Рин Скай
Малыш для генерального
ГЛАВА 8
После произошедшего в лифте меня мутит. Первым делом посещаю дамскую комнату. Хорошо, что еще очень рано и никто не слышит мои утренние рулады. Капельки пота выступают на лбу и ниточкой над верхней губой. Мне жарко и холодно одновременно. И очень хочется прилечь. Но некуда. Впереди меня ждет мое удобное офисное кресло, экран монитора, бесконечные подходы к кофе-машине и миллиард заданий от Астафьева-младшего.
Поэтому, Марьяна, взяла себя в руки, беременность – не болезнь, и вперед! На трудовые подвиги!
Беру свою сумочку, что оставила на раковине, руки дрожат, впрочем, как и ноги. Мне точно нужны витамины, раз меня так колбасит!
Очень надеюсь, что в коридоре никого не будет, и я спокойно дойду до рабочего места. Ну, куда там, угу! С моим-то везением! Сергей Валерьевич, собственной персоной! И чего шатается в коридоре? Раньше его днем с огнем не отыскать было, а теперь вот разгуливает.
Загораживает мне весь проход. Снова давит собой, нависает. А мне и так не сладко.
– Вы теперь будете передо мной слабую болезную женщину разыгрывать?! – рычит, непонятно на что злясь.
– Я не разыгрываю. Дайте… хм… – прикладываю я ладонь к груди, потому что тошнота подкатывает, – пройти.
Мои руки мелко трясутся. Я боюсь выронить сумку. А он стоит, сжимает могучие кулаки до побеления в костяшках пальцев. Выдвинул вперед тяжелую заросшую бородой челюсть и буравит меня взглядом исподлобья. Ну, точно бандит с большой дороги, а не уважаемый босс!
Мне бы испугаться, но меня так тошнит, что не до страха совсем.
– Сегодня же вы отправитесь в клинику!
– Нет… – из последних сил возражаю я. Еще и головой мотаю, чтобы лучше показать степень своего несогласия.
– Вы не справляетесь с беременностью! – холодно заявляет мне мужчина в дорогом костюме и с галстуком за несколько десятков тысяч.
Если бы не токсикоз, я бы прыснула от смеха. Ей-богу! Не справляюсь с беременностью? Он серьезно? Вот он бы справился, это да! А мне, куда там до него? Ой, умора!
– Вы сегодня же пойдете в клинику! – продолжает скотский босс как ни в чем не бывало.
А я… уже не могу сдержать своего возмущения не только в голове, но и в желудке. И всем своим возмущением, благо выпила лишь чая на завтрак, я топлю генерального. Прямо на его черный новый пиджак.
Сергей Валерьевич настолько обалдевает от происходящего, что лишь хлопает своими длинными пушистыми ресницами и смотрит на то, как разрастается пятно на его дорогущем брендовом костюме.
Мне же, после бунта моего желудка легчает. Вот прям мгновенно. Раз, и мне хорошо! Вот бывает же так! А еще с осознанием, что все хорошо, приходит осознание… Катастрофы! Боже, что я наделала?!
Сергей Валерьевич, видимо все еще пребывает в шоке, потому что молчит, лишь изредка бормоча что-то про совещание.
Точно! Сегодня же совещание совета директоров! Он вырядился в свой лучший костюм, и в недобрый час встал на моем пути. Каким бы козлом он не был, но он мой босс, а еще лицо нашей корпорации. Которым ударить в грязь ему никак не позволительно.
Надо брать инициативу в свои руки. Я обхватываю его мощное предплечье, и пытаюсь сдвинуть в туалет. Как ни странно, но гора мышц, видимо, находясь все еще в шоковом состоянии, поддается мне.
– Снимайте пиджак! – командую я. – Сейчас почищу и высушу.
В крайней степени офигевания Сергей Валерьевич дотрагивается до мокрой пуговицы и брезгливо одергивает руку. Ля, какой! Ну и фиг с ним.
