Оргазм, или Любовные утехи на Западе. История наслаждения с XVI века до наших дней – Робер Мюшембле

Суета вокруг диванаКогда в офисе юрфирмы передвигали диван, под ним оказалась книжка, непохожая ни на налоговый кодекс, ни даже на семейный. Наклонившись и разглядев название, все сразу смекнули, почему Миха так часто задерживался на работе допоздна. Отнести ему книгу на новую работу (оставив на ресепшине, конечно) казалось мне долгом, но сначала… нужно подглядеть. Перед вами обширное исследование того, что мы любили во все времена. Подглядывание за суетой вокруг чужих диванов. Француз (кто же еще), нисколько не сублимируя, ведет вас сквозь века (начиная со средних) любви, похоти, порно и двойных стандартов. Но краснеть и залеплять ему пощечину его же хардкавером, может, и не стоит – он говорит об удовольствиях корректно.Вы узнаете, как отношение к женщине несколько раз очень изменялось – от источника порока, родящего во грехе, к двойственности и противопоставлению Девы Марии шлюхе, а затем к существу, не несущему мистической нагрузки, но зато равному мужчине. Еще вы разберетесь в том, кто когда и под каким предлогом запрещал… все запрещал, одним словом, всегда закрывая глаза на проституцию, но ненавидя анн карениных. Церковь, медицина, власть. Долгое время больше всего возможностей для всяческой несдержанности было именно у священников: им принадлежала вся похоть мира, приносимая на исповедь. Неудивительно, что иногда эти помои разбрызгиваются до сих пор.Но люди ведомы и любят всяческие запреты. Сначала табу налагала церковь. Со временем одной из форм религии стала медицина, и доктора с удовольствием играли роль святых отцов, а пациенты – прихожан на исповеди. Вы прочитаете и о самом интересном времени – когда удовольствие стало самодостаточной религией. И тут ваши собственные мысли начнут спорить или соглашаться с автором, а может, раздвинут рамки дискуссии. Может, вы подумаете, что общество потребления – это просто-напросто фауна, где не существует никаких стремлений, кроме рефлексов, удовлетворения инстинктов и сиюминутных желаний. А может – что это логично и естественно. Может, вы посчитаете, что 21 век – это тот же 14, только феодалы стали хитрее – им выгоднее дать полную личную «свободу», чем делиться накопленной властью и богатством. Нужно создать и финансировать культ удовольствия и разрешить однополые браки, аборты и отменить ад, чтобы люди перестали замечать порабощение. А может, даже не заметите, как объективный автор вдруг проговаривается, считая консерваторов ворчливыми моралистами, соблюдающими маловразумительные законы во имя собственных устаревших представлений. В любом случае вы много чего подумаете. А значит, перед вами не книга для чтения одной рукой. Перед вами книга, найдя которую, можно смело возвращать ее владельцу со словами: «Алло, Генка! Твой оргазм у меня. Куда тебе его доставить?».

Рановато в ноябре подводить итоги года – а в моём случае, когда частица «не» соблюдает положенную ей дистанцию почти со всеми приличными словами, обозначающими действие, – ещё и бессмысленно. Я не из тех, кто вывешивает нарядные и оптимистичные списки грядущих свершений на холодильник, последовательно и бодро закрывая гештальты: понятно же и так, что есть и любить я буду по-прежнему нерегулярно, а молиться – страшно представить, какой гром для этого должен шандарахнуть, дальше Купчино на юг не уеду – бывает разве что-нибудь южнее Купчино? – венгерскому языку не выучусь, неделю без интернета не проживу, пальцем о палец не ударю для скорейшего создания теории квантовой гравитации и даже нормального кота не заведу (ненормального – да, – тут, видите, ни дистанции, ни действия). Но один выполнимый план у меня всё же был: писать рецензии исключительно на книги о сексе, весь год. Нет, речь не об эротических зарисовках о восставших жезлах и трепещущих бутонах страсти, не о БДСМ-практикумах для домохозяек и даже не о руководствах-бестселлерах по применению скрытых возможностей вагины для счастливых обладательниц оной – и прочей продукции прикладного назначения. А хотелось мне хоть как-то разобраться с лихорадочно-хаотичным потоком науч-попа, исторического и культурологического нон-фикшена, серьёзных этологических исследований и агрессивно-девиантных деклараций прав обеих сторон, потерпевших во вроде