Реваз Качарава
Памятник Ивану Козлову
1
Ринат не знал, как выглядит мама – она никогда не фотографировалась. Ринату было почти три, когда её не стало. С тех пор папа тоже начал умирать – с каждым днём ему требовалось всё больше времени, чтобы, проснувшись, встать с кровати. С каждым днём он всё больше пил и молчал.
Умирал и дом, в котором родился Ринат. Всё вокруг умирало, когда тётя Люда забрала его оттуда. В памяти хорошо отпечатался прощальный образ отца: за поваленным забором, в окне без стёкол, сидел возле чёрной закопчённой печи мужчина в серо-фиолетовой фуфайке. Бесцветная борода, словно пучок проволоки на порванном тросе, закрывала пол лица снизу, а сверху – плешивая ушанка. Насупившийся, как воробей на морозе, он даже взглядом не провожал сына. Он смотрел куда-то в стену, и глаза его были мутными, мёртвыми.
Была поздняя осень, грязь, сырость. Пахло дымом горящих листьев. Ринат не плакал – не мог. У него было воспаление лёгких и тяжёлое истощение.
Тётя Люда была мягкая и тёплая. Всё в ней было округлым и дружелюбным: глаза, лицо, линия губ. Она из тех женщин, что выглядят в молодости старше, но с годами не меняются. Голос у неё чистый и мелодичный, как у ведущей из телепрограммы, хоть и работала она главным механиком на заводе железобетонных конструкций.
– Мы тебя выходим, и ты никогда больше не будешь болеть. Уже отмучился на всю жизнь вперёд, дальше будешь только здравствовать и радоваться, – приговаривала она, неся бледное исхудавшее тельце.
Тётя Люда была права – с тех пор Ринат не болел.
Двадцать третьего марта две тысячи сто девяносто девятого года по всем каналам в телевизоре весь день предупреждали, что в девять вечера будет какое-то важное сообщение. Такое бывало раньше, во времена войны, когда происходил какой-нибудь страшный теракт или ещё что неприятное, поэтому многие старики растревожились. Да ещё эта фраза: «сообщение всему человечеству».
– Уж не четвёртая мировая началась? – сказал с язвительной ухмылкой дед Аркаша очередному напоминанию во время рекламного блока.
– Вот то ждали бы до девяти вечера. Хватит детей пугать, пап, – бросила в ответ тётя Люда, проходя с большим хрустальным подносом в руках мимо старика в качалке.
Семья была большой – дед Аркаша, тётя Люда с мужем Лёней, пятеро их детей и Ринат в придачу. Поэтому вечерний семейный ужин напоминал скорее праздничное застолье.
Ринат изображал ртом жужжащие звуки, лёжа на животе на полу. Он держал в руках пластмассовый звездолёт и поломанный аккумулятор робота, который в его воображении превращался в корабль пришельцев.
– Ай! – вскрикнула Эля, споткнувшись об Рината.
Она собиралась на свидание, хорохорилась и бегала туда-сюда, меняя платья.
– Где мой лак для волос? Мама, ты опять взяла? – раздражённо крикнула Эля, но её низкий голос от этого не стал противным.
От неё пахло духами, и даже пинок, которым она наградила неродного брата, показался Ринату приятным. Мальчик не обратил на него внимания, и оттого почувствовал себя мужественным, сильным.
– Это платье как, мам? – спросила Эля, стоя над Ринатом.
Тётя Люда досчитала тарелки с сосредоточенным лицом, помогая себе пальцем, и взглянула на дочь.
– Мне то зелёное больше нравится, я ж тебе сказала.
– А чем плохо это?
– Да ну, прямое как стакан.
– Ничего не стакан! Вечно настроение испоганишь, как куда соберусь! – с этим словами Эля выбежала из зала.
– Ну и не спрашивай меня раз так!
– Да не орите вы, не слышно ни хрена! – рявкнул дед Аркаша.
– Так сделай громче.
В зал зашёл дядя Лёня. Высокий и худощавый, в очках, он выглядел как профессор, но работал ремонтником роботов на том же заводе, что и тётя Люда.
– Люд, ну что там? Есть охота.
– Так помог бы, раз такой голодный.
– А то ты сама готовила. Машин вон, сколько тебе накупили на кухню.
– Да? Вот как ты заговорил? Завтра ужин на тебе, раз так всё просто!
– Ой, напугала! Да запросто!
– Да заткнитесь же вы! – снова рявкнул дед.
– Ринат, не валяйся под ногами, – сказала тётя Люда, выходя из зала на кухню, и мальчик отполз к стене.
– Всё, я ушла, – донесся из коридора голос Эли. Следом хлопнула дверь.
Тётя люда вернулась с кастрюлей борща и поставила её в центр стола.
– Всем за стол! – крикнула она.
В зал тут же, словно стояли на входе, как на старте, ворвались Аня и Ира. Громко хихикая, они наперегонки уселись на диван перед столом. Следом вальяжно зашёл Игорь, не отрываясь от телефона. Дедушка и так сидел рядом в качалке. Лицо его было раздражённым, нервным.
– Лёня, бери Богдана, и идите сюда, – крикнула тётя Люда в дверь из зала.