Я сама вожусь, чтобы расстегнуть его пиджак. У меня получается быстро. Не первый год работаю секретарем. Знаю, как надо действовать, чтобы решать стремительно такие вот мелочные недоразумения. Стягиваю с него вещь.
Черт, на белоснежной рубашке так же видны капли моего утреннего чая.
– Рубашку тоже снимайте! – деловито командую я, уже занимаясь пиджаком.
И тут мои руки, уже тянувшиеся к мылу перехватывает стальной захват.
– Вы!!! – отмирает злобный босс, – Вы совсем оборзели?! Да у меня совещание через час! А вы! Дрянная, меркантильная негодяйка!!!
Мои тонкие запястья мгновенно наливаются синевой, потому что он сдавил их так, что они сейчас треснут.
Мы оба смотрим на мои руки, точно веточки деревца в его огромных кулаках, и генеральный, матерясь сквозь зубы, отпускает меня. Я бросаю его пиджак, пропускаю мимо ушей оскорбления. Потому что совещание. Его надо спасать в первую очередь. Я тянусь расстегнуть пуговицы на его белоснежной рубашке.
И вдруг понимаю… как от него приятно пахнет! Боже, какой одеколон! Или парфюм… или пена для бритья, я не знаю что это, но это просто божественно!!! Если я сейчас не зароюсь носом в нательную майку, что надежно прикрывает его могучий торс, то… то я умру! Вот, точно умру.
Делаю вид, что не могу справиться с пуговицей, а сама тянусь носом все ближе и ближе к источнику этого запаха.
Босс стоит в крайней степени обалдения. Не шевелится уже. А я полной грудью вдыхаю неземной великолепный аромат.
– Что вы делаете?! – хрипло и как-то сдавленно произносит босс. – Прекратите меня лапать!!!
Блин, ну почему же эта сволочь так приятно пахнет?! И не лапаю я его, а нюхаю! Хотя под моими ладонями явственно перекатываются роскошные твердые мышцы его пресса, обтянутые майкой.
– Отойдите от меня! – рявкает Астафьев, – Химчистка моей одежды за ваш счет! А еще, возьмите швабру и приведите в порядок полы в коридоре! Ибо ни на что другое, вы, идиотка, не способны!
– Ага, еще что сделать?! – просыпается во мне маленькая фурия.
– Клиника! Сегодня же, после совещания!
Хмыкаю, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться наглючей заразе в лицо.
– Не хмыкайте! Беременность уже вредит вам! Вы на ногах не стоите, и блюете везде, где только можно! Избавьтесь от проблемы, пока вам не станет хуже!
Ну надо же, сама заботливость! Значит, беременную женщину с токсикозом можно заставлять мыть полы со шваброй, а можно и жалеть ее при этом, ведь она на ногах не стоит из-за слабости… Где логика, а Сергей Валерьевич?! Нет, не слышали про такое?
ГЛАВА 9
СЕРГЕЙ
И почему теперь она постоянно встает на моем пути?! Наверно специально в коридоре шляется, чтобы наткнуться на глаза! Вот и сейчас. Мало того, что ее вырвало прямо на меня, так она еще умудрилась облапать и обнюхать меня! Точно, извращенка!
Хотя в тот момент… я сам был бы не прочь ее нюхнуть. Честно, держать себя в руках в ее присутствии становится все сложнее и сложнее. Главное, не видеть ее испуганных глаз. И руки не распускать. Что за женщины мелкие пошли, чуть дотронешься, у них уже отпечаток на всем запястье остается!
И вот это вот трясущееся, точно в припадке чудо, до которого нельзя дотронуться, чтобы не заблевала, будет вынашивать моего ребенка?! Чтобы он родился таким же задохликом, как и она?! Да нет, конечно! Не бывать этому!
