Рей Янов
Цивилизация
Алекс
Полковнику Александру Владимировичу Басманову было шестьдесят лет, с чем он никак не хотел мириться. Ежедневные тренировки давно стали его неизменной привычкой. Если по какой-либо причине у него не получалось сходить в фитнес-зал, бассейн или поиграть в футбол, баскетбол, то он считал, день был прожит впустую, испытывал глубокое раздражения на самого себя, обвинял себя в лени и истязал приседаниями и отжиманиями от пола. Впрочем, это бывало не часто. С выходом на пенсию, которая была более чем солидная, и прекращением заграничных командировок, в которые он мотался половину своей трудовой деятельности, выполняя иногда не совсем легальные и законные задания руководства, у него появилось очень много свободного времени. Это время и заполнялось поддержанием тела и духа в моложавом состоянии. Он не очень любил своих ровесников. Многие из которых вызывали в нем раздражение, но в основном скуку. Он ненавидел брюзжащих, недовольных своей жизнью, располневших и отупевших от безделья критиканов всего и всея, просиживающих штаны за экранами компьютеров, копошащихся в ворохе ненужных и подчас пустых новостей и событий или убивающих время компью- терными играми, – этих постаревших мальчиков. Он любил активность, движение, новизну. Поэтому тянулся к тем, кто помоложе, в ком еще бьет ключом жизнь и энергия, которая заряжала и его подсаженную батарейку. Рухнувшее постперестроечное государство в конце прошлого столетия выбило было опору из-под ног, оставив не у дел молодого амбициозного офицера КГБ – организации, которая была предана анафеме, ставшей в одночасье вне закона. Вернувшись в родной приморский город из командировки, прошедшей в одной из стран Латинской Америки, где под видом «студенческого отряда» он с такими же «студентами» помогал несчастным жителям собирать урожай кофе на плантациях, отбиваясь попутно из Калашниковых от досаждавших банд и террористов, нанятых империалистами для уничтожения основ народной демократии и социалистического пути развития банановой республики, молодой лейтенант обнаружил, что его собственная страна стоит на пороге хаоса и коллапса. И последовавшие вскоре события подтвердили это. Руководство было дезориентировано и растерянно. Молодежь, воспитанная в лучших традициях советской дисциплины, ждала указаний и команд, но дождалась только констатации факта, что служить больше некому и незачем. Наступили годы хаоса, грабежа и беспредела. Сослуживцы подались кто в бандиты, кто на службу к банкирам и олигархам, что, в общем-то, не имело существенной разницы. Александр по складу характера, воспитания, уровню интеллекта не мог служить каким-то криминальным авторитетам и жуликам, испытывая к ним глубокое презрение и понимая, что эти времена ненадолго. Он предпочел заняться временно самостоятельным бизнесом, чтобы выжить и прокормить мо- лодую семью. Сначала это были «чокопайные» (Чоко-Пай – южнокорейское печенье, очень популярное в 90-е годы. Импортировалось в Россию мелкими предпринимателями. – Здесь и далее примеч. авт.) рейсы на пассажирском теплоходе в Южную Корею, а потом дошло и до автобизнеса, когда поток подержанных иномарок хлынул в страну из Японии. Поотбивавшись на причалах от братков, наседающих на бизнесменов и моряков, Александр решил, что вместо поездок за машинами можно организовать фирму по охране моряков и пассажиров для обеспечения сохранности привезенных иномарок. Это получилось довольно легко – подключил старые связи и контакты, и фирма заработала. Девяностые пролетели, как одно мгновение. Криминальные авторитеты стали один за другим переезжать на кладбища, успокаиваясь под монументальными гранитными и мраморными надгробиями, государство стало постепенно восстанавливать закон и порядок в стране.
