Рина Ушакова
Любовь или действие
В отличие от нее, Кириленко не страдал от самоедства и продолжал строить из себя неунывающего клоуна. Он вместе с Ленкой пришел на историю, чем подогрел интерес к их якобы роману, и устроился за партой с телефоном, на экране которого замелькали видеоролики. Ленка ждала, что он вот-вот не выдержит и выбежит из класса, но Илья, кажется, и думать забыл о рюкзаке, потому что вел он себя так, будто ничего не произошло.
Буквально за минуту до звонка Ленка не выдержала и все-таки сорвалась с места, чтобы вернуть этому идиоту его рюкзак. Естественно, она мысленно себя ругала за эту слабость, но поступить по-другому не могла, иначе ее окончательно загрызла бы совесть, о существовании которой она до этого момента не подозревала. Не в целом, а именно в отношении Ильи.
Уже в коридоре Ленку застал звонок, но она не вернулась обратно, хотя стоило подумать о том, как глупо она будет выглядеть, когда появится посреди урока с рюкзаком Ильи. Однако в тот момент все ее мысли были только о том, как выбраться из школы незамеченной. Проскочить мимо охранника было нереально, а вот один из выходов возле боковой лестницы закрывался только на щеколду, о чем знала вся местная шпана. Илья, естественно, относился к этой категории, а Ленка прознала об этом, потому что он всем с ней делился, и сейчас эта информация оказалась как нельзя кстати.
Школьная легенда не обманула, дверь действительно закрывалась на массивную задвижку, с которой Ленка без труда справилась, и, убедившись, что поблизости никого нет, выскочила на улицу. Ветер моментально пробрал до костей, но Ленка понадеялась, что после короткой пробежки за угол она не свалится с простудой, потому что жертвовать здоровьем ради Илюхи она определенно не была готова.
Рюкзак все еще валялся под окнами кабинета и успел намокнуть, но в целом пострадал не сильно. Ленка брезгливо подняла его и осмотрела. Выглядел он так, будто Кириленко пришел с ним в первый класс и больше не расставался, а время от времени служил даже футбольным мячом: где-то разошлись швы и топорщились нитки, от одной из молний отлетела собачка. Невероятно отвратительная вещица, как, в принципе, и сам Илья. Надо было возвращаться, поэтому Ленка вытянула руку с рюкзаком, чтобы держать его подальше от себя, и рванула обратно, но наткнулась на неожиданное препятствие.
– Нет, нет, нет, – тихо заныла она, дернув за ручку.
Кто-то успел запереть дверь. Может, уборщица заметила, что она приоткрыта, или кто-то еще, но теперь путь оставался только один – через охранника. В этом случае очередная встреча с Ниной Алексеевной была неизбежна, потому что появление на пороге одетой не по погоде ученицы во время занятий вызвало бы немало вопросов, а Ленке этого не хотелось.
С собой у нее был телефон, и это могло ее спасти, только вот кого попросить о помощи? Оля, хоть и обиделась, не бросила бы ее на холоде, но во время урока их отпускали неохотно, так что нужен был кто-то, кто мог бы при необходимости просто подняться и уйти, то есть Кириленко. Ну а что, это из-за него она оказалась в таком положении, пусть он и спасает ее, рыцарь недоделанный.
На экране собирались мелкие капли дождя, и телефон с трудом понимал, что Ленка от него хочет, однако она все-таки зашла в переписку с Ильей и набрала сообщение:
«Я застряла на улице. Открой боковую дверь».
Немного подумав, Ленка добавила:
«пожалуйста».
Такого вежливого обращения он был недостоин, но ради того, чтобы попасть в тепло, она готова была поступиться своей гордостью. Не успела Ленка отправить сообщение, как за дверью раздался металлический лязг, а затем в проеме она увидела довольного Илюху. От холода мозг работал медленно, и Ленка не сразу поняла, что произошло. Только оказавшись внутри помещения, она сообразила, что Илья слишком быстро открыл ей, и это означало только одно: он был здесь.
– Ты совсем сдурел? – возмутилась Ленка. – Я там задубела.