Яростно переодеваюсь, чтобы успеть на совещание. Благо запасные костюмы и рубашки висят в шкафу моего кабинета. Застегиваю пуговицы, а кожа все еще горит, ощущая ее маленькие очаровательные пальчики через майку. Я чуть не взвыл тогда, когда она невзначай дотрагивалась до меня. А выть хотелось от совершенно определенного желания. Надо решить сегодня этот вопрос. Нет, не с ней. Для этого существуют другие девушки, которые за деньги и без обязательств утолят мой голод.
Надо было и в тот вечер, на корпоративе не вестись на нее. Но, дело сделано. А я умею отвечать за свои дела и поступки.
– Ганна! – нажимаю на кнопку селектора.
– Да, Сергей Валерьевич! – томно отзывается секретарша, которая сама бы не прочь побыть на месте тех самых девушек. – Слушаю вас.
– Пусть на переговорах Малышева ассистирует!
– Да, конечно. Но, по графику сегодня моя очередь… Или у Марьяны Викторовны залет?
А-ха-ха! Если бы это была не моя собственная секретарша, а друг, с которым в баре порой зависаю, я бы схохмил, что залет у Марьяны, да! И еще какой! Но это Ганна, а с ней шутить нельзя.
– С каких пор вы обсуждаете мои приказы? – рявкаю для острастки.
***
МАРЬЯНА
Не успеваю дойти до своего рабочего места, как меня беспокоят по моему личному мобильному номеру.
– Малышева Марьяна Викторова? – раздается нейтральный женский голос.
– Да, это я.
– Клиника «***сервис*». У вас сегодня назначено полное обследование у гинеколога. В час дня. Все верно?
*Название придумано автором, все сходства – совпадения.
– Н… нет… – задумываюсь я. – Я не назначала себе никакого обследования. Это – ошибка.
– Ошибки быть не может. У вас назначено обследование в клинике «***-сервис», у доктора Черничковой. С последующим направлением на прерывание. Обе процедуры оплачены. Ждем вас за пятнадцать минут до назначенного срока. При себе иметь лишь паспорт. Все остальное входит в стоимость прерывания. Всего доброго.
Чего?! Сергей Валерьевич совсем обалдел?! Сам прозвонил в свою сраную пафосную клинику, назначил процедуры для меня и оплатил?! Ну это уже слишком! Сам пойдет себя чистить! Ну, гад!
Не успеваю прийти в себя, после того звонка, как оживает мой внутренний рабочий телефон.
– Марьян. Главный требует, чтобы ты ассистировала сегодня на совещании, – с превосходством сообщает мне Ганна.
– Но сегодня твоя очередь. – напоминаю ей.
– Астафьев говорит, что залет у тебя. – подавляет смешок секретарша. – А раз залет, иди и делай, как требует начальство.
Швыряю трубку со злостью. У меня залет?! Разве только у меня?! А кто способствовал этому залету? Разве не дорогой босс собственной персоной?! Офигеть, какая он сволочь!
***
СЕРГЕЙ
Офигеть, какая я сволочь. Небось так она думает. Стоит у стены, облокотившись на поднос на колесиках со всякой хренью канцелярской. Прямо ровно постоять не может! Не смотрит на меня. Прямо демонстративно так нос воротит. Бесит! Офигеть, как она меня бесит! И видно же, что побаивается, но все равно упрямство опарным тестом из кастрюли вылезает.
Сегодня я избавлюсь от проблемы. Ничего, сейчас подготовлю для этого почву. Пробью в ней эмоциональную брешь. Она убедится, что я – мразь и скотина, которых еще поискать, да и поскачет на операцию.
Знаю, не хорошо так измываться над людьми, и над девушками в частности. А уж над красивыми девушками, так вообще – преступление. Но что делать, если эти самые красивые девушки не подчиняются твоим правилам? Сейчас она увидит.
– Отчет!!! – рычу я так, что остальные, мирно гудевшие до этого члены совета директоров замолкают, удивленно смотря на меня.
Марьяна вздрагивает. Но виду не подает. Подает мне папку. А я беру и роняю ее. Демонстративно.