Фирма Александра осталась почти без работы. Тут-то он и встретил своего бывшего сослуживца, с которым когда-то защищал плантации кофе в Латинской Америке. Это был будущий директор СВР Юрий Николаевич Лодзинский. Юрий Николаевич прилетел в приморский город как представитель нового руководства переименованной службы, которое после кошмарных событий конца девяностых, когда жители страны со страхом ложились вечером спать, не будучи уверенными, что ночью их дом не взорвется от подложенной в подвал взрывчатки, постепенно начало восстановление порядка и покоя в стране. Юрий Николаевич в то время курировал работу местного управления. Москва была обеспокоена уровнем разгулявшейся преступности в регионе и симптомами террористической угрозы, исходящей от преступных кланов, сформированных из приезжих загорелых парней. Для выработки плана противодействия было созвано совещание в расширенном составе, куда были приглашены и руководители некоторых охранных агентств, вызывавших доверие у службы безопасности. Александр был в числе приглашенных. Ему не очень хотелось идти на это совещание в знакомое серое здание, которое напоминало ему о не самых лучших временах, но, как говорится, это было такое приглашение, от которого отказаться было невозможно. Бонусом оказалась встреча со старым приятелем, который хоть и был моложе Александра почти на пять лет, но вырос в довольно большого начальника. Все-таки столичные перспективы нельзя сравнить с провинциальными потугами. Юрий Николаевич после совещания предложил старому коллеге по «студотряду» вместе поужинать, повспоминать былые годы, поделиться планами на будущее.
–Да какие планы? Все как-то не особо радужно. Семью бы обеспечить да сыну образование дать. В стране черте что творится, о завтрашнем дне не думаю, живу настоящим, – делился Александр.
–А я все же хочу о завтрашнем поговорить. Руководство, – Юрий Николаевич ткнул пальцем в потолок, – осознает в полной мере, что пора наводить порядок в стране. После Чечни пришло понимание, что без восстановления федеральных структур безопасности на должный уровень можно потерять и развалить страну. Никто этого допустить не хочет. Сегодня вспомнили наконец о старых, проверенных кадрах и восстанавливают в должностях и званиях тех, кого совсем недавно считали ненужными и списали со счетов.
–Ты, Юра, извини, но на службу я возвращаться не хочу. Слишком все как-то хаотично у нас: то расформировывают, выбрасывают, можно сказать, на улицу, то снова зазывают. Я уже нашел свою нишу, пусть и не хватаю звезд с небес, но, по крайней мере, ни от кого не завишу и никому ничего не должен.
–Погоди, не руби с плеча, я не договорил. Сегодня возникла необходимость создания совершенно новых структур. Это ненамного отличается от того, чем ты сейчас руководишь. У государства возникает необходимость в осуществлении задач, которые нельзя решать официальными подразделениями МО или ФСБ. Безусловно, задачи, которые будут ставиться, щекотливые, подчас выглядящие неоднозначно, но согласование будет идти от самого верха. Нам нужны надежные, грамотные кадры, особенно с ценным боевым опытом и тем более с опытом зарубежных командировок, владеющие иностранными языками. Такие, как ты, например, нам очень нужны. Оплата за выполнение заданий высокая, много коммерческих предложений поступает, в основном охранного порядка. Восстанавливаем в званиях, страхование жизни, выслуга лет, пенсия, медобслуживание, санатории и пансионаты, весь соцпакет гарантирован. И что характерно, на службу ходить не надо. Прямой связи с госструктурами быть не должно.
–Что-то типа частной военной компании, наподобие американской Black Waters? – спросит Александр.
–Да, ты правильно понимаешь, – подтвердил будущий директор СВР. – Руководство планирует возврат на внешние рынки, внутренними проблемами есть кому заниматься, а вот потерянные позиции, особенно на Ближнем Востоке, в Средней Азии, в Африке, надо восстанавливать. Растет уровень международного терроризма, пиратства, наркоторговли. Растет и мировой спрос на оружие, военных советников, людей, способных обеспечить качественную и надежную защиту объектов, морских судов, нефтепромыслов и месторождений. Еще раз говорю, работа будет очень хорошо оплачиваться, так что вопрос обеспечения семьи перед тобой стоять не будет, если согласишься. Да, в конце концов, это поинтереснее, чем от гопоты местной на причалах отбиваться.
