Дарья Кравцова
Почти бывшие
Ксюша поджала губы:
– Ах так! Значит, вот так вот, да?!
– Да как “так”-то?! Между нами ничего не было! Я вообще не понимаю, что ты от меня хочешь сейчас.
– Ничего не было, да?! Так вот теперь и не будет, запомни. Ни между нами, ни между вами, ни у тебя! Ни-че-го! Сволочь ты, Ванечка! Жди, скоро у тебя новое имя появится, запоешь ты у меня!
Она злобно блеснула глазами и стремительно выскочила за дверь. Иван так и остался сидеть с удивленно поднятыми бровями и с видом человека, который вляпался во что-то, а во что – еще не понятно.
Прошло около часа после стычки Ксении и Ивана, о которой Оксана ничего не знала, когда она вышла из кабинета с папкой в руках. Нужно было отнести документы на подпись директору. В дальнем углу коридора стояли несколько женщин-кондукторов, в оранжевых жилетах и с черными сумками на шее. Увидев, бухгалтера, она хитро переглянулись и сдавленно захихикали. Оксана добродушно поприветствовала коллег и стала подниматься по лестнице, когда услышала за спиной приглушенный разговор:
– Хоть что-то твердое в руках девка подержит, – пискляво шипела одна из женщин.
– Ну да, пусть вспомнит, грустно, наверное, за вялое держаться, – вторил ей второй, более возрастной голос. Оксана остановилась и обернулась. Женщины поспешно отвели взгляд и стали очень внимательно рассматривать терминал третьего кондуктора.
Оксана непонимающе повела бровью и стала подниматься по ступеням. Женщины глухо засмеялись. Бухгалтер прошла в открытую дверь приемной, где властвовала Елена Михайловна – несменяемый секретарь. Она успешно оставалась на своем месте при всех директорах, которые менялись чуть ли не каждые два года, но место секретаря всегда оставалось за ней. Конечно, Елена Михайловна знала всех и каждого на предприятии, могла рассказать о каждом всю биографию и даже сделать расклад карт-таро на будущее, но конкретно этими знаниями она пользовалась лишь по просьбе. Вот и сейчас, когда Оксана появилась в поле зрения Елены Михайловны, последняя делала расклад. Бросив взгляд исподлобья, секретарь сгребла карты в кучу и прикрыла клавиатурой, а потом крайне мило поздоровалась:
– Доброе утро, Оксаночка. Сороки принесли на хвосте, что у нас новая ячейка общества образовалась? Правда ли это?
Оксана смутилась и густо покраснела, но подтвердила слухи:
– Можно и так сказать, Елена Михайловна!
– Счастливая ты, Оксаночка, а счастье оно, знаешь, тишину любит. Ты не рассказывай никому, девочка. Знаешь, всякое бывает, а сейчас расскажешь, ты-то забудешь, а люди помнить будут.
– Елена Михайловна, вы о чем? – уставилась на старшую коллегу Оксана.
– О деликатных, так сказать, проблемах, Оксаночка. – Секретарь поднялась из-за стола и подошла к Оксане. – Не стоит об этом рассказывать. Это на подпись? После обеда заберешь. Пока-пока!
Оксана, ошеломленная до глубины души, спустилась на этаж ниже, и ей казалось, что все вокруг что-то про нее знают такое постыдное, что выносить это было невозможно. На глаза наворачивались слезы, когда она представляла, что в каждом кабинете смеются над ней, обсуждают и осуждают. А главное: она не могла понять, что именно стало причиной такого поведения!
Оксана быстро нашла нужную ей дверь и, прерывисто постучав, сразу вошла. Иван сидел с телефоном в руках, глядя в монитор, словно собирался звонить.
– А, милая, привет! Я как раз хотел тебе написать… – начал он приветливо, но она резко прервала его.
– Что происходит? – едва сдерживая слезы, спросила она.
– Уточни? – Иван обеспокоенно отложил телефон в сторону. – Я тебя не понимаю.
– Надо мной все смеются и делают какие-то намеки, противные, сальные намеки. Иван, что происходит?
