. Что же до памяти, так этот человек не один десяток лет эффективно работал против одной из лучших контрразведок мира в условиях почти тотальной слежки. До последнего дня, пока все факты не собрали, никто не верил, что такое вообще возможно. И можешь мне поверить к таким разведчикам, каждый профессионал кроме уважения ничего не испытывает. Если тебе интересно, как это было, то могу рассказать эту историю.
– А если я ее другим перескажу? – подначил его, я.
– Пересказывай, если желание такое есть, – коллега опять неспешно отхлебнул пива из высокого стакана, и все же предупредил:
– Но лучше не надо, тебе все равно никто не поверит.
Глава 2
– Это прачечная? – спросил по телефону голос с характерным акцентом.
– Нет, вы ошиблись номером, это квартира, – раздраженно мужским голосом ответил на другом конце линии невидимый собеседник.
– Оу! Прошу прощения, – извинился голос с англоязычным акцентом, и в трубке послышались короткие гудки.
Дежурный офицер на станции прослушивания КГБ, сделал отметку в журнале.
«11. 04. 1972 г. 12 час. 45 мин. Из квартиры второго секретаря посольства Великобритании осуществлен телефонный звонок по городскому номеру 12-34-79. Время разговора 12 сек. Запись разговора прилагается».
Снова сигнал вызова по телефону, автоматически включилось записывающее устройство и офицер с привычной скукой слушает новый диалог.
– Это прачечная? – снова спрашивает знакомый голос.
– Да, – отвечает телефонный собеседник англичанина.
– Вас беспокоит мистер Макинтош. Когда можно забрать сданное белье?
– Ваше белье постирано, забрать можно в любое удобное для вас время. Время работы прачечной с девяти утра до восемнадцати часов и пожалуйста, не забудьте квитанцию.
– Не забуду. Спасибо, – дипломат положил трубку.
Офицер делает новую запись: «11.04.1972г. 12 час. 49 мин. Из квартиры второго секретаря посольства Великобритании осуществлен телефонный звонок по городскому номеру 12-34-78. Время разговора 43 сек. Запись разговора прилагается».
Вот так до пенсии и придется сидеть, грустил офицер, слушать переговоры посольских чиновников, членов их семей, делать записи в журнале прослушивания и точно знать, что никому это не надо, ну не будет не один шпион, передавать и получать информацию по городскому телефону, они же не дураки и прекрасно знают, что их номера на круглосуточном прослушивание.
Офицер уже второй год сидел на станции прослушивания, его сектором были номера домашних телефонов, сотрудников посольства Ее Величества.
Он уже знал их голоса, был в курсе всех событий, которые составляют бытовую жизнь дипломата в чужой стране. Но даже анализ бытовых разговоров с целью получения сведений о характере дипломата, о круге его интересов, осуществляли аналитики из управления. Их целью было просеивание бытовой шелухи и получение крох золотого песка информации, из которых они сложат психологический портрет человека, а потом передадут эти данные дальше в другие отделы, где будут решать, представляет этот человек интерес для КГБ СССР или нет. А он будет только фиксировать разговоры, делать записи в журнал, составлять первичные рапорты и так до увольнения по выслуге лет. Служебный потолок, начальник смены и звание «майор». И всё. Вся служба и вся жизнь.
Разве я об этом мечтал, когда шел сюда работать, продолжал грустить офицер, листая телефонный справочник и осуществляя рутинную проверку телефонных номеров, по которым звонил дипломат.
Телефонный номер 12-34-79 зарегистрирован на имя Ефимова Антона Ивановича, проживает: г. Москва, проспект Мира д. 25 кв. 80.
Телефонный номер 12-34-78 зарегистрирован за городским управлением коммунального хозяйства, прачечная № 17, местонахождение: г. Москва, ул. Новослободская, д. 71.
Смена закончилась, пора составлять рапорт. Новый дежурный принял аппаратуру, расписался в журнале.
– Ну, как новый Лоуренс[1]не объявился, – привычно пошутил он.
– Нет, – равнодушно ответил сдавший смену офицер.
– А ты жди, когда он появится, ты его раз и разоблачишь, – расхохотался новый дежурный и уныло добавил, – я вот уже десять лет жду.
– Пойду, рапорт нацарапаю, и домой, – закончил разговор офицер.
«Начальнику *** отдела *** управления КГБ по Московской области, полковнику ***.