–Да уж, сравнивать нельзя, конечно, хотя и риски тоже несравнимы. Надо подумать, единственное, что я бы хотел сразу обговорить, что ни на какие сомнительные задания,
направленные так или иначе на решение внутренних политических противоречий, типа стрельбы из танков по Белому дому, я подписываться не буду.
Юрий Николаевич сморщил нос:
–Я же сказал речь идет о подразделениях, выполняющих задачи за рубежом. Думать особо времени нет, я послезавтра улетаю в Москву, вот мой номер. Если до послезавтра не позвонишь, пойму правильно, и будем тогда считать, что разговора и не было. Взвесь все, ну с женой особо советоваться нельзя, сам понимаешь, решение принимать надо только тебе одному.
Они распрощались, крепко пожав друг другу руки. Александр, позвонил на следующий день.
«Я согласен» – были его слова. Так начался новый этап в его жизни и новая служба на благо себе и отечества.
Служба началась буднично, с визита в Серый дом, встречи с одним из руководителей местного иностранного отдела и получения конверта с контрактом, общей информацией о целях и задачах подразделения, вариантах связи для получения и передачи оперативной информации, включая внештатные и аварийные ситуации и прочие атрибуты, присущие службе в секретной структуре. Приятным сюрпризом оказалось получение удостоверения и копии приказа о восстановлении в федеральную службу безопасности вне штата, с присвоением звания старшего лейтенанта. Сотрудник службы безопасности провел его в небольшой кабинет, где стояли стол без ящиков, два стула и настольная лампа, прикрученная к торцу стола, с прикрепленной к ней лупой, очевидно, для удобства просмотра документов с мелким текстом. Телефонный аппарат с заглушкой вместо наборного диска дополнял незатейливый интерьер. —У вас есть два часа для изучения документации, обязанностей и запоминания контактной информации, – сказал
оперативник. – Как закончите, поднимете трубку, скажете, я вас провожу. Документы, удостоверение оставите на столе. Бумаги с литерой «А» необходимо подписать, расшифровав имя, отчество и фамилию, разборчиво. Надеюсь, вас инструктировать по этому поводу не надо. – Оперативник протянул ему шариковую ручку. —Не надо, – подтвердил Александр.
Через полтора часа Александр, став опять, как и в недавнем прошлом, Алексом, поднял трубку телефона, которая, пропиликав два раза противным зуммером, замерла в режиме ожидания. —Готов, – произнес он в тишину.
Линия тут же разъединилась. Алекс усмехнулся, секунду глядя на телефонную трубку, потом аккуратно положил ее на аппарат. Через минуту вернулся оперативник с папкой. Он присел на стул, пролистал подписанные документы, проверив наличие по списку и поставив галочки в чек-листе. Затем достал из папки бумагу и пропуск на выход из здания:
Вот направление на медицинскую комиссию. Послезавтра с паспортом к 08:00 придете в поликлинику УВД. Обратитесь в регистратуру, там все вам расскажут, куда и как. Пройдете комиссию, позвоните по номеру, который должны были запомнить. Назовите, – потребовал оперативник.
Алекс назвал.
–Да, все верно. Если с комиссией все нормально будет, я вам скажу, когда на стрельбище поедем, с вас еще зачет по стрельбе. —Понятно.
Через два дня Алекс, получив заключение медицинской комиссии о годности к работе в «особых условиях и неблаго- приятных климатических зонах», позвонил по секретному номеру.
–Алекс. Комиссию прошел, все нормально, – доложил он в трубку.
–Хорошо, в воскресенье в 09:00 будьте на повороте к «Нефтепрому», как за город ехать, я подъеду с товарищем, захватите с собой заключение от врачей, ну и одежду какую- нибудь поудобнее, чтобы переодеться можно было.
–Ясно, в 09:00, «Нефтепром». Я на «Бигхорне» темно- синем буду. Номер…
–Мы знаем, – перебил его оперативник, не дав договорить, – до встречи.