Мужчина нахмурился и задумчиво откинулся на спинку кресла, потом протяжно заскрипел, прикрыв глаза ладонью. Оксана всхлипнула:
– Ответь мне, пожалуйста....
– Это Ксюша.
– Какая Ксюша?
– Кассирша наша, Красненко. Она обещала мне отомстить за то, что я ее “отверг”– Иван сделал в воздухе кавычки пальцами. – Она намекала на близость, но я не воспользовался этим шансом. Она обещала распустить какие-то слухи обо мне. Не думал, что она сделает это так быстро.
– Боже мой, есть хоть одна женщина, мимо которой ты просто прошел?! – Оксана закрыла лицо руками, плечи ее дрожали.
– Милая, не надо так, – Иван подошел и обнял ее, – ты же знаешь, что это не так. Ты же мне веришь?
С этими словами он поднял ее лицо и поцеловал. Она увидела бездонные голубые глаза, в которых когда-то давно растаяла без остатка, без которых не представляла своего дня, но в душе ее поселилось невнятное, тихое беспокойство.
Во дворе
Олежка пытался заскочить на горку со стороны спуска, грохотал ногами о металлический лист и вызывал дикий восторг у младшего брата. Кирилл сидел на коленях у отца и не хотел спускаться.
– Олег, катайся нормально! – крикнул Иван, когда к горке стали подходить другие дети. Они стояли у лестницы и не знали, можно ил уже подниматься, а Олег не унимался: он разбегался и в два широких шага достигал середины горки, быстро разворачивался и сбегал вниз, чтоб всё повторить.
– Олег! Ты меня слышал?
Олег оглянулся на голос, улыбнулся папе и снова побежал по горке. Иван недовольно вздохнул, поднялся и, подхватив Кирилла на руки, пошел к старшему сыну. Олег увидел приближение отца и рванул в сторону подъезда. Во двор въехала серебристая иномарка и, не снижая скорости, двинулась вдоль дома. Иван видел, что автомобиль мелькнул между припаркованных машин как раз в тот момент, когда Олег, стоя посреди проезда, обернулся и посмотрел на него. Визг тормозов ударил по ушам, заставив непроизвольно крепче прижать младшего сына, когда перепрыгивал низкий забор. С замершим сердцем Иван открыл глаза: Олег замер перед бампером иномарки и не мигая смотрел перед собой. По штанам мальчика расползалось мокрое пятно.
– Твою мать, малой, ты что творишь?! – водитель иномарки выскочил из машины, подбежал к Олегу и стал трясти мальчика.
– Руки убери! – Иван подлетел к водителю и одним ударом уложил на асфальт. Водитель заорал благим матом, Иван сгреб сыновей и, не оборачиваясь, пошел домой. Он не видел, что на переднем сиденье рядом с водителем, до боли сдавив пальцами сумку, сидела Алла. На ватных ногах она подошла к отряхивающемуся от пыли водителю и тихо, но четко проговорила:
– Между нами всё кончено. Не звони мне больше.
Потом, уже проводив взглядом отъезжающую иномарку, она долго сидела на лавке перед подъездом, и даже увидела спешащую домой новую женщину своего мужа. Она внимательно изучила внешность любовницы, приметив узкую талию и длинные струящиеся по спине волосы, радостно – глупую улыбку на лице и скучное серое платье.
Оксана буквально летела домой: ей не терпелось обсудить всё, что произошло за день. Она с трудом сдерживалась, чтобы не побежать к любимому и близкому человеку. Скорее очутиться в его объятиях – всё, о чем она могла мечтать. Утреннее происшествие, косые взгляды и смешки остались там, на работе, а здесь и сейчас была она настоящая – ласковая и любящая.
Ключ легко и беззвучно провернулся в замке, дверь открылась. Оксана щёлкнула выключатель света и яркая лампа осветила тихий коридор. Был слышен приглушённый говор телевизора в дальней комнате. Оксана ни разу туда не заходила, хотя знала, что там расположена детская.