От дежурного по *** отделу *** управления КГБ по Московской области.
Рапорт
За время дежурства происшествий не случилось. Объектом*** были осуществлены два звонка по городской телефонной линии, абоненты: тел. 12-34-79 – Ефимов Антон Иванович, проживает: г. Москва, проспект Мира д. 25 кв. 80; тел. 12-34-78 – прачечная № 17. Запись разговоров будет передана, по специальной связи. Считаю необходимым осуществить оперативную проверку лиц, осуществляющих переговоры с объектом, в порядке определяемом инструкцией № *** от *** 1956г.
лейтенант Торшин А.В. 11.04.1972г. 18час. 30 мин.
«Начальнику управления *** КГБ СССР по Московской области, генерал – майору ***.
От начальника *** отдела *** управления КГБ СССР по Московской области, полковника ***
Рапорт
11.04.1972г. объектом *** были осуществлены два звонка по городской телефонной линии, абоненты: тел. 12-34-79 – Ефимов Антон Иванович, проживает: г. Москва, проспект Мира д. 25 кв. 80; тел. 12-34-78 – прачечная № 17. Указанные звонки были зафиксированы, службой прослушивания. В соответствии с инструкцией № *** от *** 1956г., была осуществлена оперативная проверка указанных абонентов. Установлено следующее:
1. Абонент 12-34-79. Ефимов Антон Иванович, член – корреспондент Академии наук СССР, член Союза писателей СССР. Связей с посольством Великобритании не имеет, по оперативным данным с объектом *** никогда не встречался. Доступа к информации составляющей государственную тайну не имеет.
2. Абонент 12-34-78 – прачечная № 17. С объектом *** разговаривала приемщица Вера Петровна Семенцова. С ее слов установлено, что объект, как и все сотрудники посольства, регулярно сдает в прачечную белье для осуществления стирки. Дата сдачи белья 10. 04. 1972г. Дата получения 17 час. 00 мин. 11. 04. 1972г. квитанция № ***. Семенцова В.П. доступ к информации составляющей государственную тайну не имеет. Семья Семенцовой: муж – слесарь ЖЭК № 8 г. Москвы, доступ к информации составляющей государственную тайну не имеет, сын 10 лет, ученик школы № 75. Круг знакомых Семенцовой В.П. установлен, лица имеющие доступ к информации, составляющей государственную тайну, в нем отсутствуют. По информации внештатного сотрудника псевдоним «Дрозд», все сотрудники посольства и (или) члены их семей, регулярно сдают белье в указанную прачечную и довольны качеством обслуживания. Так как указанное предприятие является местом, где иностранные дипломаты имеют постоянные контакты с советскими работниками, на предприятии ведется постоянный оперативный учет указанных контактов, который осуществляют внештатные сотрудники. Ответственный за ведение учета и работы с внештатными сотрудниками старший лейтенант ***.
3. Считаю, что разговор объекта *** с абонентом тел. 12-34-79 – Ефимовым Антоном Ивановичем, вызван ошибкой при наборе номера и оперативный интерес не представляет.
полковник *** 15.04. 1972 г.
Резолюция
Оперативные мероприятия по проверке прекратить, данные проверки передать в архив. Генерал – майор ***. 16.04.1972г.
[1] Томас Эдвард Лоуренс (16 августа 1888 – 19 мая 1935) – британский археолог, путешественник, военный, шпион, писатель и дипломат.
Глава 3
-Леша, ты уже с работы пришел? – молодая женщина, подошла к мужу и поцеловала его, – сейчас поесть разогрею, а ты пока умойся.
Пока мужчина плескался в ванной, жена, разогревая ужин, продолжала весело болтать:
– Представляешь, мне удалось достать последнее издание сочинений Ефимова, ты ведь любишь фантастику. Вот поужинаешь, а потом я тебе покажу. Правда он замечательно пишет!
– Замечательно, – согласился муж, выходя из ванной, – умница ты моя! – и потянулся к жене.
– Не сейчас, – засмеялась женщина, уклоняясь от супружеских объятий, – сначала покушай, а то снова разогревать придется. Боже мой! Какое счастье, что ты в техническом отделе служишь, – продолжила разговор она, – а не оперативный работник. Представляешь, Зоя с мужем разводится!