Без пяти минут девять в воскресенье Алекс припарковал свой «Исудзу Бигхорн» у развилки дорог, одна из которых вела за город мимо комбината «Нефтепром», некогда успешного предприятия, а ныне обанкроченного и разграбленного на куски новыми «эффективными менеджерами», или, как их называли в народе, «манагерами». Через пару минут сзади подъехала видавшая виды белая «тойота», притормозила, моргнула фарами, затем поравнялась с джипом Алекса. За рулем праворульной «тойоты» сидел сухопарый мужчина лет тридцати в зеленом армейском свитере, но без погон. Знакомый Алексу оперативник из ФСБ сидел рядом. —Доброе утро, – сказал он, опуская стекло двери. – Езжайте за нами.
Алекс кивнул головой и, пропустив «тойоту» вперед, поехал, стараясь не отставать от оперативников. Вскоре «тойота» свернула с трассы на проселочную дорогу, бегущую между сопок, покрытых низкорослыми приморскими дубками, и поехала, осторожно обруливая и притормаживая перед многочисленными ямами и ухабами. Дорога была основательно разбита тяжелой техникой. Так, объезжая колдобины и лужи, они подъехали к шлагбауму с двумя краснобелыми бетонными надолбами по бокам. «Проход, проезд запрещен! Часовой стреляет на поражение!» – гласила суровая надпись на металлической табличке, прикрученной проволокой к середине шлагбаума.
«Тойота» остановилась, водитель вышел из машины и подошел к шлагбауму. Из небольшого домика КПП, вышел лейтенант в форме морского пехотинца, за ним – рядовой с автоматом наперевес. После недолгого разговора водитель «тойоты» нырнул под шлагбаум и вместе с лейтенантом зашел в помещение КПП. Рядовой остался на улице, сурово поглядывая на машины, замершие у шлагбаума. Минут через пять водитель вышел, махнул Алексу рукой, дескать заводи, и сел в свою «тойоту». Шлагбаум поднялся, и машины одна за другой въехали на асфальтированную территорию воинской части. Алекс с интересом смотрел по сторонам, вспоминая свою недавнюю службу. Такие же побеленные бордюры и стволы деревьев. Старые советские лозунги и плакаты на информационных щитах, дороги и тротуары без единой пылинки и блестящие свежевыкрашенные серебрином чугунные урны, помнящие, наверное, еще товарища Сталина. Впрочем, любоваться достопримечательностями пришлось недолго, «тойота» опять свернула на пескогравийную дорогу, поднимающуюся в сопочку. Проехав еще метров триста и обогнув часть сопки, машины выехали на обширную поляну. С одной стороны дороги шел забор из колючей проволоки, огораживающий парко-хозяйственную зону части, с другой тянулась просторная двухсотметровая вырубленная полоса, за которой курчавился все такой же низкорослый дубняк. Впереди открывался простор синего неба, такого, который бывает только над морем. Чайки, парящие в воздухе и сварливо перекрикивающиеся между собой, подтверждали это предположение. Из «тойоты» вышел знакомый оперативник и махнул рукой, показывая Алексу, чтобы тот запарковался следом. Машины прижались к «колючке» и остановились. —Вот, познакомьтесь, – сказал оперативник, когда водители вышли из машин. —Александр, – протянул руку Алекс.
–Николай, – ответил водитель «тойоты», пожимая Алексу руку.
Рука была твердая и мозолистая, с характерными костяшками закаленного бойца. Николай был чуть выше среднего роста, жилистый, гибкий, с обветренным загорелым лицом настоящего воина. Во всей его фигуре чувствовались сила и уверенность. Камуфляжные штаны, берцы и зеленый форменный свитер сидели на нем так, как может сидеть форма только на матером военном. «Настоящий джидай!» – подумал Алекс. Николай открыл багажник своей потрепанной «тойоты», достал оттуда сверток зеленого армейского брезента и тяжелую плотную сумку, в которой побрякивало железо. Они прошли вдоль забора на истоптанную армейскими ботинками обширную поляну. Это был высокий, обрывистый берег моря. С внешней стороны у самого обрыва была выложена четырехметровая стена из старых покрышек в три ряда, за ней деревянный забор. Море билось о камни непреступного берега в двадцати метрах ниже. Перед стеной из покрышек стояли изрешеченные пулями фанерные щиты, крестообразные остовы ростовых мишеней, на одной из которых висел ржавый, простреленный в нескольких местах горшок. На нескольких больших покрышках от грузовиков, поставленных на попа и вкопанных в песчано-глинистую почву, виднелись донышки от бутылок и банок. Вся площадка была засыпана осколками битого стекла и щепками от дерева и фанеры.