– Да ладно, Лель, не злись, я же пошутил, – миролюбиво ответил Илья, положив руку ей на плечо.
За такие вольности ему можно было бы и врезать, но после промозглого ветра Ленку била мелкая дрожь, а Илья неплохо согревал, поэтому она не торопилась отстраняться. Хоть какая-то польза от него.
– Ты как тут оказался? – спросила Ленка, чтобы заполнить неловкую тишину.
– Увидел, что ты куда-то рванула, и проследил за тобой.
– Мало ли куда мне надо было!
– У тебя на лице написано, когда ты что-то задумала.
Обычно у Ленки на лице написано, что Илюха ее бесит, но этого он почему-то предпочитал не замечать.
– И долго ты собирался меня там держать? – спросила она.
– Ты о чем? Я же почти сразу тебя впустил, – ответил он.
– Потому что я тебе написала.
– Да?
Похоже, сообщения до Илюхи действительно не успели дойти, потому что в его голосе послышалось искреннее удивление. Он достал из кармана телефон и взглянул на экран, где висели уведомления с ее мольбой о помощи.
– Как мило, ты сразу подумала обо мне, – сказал с улыбкой Кириленко и поцеловал ее в макушку.
– Даже не надейся, просто ты единственный, кто может свалить с урока, – огрызнулась Ленка и оттолкнула его.
К счастью, про причину, по которой она оказалась на улице, Илья разговор не заводил, за что Ленка испытывала нечто вроде благодарности. Разумных объяснений этому поступку она не находила, поэтому решила улизнуть обратно на занятие, пока они не затронули эту тему.
– Эй, ты куда? – окликнул ее Илья, когда она направилась к лестнице.
– На урок, – ответила Ленка и побежала по ступенькам.
– Вообще-то твоя очередь выполнять задание.
Нашел время. У него-то поводов переживать из-за успеваемости не было, за участие в олимпиадах ему многое прощали, а вот Ленка ничем таким прикрыться не могла.
– И что ты хочешь?
– Прогуляй этот урок со мной, – ответил Илья, облокотившись на перила.
– Но там мои вещи остались.
– Ничего с ними не случится. Не волнуйся, я сказал, что тебе стало плохо и ты попросила отвести тебя к медсестре.
Не стоило все-таки бежать за этим драным рюкзаком, не пришлось бы сейчас расплачиваться за свою доброту. Первый жизненный урок от Кириленко: нельзя помогать тому, кто этого недостоин, потому что он этого не оценит.
– Ладно, – вздохнув, согласилась Ленка и спустилась обратно.
Илья ничего больше не сказал, только поднял с пола свой рюкзак, отряхнул его и нырнул в закуток под лестницей. Это было излюбленное место прогульщиков, но ко второму учебному дню они еще не настолько выдохлись, чтобы пропускать занятия, поэтому здесь никого не было.
Главной достопримечательностью этого уголка была деревянная лавка, сколоченная какими-то учениками на уроке труда лет пятьдесят назад. Время от времени по требованию директора или завуча ее относили в подсобку, но стараниями учеников она неизменно возвращалась обратно, словно на ней лежало особо сильное заклятие. Один раз эту лавку даже отнесли на помойку, но уже на следующее утро она чудесным образом возникла на прежнем месте, чем доказала абсурдность идеи избавиться от нее. Сейчас же она пришлась как нельзя кстати, и Илья устроился на ней, призывно похлопав рукой рядом с собой.
– Обломись, – сказала она и демонстративно уселась подальше от него. – Я это делаю только потому, что у меня нет выбора.
– Неправда, есть.
– Нет. Я лучше ни на один урок больше не пойду, чем буду встречаться с тобой.
В ответ Илья лишь рассмеялся, а Ленка напряглась. Зря она ему идею подала, а то ведь он вправду додумается до такого. Нужно было срочно сменить тему, но вести с ним светские беседы Ленка не привыкла, поэтому перешла к привычным оскорблениям.
– Знаешь, Иль, мне тебя даже жалко, – призналась она.
– Почему же? – с нескрываемым интересом спросил Илья.
