Рина Фиори
Бывшие. Папа для пуговки
Пролог
– Мама! – доносится сладкий голосок дочурки из детской.
Я тотчас открываю глаза, резко вскакиваю с постели и пулей вылетаю из комнаты.
Минуя парочку дверей, без стука врываюсь в спальню мужа.
– Тимур, вставай! – шепчу запыхавшимся голосом. – Пуговка проснулась, – тормошу заспанного мужчину за твёрдое, как камень, плечо.
Даже в сонном состоянии эта огромная груда мышц напоминает скалу.
– Ммм, – Тим поворачивает голову и с улыбкой всматривается в моё лицо. – Оливка… – тянет ко мне свои руки, по которым я тут же ударяю ладонью.
– Тим, не беси меня, – рычу и с силой щипаю мужчину за бицепс. – Оглох что ли? Ева проснулась, поднимайся!
Выпрямляюсь, когда понимаю, что достигла цели. Мужчина выбирается из-под одеяла, поправляет спортивные домашние брюки, которые неприлично облегают в некоторых местах.
– Марш в мою комнату! – подталкиваю Тимура в спину. – Носил бы дома что-то посвободнее, всё-таки ребёнок у нас, – бурчу себе под нос, но Макаров мои слова никак не комментирует.
Буквально за долю секунды до того, как дверь детской откроется, мы вместе влетаем в мою комнату и прыгаем на кровать, натягивая по пояс одеяло.
– Папа! – звонкий голос дочурки заполняет пространство комнаты, вызывая на моём лице улыбку.
А раньше она каждое утро меня звала, но с некоторых пор всё изменилось…
– Пуговка моя, – сонно, но при этом радостно произносит Тимур. Распахивает объятия, приглашая дочурку к нам в постель.
Маленькая егоза с разбега запрыгивает на кровать, забирается под одеяло и укладывается между нами.
– Мамуля, – тянет, закидывая на меня ручку.
Что-то сладко бормочет себе под нос и буквально спустя минуту засыпает. Погружается в мир снов, оставляя меня один на один со своим отцом.
Тимур поворачивается набок, обнимает дочурку и тоже прикрывает глаза. Длины его руки хватает для того, чтобы и Еву обнять, и до меня дотянуться, и данный факт неимоверно злит.
Терплю несколько секунд, но когда понимаю, что убирать руку мужчина не собирается, сама скидываю с себя огромную лапу.
– Совесть имей! – шиплю, с трудом сдерживая злость.
Не хочу разбудить Еву, но и прикосновения Макарова терпеть не собираюсь.
Вижу, как мужчина слегка приоткрывает один глаз, долю секунды смотрит на меня им, а потом… снова забрасывает свою руку ко мне на талию.
Да, я укрыта одеялом, но всё равно чувствую сквозь плотную ткань жар от прикосновения. Понимаю, что это всего лишь игра моего воображения, поэтому на мгновение прикрываю глаза и приказываю себе успокоиться.
Не знаю, как так выходит, но просыпаюсь я от звука будильника спустя целый час. Я успела перевернуться во сне, поэтому теперь лежу лицом к прикроватной тумбочке, и чтобы выключить будильник мне достаточно протянуть руку, что я, собственно, и делаю.
Угомонив разбушевавшуюся какофонию, переворачиваюсь на другой бок.
– Тим? – сощуриваюсь, хотя и так прекрасно вижу.
Евы и след просты; эта маленькая проказница куда-то уползла, оставив меня со своим отцом один на один.
И Макаров тут же воспользовался предоставленной возможностью.
– Доброе утро, – расплывается в голливудской улыбке, обнажая ровный ряд белоснежных зубов.
Теперь он не просто меня за талию обнимает – мужчина буквально прирос ко мне всем своим телом, раздражая до сумасшествия.
– Ты совсем! – возмущаюсь, отпихивая от себя огромную тушу, но неожиданно на губы ложится длинный, слегка шершавый палец.
– Тсс, – предупреждающе шипит муж. – Ева, – скашивает глаза в сторону пола.