–Наш полигон стрелковый, – весело сообщил оперативник. – А Николай – наш специалист по стрелковой подготовке.
Николай расстелил брезент на редкой низкорослой травке и раскрыл сумку. Один за другим из сумки извлеклись АКС с приспособлением для бесшумной стрельбы: ПБС-4, Макаров, Стечкин, ПБ, Кольт 1911, ТТ, несколько пустых магазинов для автомата, коробки с патронами для пистолетов и двухлитровая пластиковая банка из-под корейского майонеза с закручивающейся крышкой, там была россыпь патронов для автомата. Из бокового кармана сумки Николай достал несколько свернутых в трубочку мишеней, три разноцветных фломастера и коричневое колесико липкого тряпичного скотча.
–Для начала краткий инструктаж о мерах безопасности и правилах поведения на стрелковом полигоне, – произнес Николай, когда оружие было аккуратно разложено на брезенте.
Он четко, по-военному кратко и доходчиво напомнил присутствующим незыблемые «правила полковника Купера», которые они и так хорошо знали и суть которых, в общем то, сводится к одному: не подстрели сам себя и товарища рядом.
–Перейдем теперь к краткому описанию и характеристикам представленного здесь оружия. – Николай, похоже, вошел в привычную ему роль инструктора и наставника и рассказывал об оружии, так, словно он не прожаренный солнцем и ветрами матерый воин, а лектор в аудитории, а перед ним не офицеры спецслужб, а лопоухие студенты. – Начнем с автомата, модификация которого вам, безусловно, хорошо знакома. АКС74УБ – стрелковый комплекс, состоящий из модификации автомата АКС74У с установленным прибором бесшумной и беспламенной стрельбы ПБС4 и укороченным магазином на двадцать патронов калибра 5,45 мм. У нас здесь запасные магазины стандартные на тридцать патронов, которые тоже можно использовать. Принят на вооружение разведывательно-диверсионных частей специального назначения и подразделений войсковой разведки. Литера «Б» означает бесшумный. Прибор ПБС4 позволяет вести прицельный огонь на дальностях до четырехсот метров. Дополнительно возможно использование гранатомета, тогда получится огневой комплекс с веселым названием «Канарейка». Гранатомет я не захватил с собой, так как условия сегодняшнего стрельбища не располагают к бомбометанию.
Николай продемонстрировал присутствующим неполную разборку автомата, кратко напомнил наименование и назначения основных элементов и дал рекомендации по ведению огня. Как правильно ставить ноги, как держать руки, целиться при стрельбе стоя, с колена и лежа. Александр слушал его с нескрываемым интересом. Оказывается, были нюансы, о которых он, давно прошедший курс молодого бойца и имевший реальный боевой опыт, забыл, а кое-чего даже и не знал.
–Перейдем теперь к пистолетам, – продолжал Николай лекцию. —Про ПМ – пистолет Макарова я вам рассказывать не буду, поскольку с ним вы по роду деятельности хорошо знакомы. Перейдем к следующему – пистолет ПБ, индекс 6П9, пистолет бесшумный, с глушителем. По виду похож на Макарова, но это совсем не Макаров. Конструктор Дерягин. Это оригинальная конструкция, хотя и похожая на ПМ. Глушитель звука съемный, разборный, состоящий из двух частей, что позволяет более удобно хранить оружие, обеспечивая в то же время возможность производить стрельбу, хотя и более громкую. При установленной насадке звук выстрела тихий, гораздо громче слышен звук лязганья затвора. Патроны используются дозвуковые, поэтому пуля не создает ударной волны. На расстоянии пятидесяти метров звук выстрела практически не слышен. Емкость магазина: восемь патронов, штатные патроны к ПМ. Отлично сбалансированный пистолет, хорошо лежит в руке. Очень надежное и эффективное оружие. Стоит на вооружении у спецподразделений и войсковой разведки.