– Ты так нелепо выглядишь, когда таскаешься за мной, – ответила Ленка и презрительно ухмыльнулась. – Над тобой друзья еще не угорают из-за этого?
– Если честно, Лель, – сказал Илья, серьезно посмотрев на нее, – я бы сейчас на тебя обиделся, если бы не помнил, как ты в четвертом классе рыдала из-за тройки по английскому.
– Свинья, – прошипела Ленка.
Об этом эпизоде своей жизни она предпочитала не вспоминать и надеялась, что все, кроме нее, о нем забыли, однако памяти Ильи можно было позавидовать, как и его самообладанию. Как Ленка ни старалась, вывести его из себя не получалось. То ли его действительно ничего не задевало, то ли он просто хорошо умел скрывать свою злость, но Кириленко все так же непринужденно сидел на лавке и улыбался.
– К тому же, – внезапно заговорил он, – кое-каких результатов я добился, так что, видимо, не зря таскаюсь.
Опять эти намеки. Ленка терпеть их не могла, но вызвать у Илюхи принудительную амнезию было невозможно, а жаль.
– Хватит уже об этом, – сказала она, скрестив руки на груди. – Тот медляк я с тобой танцевала только потому, что ты меня заставил.
– Ага, – ответил Илюха с хитрой улыбкой.
– И проводить меня домой я попросила только потому, что больше было некого.
– Ага, – повторил он.
Вот она, та непоправимая ошибка, которую Ленка до сих пор не могла себе простить. В тот раз, когда она сбежала от Фетисова со школьной дискотеки, она позволила Илье довести ее до дома, потому что боялась, но он, кажется, воспринял это по-своему.
– И целоваться ты тогда сам полез, я этого не хотела, – не выдержала Ленка.
Да, эту ужасную тайну она уже больше полугода скрывала ото всех, даже от Оли. Вообще-то поцелуем это назвать было сложно, Кириленко просто подловил момент и прижался к ее губам на пару секунд, но этого хватило, чтобы все испортить. А ведь Ленка надеялась, что первый поцелуй у нее будет романтичным и запоминающимся, с каким-нибудь красавцем на берегу моря или хотя бы возле какого-то водоема, и чтобы закатные лучи золотили все вокруг… Ну или хотя бы с нормальным парнем, в которого она будет влюблена. А в результате это случилось на лестничной клетке в темном подъезде с человеком, которого она ненавидела. Что тут скажешь, воспоминания и вправду остались неизгладимыми, а вот с романтикой не срослось.
– Прости, Лель, – сказал Илья, и сам придвинулся к ней поближе. – Просто мне нужно было проверить одну теорию.
– Какую?
– Я тогда подумал: если я тебя поцелую и ты не спустишь меня с лестницы, значит, я тебе все-таки нравлюсь.
Ленка стиснула зубы и раздраженно выдохнула. Ему невозможно было объяснить, что их отношения существовали только в его голове и симпатию с ее стороны он видел только потому, что хотел видеть.
– Ты не можешь просто начать относиться ко мне как к своей девушке и надеяться, что это прокатит, – сказала она.
– Могу, – уверенно заявил Кириленко.
– Не можешь.
– Могу.
– Нет!
– Да.
– Нет!
– Да.
Не сдержавшись, Ленка закрыла лицо руками и издала отчаянный рев, отчего Кириленко рассмеялся. Судя по его поведению, спорил он с ней просто так, ради спора, и она это понимала, но позволить ему оставить за собой последнее слово не могла.
– Ладно, Лель, не злись, – сказал Кириленко и закинул руку ей на плечо. – А то нас тут запалят.
– Ну и пусть, – пробурчала она.
– Но ты же не хочешь потом в кабинете у завуча оправдываться из-за того, что прогуляла урок и вместо него целовалась под лестницей со своим парнем? – тихо спросил он, наклонившись к ее уху.
– С чего кто-то должен подумать, что мы могли тут целоваться?
– Я чистосердечно в этом признаюсь, – сказал Илюха и опять рассмеялся.
– Да отвали ты уже!