Я зажмуриваюсь и крепко стискиваю кулаки.
Неужели она всё ещё здесь?
Приподнимаюсь на локтях, скольжу взглядом по комнате. В самом дальнем углу, на специальном детском ковре из мягких пазлов сидит наша дочурка и увлечённо играет со своими игрушками.
Еве всего три, но она невероятно самостоятельная и сообразительная девочка.
Иногда даже чересчур…
– Солнышко, ты не хочешь завтракать разве? – щебечу, выбираясь из-под одеяла.
Поднимаюсь с кровати и подхожу к дочери, присаживаюсь рядом с ней на пол, целую малышку в пухленькую румяную щёчку.
– Хочу, – отвечает Ева, увлечённо соединяя между собой детали конструктора.
– Может, тогда приготовим вместе? – протягиваю дочке руку, но она лишь кивает в ответ.
– Ага, только сначала с папой дом постлою, – берёт какие-то детали и вместе с ними несётся на кровать.
Да уж, родила для себя дочку, называется. А теперь она души не чает в своём отце, которого я, к слову, терплю только ради неё.
– Я на кухню, – поджав губы, машу рукой в сторону двери, разворачиваюсь и выхожу из комнаты.
На автомате готовлю завтрак, мысленно планируя день. Тимур работает с утра до вечера, я – тоже работаю, только половину дня. Утром с Евой сидит моя мама, которая, кстати, скоро приедет.
– Всё готово, – заглядываю в спальню.
Дочка сидит на руках у отца и, высунув язык, соединяет детали конструктора. Она так увлечена, что даже не слышит меня, зато Тимур сразу замечает моё присутствие.
– Мы сейчас придём, – мягко улыбается, чем раздражает неимоверно.
Оставив еду на столе, сама ухожу в ванную, чтобы перед работой привести себя в порядок. Завтракать не хочу – нет аппетита.
Спустя полчаса, оставив дочку с мамой, мы вместе с мужем выезжаем на работу.
– Сегодня придут кандидатки на должность моей личной помощницы, ты мне поможешь провести собеседование? – спрашивает Тимур по пути на работу. – Всегда восхищался твоей интуицией, и в этой ситуации хочу знать твоё мнение.
– Может, без меня как-нибудь справишься? – тяну язвительно в ответ.
Мы всё время вместе. Дома муж рядом, после работы не задерживается, иногда даже раньше времени возвращается.
В офисе тоже вместе – Тимур взял меня на работу, но всё сделал для того, чтобы в течение дня мы пересекались как можно чаще.
А теперь ещё и на собеседовании просит присутствовать?
Вот мне больше заняться нечем!
– Дорогая, ты, кажется, забыла, что я твой начальник, и мог бы вовсе не спрашивать, – Макаров спокоен, как танк.
Я тружусь в его компании вот уже второй месяц.
Столько же с бывшим, а теперь настоящим мужем мы живём вместе.
Казалось бы, всего ничего, но чем дальше, тем больше я сомневаюсь в том, что согласиться на совместное проживание было хорошей идеей…
Глава 1
За два месяца до… За два месяца до… За два месяца до…
– Мамочка, а ты сегодня почитаешь мне перед сном новую книжку? – спрашивает доченька. Она крепко держится за мою руку, но при этом умудряется подпрыгивать на месте.
– Обязательно, солнышко, – отзываюсь, мягко улыбаюсь.
Откидываю назад тёмно-каштановые пряди волос, собранные в высокий хвост, вынимаю из кармана джинсов телефон, чтобы позвонить маме. Она просила предупредить, когда будем подходить к дому.
– Олечка! – спустя один гудок в трубке слышится голос матери. – Что же это? Как же так? – причитает бесцветным голосом.
– Мам? Что случилось? – интересуюсь настороженно.
Крепче сжимаю ладошку дочери, чтобы малышка ненароком не вырвалась, пока я разговариваю по телефону.
– Горим… – сипло выдыхает в трубку мама. – Дочка, мы горим! – её голос срывается.
– Мама, мама! О чём ты? Что стряслось? – в груди зарождается паника.