Александр знал об этом пистолете, но никогда не держал его в руках. Помнится, ходила информация, что этот пистолет применяли в тюрьмах в советское время для исполнения смертных приговоров. Но так ли это было на самом деле, Александр не знал, да и никогда не интересовался этим. В современной России давно уже существовал мораторий на смертную казнь, и, честно говоря, Александр был согласен с этим, поминая слова Гюго, что лучше помиловать ошибочно преступника, чем казнить по ошибке невиновного.
Николай закончил демонстрацию и увлекательный рассказ о ПБ, положил его на брезент, и в руках его оказался следующий интересный экземпляр. С этим пистолетом Александр был знаком. Когда-то давно в джунглях Латин-ской Америки он неплохо пострелял из этого пистолета. Латиноамериканские парни с удовольствием демонстрировали русским друзьям-«студентам» различные виды натовского вооружения, которое было у них в достатке, и патронов для русских друзей не жалели, разрешая тренироваться в стрельбе почти без ограничения.
Самозарядный пистолет М1911, – неожиданно для Александра Николай перешел на английский язык. – Конструктор – Джон Мозес Браунинг, США. Производители Browning Arms, Springfield Armory, Remington Arms и некоторые другие. Гордость Америки, легендарный сорок пятый калибр. Патроны Кольт, 45АСР, 11,43 на 23 милиметра, емкость магазина до десяти патронов, в зависимости от модификации. Отличное останавливающее действие. Скорость пули от двухсот пятидесяти до двухсот восьмидесяти метров в секунуду. Тяжеловат, но надежен и эффективен, недаром стоит на вооружении многих армий почти уже столетие, с небольшими доработками.
Английский Николая был безупречен. Он говорил с небольшим акцентом, но Александр, который владел английским на очень приличном уровне, никак не мог уловить, что это за акцент. Ну уж точно не рязанский. Что-то смешанное, вроде и не американский, но и не британский точно. Латиносы так не говорят, индусы, азиаты – нет. Что-то знакомое, но ускользающее. Александр заметил, что оперативник ФСБ поглядывает на него с интересом, пытаясь определить, понимает ли он, о чем рассказывает Николай, и как это отражается на его лице. Но Александр ничем не выдавал свое, честно говоря, настоящее удивление. Уж чего-чего, а этого от Николая он никак не ожидал. Он бы не был удивлен, если бы Николай продемонстрировал что-нибудь из арсенала ниндзя, показал бы вандаммовскую растяжку, вертушку или срубил бы ударом ноги осинку, но вот владение пусть и английским на таком хорошем уровне не вписывалось в этот ряд. Тем большим уважением Александр проникся к этому бравому служаке, который был совсем не прост, а очень даже крут.
Рассказав о Кольте сорок пятого калибра, Николай как ни в чем не бывало поинтересовался на английском, есть ли у Александра вопросы. Тому ничего не оставалось, как также на английском ответить, что все в целом ясно и хотелось бы уже побыстрее перейти к практическим занятиям. Николай и оперативник переглянулись и довольно ухмыльнулись.
–Давайте все же с теоретической частью до конца ознакомимся, а потом уже и к выполнению стрелкового задания приступим, – перешел Николай опять на русский язык.
Он довольно сжато и быстро рассказал об оставшемся оружии, пистолете Стечкина и ТТ и, протянув каждому по несколько магазинов, дал задание снаряжать их патронами, сам показывая, как это делать с максимальным комфортом и скоростью.
