Римъ Эдельштейн
Драконья Десница: Подземная канцелярия
Чувствуешь ли ты этот тёплый ветер, что начинает усиливаться? Чувствуешь ли ты приближение благословенной грозы, приносящей ещё больше свежести, которую хочется вдыхать, вдыхать и вдыхать? А попадал ли ты хоть раз в самый центр грозы, когда этот прекрасный ветер прямо захлёстывает тебя и тебе кажется, что ты не можешь сделать ни одного вдоха?
Как же это прекрасно! Разве это не чудесно, вдыхать этот прекрасный запах дождя,
успокаивающий нервы и приносящий в твою потрёпанную душу хотя бы немного гармонии? Так дыши! Глубже! Вдохни вместе со мной!..
Раздался грохот падения, отчего Брат Гемини открыл глаза. Кнут больше не сжимал его с чудовищной силой, он обмяк как обезглавленная змея, а Керберос возился на полу рядом с дверью в этот мрачный карцер, как будто бултыхаясь в море конвульсий. Он хрипел, жадно вдыхая воздух, и пытался подняться, а его лицо попеременно наливалось то красным, то бурым, будто он был хамелеоном, который не мог подобрать себе расцветку на грядущий вечер.
Брат Гемини попытался вскочить, но запутался в хлысте и с грохотом рухнул на пол, в ту же секунду услышав, как демон длиннющим хрипящим вдохом набирает воздух в свои лёгкие. Кнут тоже стал оживать, поэтому аристократ с коротким, надсадным возгласом подскочил и бросился вперёд, не давая возможности красноголовому опомниться. Подобно квотербеку он ловко упал на демона, попытавшись ухватиться ему за горло.
– Нет! Не делай этого! – жалобно закричала маленькая девочка внутри Кербероса, едва Брат Гемини сомкнул свои руки на горле у демона. – Не убивай меня! – Он замер всего лишь на мгновение, пытаясь верно оценить ситуацию, как жуткий демон, свирепо зарычав, сбросил его с себя и уже сам навалился на него.
– Ой, ты, оказывается, такая душечка! – прокричал ему в лицо самый настоящий ужас, вылупив свои белёсые глаза, у которых не было зрачков. – Ты же воин света, ты не можешь убить несчастную девочку, да?
Воитель пытался изо всех сил сбросить демона, но тот весил как самый настоящий крестьянский бык и, кроме того, зажал ему рот, не давая сделать снова глубокий вдох, высасывающий кислород, оставив возможность лишь жадно шмыгать носом.
– А я могу, – страшным шёпотом прошипел Керберос, прижавшись к брыкающемуся воину вплотную. Он получал страшное наслаждение от развернувшейся баталии и, наверное, сцена с внезапным удушением раззадорила его не на шутку – Брат Гемини отчётливо чувствовал, что у демона возникла такая эрекция, что любой подросток пубертатного периода мог бы ему позавидовать. Кнут тоже оживился и стал опутывать Брата Гемини ещё увереннее.
Честно говоря, воин Зодиака ни разу в такой ситуации не оказывался, поэтому даже немного растерялся, чувствуя, как воздух уходит из его лёгких. И неизвестно, сколько продолжалась бы это возня, если бы не недоумённое «о, ля-ля!» со стороны входа. Кто-то подошёл и наблюдал за всей этой борьбой. Брат Гемини пока не видел, кто это был, но Керберос резко отпрянул назад, словно там стояла его матушка и неодобрительно покачивала головой, ведь застала сыночка за столь неприятным занятием. Кнут тоже мгновенно материализовался в руке демона, как пристыженный пёс у ног своего хозяина.
– Что у вас тут пг’оисход̀ить? – возмущённо послышалось сзади, и Брат Гемини теперь имел возможность хотя бы чуть-чуть отдышаться и оглядеться. Он увидел человека в вишнёвом одеянии, который упёр руки в бока и вопросительно смотрел на Кербероса, пока тот что-то мямлил.
– Да… допрос идёт… вот, – пролепетал демон, потупив взгляд. Со стороны казалось, будто ему даже стало стыдно. Вот негодник!
– Да я видеть, – согласился господин в вишнёвом. – Это ещё один? Его туда же?
