Рино Кроу
Бардовские сказки
– Не будь букой-злюкой. Ты хорооооший. Бееееленький. Пушиииистый. – Мальчуган замолкает задумчиво, подражая отцу, хмурится. А потом выдает. – Как одуванчик.
Олег смотрит на него чуть удивленно: – Это тебе мама сказала?
–Неееа, бааабушка. – Мальчуган мотает головой. – Она сказала, что ты сейчас – белый одуванчик, а был жееооолтенький.
Олег смеется. А затем осекается, чувствуя, острая боль рвет грудную клетку. Давится кашлем, чтобы не напугать сынишку.
VII
«На братских могилах не ставят крестов» (с)
Те, кто приходит на небольшое кладбище к другим могилам, неодобрительно косятся на небольшой холмик, окруженный простой, но крепкой невысокой оградой. Он стоит на отшибе и кажется навсегда заброшенным. Несмотря на то, что на участке чисто и аккуратно – ограда подкрашена, небольшой крест стоит ровно. Две даты на кресте говорят о том, что тот, кто под ним лежит, ненамного отошел от возраста Христа. И все же на этой могиле нет почти обязательных в таких местах пышных венков и траурных лент, а также охапок искусственных и живых цветов. Только лишь крупные золотистые головки солнечных цветов поздней весной и ранним летом окаймляют клумбу; а в июле кажется, что крест парит в белоснежном облаке, потому как его окружают пушистые шарики. Одуванчики. Надпись над датами жизни весьма лаконична:
«Олег Дмитриевич Уванов. Одуванчик».
Конец
Путешествие маленькой звездочки
Жила на свете маленькая звездочка. То есть, конечно, это только говорится так, что на свете. Ведь при дневном свете звезд не видно. Тем более, таких, какой была эта звездочка. Ведь свет солнца куда сильнее и ярче прочих светил.
Итак – высоко-высоко в далеких небесах жила маленькая звездочка. Всю свою жизнь она мечтала о том, как ее свет, пронзая черноту космоса, будет отмечать ее путь по небесам и станет заметен всем астрономам, и те внесут ее в реестр самых ярких звезд. Или, противясь черным тучам грозы и шторма, поведет ее свет большие корабли в бушующем море, помогая добраться до гостеприимного берега. Или будет дарить влюбленным свое таинственное очарование и создавать романтическую атмосферу.
Но, увы, звездочка была так мала, что терялась среди сияния и мерцания света больших звезд. И, когда они дружной семьей высыпали на темном бархате ночного неба, маленькая звездочка просто пропадала среди них. И от огорчения и грусти она начала тускнеть.
Так продолжалось много-много дней и месяцев, и звездочка совсем уже отчаялась, а от отчаяния почти погасла.
Однажды темной осенней ночью небо окутали огромные черные тучи. Они скрыли все звезды и луну, делая и без того темную ночь и вовсе непроглядной. И в этой непроглядной ночной темноте в густом лесу заблудилась маленькая девочка. Она гуляла поздно вечером и заплутала среди высоких деревьев, потеряв тропинку. И теперь горько плакала, дрожа от холода и страха. Ведь, кто знает – какие дикие звери водятся в лесу и могут напасть? И как скоро дома заметят, что девочка пропала, а затем – как долго будут ее искать? Потому и текли по щекам девочки горючие слезы, потому и сжимал маленькое сердце колючий холодный ужас отчаяния.
Высоко-высоко в темном тебе маленькая звездочка услышала далекий плач. Она хотела посмотреть – что там случилось? Но черные тучи продолжали плотно скрывать землю. И более крупные звезды не моги, да и не хотели спускаться. И тогда маленькая звездочка протиснулась между тучами и стремительно понеслась вниз – все скорее и скорее. Сильный ветер сбивал ее с пути, но звездочка продолжала лететь. Космическое пространство кружило и путало ее, но звездочка не позволяла себе поддаться обману. В какой-то миг ей показалось, что она не летит, а падает, и вот-вот ударится об землю и разобьется на сотню или тысячу крохотных искорок, которые тут же погаснут. Но звездочка все еще слышала плач внизу, и, преодолев свой страх, продолжала лететь. «А вдруг я не долечу, не смогу найти того, кому нужна помощь, не смогу осветить дорогу» – одолевали сомнения маленькую звездочку. Но она гнала их прочь.