Сбросив его руку, Ленка отодвинулась подальше и замолчала. Прошло не больше десяти минут, а она уже еле сдерживалась, чтобы не прибить его, что в принципе было неудивительно. Так заканчивались все их разговоры, поэтому Ленка предпочитала игнорировать его и не отвечать ни на какие вопросы.
– Ладно, прости, Лель, – сказал, резко посерьезнев, Илья. – Постоянно несу всякую хрень, когда нервничаю.
– Ты? Нервничаешь? – удивилась Ленка. – Из-за чего?
– А как с тобой иначе? – усмехнулся он. – Мне скоро придется на транквилизаторы какие-нибудь садиться, чтобы окончательно не двинуться.
– Тебе уже поздно, – попыталась съязвить она, но получилось слишком добродушно.
Они негромко рассмеялись, и Ленка поймала себя на мысли, что это не совсем нормально. Что-то пошло не так, раз она прикалывается не над Ильей, а вместе с ним. Второй жизненный урок от Кириленко: нельзя общаться со своими врагами, иначе становится сложно их ненавидеть. Вот не знала она до этого момента, что он умеет нервничать, и жилось как-то спокойнее, а теперь язык не поворачивался сказать какую-нибудь колкость. Вдруг опять разволнуется?
Как назло, все оставшееся время Илья вел себя подозрительно примерно. Не лез с шутками, не пытался обнять и вообще ничем не раздражал. Даже не говорил без умолку, а протянул ей наушник, и до звонка они просто смотрели видеоролики, которые, надо признать, иногда были смешными. Их общение складывалось до ужаса непривычно, из-за чего Ленка начинала задумываться о том, что была несправедлива к Илье. Все-таки он мог иногда быть нормальным человеком.
Будь Ленка поумнее, сразу догадалась бы, что подобные теплые чувства нужно обрубать на корню, но ее доверчивость сыграла против нее. Ленка даже бездарно потратила возможность помучить Илью заданием и заставила его всего лишь купить ей еды в столовой, потому что ее кошелек остался в сумке, а желудок недовольно урчал. Это стало ошибкой, которую Ленка осознала слишком поздно, когда перед следующим уроком в кабинете собрался почти весь класс.
Телефон на парте зажужжал, и она нехотя потянулась за ним, ожидая увидеть бесполезное уведомление, однако это оказалось сообщение от Ильи:
«Задание для тебя: прямо сейчас устрой мне сцену ревности с криками и истерикой при всех».
Это оказалось неожиданным ударом в спину, потому что Ленка перестала воспринимать их игру всерьез и наивно поверила в то, что их конфликт можно решить мирными методами. Третий жизненный урок от Кириленко: никогда не жалей своих врагов, потому что они воспользуются твоей слабостью и направят ее против тебя же. Это было еще позорнее, чем прилюдное признание в любви. Ленка в принципе предпочитала сдерживать свои эмоциональные порывы, а он требовал от нее примерить на себя образ неадекватной ревнивой девицы, которых она всегда презирала.
Времени подумать не оставалось. Нужно было выполнить задание до того, как прозвенит звонок, иначе пришлось бы разыгрывать представление еще и при учительнице. Сложный выбор. Очень сложный. Одно дело – признание в любви, от которого можно отшутиться, и совсем другое – полноценные разборки с парнем на глазах у всех. И зачем только она на это согласилась?
Собравшись с духом, Ленка по-быстрому зашла на страницу Илюхи, нашла первую попавшуюся девушку в списке его друзей и сунула телефон ему под нос, нацепив на лицо маску отвращения и ярости.
– Это что? – спросила она.
– Ты о чем? – удивленно спросил он.
Надо же, прирожденный актер. Ленка даже расплакалась бы от восторга, если бы главная роль в этом спектакле принадлежала не ей.
– Почему у этой девки на каждой фотке твои лайки? – громко спросила она, поднявшись с места.
Все одноклассники моментально притихли и уставились на них. Не успели еще изгладиться воспоминания о случае в столовой, как подоспело новое представление, еще более удивительное: всегда сдержанная Боженович вдруг превратилась в фурию.