– Да, его можно туда же… – тут же согласился Керберос. – Я уже закончил. – Он посмотрел на Брата Гемини и едва уловимо подмигнул, как бы давая понять, что нет, он ещё не кончил. Тот вздрогнул непроизвольно, будто этот жест его сильно испугал. Хотя этот орёл прошёл множество битв, чего он только не видывал. Вот в прошлый раз…
– Хог’ошо, – согласился господин, ломая язык, и мрачно посмотрел на Брата Гемини. – Но сначала я объяснить тебе одну вещь…
И он стал нудно рассказывать какой же Керберос безответственный и инфантильный,
картавя при любом удобном моменте, ставя ударения не туда, куда нужно, и растягивая
окончания слов. Он расхаживал мимо входа, сложив руки за спиной, и крайне терпеливо
рассуждал на тему того, что было бы, если бы сейчас он был не один, а вместе с Лордами, перед которыми уже успел расхвалить Кербероса и в красках описать его возможности и желания. Что его тут же бы подняли на смех и что делать так больше нельзя. Что он дал единственный шанс красноголовому, а тот, вместо того, чтобы разрабатывать стратегию маленькой победоносной войны, лежит на каких-то мужиках… Ну где это видано?! И это тот воитель, что был главным помощником Анархиста?! Тот воитель, который помогал семье вампиров воевать с Гратией?! Тот воитель, что хочет стать правой рукой Инферно? нет, так не годится.
– Вы абсолютно правы, мой господин, – мягко сказал Керберос, дождавшись окончания лекции своего учителя и в миллионный раз встав перед ним на колено. – Этого больше не повторится. Я вам клянусь.
– Ну, что ж… – удовлетворённо начал Инферно, переведя взгляд с Кербероса на Брата Гемини. – Сейчас ты попадать в ад… Стг’ашно?
Неожиданно аристократ прыснул. Вернее, захохотал в голос, просто не в силах удержаться, хотя он честно пытался. Нет, ну вы слышали? Разве это хоть кого-нибудь может напугать?
Керберос недоумённо воззрился на воина Зодиака, как будто тот стал немедленно требовать водки и девственницу. Такого он тоже за свою долгую жизнь не видывал. Однако сам Инферно ничуть не смутился и, сложив руки на груди, с выражением крайнего умиротворения слушал издевательский смех аристократа. Его лицо выражало какое-то отеческое снисхождение, словно он слушал сыновнюю браваду о готовности завоевать весь мир, а не звенящий смех. Но прерывать он его не планировал.
– Эй, ты чего это, – тихо проговорил Керберос и ткнул воина Зодиака рукой. – Прекрати… Прекрати, тебе говорят…
Инферно характерным жестом дал понять, что всё нормально, и он слышал этот смех много раз до этого.
– Да… Д-да… Страшно, – наконец выдавил из себя Брат Гемини. – В аду же так жарко.
– Ничего, пг’ивыкнешь, – обнадёжил его Инферно, и глаза его потемнели. – Смотг’и на меня, сынок, и ты узнать одну великую тайну… Большую… Великую…
В этот же момент Брат Гемини почувствовал, как он в них проваливается. Просто летит, не чувствуя времени. Он как-то резко забыл, где находится и что должен делать. Смеяться ему больше не хотелось. В глубоких глазах этого господина в вишнёвом одеянии отразилось кровавое море, густое… Или, может быть, это был кетчуп?
Брат Гемини снова звонко рассмеялся от этой мысли.
– Простите, я не хотел вас прерывать, – выдавил он сквозь смех. Но ума ему хватило заметить, что от снисходительного образа отца-добряка не осталось и следа. Черты лица этого господина заострились, костюм как-то уж слишком плотно стал облегать его. Дело принимало серьёзный оборот, поэтому аристократ чуть успокоился.
– Ничего, – чужим самому себе голосом сказал Инферно. – Ты хог’оший мальчик и я тебе показать одну тайну… – он как будто увеличился в размерах, подрос.
«Интересно, что же кушает этот тип, что так быстро растёт», – совершенно серьёзно подумал Брат Гемини и тут же понял, что вот-вот расхохочется во всё горло. Он изо всех сил захотел задержать смех, но у него ничего не вышло.