Наконец, она достигла верхушек деревьев – острых, как пик, и, ныряя между ветвями, полетела еще ниже, освещая дорогу своим неярким светом и разыскивая того, кто же тут плачет.
Темный лес тревожно и грозно гудел, шумел и шуршал, заглушая прочие звуки; и все же звездочка продолжала свой путь. И, чем больше становилась звездочка уверенной в том, что справится, тем ярче она светила. Перепрыгивая с ветки на ветку, словно крошечная светящаяся птичка, звездочка, наконец, нашла плачущую девочку. И вот, подлетев к девочке, звездочка начала кружиться над ее головой, предлагая следовать за собой. И девочка пошла за ней. Звездочка чуть отлетала вперед, затем возвращалась, освещая дорогу. Затем и вовсе опустилась в протянутую к ней ладошку. Девочка к тому времени вовсе перестала плакать и лишь слегка шмыгала носом, топая вперед по дороге, которая вела к ее дому. Звездочка в ладошке девочки приятно грела, не давая больше замерзнуть, и разгоралась все больше и ярче. Свет ее не ослеплял, а тепло не обжигало; и вообще звездочка была похожа на пушистого цыпленка, который вдруг озарился изнутри мягким теплым светом.
Наконец лес кончился, и девочка увидела впереди дорогу, ведущую к ее городку, впереди светились окна домов. Обрадованная девочка побежала к дому. А маленькая звездочка, словно бабочка с цветка, вспорхнула с ее ладошки и полетела обратно в небо. И чем выше она поднималась, тем ярче разгоралась, становилась все крупнее.
И вот с тех самых пор сияет в небесной вышине большая яркая звезда. Она частенько глядит на землю, ища тех, кому нужны тепло и поддержка, а найдя, спускается вниз и помогает заблудившимся, отчаявшимся, замерзающим и одиноким. Оттого и зовут эту звезду – Звездой Надежды и Помощи.
А сама Звезда, бывшая когда-то маленькой слабой и неяркой звездочкой, невидной за прочими светилами, нередко вспоминает маленькую девочку, благодаря которой обрела уверенность в себе. И прилетает на землю, чтобы посветить в окошко и нашептать сказку уже детям бывшей маленькой девочки. Просто так, даже если ее не просят.
Конец
Соловей
Соловей жил в ветвях большого куста, растущего на берегу пруда. Соловей был невзрачен на вид – маленькая птичка с серо-зеленоватым оперением, которое так хорошо скрывает среди густой листвы от разного рода хищников – кошек, крупных хищных птиц и мальчишек, частенько желающих запустить камнем в безобидную пичугу просто так – озорства ради. Но днем, как уже было сказано, прятал родной куст, а ночью все мальчишки спали, кошки предпочитали охотиться на мышей поближе к человеческому жилью, а сов и других ночных хищников здесь не водилось.
Когда на землю опускалась ночь, соловей начинал свой концерт. Его переливчатая трель была похожа на тонкое хрупкое кружево, которое оставляет мороз на оконных стеклах, но было живым и теплым.
Соловей пел звонко и громко, и ему подпевали лягушки из пруда, кузнечики в траве, сам куст, где жил маленький певец, шелестел листвой. И соловей был рад этому; ведь он знал, что все живое поет по- своему от всей души; и был благодарен и лягушкам, и кузнечику и кусту за их поддержку. Соловей знал, что своим пением они дарят немного иную, но тоже красивую нотку его пению
В гнезде на кусте соловей жил не один, а с женой. А еще – сначала в гнезде лежали пять крохотных зеленовато-коричневых яичка, а после из них вывелись птенцы. Весь день малыши пищали, требуя еды, и мать с отцом целый день носили им всяких мошек, букашек и жучков. Трудно приходилось соловью. Ведь нелегко весь день искать пропитание птенцам, а ночью – петь. Очень уставал бедный соловей, но все же не бросал своих ночных концертов. Ведь его пение дарило ночи красоту, а обитателям окрестностей – радость.