– Лель, ты чего, просто знакомая, – с нервным смехом оправдывался Илья.
– А, это так теперь называется? – раздраженно спросила Ленка. – И сколько у тебя таких знакомых?
Изображать ревнивицу у нее получалось очень натурально, потому что в этот момент ее на самом деле разрывало от злости. Мало того, что она выставила себя полной дурой, так ей это еще минимум несколько недель припоминать будут.
– Да нисколько, Лель, успокойся, – уговаривал ее Илья.
– Если я еще хоть раз увижу, что ты увиваешься за какими-то… Ты меня понял, – сказала Ленка, пригрозив ему пальцем.
– Понял, понял, – примирительно ответил Кириленко. – Успокойся только.
Какой же позор. После такого оставалось только забрать документы и перевестись в другую школу, чтобы больше никогда не встречаться со свидетелями этой милой ссоры двух влюбленных. Наверное, задание можно было считать выполненным, хотя на истерику такое поведение тянуло с трудом. Для Ленки, однако, даже это оказалось уже слишком, и ей многое хотелось сказать Илье, но желательно без свидетелей.
– А ну-ка пойдем поговорим, – потребовала Ленка и, ухватив его за ворот рубашки, потащила к двери.
Кириленко не сопротивлялся и послушно следовал за ней под сочувствующими взглядами одноклассников. Наивные, и вправду поверили, что Ленка на почве любви к нему свихнулась настолько, что отслеживает каждый его лайк.
– Ты издеваешься? – спросила она, когда они вышли в коридор.
– Да, – честно ответил Илья и усмехнулся. – В этом же весь смысл, разве нет?
– Мы же нормально сегодня общались, к чему это все было нужно? – возмутилась Ленка.
– Лель, извини, но мы с тобой соперники, – напомнил Илья. – А победитель будет только один.
– Ну раз так, – со злостью сказала Ленка, – то учти, что я тебя больше жалеть не буду.
Резко развернувшись, она направилась обратно в кабинет, потому что говорить с Илюхой было больше не о чем. Он сам напросился, так что никакой пощады может не ждать. Ленка найдет способ превратить его жизнь в ад и пожалеть о том, что он ввязался в этот спор, а пока пусть наслаждается последними спокойными часами.
– Лель, – донеслось ей вслед, – что бы ты там ни придумала, не забывай, что у меня всегда будет ответный ход.
Глава 3
Охотник и жертва
ДЕВЯТЫЙ КЛАСС. Декабрь только начался, но повсюду уже лежат сугробы, а с неба падают мелкие невесомые снежинки. Уроки закончились, поэтому все расходятся по домам и не обращают внимания на оглушительные вопли Ленки, которую несет на плече Илья. Она орет, бьет его кулаками по спине и брыкается, но он крепко держит ее и настойчиво идет в противоположную от ворот сторону, вглубь школьного двора, чтобы выбросить ее в мусорку. По крайней мере, он говорит, что собирается это сделать.
Началось все по его вине: Илья целый день доставал Ленку, поэтому в какой-то момент она не выдержала и кинула его пенал в мусорное ведро. Вообще-то ему там было самое место, любой нормальный человек постыдился бы выставлять на всеобщее обозрение это разодранное и изрисованное ручками нечто, однако Кириленко, видимо, слишком привязался к своему уродцу. После уроков он подкараулил Ленку у выхода и похитил, пока остальные пацаны удерживали одноклассниц, пытавшихся ее спасти.
Теперь же помощи ждать неоткуда. Окна школы плотно закрыты, да и со стороны не кажется, будто Илья делает что-то плохое. Подумаешь, тащит на плече девчонку, которая орет как резаная, – не убивать же ее на самом деле он собирается.
За ними следуют несколько парней. Такое же хулиганье, как и Кириленко. Один только Нечаев выбивается из этой группы, но и он не намерен никого останавливать, наоборот, ржет вместе со всеми и подначивает Илюху. Мусорный бак с каждым шагом становится все ближе, и Ленка понимает, что ей не удастся избежать своей участи.