– Милый, я дома! – весело крикнула женщина, скидывая босоножки с множеством ремешков. Ответа не последовало. Игривое настроение сменилось напряжением. Неужели он ещё не пришёл? Ведь около двух часов дня он написал, что едет домой. Если быть полностью откровенной, то Оксана надеялась (даже ждала) на какой-нибудь сюрприз, романтический жест, возможно, ужин. Но, заглянув на кухню, она увидела лишь немытую посуду, оставшуюся после завтрака.
Оксана медленно двинулась на звуки телевизора. Приоткрыв дверь детской, она увидела Кирилла, со скучающим выражением лица ковыряющего игрушку. Иван полулежал на кровати, прислонившись к стене и гладил по спине прижимавшегося к нему Олега. Мальчик вздрагивал, когда рука отца отрывалась. Никто не смотрел в телевизор, на экране которого известный ведущий проверял, готов ли унитаз к приёму гостей. Дверь скрипнула. Олег вжался в отца всем своим худым телом, Иван перевёл взгляд на появившуюся в дверной проёме Оксану и улыбнулся. Оксане почему-то показалось, что он похож на воздушный шар, из которого вышел почти весь воздух и осталась лишь одна оболочка. Она осторожно вошла в комнату. Кирилл заметил её и бросился к отцу, прижался с другой стороны. Оксана остановилась, замешкавшись, и вышла в коридор. Телевизор всё так же бубнил за её спиной через дверь. Больше никаких звуков не было. Она посмотрела на свой чемодан, прислоненный к стене в спальне. Где-то за невесомой занавеской лился смех и крики детей.
«Ну уж нет, – подумала она решительно, – я не для того сюда приехала, чтоб сдаваться»
Оксана направилась в кухню, быстро приготовила незатейливый ужин, наполнив дом теплом и аппетитными ароматами, затем пробежала на цыпочках до детской и чуть слышно постучала в дверь.
– Ужин на столе, – заглянула она в комнату.
Дети дремали возле отца. Иван слегка кивнул и постарался встать, но мальчишки прижались ещё сильнее.
– Не могу встать, – беззвучно, только губами, ответил Иван и развел руками.
Оксана кивнула и притворила дверь. На глаза навернулись слёзы, но она так быстро смахнула их, что сама не заметила. Вечер она провела в одиночестве, читая книгу на широкой кровати в спальне, прислушиваясь к звукам из детской. Точнее к полной тишине. Среди ночи она почувствовала, как Иван обнял её. Сквозь сон, Оксана погладила его руку и улыбнулась, но блаженство прервалось так же внезапно, как и возникло: в детской заплакал Олег, Иван тут же ушёл к нему. Оставшуюся часть ночи Оксана провела одна не смыкая глаз. По стене ходили тени от ветвей, освещенных фонарями. Редкие оклики не прерывали цокот кузнечиков. Свежий ночной воздух приятно обволакивал голову, дышал в волосах. Оксана разглядывала рисунок на обоях, и решила про себя, что он точно не в ее вкусе.
“Интересно, кто выбирал эти обои? Наверняка, однофамилица. Такая нелепица!” – подумала девушка, перевернулась на другой бок и увидела светлое пятно подушки в зеркале. – “Да и цвет шкафа совсем не подходит к кровати. Как и белые стулья с синими спинками в кухне просто ужасны”
На работе.
– Ох, Оксанка, ну и повезло же тебе! – Лариса отхлебнула горячий чай и поморщилась. – Добилась ты своего всё-таки.
– Ага, взяла измором, – поддержала Мария Васильевна.
Оксана слушала без радости. А чего она добилась? Вот если бы он женился, тогда да, а так…. В холодной постели она и дома спать может. Лариса пристально посмотрела на коллегу и, кажется, прочитала её мысли. Лариса была очень внимательной, и от неё ничего не могло ускользнуть. Порой Оксане казалось, что Лариса видит её насквозь.
– Что случилось? – спросила она тихо, когда они отправились мыть посуду. – Ты не выглядишь счастливой.
– Всё хорошо, просто, -замялась Оксана, – немного не так, как я себе представляла… .
– Что, он разбрасывает носки и не убирает тарелки?
Оксана вздохнула, ложка выпала из стакана и брякнула о раковину.