– Что за косорукие уродки пошли?! – ищу взглядом младшего брата. – Даниил Сергеевич, твоя секретарша?
Краем глаза смотрю на макушку Марьяны, что нагнулась подобрать рассыпанные по паркету листы. Ушки ее, маленькие и аккуратные сейчас трогательно пылают красным, точно маки. Отлично! Задел ее! Прекрасно. Надо дожимать.
– Небось и в отчетах полный бардак! Гнать таких дур надо из компании поганой метлой! Пусть дороги метут, а не статистику в компании своей тупизной портят!
Марьяна аж на колени припадает. Ноги совсем строптивицу не держат. Я доволен. Сейчас дурочка разревется и побежит в клинику как миленькая! А мне только этого и надо. Ненавижу женские слезы. До этого женщин не унижал. Но так надо. Так лучше для меня и для нее самой в первую очередь. Прерывание – самое верное решение для нас двоих.
ГЛАВА 10
МАРЬЯНА
Не знаю, как не грохнулась в обморок на том совещании, и как не провалилась под пол от стыда! Как же он меня унизил, этот гад! С трудом удержала лицо, а после, пулей вылетела и прямиком в туалет. Реветь.
Это он специально. За обблеванный пиджак мстит. Самым грязным способом. А я ведусь. И реву. Вот дурочка, а! Нужно срочно успокоиться, умыться и привести себя в порядок. Пока сюда никто не вошел. А учитывая, что туалет – женский, то реветь лучше вообще не начинать, иначе змеиных сплетней не оберешься до конца жизни.
От души плещу себе на лицо холодной водой, вытираюсь салфеткой, и, глубоко вздохнув выхожу из дамской комнаты.
Астафьев! Опять он! Дежурит что ли около туалетов? Больше заняться нечем?!
Я так зла на него и обижена, что хочу пройти мимо, но он окрикивает меня.
***
СЕРГЕЙ
– Марьяна Викторовна! – зову ее.
Она плакала перед зеркалом. Я стоял рядом и наблюдал за ней. Тихонько, совершенно непоказушно, девушка ревела в свое отражение, а я чувствовал себя супер-неуютно. Так хотелось подойти к ней, привлечь к себе ее тонкие хрупкие плечи, зарыться носом в копну светлых волос и вдыхать это ангельский чудесный запах… Вот и повелся уже, идиот! Баба сопли развесила, а я – взрослый серьезный мужик уже поплыл от нее!
Так, надо немедленно взять себя в руки! Кто тут мужчина? Кто тут главный? То-то же! Именно этого я и добивался! Ее истерики. Дестабилизации ее морального состояния. Теперь нужно грамотно направить это ее состояние на принятие решения!
И сейчас я добью ее! Хотя прекрасно вижу, в каком она состоянии.
– Марррррьяна!!! – рычу на весь коридор. – Все, что я сказал на совещании по поводу вас – абсолютная правда!
Девушка замирает на полшага. Поворачивает ко мне свое опухшее личико. Черт, эти губы! Я залипаю на них, как идиот.
– Придурка кусок! – шипит она сквозь свои потрясные губки, разворачивается и гордо цокает каблучками, покачивает бедрами в узкой юбке.
Что?! ЧТО???? Что она такое мне сказала?! Придурка кусок?! Кто? Я???
В два шага нагоняю ее и хватаю за предплечье. Больно сжимаю. Разворачиваю ее на себя и впечатываю собою в стену. Разозлила меня, мелкая стерва! Язык за такое вырывать надо!
Тяжело дышу, нависая над ней. Глубоко вдыхаю ее дурманящий аромат, от чего в мозге моем становится пусто и туманно. Все еще сжимаю ее руку, и ее саму своим телом. Марьяна морщится, ругается сквозь зубы, а я ни отпустить ее не могу, ни взгляда от пухлых губок отвести. Завис и сломался. Она меня охмурила, околдовала глазищами своими, губами припухшими от слез и запахом пьянящим. В коридоре никого нет, но меня это волнует меньше всего. Чисто физически не могу ее отпустить. Не могу взять себя в руки, чтобы положить конец этой цыганской магии.