– У тебя есть последняя возможность, – с довольной улыбкой говорит Кириленко, открывая крышку контейнера. – Если попросишь прощения, я не буду тебя выбрасывать.
У него все еще проскакивают по-детски высокие ноты, и в сочетании с появляющейся хрипотцой голос кажется простуженным.
– Ни за что! – орет Ленка. – Отпусти меня, урод!
Парни начинают скандировать «кидай!», однако Илья не торопится, словно ее страдания доставляют ему особое удовольствие. Вместо того чтобы выполнить задуманное, он ставит ее на ноги, но не отпускает, а крепко прижимает к себе так, что она даже пошевелиться не может. Ростом Кириленко чуть ниже нее, особенно когда Ленка на каблуках, но за последние пару месяцев он как-то незаметно вырос, и скоро обзывать его недомерком не получится.
– Зря ты так, – усмехается Илюха. – Раз не хочешь договариваться по-хорошему, то условия меняются: не выкину тебя, если поцелуешь меня.
– Обломись! – кричит Ленка. – Я лучше мусорку оближу, чем с тобой целоваться буду!
Парни радостно гудят, потому что их устраивают оба варианта, а Кириленко весело смеется, пытаясь поймать ее губы, пока Ленка вертит головой, чтобы избежать поцелуя. Одна мысль о том, что он сейчас поцелует ее возле вонючей помойки под любопытными взглядами каких-то придурков, доводит Ленку практически до паники, и она начинает изо всех сил лупить по Илюхе руками и ногами. В какой-то момент он ослабляет хватку, буквально на секунду. Ленка цепляется за этот шанс и вырывается на свободу. Она пытается убежать, но кто-то из парней хватает ее за рукав, из-за чего Ленка теряет равновесие и падает лицом в снег.
Раздается оглушительный взрыв смеха, и в ней снова зарождается это противное чувство. Беспомощность. Это чертовски унизительно – валяться, распластавшись на земле, ощущать страх, отчаяние, сдерживать слезы, чтобы не разрыдаться у всех на виду, и понимать, что никому до этого нет дела, никто не собирается помогать.
Последний рывок, и Ленка поднимается на ноги. Она бежит так быстро, как может, и понятия не имеет, бросились ее догонять или нет, потому что слышит только свое тяжелое дыхание. Наконец она добирается до ворот и, остановившись, оглядывается. Ее никто не преследует, так что можно отдышаться и отряхнуться от налипшего на одежду снега.
Школьный двор почти пуст, девчонки, которые пытались отвоевать Ленку у Илюхи, куда-то ушли, и она грустно усмехается. Обычно за нее заступалась хотя бы Оля, но та пару дней назад слегла с простудой, и теперь поддержки ждать не от кого. Ленка вздыхает, закидывает голову назад и только сейчас чувствует, что по щекам катятся крупные слезы.
Полтора года назад ее жизнь превратилась в ад. В прошлом сентябре Кириленко словно подменили, и теперь каждый день в школе становится для нее испытанием. Он дразнит ее, ворует и прячет вещи, зажимает на переменах и после уроков, кажется, соревнуется сам с собой в изощренности издевательств над ней. Помощи в этой ситуации ждать неоткуда. Одноклассницы посмеиваются и намекают, что Кириленко к ней неравнодушен, а в их взглядах и голосах читается непонятная ей зависть. Просить о помощи учителей бесполезно, мама советует не обращать на него внимания, чтобы ему надоело к ней лезть. Только вот время идет, а Илье не надоедает. Наоборот, ее равнодушие только сильнее подогревает его интерес.
Ответить ему чем-то равноценным Ленка не может, потому что все ее попытки вызывают у него лишь смех и приводят к еще более жестким издевательствам, так что остается только терпеть. Безысходность, беспомощность и страх – все, что у нее осталось, и все, что ей светит в ближайшие месяцы.
Ленка вынырнула из воспоминаний и часто заморгала, чтобы отогнать подступившие слезы. Картинки из прошлого оказались настолько отчетливыми и яркими, что на какое-то время она словно вернулась снова почти на два года назад. Непонятно, почему в памяти всплыл именно этот случай, но подобные вещи были самым надежным оберегом от чувства жалости к Илье. И вообще от каких-либо чувств к нему, кроме ненависти.