– Керберос, заткни ему пасть! – зарычал Инферно, налившись алым. Ни картавости, ни чужестранного акцента уже не слышалось. Только какой-то дикий рёв.
Дважды демону повторять было не нужно – он тут же ринулся на аристократа, но тот подсознательно был готов, а может, это был спланированный ход, поэтому своим жестом он вызвал порыв ветра, отбросивший красноволосого назад и впечатавший его в стену. Он тут же бросился за своей маской – его главнейшим оружием.
Инферно наполнил комнату визгом и жаром, будто стал извергать из себя огонь подобно вулкану!.. Или просто превратился в крестьянскую печь…
Ну четвёртого приступа истеричного смеха выдержать не смог бы никто.
– Проваливайся! Да ждут тебя кошмары! – завопил Инферно и громко хлопнул в ладоши. Стены затряслись, с потолка что-то посыпалось. – Там тебе будет смешно! Я тебе слово даю, сын собаки!
Брат Гемини схватил маску и крепко зажал её в руках, прежде чем понял, что пол под ним резко обломился, и этот карцер наполнился каскадом ужасных криков грешников. Ещё доля секунды – и он провалился в пылающую бездну, наполненную тысячами протянутых рук, наблюдая лишь ошарашенное лицо Кербероса и искрящуюся ухмылку Инферно, который показал своё истинное обличие.
От учтивого спокойного педанта в нём не осталось и следа.
***
Сердце Канцера провалилось куда-то в его широкий панцирь, когда он увидел спешившихся гвардейцев. Они стояли полукругом, как толпа зевак рядом с чьим-то трупом.
– Разойдись! – громогласно скомандовал воитель и те тут же подчинились. От увиденного у него челюсть отвисла и дар речи пропал. Там лежала Фелиция, одну ногу отбросив в сторону, а вторую подогнув под себя. Её голова была окровавлена, а выражение лица выражало полную безмятежность, что означало лишь только одно – мертва.
Канцер медленно стал подходить к месту трагедии, разведя руки и клешни в стороны в каком-то комичном и жутком жесте. Скорее всего, это было что-то вроде удивления. В его голове уже заметались беснующиеся мысли о том, что скажет Сагиттариус по этому поводу.
– Что прикажете делать? – робко поинтересовался один из гвардейцев, не решаясь поднять взгляд. Чтобы если что, то это не он спросил.
– Фелиция, как же так… – опустошённо выговорил Канцер и наклонился низко, как мог. – Ну что же ты наделала… Куда ты поскакала? Что же теперь будет?..
– Она вроде дышит, – прошептал кто-то сзади ещё более неуверенно.
Воитель Зодиака присмотрелся – действительно, хоть голова и разбита, грудь принцессы вздымается.
– Что же вы стоите, кретины? – заорал посланник Нереуса, встав на дыбы, отчего гвардейские кони заржали и чуть не прянули в разные стороны, а их хозяева принялись их удерживать. – У вас принцесса раненая, а вы тут стоит, рты свои разинули! Разве никто из вас, бестолочей, не обучался полевой медицине?! Перевяжите ей голову, погрузите на лошадей и быстро мчите в Столицу!
Гвардейцы резко засуетились, как будто их вывели из оцепенения ударом тока.
– Не хватало нам ещё принцессу потерять! Короля и так убили! Нет, не моего, а вашего! С моим-то всё в порядке! А своего вы не уберегли! А теперь ещё и это! Куда вы смотрели?! Кто виноват? А?! – он так разошёлся, что ни один из гвардейцев даже не решался вступить с ним в диалог, не то что попросить помощи.
Они перевязали голову Фелиции, отчего она даже пришла в себя, посмотрела по сторонам мутным и непонимающим взглядом, будто выпила три пинты виски перед отправкой, а потом их закрыла. Затем у них встала неразрешимая задача, как же довезти Фелицию до Столицы, которую решил немного успокоившийся Канцер, проявив чудеса блистательной логики.
– Значит так, ребята, – твёрдо сказал воин. – Привяжите своими ремнями и походными верёвками меня за ноги к шести скакунам, чтобы я был между над вами как шатёр… А на руки мне подадите принцессу, уж я её не уроню… Её нужно немедленно доставлять к лекарям, не мешкая ни секунды!