Рефлекторно оглядываюсь по сторонам, будто ища поддержки. До дома нам идти ещё примерно десять минут, но после слов матери хочется сорваться на бег.
– Дом… горит… – всхлипывает мама, шокируя меня своим заявлением.
От ужаса не могу больше ни слова произнести. Опускаю трубку и несколько долгих секунд смотрю прямо перед собой. Ева дёргает меня за руку, не понимая, почему мы остановились, а я даже отреагировать не могу.
Перевожу взгляд на дочку и принимаю молниеносное решении: подхватываю малышку на руки и как можно скорее шагаю в сторону маминого дома.
Мне страшно представить, как чувствует себя моя мамуля: ведь этот дом, всё что у неё есть. Да и нам с Евой жить негде, после развода с мужем я поселилась у мамы, здесь же родилась моя дочка.
– Мамочка, куда мы бежим? – испуганно спрашивает Ева.
Наверное, я напугала её тем, что так стремительно кинулась бежать. Но объяснять что-либо сейчас дочурке, нет времени, поэтому я просто обещаю ей рассказать обо всём потом.
А когда наступает это самое потом, я понимаю, как глупо поступила, приведя сюда дочь…
Наверное, ещё очень долго у меня в ушах будет стоять её надрывный плач.
Ева заливается слезами, рыдая из-за того, что не смогла забрать свои любимые игрушки, а ещё, из-за того, что куда-то пропал котёнок, которого мы приютили весной.
И я так и не решаюсь озвучивать свою страшную догадку, утешаю дочку, убеждаю, что котик убежал от пожара.
Вечером нас приглашают соседи, а мою маму забирает «скорая». У неё из-за случившегося прихватило сердце, ведь дом сгорел практически полностью.
Оказывается, что старая проводка стала причиной пожара.
А потом начинается самый настоящий кошмар…
В селе, где проживает мамуля для меня, пиар-менеджера, не было подходящей работы, поэтому, как только Ева подросла, я устроилась в ближайший магазин продавщицей.
Моей копеечной зарплаты хватает на то, чтобы содержать себя и дочку, но после случившегося пожара я понимаю, что съём жилья не потяну. И даже если прибавить пенсию мамы, это всё равно очень мало, ведь даже у нас в станице сейчас снять дом – удовольствие не из дешёвых.
Маму через пару дней выписывают из больницы, вместе мы подыскиваем небольшую хатку, в которой можно будет пережить лето. Но зимой здесь оставаться нельзя из-за отсутствия нормального отопления.
Ещё и с Евой начинаются проблемы. Ночные кошмары, плач без причины.
– Отведи её к врачу, – советует мама спустя неделю после случившегося.
Немного поразмыслив, принимаю решение послушаться. Записываю Еву к платному специалисту и принимаюсь ждать зарплату.
Получив деньги, сразу же вношу плату за квартиру, оставляю часть на еду и выделяю сумму на приём в частной клинике. Понимаю, что для нас это непозволительная роскошь, но другого выхода у меня нет. Обычный педиатр нам вряд ли поможет, а кроме него других детских врачей в нашей сельской поликлинике нет.
***
– Вам надо сменить обстановку, – выносит вердикт специалист.
И вроде не назначает нам каких-то серьёзных дорогостоящих лекарств, выписав лишь несколько простых, но эффективных препаратов.
Однако у меня от его совета окончательно опускаются руки.
Как? Как мы можем сменить обстановку, если и так едва сводим концы с концами?
Я ведь не против устроиться на дополнительную работу, только где же её взять?
– Мамуля, ты плачешь? – ласково интересуется моя девочка.
Смотрит на меня своими карими глазами, будто в самую душу заглядывает. Они у неё точь-в-точь, как у отца, которого моя малышка никогда не видела.
– Всё хорошо, – шмыгаю носом и быстро вытираю влагу со щёк, скрывая следы своей слабости.
Мы сидим на лавочке в сквере частной клиники, филиал которой совсем недавно открыли в станице. С неба крупными каплями срывается дождь, и это значит, что в наше новое убежище нам придётся ехать на автобусе.