Сегодня Ленка дала ему шанс, когда он начал вести себя как нормальный парень, но Илья жестоко обманул ее и должен был за это поплатиться. Она хотела в ответ ударить его побольнее, но выяснилось, что для всяких издевок Илья был практически неуязвим, потому что он сам неплохо справлялся с тем, чтобы выставлять себя на посмешище. Но должно же было существовать что-то, что заставит его страдать?
Удивительно, насколько хорошо и одновременно плохо Ленка его знала. Кириленко рассказывал ей обо всем, что делал, куда ходил, чем увлекался, с кем общался, но то, о чем он мечтал и чего боялся, было для нее загадкой. Он производил впечатление открытого человека, но на самом деле Илья предусмотрительно скрывал все, что можно было использовать против него.
Если кто и мог помочь, так это Оля, однако подруга до сих пор обижалась и даже не закидывала Ленку сообщениями, хотя обычно их поток не прекращался ни на час. Посчитав, что ссориться из-за такой ерунды глупо, Ленка попыталась дозвониться до нее, но ответа не получила и тогда решилась на крайние меры – наведаться в гости.
Конечно, в такую мерзкую погоду выходить из дома не хотелось, но ничего лучше Ленка не придумала, поэтому наскоро оделась потеплее, накрутила на шею шарф, щелкнула дверным замком и прислушалась. Никакой реакции ее активное шевеление не вызвало, поэтому она не выдержала и крикнула в сторону гостиной:
– Я к Оле!
– Хорошо, – ответила мама.
Едва ли она поняла, о чем говорила Ленка. У мамы несколько недель назад появилось новое увлечение – вышивание картин крестиком, и все свободное время она тратила на создание шедеврального полотна по мотивам их семейной фотографии. Ленка не очень понимала, зачем это нужно, если фотка уже есть, но вышивание все-таки было лучше масляной живописи, из-за которой все в квартире пропахло мерзким химозным запахом.
Ленка потопталась немного в прихожей, но никаких вопросов о том, во сколько она вернется и чем вообще собирается заниматься, не последовало, поэтому она обиженно фыркнула и выбежала из квартиры, хлопнув дверью. Бесит. Иногда так хотелось побунтовать, поругаться или даже сбежать из дома под вечер, а потом бродить по темным улицам, отгородившись от окружающего мира наушниками с тоскливыми песнями про одиночество, но нет. Этот мир словно проверял Ленку на прочность, потому что подсовывал ей только самых неунывающих людей.
Мама всегда витала в облаках и с восторгом принимала любые ее идеи, тут же погружаясь в воспоминания о своей юности, все одноклассники тоже были до ужаса дружелюбные, про Илью и говорить нечего. Он вообще походил на дворняжку, которая радостно скулит и виляет хвостом, если хозяин обратил на нее внимание, пусть на деле тот просто пнул ее, чтобы не мешалась под ногами. И даже вечно загонистая Оля излучала оптимизм и жила мечтой о какой-то там великой любви. Разве только отец не вписывался в общую картину, но он был слишком занят работой в своей юридической фирме и не горел желанием воспитывать дочь, а жаль. С его тяжелым характером скандалы вышли бы фееричными – соседи слушали бы их вместо сериалов.
До Оли Ленка добралась за рекордные семь минут вместо привычных двенадцати, и это с учетом очереди, которую ей пришлось отстоять в магазине. Последним препятствием стала наглухо закрытая подъездная дверь с домофоном, но, к счастью, Олю впечатлило ее неудержимое рвение к примирению, поэтому вскоре Ленка уже стояла перед нужной квартирой на пятом этаже и жала на кнопку звонка.
– Привет, – сказала она, когда дверь открылась.
Не прогнала, уже хорошо. Теперь нужно было закрепить успех, поэтому Ленка потрясла в воздухе пластиковым контейнером с эклерами в шоколадной глазури.
– Я со вкусняшками.