Гвардейцы плохо представляли, как это будет выглядеть (с воображением у них всех оказалось туговато), но попробовать решились, другого выхода не нашли всё равно. И, надо сказать, у них это хорошо вышло.
***
Викториан прижался спиной к стене и закрыл глаза, слушая капли и вдыхая сырость этого вонючего потайного хода. Константин ещё не вернулся, хотя уже прошло несколько часов, но вампир не беспокоился об этом. Боль немного поутихла, он даже смог поймать нескольких крыс и пригубить их крови, хотя за неимением клыков ему пришлось добывать её вручную… Теперь же он просто наслаждался падающими каплями и ждал возвращения своего главного соратника на данный момент.
Да, как только он восстановится хотя бы немного (например, у него снова отрастут клыки), он придумает, как отомстить Керберосу. Хотя, конечно, на данный момент у него не было совершенно никаких мыслей.
Послышался мягкий шорох, однако, заполнивший тишину коридора собой полностью. Да, возвращался Константин, мягко шелестя своими бархатными лапками. Но он был не один, на поясе у него висела большой кожаный баул с широким ремнём через торс, а в руках он держал какого-то синюшного подростка в крестьянской одежде. Одна ноги его подрагивала, словно находилась под электрическим напряжением.
– Не заскучал? – спросил он, одной рукой над собой подняв свою добычу, как какой-то цирковой силач. – Я, конечно, наверное, зря его ядом… Ну ничего, ты-то не отравишься…
Викториан фыркнул и поморщился.
– Ты давай там, не плюйся, – с наигранной обидой произнёс Константин и метнул мальчугана в угол как тряпичную куклу. Тот с глухим стуком упал, но не произнёс ни звука. – Первый человек, который попался мне на просёлочной дороге… Перегонял барашков. Пастух, понимаешь? Я бы, конечно, мог тебе и животинки принести, но я что-то больше не слышу крысиного писка… Не твоих ли рук дело?
Викториан развёл руки в стороны, как бы говоря «всё-то ты знаешь».
Вампирский лекарь уже снял свой баул и рылся в нём как дамочка, потерявшая помаду среди различного хлама.
– Знаешь, есть такое снадобье… Там много кальция. Вы же молоко-то не пьёте… Так… Сейчас-сейчас…
Викториан неожиданно понял, что их целитель стал какой-то суетливый и разговорчивый. Выслуживается? Или втирается в доверие? Надо держать уши в остро.
– Вот, нашёл, – он достал маленький белый флакончик. – Это, конечно, не волшебное средство, но челюсти у тебя зарастут быстро, а двигать нормально ты сможешь ими уже завтра ночью… Кстати, вот тебе зубы новые, – он достал вставную челюсть, похожую на маленький капкан – железную и острыми зубами. – Вставим?
Удивление всё росло. За какие такие заслуги Константин так рвётся помочь павшему Викториану? Неизвестно. Об этом и думал Викториан, пока тот подготавливал место для оказания медицинской помощи – доставал зубило, молоток, ещё какие-то приспособления закоренелого костоправа.
– Ну-с, посмотрим, что тут у нас, – сказал полуэльф-полупаук и наклонился так низко, как только мог. – Да… И кто это тебя так отделал? Ладно, открой рот как можешь… Так… Сейчас, дай-ка я это исправлю…
А вообще, откуда он взялся у них в замке? Сколько Викториан себя помнил, Константин уже был у них всё это время. Всё лечил вампиров и волчьих, вытаскивал из них пули, зашивал раны от ножей, вправлял руки, сращивал челюсти… Всегда молчаливый и уединённый. Ну хорошо хоть сейчас замолчал, погрузив свои руки ему в рот и что-то там подтягивал своими чугунными щипцами, задумчиво копаясь в убийственной пасти вампира.