– Это еще почему? – удивился муж, по-хозяйски усаживаясь за стол, – Такая красивая пара. Он перспективный работник, капитана досрочно получил, она в аспирантуре учится, квартира, машина, деньги, все есть. О, ты мои любимые котлетки приготовила. Молодец! От лица службы объявляю благодарность.
– Ты свою благодарность не от лица службы, а от своего лица покажи. Нет не сейчас, – радостно засмеялась стоявшая рядом с мужем женщина, – не здесь, – она отвела его руки и оправила халатик, – поешь сначала, потом в спальне, мы все-таки муж и жена, а не подростки – любовники.
– Так почему разводятся? – снова спросил муж, – Чего этой Зойке не хватает?
– А вот этого и не хватает, – лукаво заулыбалась жена, – мужчины не хватает. Она последнее время бесится уже начала. А муж, то на оперативном задании, то у него усиление, а когда дома появится, то «отстань, я на службе устал». Женщине кроме мужниных служебных перспектив, еще кое-что надо.
– У него служба такая, – вступился за коллегу муж, – понимать оперативную работу надо.
– Вот я и молю бога, что у тебя работа другая! – счастливо засмеялась жена, – приходишь как по расписанию, никаких командировок, мне внимание уделяешь. Вот я жизнью и всем остальным полностью удовлетворенная. А у Зои, знаешь, что последней каплей послужило?
– Что? – прожевав кусок котлеты спросил муж.
– Сообщает ей муженек, что едет в командировку на три дня. Она как дура, чемодан ему собирает, все белье чистенькое, рубашки и костюмы отутюжены. Целует он в щечку боевую подругу и отбывает, со шпионами бороться, секреты Родины защищать. А Зою научный руководитель в дом отдыха подмосковный приглашает, над диссертацией поработать. Она подумала, подумала и решила: Если мужу не надо, то другие мужчины найдутся, оценят по достоинству. А что?! Чего зря добру и молодости пропадать. Поехала в пансионат с руководителем, научную работу, ну и … все остальное, кончать. Вечером заходит она вся принаряженная, в вечернем платье, в ресторан при пансионате, столик свой высматривает и видит, что муж ее законный, в костюме ею отглаженном, сидит за столиком с молодой красивой бабой, в глазки ей засматривает и голубком воркует нежно, нежно. Ну и заговорило сердце ретивое у женщины. Вот у тебя значит командировка какая! Ах ты такой сякой! Зоя баба боевая, спортивной гимнастикой занималась, силенка имеется. Соколицей подлетает она к столику и бац, муженьку пощечину от души влепила, у того только голова блудливая и мотнулась. Девица, что с ним сидела вскакивает, по иноземному, что-то лопочет. Зоинька не долго думая, ей в волосы и вцепилась. Знай наших! Оттаскала девку от души, та в слезы. А Зоя кричит: «Не лезь сука заморская к чужим мужьям!». Муж ее вскакивает и от бабы той оттаскивать, ну она его на матюгах и прокатала, все сказала, по-русски, по-нашему, по-бабьи: и про блядки; и про службу; про задания; и про борьбу со шпионажем. Муж взбесился и ей орет: «Дура! Я здесь на службе, а не на блядках, ты всю оперативную комбинацию разрушила!». Как только, Зоинька услышала от благоверного про службу и оперативные комбинации. Так ногой, а носки у туфелек острые, ему в причинное место и саданула, он и загнулся. Муженек за пах ручками схватился и стонет, девица в три ручья ревет, Зоя вся красная от злости кричит, публика аплодирует и хохочет. Тут и Зоин научный руководитель, нарисовался, важно так подходит и удивляется. «Солнышко мое! – это он Зое говорит, – что здесь происходит? Успокойтесь милая …» – тоже видать тот еще кобель. Муженек Зоин как про «солнышко» и милую услышал, так сразу разогнулся и руководителю как бы научному, как даст по морде, слева, потом справа, еще раз справа, хорошо кулаками поработал, потом ногой в печень добавил. Кобель – ученый сначала прилег на пол, а потом пошел по ресторану, пятый угол искать. Весь муженек загорелся, распалился и кричит Зое: «Сама ты шлюха! А еще меня упрекаешь!» Зоя ему: «Ты, когда последний раз со мной был?! Тут не только шлюхой, распоследней прости господи станешь! Свой мужской долг надо не с иностранными сучками выполнять, а дома с женой! Тогда и мы таскаться не будем!» Вот как дело было, а теперь развод.