А ведь можно было бы немного прогуляться, здесь недалеко, но позволить, чтобы моя дочурка промокла, я не могу, поэтому беру её бархатную ладошку в свою руку и вместе с дочкой иду к автобусной остановке.
Ева не любит общественный транспорт, особенно в последнее время, когда стала бояться всего, чего только можно. Но другого выбора у нас нет, поэтому пройдя в автобус и усадив дочку к себе на колени, я принимаюсь отвлекать её разговорами.
– Мамочка, а почему этот дядя на нас так смотлит? – спрашивает Ева, кивком головы указывая на парня, сидящего напротив нас.
Коротким взглядом сканирую напугавшего моего ребёнка пассажира, но незнакомец тут же отворачивается.
Всю оставшуюся дорогу исподтишка слежу за парнем. То ли мне страх дочки передался, то ли этот странный человек и в самом деле за нами следит – не знаю.
Глупо это всё, конечно, кому мы нужны?
Я – обычная продавщицы, точно никому ничего плохого не сделала.
– Мамочка, а мы опять туда пойдём? – спрашивает дочка, едва мы покидаем душный автобус.
Говоря «туда» она имеет в виду нашу съёмную хатку, находящуюся на окраине станицы. На приёме у врача дочка сказала, что ей здесь не нравится, поэтому специалист посоветовал нам сменить жильё.
Будто это так просто.
– Малыш, – я останавливаюсь и присаживаюсь перед Евой на корточки. Беру её обе ладошки в свои руки, слегка сжимаю. – Мне тоже здесь не очень нравится, но какое-то время придётся… – замираю на середине предложения, потому что замечаю за забором углового дома какое-то движение.
Присматриваюсь и вижу того парня из автобуса.
– Пойдём, малыш, домой, – произношу растерянно.
Так и не договорив с дочкой, завожу её скорее во двор.
Сердце в груди колотится, как бешеное. Мне очень страшно, потому что теперь я отчётливо понимаю: этот незнакомец и в самом деле за нами следит.
Радует, что Ева не спорит и не вредничает. Послушно проходит внутрь нашего съёмного жилья, сама расстёгивает босоножки, снимает их и ставит на небольшую деревянную полочку, заменяющую нам обувницу.
– Олечка, – выбегает в прихожую мама, – как, как сходили? Что сказал врач? – спрашивает взволнованно.
– Не волнуйся, мам, – пытаюсь успокоить. – Всё в порядке, – не спешу говорить о том, что сказал врач.
– Точно? – с подозрением заглядывает ко мне в глаза.
Чувствует меня мамуля, сразу понимает, что что-то не договариваю.
– Евочка, иди в ванную, я сейчас подойду, – подталкиваю дочку в сторону совместного санузла.
Здесь даже двери нет, и это ужасно неудобно, но деваться нам пока некуда.
– Мам, – выдыхаю, чувствуя нереальную тяжесть на сердце. – Нам посоветовали сменить обстановку, – обречённо опускаю плечи и отворачиваюсь, чтобы родительница не заметила влагу в моих глазах.
– Не переживай, доченька, всё образуется, – утешает.
Касается пальцами моего предплечья, поглаживает.
– Всё наладится, – поражаюсь тому, насколько мама спокойна на этот раз.
Ей это несвойственно, обычно она паникует сильнее, чем я.
– Оливия, – неожиданно называет полным именем, – ты только не волнуйся… – явно собирается сказать что-то ещё, но не успевает.
– Здравствуй! – густой мужской бас заполняет пространство вокруг.
Этот голос я ни с каким другим не перепутаю. И, вскинув голову, понимаю, что не ошиблась.
Тимур. Он только что вышел из кухни и теперь стоит напротив меня, сложив руки в карманы стильных дорогих брюк.
Его плечи стали ещё шире. Лицо – мужественнее, а взгляд – острее.
Мы развелись, когда я уже ждала ребёнка, но муж так и не узнал об этом.
А теперь стоит напротив и сверлит меня чернотой своих глаз.