Может, его отец откуда-то вытащил? Вот Кербероса, например, он вытащил из подземной тюрьмы, куда тот угодил за какой-то беспредел, учинённый в очередной раз где-то на особом задании. Он, кажется, в помощниках у кого-то ходил, у какого-то подземного начальника. То ли могущественного демона, то ли ещё кого, который занимался тем, что сеял бунты и беспорядки. Как его звали? Артиллерист? Нет, но весьма
похоже. Может, Артист? Альпинист? Апельсин?! Нет, тоже не то. Ах, ну да – Анархист! У
него ещё волосы были такие оранжевые, как апельсин, он свои пятиконечные звёзды любил рисовать при каждом удобном случае. Что с ним стало – неизвестно, но Керберос никогда не любил рассказывать о своей прежней жизни. Часто он пропадал неделями где-то, пока Амадей не взывал к нему, чтобы тот опустошил деревню-другую или разогнал охотников, собирающихся поджарить их хладное семейство…
– Не шевелись, – резко сказал Константин, уцепившись руками за свой инструмент так крепко, как будто боялся его уронить внутрь. – Ещё чуть-чуть…
Ну, можно уже и не переживать. Теперь их земля сожжена, а птичка, приведшая ко всему этому, где-то разгуливает. Но Викториан хотел её найти и подрезать ей крылышки. Он знал, что один не справится, но, может быть, это светило медицины знает, как можно справиться с Керберосом? Вроде, он штопал его чаще других.
– Ну вот, держи, – через некоторое время сказал полуэльф-полупаук. – Выпей эту гадость… Знаешь, как она полезна для вашего брата? Да пей-пей, я тебе плохого не посоветую. И вот тебе челюсть, настоящая, правда, она железная и к ней надо попривыкнуть, но ты ведь сам знаешь, что голод не тётка, а родная мать, да…
Викториан оценивающе смотрел на бубнящую махину перед собой. Может, он тронулся умом, испугавшись грядущего пожара? Может быть, может быть.
– Давай, пей, – настоял лекарь. – И держи, ночью уже опробуешь в деле. И ложись спать, что ты сидишь? Утро уже в самом разгаре.
***
– Нет, тебе показываться на глаза ему нельзя ни в коем случае, – решительно сказал Брат Писцес, когда орлица рассказала ему, зачем тут появилась. Они сейчас были в Бухте, и этот воин никак не мог нормально усесться на стул, поэтому ёрзал без остановки, будто подхватил геморрой. Но когда он услышал позицию воительницы воздуха, хвост его защёлкал слабенькими электрическими разрядами.
– Почему вы все тут такие упёртые?! – всплеснула руками аристократка, которая уже совсем не походила на неё. Ей подыскали какую-то мешковатую рыбацкую одежду, естественно, так пропахшую рыбой и морской солью, что едва не выворачивало желудок. Но она была молодцом и держалась весьма неплохо. – Если сейчас ничего не предпринять, то и мой Король, и ваш будут уничтожены так же, как и гратийский! – Неожиданно она осеклась, словно скат психанул и воткнул ей триста двадцать вольт внутривенно. Она замерла, а взгляд её уставился куда-то в одну точку, как если бы там стали показывать цветное кино (с рейтингом восемнадцать плюс).
– Эй, сестрица, что это с тобой? – спросила своим тяжёлым и надтреснутым голосом акула. – Что случилось?
– Брат, – прошептала орлица и слёзы покатились у неё по щекам. – Что-то с ним произошло…
– А где он, кстати? – отчеканил механическим голосом повелитель воды и электричества, всё-таки встав с этого неудобного стула и отпихнув его в сторону.
– Он полетел в чёрные земли, чтобы провести разведку…
– Разведку боем? – мрачно спросил скат и посмотрел вокруг себя, будто хотел найти сигареты, чтобы многозначительно закурить. – Это была плохая идея. Теперь ему никто не поможет.
– У, сестрёнка, тогда тебе надо лететь к Архимаксу, точно говорю, – заверила её акула. У орлицы понемногу складывалось впечатление, что самая старая и мудрая воительница из всех воинов Зодиака просто хочет побыстрее от неё избавиться. – Сама ты тут ничем ему не поможешь…
– Я просто хочу лично переговорить с Нереусом, отведите меня к нему уже наконец! – топнула ногой Сестра Гемини и почувствовала, как в ней начинает закипать злость.
– Ну хорошо, отведём, только в таком виде тебя к нему не пустят, – снова заметила акула. – Давай хоть подождём, когда одежду твою приведут в порядок.