– Да идём, идём, – послышалось в ответ.
Дядя Лёня зашёл с двухлетним белобрысым мальчиком на руках.
– Ринат, а ты? Эля ушла – вон место, садись.
– Да не, я потом.
Мест за столом всем не хватало, поэтому во время ужина Ринат обычно ждал, пока кто-нибудь поест и уйдёт. Это настолько вошло в привычку, что даже сейчас, когда Эли не было, ему не хотелось сидеть со всеми. Да и в игре был важный момент – инопланетяне как раз напали на людей, шла нешуточная космическая битва.
Стало спокойнее. Было слышно только как гремит посуда и работает телевизор – любимый дедушкин сериал про робота-бандита.
– Чего не ешь? – спросила тётя Люда у Ани.
– Не хочу борщ. Там зелень плавает.
– Салата поешь.
– А там лук.
– Мама старалась, а ты выпендриваешься, – сказал дядя Лёня, протягивая ложку сыну.
– Не мама, а машины кухонные!
– Научил дочку? – тётя Люда с укором взглянула на мужа.
Телевизор вдруг стих. На огромном экране отображалась только чернота. Все уставились на него, даже Ринат перестал шипеть, изображая взрывы.
– Дорогие зрители. Жители планета Земля. Сегодня великий день в истории всего человечества…
– Уже девять что ли? – спросила тётя Люда, но на неё тут же шикнул дед, да так яростно, что она замерла.
– Как вы знаете, сто лет назад Иван Сергеевич Козлов улетел на построенном его компанией «Иван и Космос» звездолёте в дальнее космическое путешествие. Его целью была ближайшая к Земле экзопланета из тех, на которых возможна жизнь. Мы не знаем, жив он или нет. Но сегодня до базы на Луне дошло его послание. Оно касается каждого из нас. Оно касается всего человечества. Люди во всем мире будут слушать его одновременно с вами. Отключите посторонние источники шума и сосредоточьтесь. Через десять секунд, вы услышите, что передал землянам первый в истории человек, покинувший пределы солнечной системы.
На экране появились цифры обратного отсчёта, сопровождаемые пикающим противным звуком. Девять, восемь, семь…один, ноль. Снова чёрный экран. Динамики зашипели.
– Ну привет, люди! – пробился сквозь помехи громкий задорный голос. – Не знаю, кто это будет слушать. И будет ли. Но на всякий случай. Инопланетяне существуют! – От этих слов по спине пробежали мурашки. – Да, существуют, мать их! Я сейчас смотрю на них! И знаете что? Они собираются нас уничтожить! – Слова сменились звуком хрипа, словно хозяина голоса начали душить, но внезапно разразился ребяческий смех. – Не бойтесь! Это я прикалываюсь. Мать вашу, люди! Мы в другой галактике! Мы общаемся с инопланетной формой жизни и знаете что? Они нас боготворят! Они считают, что я посланник небес, ангел! – Он снова рассмеялся. – Новая эра! Всё получилось! Как там мой колонизаторский звездолёт? «Картошка». Я назвал его «Картошка». Строится? Мой фонд работает? В общем, знайте, люди-человеки, что мы не одни во вселенной, что всё возможно, и пусть это не даст вам покоя. Не даст ни уснуть, ни пожрать спокойно. Эх, как бы я хотел сейчас выпить с кем-нибудь водки, дать по морде, обняться. – Голос его задрожал, – Жду вас. Я вам и денег на всё оставил. И корабль. Прилетайте! Скорее прилетайте! А ина…
Снова чёрный экран и тишина.
– Я хочу полететь к нему, – тихо сказал Ринат.
Дед Аркаша всё это время слушал чуть подавшись вперёд с таким вниманием, что его лицо будто стало ещё старее и морщинистее.
–И это всё? Из-за этого вся шумиха? – с досадой выдавил он, откидываясь на спинку кресла.
Девочки громко рассмеялись. Богдан заплакал. По телевизору продолжился сериал про бандита-робота. А тётя Люда начала ругаться с дядей Лёней из-за того как надо кормить ребёнка.
Ринат отложил игрушки и вышел на балкон. Возле Луны виднелась первая звезда. Мысли таяли в голове. Оставалось только чернеющее небо и появляющиеся одна за другой яркие точки.
2
Торжественный зал на первый взгляд походил больше на театр: шикарные люстры, высокий потолок, лепнина. Но стоило присмотреться и становилось понятно, что находишься всё-таки в академии космических полётов: скульптуры изображали не античных богов, а известных космонавтов в скафандрах, люстры формой повторяли туманности и галактики.
Голоса эхом отдавались в куполообразном высоком потолке, что придавало разрозненному гомону торжественности. Женщины были в вечерних платьях и блестящих украшениях. Мужчины – в строгих костюмах.
Ринат сидел рядом с тётей Людой. Она была непривычна к подобным мероприятиям и чувствовала себя неловко, постоянно поправляла одежду и причёску, будто все вокруг её разглядывают. Её состояние передавалось Ринату, он чувствовал себя так, будто виноват перед тётей за то, что ей приходится терпеть такие неудобства, и перед всеми остальными, за то, что привёл сюда такую неподготовленную зрительницу.