– Нет-нет, всё хорошо. Наладится.
– Ну смотри сама, конечно, – протянула с сомнениями Лариса, не сводя пронзительного взора с коллеги. -Вы оба уже не юные желторотики, у каждого за спиной истории, прошлое, это не всегда просто принять….
– Ларисочка, я понимаю, – вздохнула Оксана, – но его история не совсем прошлая, она очень даже настоящая, не законченная… .
Лариса приобняла подругу за плечи:
– Ты же знаешь, что дети бывшими не бывают. Если бы он их бросил, ты бы даже не глянула на него, так ведь?
Оксана сосредоточенно посмотрела в лицо коллеги, и должна была признать её правоту: мужчина, предавший своих детей, никогда бы её не заинтересовал.
– Как всегда, ты права, Лариса, – выдохнула, наконец, Оксана.
Женщины собрали на разнос посуду и вышли в коридор. Мимо них прошли водители. Мужчины оглядели Оксану и хмыкнули под нос, а когда отошли подальше, один спросил у другого:
– Это она что ли?
Второй кивнул, первый заинтересовано оглянулся, смерил Оксану с ног до головы, сально подмигнул. Женщина напряглась, но в кармане завибрировал телефон, и Оксана отвлеклась, а когда вновь взглянула на мужчин, то ей первый мужчина, крепкий и подтянутый, откровенно провёл языком по внутренней стороне щеки и послал воздушный поцелуй.
– Ты видела? – спросила Оксана подругу.
Лариса пожала плечами с отвращением: «У нас что ни чмо, то герой-любовник»
– Хотя, знаешь… Я случайно кое-что услышала вчера… . Даже не знаю, говорить ли тебе…
Оксана напряглась и спросила: «Что именно ты слышала?»
– Говорят, что у Ивана роман с нашей кассиршей.
– С Ксюшей?
Лариса кивнула и открыла дверь в кабинет, пропуская коллегу войти первой: «Да, с ней»
– Я уже слышала про эту историю, но этот не правда. Ничего между ними не было.
Ольга Александровна, не отрываясь от монитора, едко вставила:
– Ну да, так он и рассказал тебе, ага.
Лариса тут же одернула её: «А тебе больше всех надо, Оля? Ты прям знаток всех мужчин!”
Ольга вскинула голову:
– Нет, я не знаток всех мужчин, но ни один раз видела их вместе, девочки. Хотите, закидайте меня тапками, но она висла на нём, а он был не против!
– Вечно ты, Оля, гадости собираешь! – возмутилась в ответ Мария Васильевна, – Ни разу я не видела и не слышала о нём подобного!
– Так вы с людьми больше общайтесь, Мария Васильевна, – парировала Ольга, – и будете знать! И, кстати, не только кассирша, но и ещё пара женщин оказывали ему знаки внимания.
– Ой, ну начинается! – отмахнулась Мария Васильевна. – Сейчас всё в кучу соберешь!
– А почему бы и нет? – вступилась Лариса, – Это же нормально, когда женщина считают молодого мужчину привлекательным. Тем более, что это так и есть!
– Не в этом дело, Ларисочка, – закатила глаза Ольга Александровна, – конечно, это нормально. Не нормально вот так, без разбора, с любой связываться!
Оксана медленно опустилась на стул и поджала губы. Ну вот, этого только не хватало: все обсуждают их отношения!
Лариса шикнула на Ольгу и излишне беззаботно обратилась к Оксане:
– Оксаночка, прогуляешься сегодня со мной по обувным? Мне нужно туфельки новые купить, а то эти, – она вздохнула и выставила ноги из-под стола, – совсем износились…
Оксана согласилась и через пятнадцать минут полностью погрузилась в работу, выбросив всё из головы.
Третий вечер
Весь день Иван провёл с сыновьями. Они складывали оригами, гуляли во дворе, сделали поделки в детский сад и даже испекли пирог с вишней. Он внимательно следил за Олегом, но не заметил признаков испуга, страха или тревоги – ребёнок был спокоен и доволен. Около пяти часов вечера Иван написал сообщение почти бывшей жене: «Вечером приведу детей». Через пять минут пришёл ответ: «Я задержусь на работе сегодня. Зайду за ними сама» Иван хмыкнул и убрал телефон в карман.