Я замираю, не зная, что и сказать.
Зато Тимур, судя по всему, настроен серьёзно.
И на этот раз сбежать от него будет гораздо сложнее…
Глава 2
– Здравствуй… – отвечаю тихим, бесцветным голосом.
С Тимура перевожу взгляд на маму и обратно.
Как он нас нашёл? Да и зачем вообще стал искать, непонятно.
Мы расстались и расставили все точки над «i», как мне тогда казалось. По крайней мере, я точно выразила всё, что было у меня на душе, а Тимур…
Макаров был против развода, но у меня не было моральных сил соглашаться на продолжение того безумия, которое творилось в нашей совместной жизни.
– А я Евочку пока обедом покормлю, – весело щебечет мама и убегает в ванную.
Спустя примерно минуту родительница за ручку выводит мою дочурку и идёт вместе с ней на кухню. Мельком замечаю, с каким любопытством и нескрываемым интересом Ева смотрит на Тимура.
На своего родного отца…
Да уж, не так я себе представляла их встречу. Когда мы развелись, я ещё была слишком наивна, поэтому надеялась в будущем утереть нос бывшему.
Мама рано отдала меня в школу, поэтому среднее образование я получила немного раньше и в двадцать один уже окончила ВУЗ. Хотела работать, но муж, с которым мы расписались, когда мне было девятнадцать, был против.
Точнее, его мама была против, которая вечно совала нос в нашу жизнь.
Я всё равно находила возможность принести в дом копейку, причём, мой вклад в семейный бюджет был на тот момент чуть ли не решающим. Но об этом потом. Куда важнее то, что после развода вместо места в какой-нибудь престижной фирме, я получила от судьбы болезненный щелчок по носу.
Купила билет и уехала к маме в село.
– Выйдем во двор, – киваю на входную дверь.
Не хочу общаться с бывшим мужем в доме при матери и дочке. Лишнее это.
– Выйдем, – скупо бросает Макаров и первым выходит на улицу.
Да уж, манерами так и блещет бывший муженёк, а точнее их полным отсутствием.
А ведь раньше какой был: на руках меня носил, осыпал комплиментами. Только комплиментами, потому что на подарки у мужа не было тогда денег.
Это после развода он поднялся, стал успешным. Миллиардером, если верить статьям в интернете.
Развился в сфере IT, получил ещё одно образование, стал известным. Сейчас у Тимура бизнес, кажется, в сфере онлайн-обучения.
А я так… Продавщица в продуктовом магазине.
В горле встаёт ком.
Может, зря я от него ушла?
Впрочем, этот вопрос я уже задавала себе не раз на протяжении минувших лет и каждый раз приходила к одному и тому же выводу: я всё сделала верно.
– Как ты нас нашёл? – всё-таки решаюсь спросить.
Усаживаюсь на старые садовые качели, которые даже под моим небольшим весом жалобно поскрипывают.
Здесь есть ещё одно место, но я специально сажусь по центру, чтобы Макарову даже в голову не пришло садиться рядом со мной.
– Я не искал, – признаётся вдруг бывший, шокируя меня своим ответом. – Мне твоя мама позвонила, – пожимает широкими плечами.
– Ч-что? – не верю своим ушам.
Может, Тимур просто пытается выкрутиться? Только зачем ему это? Ведь трусость в длинном списке недостатком бывшего мужа никогда не значилась.
– Мне позвонила твоя мать, сказала, что у тебя проблемы, и я приехал.
– Вот так просто? – в лёгких заканчивается воздух, а руки безвольными плетьми падают на деревянный каркас качелей.
– Да, а что? – смотрит на меня с вызовом.
Интересно, а что ещё ему рассказала моя мама?
Может, у неё хватило выдержки промолчать про тайну рождения моей дочурки. Не хотела бы я сейчас выслушивать от Макарова гневную тираду о том, что лишила его общения с дочерью.
Пусть считает, что Ева не от него, так мне будет проще.
– Ты ко всем бывшим по первому зову приезжаешь, если у них проблемы возникают? – язвлю в ответ.