Наконец магазины были снаряжены и стрелки приступили к практике. Они отстреляли сначала с двадцати пяти метров из пистолетов, а затем перешли на пятидесятиметровый рубеж и опустошили магазины Стечкина и АКСУ. После каждой серии один из стрелков оставался на рубеже охранять оружие, а двое других шли проверять мишени, отмечая разноцветными фломастерами свои попадания. Надо сказать, что Александр был разочарован своей стрельбой. Особенно неудачно он стрелял из Стечкина очередями и ТТ. Даже с пристегнутой пистолетной кобурой в виде приклада Стечкин показывал строптивый норов, и выпущенные пули ложились, в основном, в молоко. Александр, негодуя, хотел возмутиться, что, дескать, ствол кривой. Но серия, отстрелянная Николаем, доказывала, что дело не в стволе. Выпущенные пули пробили аккуратный треугольник в центре мишени. ТТ тоже Александру плохо лег в руку. Неудобная рукоятка норовила развернуть пистолет в ладони, и пули ложились то справа, то слева от цели. Зато ПБ оказался просто великолепен, и результатом стрельбы из него можно было бы гордиться. Действительно отлично сбалансированный и удобный пистолет. Такой же качественной получилась стрельба из легендарного М1911. Александр превзошел тут оперативника ФСБ, уступив, безусловно, ему в стрельбе из ПМ, Стечкина и ТТ. Николай же вполне ожидаемо стрелял безупречно из любого оружия. Соревноваться ему тут было не с кем.
Расстреляв все патроны и размолотив вдребезги мишени и несколько бутылок, оказавшихся кстати в багажнике «тойоты» Николая, стрелки разрядили оружие, уложили в кобуры и собрали отстрелянные гильзы. Сложили все в багажник «тойоты». Все были довольны отлично проведенному времени и в хорошем настроении перекидывались шуточками, вспоминая разные забавные моменты, коими в избытке наполнена жизнь людей, часто подвергающихся риску и привыкших встречать опасность лицом к лицу. —А вы не боитесь, что машины могут гаишники остановить, попросить открыть багажник, а там такое богатство? – кивнул Александр на брезентовый сверток.
–Ну, у меня же ксива есть, хотя, конечно, нежелательно, чтобы останавливали, лишние вопросы ни к чему, – подмигнул Николай.
–Я еще хотел спросить вас об акценте, не могу уловить, что-то вроде знакомое и в то же время ускользающее, вы где английский учили?
Николай засмеялся: —Что, сильно заметно?
–Ну конечно, акцент присутствует, но не русский, а какой – не пойму.
–Это влияние африкаанс, так в Южной Африке разговаривают.
–А вот оно что, а я гадаю.
–Ну об этом как-нибудь после поговорим. У нас еще не одно занятие будет, если я правильно понял, – посмотрел Николай на оперативника ФСБ.
–Да, конечно. Кстати, давайте мне документы собранные, медкомиссию, захватили?
–Конечно. – Алексей достал из джипа папочку с документами. Передал оперативнику.
–Ну что же, до встречи, по коням, то есть по машинам.
Мы вам позвоним, будьте на связи.
Стрелки расселись по машинам, развернулись и, выехав за пределы воинской части, разъехались в разные стороны.
Алекс встретился с Николаем еще несколько раз, когда тот выступал в качестве инструктора и знакомил его с новыми образцами стрелкового оружия, с каждым разом удивляя абсолютными знаниями как технических данных оружия, так и способностью метко стрелять из всего, что способно извергать свинец и смерть. Впоследствии, когда их взаимоотношения переросли в нечто большее, чем взаимодействие коллег по работе, инструктора и ученика, и перешли в ту плоскость искренней мужской дружбы, когда каждый готов прикрыть спину товарища в бою, Алекс признавался Николаю, что сильно злился и в какой то мере завидовал этой его способности метко и быстро стрелять, понимая, что самому ему не овладеть этим искусством до конца, поскольку, как и во многих других сферах деятельности человека, одни всю жизнь учатся и остаются неплохими специалистами, а другим дарован талант от Бога и превзойти их не удастся никогда.
Они стали членами одной команды, которая начала свою деятельность с небольших и не особо сложных заданий, вроде обеспечения охраны судов, проходящих в районах, охваченных морским пиратством, или доставки конфиденциальных грузов и почты в регионах, подпадающих под формулировку «High risk area – районы с высокой степенью риска». Основным регионам деятельности их команды, состоящей вначале своего пути из пяти десятков высококлассных специалистов в разных областях, стала Африка и Аравийский полуостров.