Женщина со смехом закончила печальную балладу, о провале оперативного мероприятия, по вине жены сотрудника советской контрразведки, о сложностях и опасностях которые подстерегают бойцов невидимого фронта даже в семейном кругу, и гордо выпятив бюст, назидательно добавила:
– Вот что бывает, если мужик своим долгом пренебрегает.
Ее муж не смеялся и прожевывая гарнир к котлетам, меланхолично заметил:
– Все! Карьере парня конец, теперь его уволят или в тьмутаракань отправят, пенсии дожидаться. Ох уж эти бабы! Все беды от них.
– Беды! От нас?! – взвилась жена, вскочила со стула, тарелки на столе жалобно звякнули, и как возмущенно закричит:
– Если вам карьера дороже нас! Если ты так своему товарищу сочувствуешь! То после ужина, иди-ка дорогой, почитай устав на сон грядущий, а силы не со мной растрачивай, а береги их для подвигов во славу Родины! То-то шлюхи иноземные рады будут!
Хлобыстнула дверь комнаты, посыпалась штукатурка, убежала разозленная жена, пропал аппетит. Вот и пойми их, баб этих. Еще и извинятся придется, прощения просить. А за что, спрашивается? Муж покачал головой и решил: «Попозже пойду пардонну просить. Пусть хоть немного остынет. Нет ну, правда, и чего этим бабам надо?»
Книги в твердом переплете и с красочными иллюстрациями. Они зовут, манят в чудесный мир фантастики. Он раскрыл первый том, поудобнее уселся за обеденным столом и прихлебывая чай, прочитал первые строки и почти сразу ушел в прекрасный мир наполненный тайнами, приключениями, научными открытиями, ушел туда, где нет скучной, занудной, бесперспективной работы, непонятной ссоры с женой. Листаются страницы, идут по ним люди по неизведанным далям. Хорошо то как!
Хорошо то, хорошо, но с женой тоже мирится надо. Он с сожалением закрыл книгу и пошел в спальню. Примирение было сначала нежным, потом бурным и снова умиротворяюще нежным. Жена его простила, да и то сказать: заслужил!
– За разглашение военной и государственной тайны, рядового Торшина А.В. расстрелять! – чеканил слова приговора, начальник особого отдела[1] дивизии РВСН[2], затем поднял пистолет и направил ствол ему в грудь.
– Не надо! Это ошибка!– исходя потным ужасом закричал он, – я не выдавал, это все он!
– Он не мог ничего выдать, это все ты, – хрипло засмеялся особист.
Вот только почему, почему этот подполковник говорит с таким странным акцентом. Он вспомнил голос и похолодел. Это был голос второго секретаря посольства Ее Величества.
– Догадался? Узнал! – с ненавистью прошипел подполковник, – не успеешь, не расскажешь!
Выстрел, бьет пуля в грудь, замирает сердце.
От удара он проснулся, открыл глаза, бешено колотилось сердце, а жена толкала его в грудь.
– Леша ты так кричал!
– Кошмар приснился, – ответил он, радуясь, что лежит в постели с красивой женщиной, а не валяется трупом на плацу воинской части. Приснится же такое, тьфу, тьфу.
– А, – успокоилась жена, и сонно ласково пробормотала, – перевернись на другой бочок маленький и пусть тебе снятся только счастливые сны.
Бессонница, как странно, после близости с желанной женщиной, короткий кошмарный сон и бессонница, а ведь он молодой здоровый мужик. Очень странно в первый раз с ним такое случилось. Наверно вот так старость и подкрадывается, с короткими кошмарами и долгой бессонной ночью впереди, когда с тоской смотришь в потолок с открытыми глазами. Он тихонько, чтобы не разбудить жену, рассмеялся. Ну, какая старость! Ему только двадцать шесть лет! И тут же вспомнил фразу из прочитанной книги: «Старость это не возраст, это состояние души».
А что ждет его душа, что она хочет? Да пожалуй, ничего. Все есть. Квартира, работа, деньги, желанная женщина. Завтра он поедет на службу, подслушивать чужие разговоры. Потом домой. Опять на службу. В выходной день, в театр с женой или в кино, в отпуск на море, вот и всё. А если ты душа просишь, необыкновенного, неожиданного, так это ничего, поболит, поболит и пройдет, у всех проходит. А приключения? Так они только в книжках хороши. А на деле, за каждым приключением, стоит хороший кусок, исковерканной жизни. Нет уж, спаси и сохрани нас Господь от приключений!