Не знаю, что мной руководит. То ли старые обиды напоминают о себе, то ли желание хоть как-то возвыситься в глазах бывшего мужа тому виной.
В любом случае, мне нужно как можно скорее выпроводить Макарова и заниматься домом и дочерью, на пустые беседы нет времени.
– У меня одна бывшая! – рычит, раздувая ноздри, как бык.
Его ответ бьёт прямо в цель. Да, мы были первыми друг у друга, и если бы в данный момент передо мной был тот, старый добрый Тим, я бы поверила в его непорочность, но не сейчас.
Передо мной стоит шикарный мужчина, про которого, не переставая, пишут все светские блогеры и называют завидным женихом, а он утверждает, что ни с кем не встречается?
Хотя, может, это мне хочется, чтобы так всё было, может, у Тимура есть кто-то. То есть, настоящая, а не бывшая.
И почему меня, собственно, это так волнует?
– В общем, Тимур, – поднимаюсь с качелей и поправляю блузку, – у меня всё в порядке, мама просто немного переволновалась, потревожила тебя напрасно. А у тебя дела, наверное, не стоило отвлекаться. Прощай, – разворачиваюсь и иду в сторону дома.
– Стой, – хватает меня за локоть и резко разворачивает к себе. – Ты понимаешь, что я уже не тот Тимур, каким был раньше? Бегать и умолять не буду. Это твоё окончательное решение? – режет взглядом.
– Окончательное, – нахожу в себе силы произнести это одно единственное слово.
Кожа горит от прикосновения бывшего мужа, а тело тут же реагирует на его близость.
Я его действительно любила. До безумия, до дрожи в коленках, до звёздочек перед глазами.
Но обстоятельства сложились против нас, и пути назад теперь нет.
– А скажи-ка мне, милая, сколько лет твоей дочери? – спрашивает строго, но в уголках его глаз я замечаю лукавый прищур.
Ну, начинается…
Глава 3
– Оливка, ответь: сколько твоей дочери лет? – повторяет свой вопрос бывший муж, по старой привычке называя меня ласковым именем.
– Какая я тебе Оливка? – шиплю, выдёргивая руку из цепкого захвата.
Пытаюсь отковырять от своей руки его крепкие пальцы, но ничего не выходит. Макаров раньше был не таким сильным, больше сидел за компьютером и о спорте не думал особо.
Но сейчас по всему видно, что мужчина уделяет время своему внешнему виду и находится в отличной физической форме.
– А ты что, вместе с фамилией и имя сменила? – ухмыляется Тим.
Он так смотрит…
Не могу выдерживать его пристальный, препарирующий взгляд. Внутри меня всё трепещет от нашей близости, и я ненавижу себя за эти чувства.
– Зачем, сменила? Имя? – непонимающе дёргаю головой.
Совсем меня запутал. Говорит какие-то глупости, чтобы вывести на эмоции. Раньше с ним было гораздо проще: Тимур терялся от одного моего вида, а я могла рулить им, как марионеткой.
Жаль, что не я одна…
– Не уходи от темы, дорогая. Лучше скажи, эта чудесная малышка с огромными, карими, как у меня глазами и каштановыми завитками волос – она моя? – убивает догадкой наповал.
Я резко выдёргиваю руку и разворачиваюсь, становясь к мужчине спиной, чтобы он не видел моего лица. Да, это тоже не выход, но если Тимур только посмотрит мне в глаза, сразу всё поймёт.
– С чего ты взял? Тебе показалось, – бурчу себе под нос, нервно теребя пальцы.
– Я? Просто предположил, но твой ответ наводит на определённые мысли, – нахально опускает ладони на мою талию и крепко сжимает пальцы, создавая таким образом тиски.
– От кого ты родила дочь, Оливия? – спрашивает настойчивее.
Я молчу, потому что не знаю, как выкрутиться и что сказать, чтобы не сдать себя с потрохами.
– Эта девочка… Она моя, верно? – не даёт мне времени для размышлений, бьёт догадками наотмашь.
Прокручивает меня в своих руках, приподнимает моё лицо, делая это для того, чтобы наши взгляды встретились.