Орлица отчётливо понимала, что время уходит как вода сквозь клетку, поэтому
возразила:
– Ваш Король на то и Король, ибо он должен обладать мудростью. Так что не думаю, что будет иметь какое-то значение то, как я одета. Так что сопроводите меня к Нереус немедленно! Милостью Дракона вас прошу, – тут же добавила она, чтобы нахмурившиеся повелители морей не послали её, ибо звучало как суровое требование.
Повисла небольшая пауза, после чего скат выдал:
– Идём. Резиденция Его Величества на третьем острове, так что быстро туда тебе не попасть. К тому же, теперь везде пограничники. С каждым надо убедительно поговорить.
– Ну вы же тут власть, – недоумённо заявила Сестра Гемини. – Вы сможете это сделать.
– Да, – согласился скат и сделал своими плавниками жест, как бы говорящий, что он сложил руки на груди. – Но если что, мы тебя предупреждали.
***
Очередной день уже не был таким жарким, как все предыдущие, осеннее дыхание мягко подуло на пограничный город, как на рану. Хотя к этому времени все уже успели оклематься более-менее.
Город стал стремительно пустеть. Белой Крепостью заведовал какой-то мальчишка (если вообще не какой-то проходимец) и он не видел ничего плохого в том, что местные жители хотят покинуть его. Он приказал не задерживать их, открыть все ворота. По его мнению, пограничный город теперь полностью превратился в военный объект, и простым людям тут стало находиться опасно.
Сам же Дэймон помогал Сагиттариусу собирать караван – многих раненых солдат решили перевезти в Столицу, подальше отсюда.
Когда Дэймон этим днём сидел на крыльце Управления и делал передышку от последних событий, рядом с ним появился кентавр. Они любили там постоять и подышать свежим воздухом, ибо внутри Управления, да и в солдатских казармах, было невыносимо жарко. Воин Зодиака тоже был изнеможён, но его разозлённый взгляд подсказывал командиру, что чем-то он недоволен.
– Сагиттариус, что с тобой? – спросил блондин. – Ты какой-то не такой…
– Да. И на это есть причина, – сквозь зубы процедил кентавр. – Может быть, к этому причастна даже твоя опрометчивость.
– Что?! – вскочил военачальник, машинально положив руку на рукоять меча, хотя, естественно, в открытом бою он бы с ним не справился.
– Ты отдал приказ стрелять по крогам, – налившись гневом, продолжал цедить кентавр. – И теперь немедленный военный совет в Игнисе не доверяет мне. Ты убил этих воинов, а я должен был их остановить словом.
– Так и почему я должен был ждать? – изумлённо воскликнул Дэймон. – Они отчётливо видели тебя, но даже не подумали остановиться. Они бы просто снесли нас всех и прорвались в Крепость! Я не мог так рисковать! – Он сорвался на крик, который эхом нёсся по опустевшим улицам пограничного городка.
– Хорошо, – после продолжительного переступания копытами сказал внушительный полуконь. – Я просто не знаю, что же мне делать…
– Расскажи мне подробнее, – чуть успокоившись, продолжил Дэймон. – Две головы всё ж лучше одной…
И кентавр рассказал, что немедленный военный совет крогов собрался собрать несколько тысяч воинов и перекинуть их в чёрные земли, чтобы навести там шороху. Им не объяснишь, что это глупая затея, что они лишь оставят Город без защиты и навлекут ещё большие неприятности на свои народы. Он поведал, что там собираются отправлять и разведчиков, и пехотинцев, и колдунов, и наёмников песчаных. В общем, имя им легион.
– Ну и дела, – выдохнул Дэймон. – И что делать планируешь?
Кентавр удивлённо посмотрел на военачальника. Он ждал, что тот ему что-то посоветует, ну да ладно.
– Я как раз таки и думаю об этом, – ответил Сагиттариус, посмотрев по сторонам. Он увидел плетущегося к нему Ганса, взмокшего как марафонец на забеге в сорок два километра. – Вот и ваш королевский разведчик идёт… Может, спросить у него?
– Я сомневаюсь, что он служит Короне, – понизив голос, заметил Дэймон. – Он не смог внятно назвать, кто же его непосредственный начальник. Лишь твердит, что приближённый к Драконьему Храму.