Однажды, уже под вечер, когда солнце уже начинало клониться к горизонту, соловей в поисках пищу для своих детей улетел довольно далеко от родного куста. Порхая низко над землей, он увидел копошащихся в траве насекомых. Слетел соловей на землю… и тут же попался в силок. Люди, поймавшие крылатого певца, посадили его в клетку и отвезли в дом, где жил один мальчик. Мальчик был очень болен и не мог ходить. Каждую ночь он слушал соловья, доносившееся от пруда, и горько плакал от того, что не может прийти на берег пруда и послушать соловья поближе. И тогда отец мальчика решил поймать соловья и принести сыну. Он надеялся, что тогда мальчик перестанет плакать и поправится.
Клетку с птицей поставили на подоконник в комнате мальчика, насыпали в кормушку самый лучший корм, налили в поилку чистой воды. Но соловей тосковал по свободе, по свежему ветру, по солнечным лучам, плеску воды пруда, по своему кусту и гнезду, жене и детям. Даже по звонким и громким лягушкам и кузнечикам – и то скучал, ведь они были его друзьями. И потому не притрагивался соловей ни к корму, ни к воде. Сидел в углу клетки и, нахохлившись, молчал. С грустью смотрел на все это заболевший мальчик, а потом сказал родителям:
– Отпустите соловья на волю, обратно, где он жил. Я не хочу, чтобы он умер в клетке.
Родители уже и сами видели, что не радость они принесли в дом, а надвигающуюся беду. Взяли они клетку с соловьем и отвезли обратно на то же место, где поймали. Открыли дверцу клетки, а сами отошли в сторонку. Хотели они убедиться, что будет с птицей все в порядке – что не съест ослабевшего соловья ни кошка, ни ворона, никакой другой хищник.
Соловей же почувствовал, как легонько касается его перьев ветерок, услышал, как поют знакомые дневные птицы и тихо плещет в свои берега пруд, как шелестит листва родных кустов. Сначала он просто приподнял голову, потом – крылья, а затем выпорхнул из клетки. Потом же и вовсе взлетел на нижнюю ветку ближайшего куста. Огляделся по сторонам, принялся склевывать с листьев и коры каких-то букашек, а, набравшись сил, и вовсе полетел к родному гнезду.
И в ту же ночь заболевший мальчик вновь услышал далекую, но очень звонкую песню соловья, которому подпевали лягушки и кузнечики.
А через какое-то время мальчик поправился, и родители привезли его на берег того пруда. И соловей, увидев того, кому был обязан своим освобождением, подлетел к мальчику, сел ему на плечо, вовсе не боясь, и запел. Несмотря на то, что вовсе не вечер и не ночь стояли на земле, а яркий солнечный день. Но только песней мог отблагодарить соловей своего освободителя. И маленький крылатый певец старался изо всех сил, и трель его летела к небу, будто подброшенный вверх бубенец, словно водяные брызги, в которых вспыхивают все оттенки радуги. И все лето после этого пел по ночам соловей, а мальчик стоял каждую ночь у окна и слушал.
Осенью же улетела семья соловьев в теплые края, смолкли трели, опустело гнездо. Облетел куст, замолчали кузнечики и лягушки. Но мальчик знал, что как только придет тепло, станет греть солнце – вновь зазеленеет куст, вернутся в свой дом птицы. И снова зазвучат над прудом соловьиные трели.
Конец
Часовщик
На окруженном со всех сторон лесом крутом холме, возвышающимся над городком, лежащим у его подножья, стоял замок. Старый, покрытый мхом и оплетенный старым вьюном, он казался древним заброшенным стариком. Не жил в замке ни король, ни печальный принц, ни злая королева, ни заточенная принцесса.
Во всех комнатах – и больших и малых, и в чуланах, и в кладовках; и в подвалах и в высоких башнях, и даже на чердаке – везде и всюду, тикали часы. Они были очень разные. И большие – напольные, и поменьше, висящие на стенах. У каждых часов был свой бой и свой характер.
Одни в своем круглом корпусе коричневого лакированного дерева, с длинными "усами"-стрелками и басовитым хриплым боем были похожи на магистра ратуши.