После падения режима апартеида в Южной Африке и потери этой страной контроля над ситуацией в соседних регионах, как на дрожжах, стали расти различные полукриминальные, полутеррористические образования в приграничных Зимбабве, Анголе и Мозамбике. Беженцы из этих стран хлынули потоком в ЮАР, пополняя толпы безработных и подпитывая криминальную среду. Пришедшие к власти последователи Нельсона Манделы закрывали глаза на увеличение уровня преступности и насилия в стране, полагая, что чернокожая демократия, равенство и братство – не иллюзия необразованных популистов, а путь, ведущий к процветанию и свободе. Убийство и геноцид белого населения по беспощадности, безрассудности и бессмысленности не мог идти ни в какое сравнение с самыми жестокими действиями режима апартеида. За сорок семь лет апартеида было казнено семь тысяч черных, а за двадцать три года черной демократии убито семьдесят тысяч белых. В стране наступал хаос. И тогда была создана организация под названием Executive Outcomes, формирование, состоящее в основном из белых бывших военных, которое взяло на себя функции защиты белых фермеров ЮАР, а впоследствии, развившись до полноценного воинского подразделения, имеющего в арсенале тяжелое вооружение и технику, стало способно решать и более масштабные задачи, типа вмешательства в межнациональный конфликт в Анголе. Именно там, в Анголе, и произошел контакт первых российских специалистов – военных инструкторов с этой организацией, причем первоначально это был контакт противоборствующих сторон. Сотрудники ЕО были в прошлом военнослужащими регулярной армии ЮАР, которая вела затяжные приграничные войны с Анголой и Намибией, поддерживая политические движения ФНЛАи в меньшей степени УНИТА. Российские же военные советники, или, вернее, советские, вместе с кубинскими друзьями поддерживали МПЛА. ( ФНЛА – Национальный фронт освобождения Анголы, ангольская военно-политическая организация, с 1992 года правая политическая партия.
УНИТА – Национальный союз за полную независимость Анголы, ангольская политическая партия, созданная на базе вооруженной повстанческой группировки.
МПЛА – Народное движение за освобождение Анголы – Партия труда, политическая партия Анголы, правящая страной со времени обретения ею независимости в 1975 году, которое считалось просоветским правительством провозглашенной независимой Анголы.)
Но политика – девушка ветреная и непостоянная. Апартеид рухнул. Тысячи юаровских военных специалистов оказались выброшены из рядов сокращенных правительством Манделы вооруженных сил и были вынуждены искать себе новое занятие. Произошло то, что чуть позже случилось и с СССР. Матерые военные профи вмиг потеряли связь с государством. Однако сильные мужчины не могут прозябать. Полковник Эбен Барлоу собрал единомышленников и создал лучшую в мире частную военную компанию, которая со временем разрослась до мощного и высокопрофессионального подразделения, насчитывающего более пятисот военных советников и более трех тысяч обученных бойцов. Бывшие соперники стали друзьями. ЮАР вошла в один блок с обновленной и демократизированной Россией, а специалисты двух стран стали перенимать и передавать друг другу различный опыт, в том числе и боевой. Так Николай стал одним из тех, кто начинал эти контакты и совместные тренировки. Структура нового подразделения, создаваемого тайно и не имеющего официального мандата от государства на военную деятельность за рубежом, требовала высочайшего уровня подготовки, и Executive Outcomes вполне соответствовала такому уровню в качестве примера для подражания. Знание особенностей, менталитета и хитросплетений взаимоотношений африканских групп и племен служило хорошей основой для выстраивания собственных взаимоотношений с заказчиками разных уровней и продвижения собственной компании на африканской земле. Новая организация получила название Brahms international (Brave Humans International). Николай был одним из ведущих инструкторов по стрелковому оружию и подготовке, а затем и Александр вошел в группу как специалист по планированию и организации операций, мастер ведения переговоров и аналитик, став впоследствии своеобразным начальником штаба этой структуры.