– Почему ты ничего не сказала мне раньше? – произносит с горечью. – Почему ты скрыла от меня эту правду? – его голос дрожит от эмоций.
Он уже не сомневается, будто получил положительный ответ на свой вопрос.
– Я… Я боялась, Тимур, – опускаю голову, вновь пряча взгляд. – Боялась, что ты откажешься от нас, что ты не захочешь признать ее, – из горла против воли вырывается всхлип.
– Я никогда не смог бы отказаться от своей дочери, – припечатывает строго.
– Однако, ты поверил всему тому, что…
– Тсс, – касается моих губ пальцем, вынуждая замолчать. – Не вздумай, я уже сто раз просил прощения за свою ошибку.
– Ты думаешь, ошибки можно исправить извинениями? – чувствую, как по щеке катится слеза, и тут же смахиваю её.
Я не хочу возвращаться в прошлое и вспоминать, что было, но Макаров не позволяет мне забыть. Зачем явился? Чтобы снова мучить меня?
– Я миллион раз говорил, что люблю тебя, Оливия. И даже несмотря на твоё молчание, сейчас я готов заботиться о вас обеих, – говорит он и касается моих губ теплым поцелуем.
Вот так просто, будто всё ещё имеет на это право.
– Ммм, совсем уже? – прикладываю максимум усилий, чтобы оттолкнуть мужчину. – Думаешь, тебе всё можно? – демонстративно вытираю рот ладонью, будто мне противно.
На самом деле всё не так, но я даже задумываться не хочу о своих истинных чувствах. Меня буквально на части разрывает от желания наплевать на все условности и продолжить то, что начал Макаров.
Но нет, нельзя.
Бывший муж изменился, стал другим. Наглым, дерзким, самоуверенным. Такие люди обычно считают, что им всё позволено.
– Честно говоря, никогда рядом с тобой думать не умел, – признаётся откровенно, вгоняя меня в краску своими словами.
А этот его пошлый раздевающий взгляд…
У него что, и в самом деле нет женщины?
– Это ты подослал следить за нами? – неожиданная догадка выбивает почву из-под ног.
Ну, как я сразу не догадалась?
Может и мама ни при чём, а Тимур оговаривает её, чтобы себя обелить. Сам же давно выслеживает нас, вот и в курсе наших проблем.
– Следить? – искренне удивляется.
Каков актёр!
– Подожди, за тобой кто-то следит? – густые брови встречаются на переносице, а взгляд становится мрачнее тучи.
И я уже почти готова ему поверить, но не стану этого делать. Предателям веры нет, а то, что в своё время сделал Макаров, сродни предательству.
– Ладно, забудь! – отмахиваюсь. – В любом случае, наш разговор не имеет смысла. Мне пора домой, а тебе… Тебе тоже пора, – в который по счёту раз разворачиваюсь, чтобы уйти.
– Ты серьёзно? – хмыкает Тим. – То есть, я пару минут назад узнал о том, что у меня есть дочь. Ева? Так её зовут?
– Да, – киваю, проклиная себя, что так просто сдалась и рассказала правду.
– И после этого чудесного открытия ты мне вот так просто предлагаешь уйти? – разводит руками в недоумении.
– А чего ты хочешь от меня? – закипаю. – Только вот не надо рассказывать про чувства и прочую чушь, – выставляю ладонь вперёд. – Это только в книжках и в сериалах мужики за своими наследниками гоняются, а в жизни всё не так. И я ни за что не поверю, что у тебя в одночасье проснулись отцовские чувства.
– Ева – моя дочь! – подлетает ко мне и слегка встряхивает за плечи. – Хочешь ты того или нет, но я буду участвовать в её воспитании, – сверкает глазами.
– Мамочка… – раздаётся неуверенно за моей спиной.
Мне даже не нужно оборачиваться для того, чтобы понять, что это голос моей дочери.
Ну, нет, пожалуйста, нет! Только не это!
Ей же всего три!
Евочке всего три годика, и она не должна была понять, о чём речь, ведь так?