– Вот как? – ещё больше удивился кентавр. – Ну сейчас поговорим.
Грузно пыхтя и вытирая толстой ладонью разалевшееся лицо, Ганс приблизился к ним на расстояние своего прыжка, то есть практически вплотную подошёл.
– Доброго денёчка, доблестные воины, – начал он, удивив Сагиттариуса в третий раз. – Я решил уточнить у вас, разобрались ли вы с работорговлей? Насколько мне известно, теперь Белой Крепостью заведует какой-то молокосос, у которого даже опыта боевых столкновений нет!
– Ну и что, у тебя тоже, – яростно заметил Дэймон, хотя вовсе не ему досаждал этот толстый разведчик. – Однако всё ж ты называешь себя королевским разведчиком…
– Да, называю, – согласился толстый. – И я даже был заслан под видом раба, чтобы на себе это прочувствовать, а что вы сделали?!
Наверное, Дэймон хотел сказать что-то плохое про матушку Ганса (во всяком случае, у него такое лицо было), но кентавр остановил его жестом и произнёс:
– Как ты отнесёшься к тому, добрый мой Ганс, что я назначу тебя главным дипломатом за этим городом?
У Дэймона так широко рот от удивления открылся, что его челюсть могла бы выпасть, если была бы вставная, как теперь у Викториана. Собственно, сам Ганс удивился не меньше.
– А почему именно меня?!
– Ну… Ты такой ответственный, за дело правое радеешь. Умный, рискованный. Сильный. Видно, что ты сможешь справиться с заданием, которое я тебе собираюсь поручить. Не испугаешься и не побежишь плакаться, у тебя же опыт выполнения опаснейших поручений есть. Правильно я понимаю?
Толстяк засветился от свалившегося счастья:
– Да, верно! Давайте! Я вас не подведу, слово даю!
– Ну так вот, слушай внимательно: в Игнисе пятеро военачальников решили перегнуть палку и совершить крайне необдуманный поступок. Они хотят подставить всё своё королевство под удар врагов… Конечно, лишь по невежеству и крайней глупости, а не из злого умысла. Ты должен отговорить их вести войска, убедить, как умеешь. Ты же теперь дипломат первый за этой землёй. Да что там за этой… Если справишься с этим поручением, я лично тебя буду рекомендовать Фелиции, чтобы ты стал её советником…
Дэймон не верил своим ушам и никак не мог понять, иронизирует пустынный союзник или нет, но похоже, что тот говорил абсолютно серьёзно.
– Я готов! – чуть ли не заорал Ганс, выпятив свою массивную грудь. – Когда выдвигаться?
– Я лично тебя доставлю в Игнис сегодня же. Более того, я буду тебя сопровождать, ты можешь положиться на меня. А теперь иди, собирайся.
Ганс кивнул и затопал куда-то прочь.
– Что? – ошалело вертел головой по сторонам Дэймон. – Ты это серьёзно, уважаемый?! Ты думаешь, они тебя не послушали, а его послушают?!
– Тебе по-честному сказать, что я думаю? – спросил Сагиттариус. – Да, разумеется, его никто там не послушает, мне просто нужно его чем-то занять, он такой неугомонный.
– Так лучше бы дал ему поручение доставить караван в Столицу, – сухо заметил блондин, одной рукой копаясь в копне своих роскошных блондинистых волос.
– Гвардейцы его убьют ещё, если он им в печёнки залезет, – заметил кентавр, глядя вдаль. – А мне действительно нужно попытаться отговорить этих идиотов, которые засели
во дворце от их глупой затеи. Думаю, недели две они только собирать будут своё войско, так что время будет. Только мне нужен будет ещё один помощник.
– Я не совсем понимаю тебя, – признался Дэймон. – Для чего? О чём ты думаешь?
Кентавр пристально поглядел на военачальника, вероятно, решая, надёжный тот человек или нет. Он в очередной раз посмотрел по сторонам и продолжил голосом, чуть громче шёпота:
– Понимаешь, я думаю, что Агазона убили тоже, что их всех убили.
Дэймон прикрыл рот рукой, как девица, пытающаяся сдержать крик ужаса, ибо увидела ночью, что в окно ей смотрит маньяк, знающий наверняка, что она там, но пока ещё не могущий разглядеть её в темноте дома.