– Да отпустите же вы меня, идиот! – бьется Марьяна в моих руках. – Я буду кричать!!!
– Да кричи сколько хочешь!!! – сам ору на нее, а она аж вздрагивает от моего басистого ора. – Ты меня уже дважды идиотом обозвала. Я тебе сейчас… ох… – я встряхиваю ее в очередной раз и получаю пребольный удар маленькой коленкой прямо туда… куда обычно женщины любят бить мужчин.
Маленькая стерва, да удаленькая! Я отпускаю ее и рефлекторно складываюсь пополам.
– Малышева!!! – ору в след удирающей секретарше. – В клинику! Срочно! Я тебя сейчас лично поймаю, запихну в машину и поедем в клинику!!! А дальше я тебя выгоню к чертям отсюда с волчьим билетом!
– Господи, от какого же идиота мне рожать предстоит… – слышу за дверью ее слова, полные досады. Крышу мне сносит окончательно.
ГЛАВА 11
СЕРГЕЙ
Весь на эмоциях, еще с отголосками давешней боли (все же по живому ударила, ведьма, по самому сокровенному), я несусь в ее приемную. Залетаю. Громко хлопаю за собой дверью. Попутно отмечаю, что Данила как всегда шатается незнамо где. Но это сейчас и хорошо. Ни к чему сейчас нам свидетели наших выяснений отношений.
Поворачиваюсь к ней, готовый обругать, схватить за грудки и потрясти хорошенько, но… замираю на полуслове. Что-то не так в ее позе. Что-то не то вокруг нее.
Она сидит, скрючившись в своем креслице, лицо к коленям подтянула. Руки какие-то синие у нее. А лица не видно. Это что еще такое?
Как в дурном сне подбегаю к ней, хватаю за голову, заглядываю в синюшнюю мордочку. Руками она хватается за сердце и морщится. Черт! Только этого не хватало!
– Сердце?! – ору я, внимательно всматриваясь в ее корчи на кресле. Интересно, играет, или на самом деле сердце прихватило? Наверно, на самом, потому что такую синеву хрен сыграешь.
– Ммм… – стонет Марьяна, пытаясь отбиться от меня.
Совсем чокнутая! Мое собственное сердце тоже начинает колоть! А еще качать кровь литрами за секунду. Чисто на инстинктах, (потому что в здравом уме я никогда бы такого не подумал), так вот на чистых животных инстинктах, чтобы спасти свою беременную самку, я хватаю ее на руки, совсем не чувствую ее веса. Она для меня, как одна гантеля, не самая большая в спорт-зале.
– Пусти! Пусти! – копошиться Марьяна в моих руках, но я лишь перехватываю ее поудобнее, устраиваю ее голову у себя на груди и она смолкает, точно пригревшийся бездомный котенок.
Я же выскакиваю в коридор. Лифт вызываю персональный. На нем ездим только я и Данила, а еще директора дочерних предприятий, так что чужая секретарша на моих руках не вызывает ни у кого вопросов. Вообще в этот час все мои работники тихо сидят по кабинетам, боясь лишний раз нос высунуть. Правильно делают! А то привыкли шастать по коридорам. Пара штрафов и показательных увольнений и вуаля: рабочий процесс налажен.
С нею на руках щелкаю брелоком сигнализации. Мой огромный черный железный конь приветливо моргает фарами, сыто урчит мотором. Осторожно опускаю Марьяну на заднее сидение. Она все так же стонет и держится за сердце.
– Черт!!! – я хватаю ее за руки и грею их в своих ладонях. – Какого фига ты не сказала, что у тебя сердце больное?!
– Ты… это ты… все виноват! Оно… не больное у меня…
– Где болит?! Покажи?! – шарю руками в районе ее пиджака и блузки.