Со стороны это выглядело так, будто она пыталась приманить кошку пакетиком с кормом, но Ленка удержалась и не озвучила свою мысль: одно неловкое движение – и Оля могла снова обидеться. Пока же подруга стояла и завороженно смотрела на сладости с опасением и восторгом.
– Ты же знаешь, что я на диете, – дрогнувшим голосом ответила она.
Про это Ленка знала, и даже знала, что это за диета такая. Олю на нее подсадил одиннадцатиклассник, с которым она начала встречаться перед Новым годом. Ленке он казался крайне неприятным типом, еще более мерзким, чем Фетисов, но подруга в своем Ванечке души не чаяла и послушно бегала за ним, несмотря на то что вел он себя как последний козел. На уговоры и предупреждения Оля не велась, поэтому Ленка уже была близка к тому, чтобы разобраться с ним самостоятельно, но судьба, к счастью, все разрулила. Жилин собрался поступать в другом городе и, пока Оля страдала и мечтала приехать к нему на следующий год, уже планировал будущее без нее, о чем сообщил только летом, перед самым отъездом.
Естественно, так как Жилин был козлом, просто так расстаться с ней он не мог и напоследок наговорил много всего, в том числе намекнул, что ей не мешало бы скинуть пару килограммов. Вообще-то, проще было разумную жизнь на Луне обнаружить, чем найти у Оли лишний вес, но она приняла эти слова близко к сердцу и твердо решила превратиться в красотку назло ему. За это дело Оля взялась со всем энтузиазмом, на который только была способна, и уже исчезла бы, если бы Ленка на регулярной основе не подкармливала ее всякими гадостями.
На деле же Оле никакие диеты и улучшения были не нужны, потому что такую красотку, как она, надо было еще поискать. Природа наградила ее всем, о чем обычно мечтают девушки: длинные стройные ноги, тонкая талия, пухлые губы и большие, миндалевидной формы глаза, аккуратный тонкий нос и светлые волосы с мягким золотым отливом. Парни при виде нее шеи сворачивали, но у Оли была одна проблема, которая перечеркивала все, – ее хроническая неуверенность в себе. Она не замечала своих достоинств и предпочитала выискивать микроскопические недостатки, чем всякие уроды вроде Жилина умело пользовались.
– На сегодня диета отменяется, – строго сказала Ленка и без приглашения протиснулась в прихожую, пока подруга не успела опомниться.
Похоже, эклеры оказались достаточно весомым аргументом, чтобы не выгонять ее, но слабым для того, чтобы помириться. Пока закипал чайник, Оля сидела на самом краешке табуретки и нервно перебирала пальцами край скатерти, словно от этого разговора зависела вся ее жизнь, а Ленка сидела рядом и подбирала слова.
– Оль, в общем… – запнулась она, – я беременна.
– Как?! – воскликнула Оля, округлив глаза. – От кого?
– Ну не от тебя же, – серьезно ответила Ленка и, не выдержав, громко рассмеялась.
Да, нелепо, ну а что еще было делать, если подруга вела себя так, словно какая-то катастрофа произошла? Надо было разрядить обстановку, и она не виновата, что ничего лучше в этот момент не придумала.
– Дура! – сказала Оля и швырнула в нее пачку чая, стоявшую на столе.
– Видела бы ты себя! – продолжала веселиться Ленка. – Ладно, а теперь серьезно. Слушай и запоминай: мы с Кириленко не встречаемся, просто поспорили и теперь по очереди выполняем разные тупые задания. Кто первый сольется – тот проиграл, но мы договорились, что рассказывать об этом вообще никому не будем, поэтому притворяйся, что ничего не знаешь.
– А в чем смысл? – удивилась Оля.
– Если я выиграю, то он обещал наконец-то отцепиться от меня и даже не смотреть в мою сторону.
– А если он?
Предположить такой вариант даже теоретически было невыносимо, поэтому Ленка поморщилась, вспомнив, чем чреват ее проигрыш.
– Если выиграет он, мне придется с ним встречаться.
– Боже, это самый сложный способ начать отношения с парнем, который только можно представить, – сказала, покачав головой, Оля.