«Зайдёт она, – скривился в ухмылке Нечаев, – проверить заявится! Высматривать будет. Вся в мать”
Он постоял, посмотрел, как сыновья бегают по площадке друг за другом. Хмыкнул: “Пусть заходит! Пусть высматривает! Я ей устрою…”
– Парни, в магазин! – скомандовал он мальчишкам. Дети мгновенно оказались рядом и, спрятав маленькие ладошки в сильные руки отца, троица отправилась со двора.
Вернулись они с полными пакетами, а маленький Кирилл нес большой букет, закрывавшим его милое довольное личико. Олег прыгал вокруг брата и спрашивал: “Папа, а это мы маме подарим? Маме же, да, папа?” Иван потрепал сына по голове и промолчал. Сын не уловил его хитрого прищура и кривой ухмылки.
Пока сыновья играли в детской, шумели игрушками и кричали, Иван занимался ужином. На столе
в вазе горделиво источал аромат букет роскошных цветов. Приборы, салфетки занимали свои почетные места. Когда он делал это в последний раз? Иван уже вспомнить не мог, но когда-то точно делал. И она это знает. Скоро придет Оксана, но, возможно, тоже чуть задержится: в час-пик приехать быстро не получится.
Когда приготовления были закончены, Иван придирчиво оглядел стол, и остался доволен результатом. Теперь остается только ждать. Он прошел в гостиную, передвинул кресло к окну и сел на подлокотник и откинулся на спинку. Его взору открывался двор и единственный вход в него – ни одна из женщин не могла бы проскочить незамеченной. Кресло было очень удобным – через десять минут Иван расслабился и скрещенные на груди руки легко двигались в такт дыханию. Он вспомнил тот изнуряющий поход в магазин, когда Алла выбирала кресло: они проехали все салоны, все склады, но ей всё не нравилось.
– Здесь обивка неудачная, тут ножки некрасивые, – она находила недостатки в каждом изделии.
– Да ты за меня замуж вышла быстрее, чем это кресло выбираешь! – возмутился он, когда она фыркнула на очередное кресло.
– Я не хочу жалеть еще и о том, что кресло неподходящее выбрала! – полушутя ответила жена. – Хотя бы оно должно меня радовать!
– А я что, не радую тебя? – повел бровью Иван.
Алла сделала вид, что не услышала. Ее лицо просияло, и женщина стала быстро пробираться сквозь ряды мебели в дальний угол. Там, среди неброских диванов, она уселась в красное кресло на резных ножках и расплылась в улыбке:
– Это оно!
Иван придирчиво оглядел предмет интерьера: обычное кресло, обивка под бархат яркого алого цвета.
– Красное? У нас же ничего яркого нет, зачем нам это красное кресло?
– Вот именно, что у нас всё спокойных тонов, а это будет ярким пятном. А то от скуки уже зубы сводит…
– Так это не от того, что яркого пятна нет, а потому что радоваться кто- то не умеет....
– Конечно! – Взбеленилась Алла, – У меня же сотни поводов для радости! Один только муж чего стоит: радоваться-не перерадоваться!
– Если бы ты хоть иногда была благодарна, то и радовать бы тебя хотелось!
– Иди ты к черту, дорогой! – Алла швырнула сумку в мужа и демонстративно прошла мимо, задев его бедрами. Продавец переминалась с ноги на ногу в некотором отдалении. Иван провел руками по волосам, взъерошив их, и шумно выдохнул.
– Так вы это кресло брать будете? -внезапно прозвучавший вопрос заставил мужчину вздрогнуть и обернуться. Девушка неуверенно ломала пальцы между рядами диванов. Иван с неприязнью глянул на красную обивку, нелепые ножки.
– Будем. Оформляйте. – вздохнул он и плюхнулся на ближайший диван.