И получаю по морде. Звонко так. Для острастки. Небритая неделю щека горит ударом. В ушах противно звенит. Смотрю на маленькое отважное существо, что скрутилось у меня на заднем сидении и еще не боится руки на меня поднимать. Вообще обалдела, баба-дура!
– Вон отсюда!!! – произносит мой язык. – Пошла вон из моей машины!!!
Медленно Марьяна вываливается на ноги. Трясется и понуро идет в сторону выезда из парковки. За сердце держится. У нее с собой ни сумки с деньгами, ни телефона. Я ее на эмоциях даже без плаща сюда притащил, а на улице прохладно.
А!!! Сволочь! Умеет давить на мужскую психику. Никогда в жизни, ни с одной женщиной я не делал этого. Вообще я много чего не делал из того, на что меня выводит Марьяна.
В два шага настигаю ее. Подхватываю на руки и несу обратно в автомобиль. Марьяна яростно отбивается, пуская в ход коготочки. Но мне эта ее возня, что слону дробина.
– Отвезу тебя в клинику! – рычу в ее бледное лицо. – А потом делай что хочешь!!!
Сажусь за руль и завожу мотор. И ясно понимаю, что не дам ей делать ничего по ее желанию. Отомщу! Заставлю пойти в клинику, а потом… ухмыляюсь в предвкушении.
ГЛАВА 12
СЕРГЕЙ
– Эй, Марьян, ты живая там? – оборачиваюсь на заднее сидение.
После того, как дала мне затрещину, девушка затихла, не издавая ни звука.
– Черт! – матерюсь сквозь зубы.
Лечу на все красные. Вообще пофиг на правила. В голове бьется лишь одна больная, в корне неправильная мысль – спасти свою беременную самку. И свое потомство. Все. Вот такие идиотские мысли заставляют меня рисковать, подвергая опасности всех участников дорожного движения.
Залетаю на парковку клиники. Подхватываю Марьяну на руки. Дышит. Тяжело, ну хоть дышит! Отлично. На лицо лучше не смотреть. Бегу с нею на руках в приемную. Мою руку что-то сжимает. Ее ладошка. Узкая и белая. С голубыми прожилками трогательных венок. Черт! Сжимаю ее в ответ. Умом я зол на нее. Ненавижу ее, а вот мое тело и инстинкты реагируют совершенно по-другому. Тянутся к ней, поддерживают. Стараются защитить.
– Все хорошо будет, – почти нежным голосом обещаю ей.
Стискиваю ладошку еще сильней. Марьяна – молодая, сильная, должна выкарабкаться!
– Врача, быстро! Девушка беременна. И с сердцем что-то! – кричу я администратору.
Клиника наша, частная, корпоративная. Меня тут все хорошо знают. Девушка мгновенно испаряется, и материализуется вновь с врачами и санитарами с каталкой.
– Опускайте, Сергей Валерьевич! – командует Черничкова Анна Павловна, как написано на ее бейджике.
С трудом отдираю девушку от себя. Глупо, но я настолько боюсь за нее, что хочу быть рядом и на осмотре.
А Марьяна не отпускает мою ладонь. Как вцепилась, бедная девочка в машине, так и не разжимает свои пальчики.
– Не отпускай… – хрипит, глаза не открывает.
– Нет, я здесь! Слышишь! Не отпущу!
Зыркаю на недоумевающих санитаров и врачиху. Стискиваю ее ладонь сильнее.
– С вами пойду! – рычу на них, чтобы зашевелились.
Так мы и бежим все вместе к лифту. Я, за своей рукой, что не желает отпускать Марьяна, и санитары, что толкают каталку к лифту.
Нас заводят в какой-то темный кабинет, типа такого, где делают УЗИ.
Марьянку я лично перекладываю на кушетку.
– Отпустите девушку, ей надо расслабляющую капельницу поставить. – требует Черничкова.
