Римъ Эдельштейн
Настоящая злость
– Да, ему ещё сиську мамкину сосать, какие соревнования, – сказал тот боец на ринге, что был в чёрном шлеме. Он уже успел сплюнуть капу себе в перчатку, поэтому всё сказанное прозвучало отчётливо на весь зал.
Тот с обиженным видом оглянулся, и горькая слеза потекла у него по щеке.
– Нет, нет, ты не можешь просто уйти, – тут же сказал Руслан, подбегая к парню, но не вплотную, а как-то с опаской. – Ты не можешь…
Он резко сдёрнул очки с Кеши, и тот рассеянно стал оглядываться, чуть не плача во весь голос.
– Ухимов! – прогремел тренер. – Прекратить немедленно! Верни парню очки и сопроводи до дома!
– Отдай! Отдай! – заверещал Кеша.
Все опять покатились со смеху. На ринге уже тот, что был в красном шлеме, тоже выплюнув капу, произнёс:
– Он ещё ни хрена и не видит. Крот самый настоящий. Хорошо, что хоть не крыса!
– Отставить! – рявкнул Игнат Михалыч. – Всем прекратить! Дюжинов, Капустин! Продолжайте спарринг, вас никто не останавливал!
Кеша, впрочем, моментально замер, изменившись в лице. Взгляд его тут же прояснился, как-то по-хищному найдя того, кто его оскорбил. Он уверенно пошёл назад к рингу.
– Дюжинов! – грозно крикнул тренер. – Я тебе сказал прекратить базар!
– Что ты сказал? – спросил Кеша совершенно другим голосом, будто постарел на десять лет, и теперь был не студентом. а самым настоящим руководителем.
– Я тебе сказал, чтобы ты домой топал, сынок, – огрызнулся Дюжинов, выговаривая каждое слово. – Иначе потом поедешь с комфортом. На «буханке» с красным крестом.
Кеша двинулся, чтобы забраться на ринг, но тренер схватил его за руку.
– Э, сынок, нет, – сказал он. – Дюжинов хоть и бестолочь говорливая, но он кандидат в мастера, так что я не могу пустить тебя туда. Ты извини его, и меня, что я не воспитал должным образом. И его родителей…
– Всё нормально будет, отец, – отозвался теперь уже Иннокентий и мягко вытащил свою руку.
Тренер обомлел, почувствовав, что в этот момент рука этого парня под рубахой оказалась твёрдой, и через неё пролегали толстые жилы. Он даже машинально расслабил кисть.
– Дайте ему каску и перчатки…
– Не надо, я так поборюсь, – отрезал Иннокентий, оглядев канаты. Он снял туфли.
– Ух, держись, Дюжий! – крикнул Руслан, забавляясь от всей души. – Сейчас он тебе покажет.
– Так, Дюжинов! – грозно скомандовал тренер. – Не покалечь пацана! Легко работай, понял?!
– Угу, – сказал тот, запихивая капу в рот. Он принялся подпрыгивать по рингу, делая смешные па, расставлять широко руки и ноги. Что-то он бубнил ещё, но из-за капы уже никто не разбирал.
Иннокентий спокойно забрался на ринг и осмотрел прыгающего перед ним бойца. Краем глаза он заметил, что вокруг стали собираться все остальные. Он принялся закатывать рукава на своих предплечьях.
– Уа! У! БУ! – кричал Дюжинов, размахивая руками.
Он нагнулся в три погибели и принялся тыкать корявый джеб в солнечное сплетение парня в рубахе, не дотягиваясь несколько сантиметров. И в какой-то момент он заметил, какие руки у этого задохлика, оказывается… Огромные ладони с толстыми пальцами, широкие запястья и охренеть, какие большие предплечья! Через них проходило по несколько толстых жил.
Едва он это заметил, как отлетел в сторону – бывший очкарик со всего маху дал ему по голове своей ладонью, размахнувшись чуть ли не от пятки. Все загоготали.
– Давай, Кеша, покажи им! – подпрыгивал на месте Руслан. – Я знаю, ты можешь!
Даже тренер теперь стоял с открытым ртом.
Крутанув головой – скорее для крутости, нежели для разминки – Дюжинов собрался, подняв кулаки к подбородку. Он начал качать «маятник», приближаясь к ботанику.
Тот бросился на него со скоростью настоящего мастера, отчего даже у кандидата захватило дух. Он почувствовал, как очкарик начал тузить его своими кулачищами по шлему, отчего даже всё в голове загрохотало. А потом этот задохлик ловко перевёл атаку на нижний этаж, засадив короткий боковой прямо под рёбра с правой стороны.
Дюжинов почувствовал, что сердце у него чуть не остановилось – печень молниеносно отреагировала на удар, и стала болезненно расширяться, не давая дышать. Боль пронзила его.
Отскочив назад, он согнулся в три погибели теперь по-настоящему, и мало что видел в своём шлеме. Смутно он осознавал, что лицо его исказила гримаса, и что все орут и свистят.
Тренер продолжал стоять с открытым ртом, не веря собственным глазам!
– Я же говорил! – орал, как сумасшедший, Ухимов Руслан, одногруппник этого свирепого парня. – Что за мощь!
– Ну-ка, – сказал тренер. – Капустин. Поработай немного.
– Ты готов? – спросил Капустин у парня в рубахе, джинсах и носках, а потом засунул капу в рот.
Конечно, Иннокентий был готов, обернувшись к новому противнику с убийственным взглядом Т-1000. Рук он своих не поднимал, ничуть не заботясь о защите головы.