Выйдя из магазина с креслом в руках, Иван не увидел Аллу возле машины, хотя думал, что она должна его ждать именно здесь. Поставив кресло на присыпанный пушистыми снежинками асфальт, он достал телефон и набрал номер супруги. Долгие гудки начинали выводить из себя. Один дозвон завершился. Иван сразу же набрал повторно, но и в этот раз жена не брала трубку. Крепко выругавшись, мужчина набрал в третий раз.
– Чего тебе? – вынырнул недовольный голос жены из шума.
– Ты где?
– Домой поехала.
– Сама?
– Сама. Я умею пользоваться автобусом, представь себе. – И Алла сбросила вызов.
Иван стиснул зубы, по его лицу пошли красные пятна, а пальцы, сживавшие телефон, побелели. Он снова крепко выругался, умастил кресло на заднее сиденье и поехал домой. С большим трудом новая покупка прошла через входные двери. Алла стояла в коридоре, облокотившись о стену и подбоченившись.
– Что, купил всё-таки? – хмыкнула она.
Иван опустил кресло на пол и расстегнул куртку.
– Как видишь.
Алла с недовольным видом подошла к креслу и придирчиво оглядела. Провела рукой по ткани. Ворс поднялся и в месте прикосновения стал светлее.
– Ну вот, – сморщил она носик, – так и знала, что ерунду притащишь.
– Ты же сама его выбрала! – воскликнул Иван и сорвал со спинки кресла оберточный целлофан. – Это то самое кресло!
Алла равнодушно пожала плечами и направилась в гостиную. Разъярённый Иван схватил кресло и потащил его за женой, царапая резными ножками пол.
– Ты хотела это чертово кресло, ты его выбрала, а теперь оно тебе не нравится?!
– Лишь бы оно тебе нравилось, у нас же всё так, как хочешь ты, – со страдальческим видом заявила Алла.
Иван сжал кулаки, отшвырнул новый предмет мебели и вышел прочь. Морозный воздух и порыв ветра остудили голову. Он долго стоял на крыльце, смотря на завихрения снежинок в свете фонарей. Нужно было подумать о чём— то, но в голове было пусто. Сколько времени он так простоял уже никто и не вспомнит, но, когда ноги окончательно замёрзли от неподвижности, Иван вернулся в квартиру. Свет нигде не горел. По сбивчивому сопению с дальней стороны кровати, он понял, что Алла не спит. Лёг, выпрямил усталые, гудящие ноги. Алла не двигалась. Ровным полем между ними пролегло одеяло, словно русло пересохшей реки. Мужчина и женщина, когда-то близкие и родные, стали непоправимо далеки, оставаясь в одной кровати. Иван чувствовал, как холод ног медленно поднимается выше, поглощая его тело и душу сантиметр за сантиметром, и вскоре не осталось ни одной клетки, которой бы он любил Аллу. Все тёплые чувства к ней замёрзли и угасли. Спасать было нечего.
Вот и сейчас, восседая на подлокотнике как оказалось позже, очень удобного кресла, Иван почувствовал в ногах тот холод, и уже поднялся чтоб размяться, как во дворе появилась почти бывшая жена. Мужчина хищно улыбнулся и не сводил глаз с Аллы, пока та не скрылась под ветками раскидистого тополя, растущего у подъезда. Раздался звонок домофона. Иван прерывисто спросил: «Кто?». В ответ раздался знакомый голос, вызывающий оскомину: «Я!».
Вскоре супруга появилась на пороге.
– Где мальчишки? – она небрежно осмотрелась по сторонам.
– В детской играют, – максимально расслаблено ответил Иван.
– Не мог их собрать к моему приходу? – недовольно скривилась Алла.
– Ты не указала точного времени, – заметил он и пошёл за детьми. Алла последовала за ним. Проходя мимо кухни, она увидела накрытый стол и остановилась в растерянности. В груди ёкнуло и застыло сердце.
– Мои любимые цветы, – вполголоса, нежно сказала она. Иван остановился и посмотрел на неё.
– Извини, это не тебе. – Холодно отрезал он. Ему показалось, что на глазах её блеснули слезы.
– Мог бы и другие выбрать. Специально, да? Чтоб я увидела? – дрожащим голосом спросила она.
– Нет, – равнодушно пожал плечами Иван. – Совпадение.