– Да, – подтвердил кентавр, положив ему свою мощную руку на плечо. – Надо готовиться к худшему. Если и Агазон, и все остальные – уже мертвы, то я просто совершенно уверен, что Керберос захочет добить эти королевства. Прошли уже сутки, а Брат Гемини тоже ещё не вернулся… С его-то скоростью! Куда он пропал? Предполагаю, что он тоже уже где-то лежит, а его застывшие крылья утыканы стрелами.
– Так, не пори горячку, – неуверенно начал Дэймон, нервно похлопав кентавра по руке в знак поддержки. – Всё нормально…
– Нормально? Ты посмотри кругом. Нас же почти завоевали. Если этой ночью сюда прибегут ещё больше вампиров, выстоим?
Дэймон промолчал, судорожно начиная осознавать, что всё так и есть.
– Ну вот, – удовлетворённо подытожил воин огня. – Так что я хочу в Игнисе захватить власть. Да, в одиночку. Немедленный военный совет крогов только навредит. Войска сейчас нельзя расходовать почём зря…
– А ещё один помощник тебе для чего нужен?
– На всякий случай. Он должен быть моей тенью. Желательно, вообще в стороне, будто ни при чём.
– Не понимаю я, – продолжал не понимать Дэймон.
– Да что тут непонятного? Неизвестно, чем закончится эта история… Может, нас с Гансом сразу же свалят, как только мы войдём во дворец. Я видел по взглядам этих обезьян, что им так и хотелось пристрелить меня, они дышали ненавистью. И если нас уничтожат, кто-то должен будет сообщить тебе…
– Думаю, Фелиция не обрадуется, – заметил блондин, теперь двумя руками терзая свою шевелюру. Наверное, так он не нервничал даже в бою с вампирами.
– Да что мне твоя принцесска, – отмахнулся рукой кентавр. – Она без пяти минут Королева за этой землёй. А в Игнисе даже наследника нет, он мёртв. Просить помощи у самодура или труса смысла нет.
Дэймон кивнул, отлично поняв, что речь идёт о Архимаксе и Нереусе соответственно.
– Ты знаешь, что в Игнисе самая большая численность населения? И кто-то должен беречь их, а не подставлять под удар. Я не знаю, одобрил бы мои действия Агазон, но советоваться не с кем, это я понял сейчас.
– И каков твой план? – спросил Дэймон, даже не пытаясь возразить – уж воину Зодиака всяко лучше видно, что делать со своей страной.
– Сначала поговорить. Потом видно будет. И найди мне человека, на которого меньше всего подумают, что он может поддерживать меня.
– Может, кто-то из шайки Ганса? – предложил Дэймон, подразумевая спасённых.
– Да, девчонка та… Птолема. Возьму её штатным писарем, – согласился кентавр. – Она сейчас сестру милосердия строит из себя? Иди, скажи ей, что Корона зовёт, и без неё не справиться будет.
– Ну… она слишком слабая, – неуверенно протянул Дэймон.
– Она повидала достаточно, – возразил кентавр. – Она ещё покажет, на что способна.
***
Многие люди хотят стать птицами, чтобы беззаботно летать, глядя сверху на огромные
поля, раскинувшиеся внизу; на серебристые реки, плавно разделяющие их; на пышные леса. Как прекрасно парить в небесах, чувствуя абсолютную невесомость и наблюдать за животными, семенящими внизу.
Разве птиц что-то беспокоит?! Они наслаждаются полётом, изредка прерываясь на то, чтобы поохотиться на зазевавшуюся мышку или пищуху. Для пропитания, а не для забав. Они просто парят, не беспокоясь, что сейчас может произойти что-то плохое… И когда охотничий выстрел перебивает им крылья или брюшко, они не могут уже увидеть мерзкий охотничий оскал и прочувствовать, что вожделение этих людишек граничит с экстазом.
Какие-то крики иногда прерывали звук свистящего ветра, неожиданно заставив задуматься Брата Гемини. Кто-то надсадно начинал вопить, но каждый раз внезапно замолкал, как будто его рот затыкали силой, словно он мешал театральному представлению.