Он осторожно стараясь не потревожить спящую и мирно сопящую жену, встал с постели и прошел на кухню. Открыл холодильник, достал бутылку с коньяком. Покачал головой. Вот так всё и начинается. Сначала не о чем мечтать и всю свою жизнь наперед знаешь, а потом по ночам начинаешь коньяк пить. И врать себе, и утешать, что это только одна рюмочка, чтобы спать хорошо. Много он таких «рюмочников» видел среди коллег и среди соседей. Много! Вот и сам не заметил, как таким же стал. Значит, все-таки старость души может и в двадцать шесть лет наступить.
Он решительно убрал бутылку назад в холодильник. Поставил на плиту чайник. На кухонном столе, раскрытая манила к себе книга. Хоть про чужие приключения почитать, решил он и сел за стол, выдумка конечно, но захватывает.
Он перечитывал рассказ, машинально отметил координаты и привязку к местности, остановился, еще раз прочитал абзац. Не может быть. Этого просто не может быть! В рассказе в завуалированной форме указывались точные координаты воинской части, где он проходил срочную службу. Место расположение пусковых установок и пункта управления дивизии Ракетных войск стратегического назначения! Он отлично знал где находится это место. Знал в отличие от большинства сослуживцев, знал потому что, еще в школе занимался спортивным ориентированием и умел по расположению созвездий, делать точную привязку к местности. В этой дивизии он служил писарем в особом отделе и именно оттуда, по направлению, поехал поступать в Высшую школу КГБ СССР. Знал, какие меры принимаются, чтобы никто не узнал, где расположены пусковые установки ракет несущих ядерные боеголовки. Ядерный шит СССР.
Этого не может быть, это совпадение, это просто совпадение, растерянно думал он, и знал, что для совпадения слишком точные указаны данные в рассказе, хотя повествовалось совсем о другом времени и даже о другом континенте.
Неожиданное, вошло в его жизнь. Вошло навсегда. И он знал, догадывался об этом.
Он достал лист бумаги и стал читать другие рассказы, читать их как шифрованные документы, стал выявлять и отмечать, указанные координаты, данные о научных экспериментах в физике, химии, генетике, ракетостроении. Данные о местонахождении залежей и разработок полезных ископаемых, так необходимых для военной промышленности. Один заполненный лист, второй, третий, уже незаметно подкрался рассвет, а он все читал, делал выписки и уже не сомневался, почти не сомневался.
– Да ты никак, литературные приемы изучаешь, – весело спросила румяная после умывания жена, войдя на кухню, – писателем хочешь стать?
– Пожалуй, стоит попробовать, – чуть улыбнулся он.
– Напрасный труд, – она подошла, теплая свежая желанная и чмокнула его щеку, – чтобы быть писателем, недостаточно, знания литературных приемов, нужно иметь Божью искру. Вот как у него, – она кивнула в сторону книги.
– Думаю, у него эта искра не только в литературе проявилась.
– Конечно! Талантливый человек, талантлив во всем, – согласилась она с его утверждением и посоветовала:
– Прекращай читать, у тебя уже глаза красные, на работе могут подумать, что ты всю ночь не читал, а водку пил.
Привычная скука дежурной смены, обычный рапорт по ее окончании. Вот только, томило неизведанное. Начал писать рапорт о вероятной возможности утечки секретных данных. Бросил, разорвал бумагу, клочки сжег в туалете. Рано, еще недостаточно фактов.
После работы поехал в научную библиотеку и до закрытия, читал и делал выписки из научных трудов ученого, писателя, человека которого многие называли «певцом коммунизма».
– Ты где был? – недовольно спросила жена, когда он вернулся, – У тебя дежурство давно закончилось!
– В библиотеке, – честно признался он.
– Очень смешно, – с сарказмом заметила она, – Так это теперь так, называется?
– Да я честно в библиотеке был! – растерялся от недоверия он, – вот смотри, я даже выписки домой принес.
– Ты на мне оперативные легенды не отрабатывай! – рассердилась жена, – мог бы, что и поумнее придумать. Библиотека! – язвительно рассмеялась она, – за все время нашего знакомства, ты не разу там не был! Что наукой решил заняться или научными сотрудницами?