– Совпадение? Не ври мне, Ваня, я тебя знаю как облупленного! – Алла яростно бросилась к столу и схватила букет. – Мои любимые цветы, мои! Ты даришь ей мои любимые цветы!
Она разорвала букет на две половины и обе части полетели в лицо почти бывшему мужу, а следом последовали столовые приборы и салфетки. С грохотом посыпались на пол тарелки, разлетаясь о кафель на мелкие кусочки. Ивану удалось схватить жену за руки и, ловко скрутив, прижать спиной к себе. Алла несколько раз дёрнулась, махнула ногой перед собой и сдалась в бессильной злобе, поникла. Послышались шлепки голых ног по коридору и в кухню заглянули две светлые головки.
– Папа? Мама? Что вы делаете? – спросил Олежка.
Иван разжал хватку, Алла встрепенулась, быстро поправила сбившуюся одежду и волосы.
– Ничего, мальчики, домой собирайтесь.
– Но мама, мы хотим здесь… – начал канючить Олег, опустив до коленок внезапно отяжелевшие руки.
– Собирайтесь, – настойчиво повторила мать, – папе некогда сегодня. Он гостью ждёт. Ему теперь не до вас.
Иван бросил полный ненависти взгляд на жену, а Кирилл увидел поломанные цветы и расплакался. В свои четыре года он говорил не так много слов, и ни одно из них не означало «растерзанный букет, который я так старательно нёс из магазина».
– Молодец, – бросила Ивану жена, – хорошо сработано! Всё для детей!
Последние слова прозвучали с явной издёвкой, на которую Иван ответил:
– Есть у кого поучиться, дорогая!
Закрыв дверь за детьми и их матерью, Иван решил было убраться на кухне, но в последний момент передумал. Бардак, учиненный почти бывшей женой, смутно напомнил ему его собственную жизнь и потому, присев на стул, он долго смотрел на разбитые тарелки. Эти тарелки он купил уже после того, как она забрала детей, после её измены, после её предательства. Купил потому, что она долго просила это сделать, но он не мог найти времени на поход по магазинам. Да и зачем это было делать, если посуды дома хоть отбавляй? А Алла всё твердила: “Нужно купить красивый большой набор, чтоб на стол не стыдно было поставить” Он всё усмехался: “Перед кем ты стыдиться собралась, если сама отвадила всех друзей от нашего дома? На то, какие тарелки на столе стоят, только твоя мать и смотрит.” На это она всегда обижалась и говорила, что он недолюбливает ее мать. И была права.
Провернулся ключ в замке и до Ивана долетел звонкий голос Оксаны:
– А вот и я! – она появилась в дверях кухни обомлела, – Вот это да! Кто это учинил?
– Однофамилица за детьми приходила.
Оксана осторожно, танцуя на цыпочках, прошла до стола, стараясь не наступать на осколки. Она подняла то, что осталось от цветов и спросила:
– Это были мои цветы?
Иван утвердительно кивнул.
– Её это взбесило?
Иван снова кивнул.
«Она всё ещё любит тебя» – мог бы прочитать в её глазах Нечаев, если бы поднял взгляд от разбитых тарелок. Он медленно собирал осколок за осколком с пола и опускал в мусорное ведро, погруженный в раздумья.
– Ты не спросишь, почему я задержалась сегодня? – почти шёпотом спросила она.
Иван отрешенно спросил: – И почему?
– Ходила по обувным с Ларисой. Она выбирала туфли.
Мужчина понимающе кивнул, поджав губы. Оксана стояла, опершись спиной о холодильник. Иван собирал осколки, не поднимая головы.
– И как, выбрали?
– Нет, – безразлично пожала плечами Оксана и посмотрела в окно. – Наверное, завтра ещё поедем.
– Хорошо. – Иван выбросил остатки от посуды в мусорное ведро и устало посмотрел на Оксану. – Знаешь, вечер не задался, но ужин мы ещё можем спасти.
– Сделаем ему искусственное дыхание? – рассмеялась она. – Рот в рот?
– Рот в рот, – мягко обнял он, – и можно не только ужину….