Ага. Самая умная что ли? Как я Марьяшку отпущу?! Я же обещал ей.
– Так ставьте! – требую я. – Я подвинусь!
Марьяна морщится, когда ей прокалывают сгиб локтя, а я сильней стискиваю ее холодную ладошку.
– Потерпи, пожалуйста! – бормочу глупости. – Они тебе как лучше делают!
Хотя сам терпеть не могу ни уколов, ни капельниц, ни прочей иглоукалывающей фигни.
Капельницу закрепляют на штатив, а я сижу рядом с нею на корточках и не выпускаю ее пальчики.
– Что с ней?! – пытаюсь выяснит у Черничкова.
– Сейчас все узнаем. Похоже на невралгию. Если до этого проблем с сердцем не было.
– Были проблемы, или нет, Марьян?! – всматриваюсь в ее лицо. Оно постепенно разглаживается по мере действия капельницы.
– Нет, я здорова… – хрипит это чудо. – Просто беременна…
– А… так это вас я ждала на прием в час дня!? – догадывается Анна Павловна. – Вот как раз и пройдете полное обследование перед прерыванием.
– Что?! – мигом открывает глаза Марьяна. – Никакого аборта! Не смейте мне его делать! Я против!
Вот женщина, а! Только что умирала, а как про аборт услышала, мигом в себя пришла. Какая жажда родить и поживиться за мой счет! Рожалка! Курица тупая! Наседка!
– Нет, никто вам против воли аборт не сделает, – идет на попятную Черничкова. – Просто у меня были другие сведения относительно вас.
– А я вот за прерывание! – не могу стерпеть я. – Требую проведения операции!
– Вот и делай его себе сам!!! И руку мою отпусти!!! – отпихивает Марьяна от себя мои пальцы.
– Сергей Валерьевич, это полностью в компетенции женщины, решать делать ей аборт или нет. Насильно, по вашему желанию, мы провести такую операцию не можем. – Черничкова готовит аппарат, какие-то провода, электроды.
– Девушка, расстегивайте блузку, я сейчас сниму кардиограмму на всякий случай.
– Пусть он выйдет! – требует строптивое создание.
– Никуда я не собираюсь выходить! – буркаю я. – Буду контролировать процесс. Давай помогу пуговицы расстегнуть, у тебя вон капельница в руке торчит.
На самом деле я очень боюсь за ее здоровье. Боюсь, что у нее какое-то серьезное заболевание на сердце, а мне не сообщат об этом. А еще очень хочу, чтобы у нее нашли что-то, не совсем серьезное, но такое, чтобы являлось показанием. Короче, я полный злодей, но мне не нужен этот ребенок! Уже один сын у меня от секретутки есть. Хватает. Второго не нужно.
С пуговицами у Марьяны ничего не выходит, и тогда я сам лезу расстегнуть их.
– Не трогай меня!!! – визжит она, как потерпевшая.
– Ее надо полностью раздеть? – игнорирую Марьянины вопли.
– Нет, до белья. Мне нужно поставить электроды в области сердца. И все. – обламывает меня Черничкова.
А я не то чтобы хотел… но наверно, подсознательно… где-то очень глубоко… да блин, кого я обманываю??? Хотел, конечно! А какой из нормальных мужиков откажется попялиться на красивую девушку в красивом белье?!
А Марьяна красивая. Даже под капельницей! Черт, вот не даром на корпоративе меня к ней потянуло!
Черничкова присоединяет электроды вокруг ее белого топа.
– Ой! – вскрикивает Марьяна.
Наверно они холодные, или мокрые, потому что из-под них какая-то жидкость вытекает.
Я рвусь обратно к ней на этот ее «ой», чисто на инстинктах тела, а она, на тех же инстинктах снова хватает меня за руку. Цепляется, как за соломинку, подрагивает.
– Я здесь, Марьян, я здесь. – тихо сообщаю, мазнув носом ей по виску. – Просто спокойно лежи. Это не больно. Не больно же?