как бушующей во всю «войне полов» – в общем, со всеми этими остро- и тупоактуальными гендерными вопросами, без которых шагу не ступить нынче. Занять на удивление пустующую нишу (больше похожую на провинциальный зал ожидания) беспристрастного обозревателя, раскладывать по полкам, делать выводы и уж тогда с чистой совестью подводить итоги. И хотя были у меня подозрения, что – раз – всё это очень скоро станет напоминать процедуру разбирания по парам чёрных носков после стирки (неловкая метафора, значение которой не нужно растолковывать ни мужчинам, ни женщинам), два – единственным приятным бонусом станет приобретение мной небольшого, но верного отряда хейтеров, страдающих спермотоксикозом, – всё же первый шаг был сделан, в январе я-таки написала про «Антропологию пола» Бутовской, удовлетворённо вычеркнув сразу две первые буквы алфавита. И всё. Всё, то есть, обернулось наилучшим образом, как обычно. Я начала играть в орлянку, связалась с пиратами и покатилась – а весь корпус соответствующих мегаломанскому замыслу книг благополучно покатился мимо меня (новейший Пелевин не в счёт, ясно же, что там ни про какие не про гендерные разборки, там про улитку). И только в финале меня настиг «Оргазм» Мюшембле, которому, похоже, придётся теперь отдуваться за все мои упущенные возможности, включая нормального кота.План у одержимого дьяволом культуролога Робера Мюшембле тоже был довольно амбициозный и тоже не вполне свежий. Воспользовавшись, как шаблоном, беспроигрышной формулировкой «Манифеста коммунистической партии» («История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов»), последнее слово которой, оказывается, легко заменить любым другим на усмотрение любого узкого специалиста в свой области, и заручившись поддержкой доктора Фрейда с его теорией сублимации, Мюшембле рассматривает историю развития западной цивилизации, как результат а) хронического противостояния полов с явным перевесом в пользу мужчин в прошлом и смутными перспективами всеобщего равенства в будущем и б) смены периодов относительной сексуальной свободы периодами же жёсткого подавления сексуальности ан масс, что является, по его мнению, не только естественным процессом эволюции общества, но также и движущей силой прогресса. Да, мыслей ровно две, и их с лихвой хватило бы на хорошо темперированное эссе – вместе со всей сопутствующей фактурой, призванной эти мысли иллюстрировать. Выбери автор вежливо предлагаемую мною форму – оценка могла быть и выше. Но нет, перед нами многостраничный, рыхлый и болотистый труд, с весьма приблизительно намеченной структурой, множеством ничем не оправданных повторов и поверхностных выводов, автор мечется, хочет поспеть тут и там, совершает внезапные прыжки во времени и пространстве, тут же даёт задний ход, начинает заново, спотыкается, мельтешит, с трудом преодолевает сопротивление материала и никак не может определиться с собственной позицией по целому ряду параметров – невыносимое и удивительно занудное прохождение для книги со столь многообещающим названием. Со дна этого болота, где рано или поздно оказывается терпеливый читатель, неминучими ядовитыми пузырями всплывают клише из разряда «много воды, мало травы», стереотипы вроде «галльская болтливость» и оценочные суждения типа «халтура» («чья бы корова мычала» – на ваше усмотрение). Хочешь сделать хорошо – сделай сам. И хоть есть искушение, выхватив случайную цитату: «Эрос рвался на волю из пут конформизма» – продолжить её бесконечным и путаным александрийским стихом, я всё-таки брошу ружьё, всплыву, возьму себя в руки и расскажу, как выглядела бы эта книга, ну, если б она не была настолько этой книгой. После ряда мероприятий в рамках мелиорации, так сказать.Точкой отчёта формирования Западной цивилизации, в том виде, в каком мы успели к ней привыкнуть, стоит считать обособление индивидуального «я» от коллективного сознания, спрессованного общей верой в первородный грех. Отпочковываться «я» принялось в эпоху Возрождения, а Возрождение – оно в Италии сначала. Но это совершенно неважно, подите вы со своей Италией. Рассматривать феномен мы всё равно станем на примере сообщающихся сосудов «Франция-Англия» (1:0) плюс попозже подключим США, в качестве экспериментального огорода, в котором посеем разумное доброе вечное, посмотрим, что вырастет, а потом будем кидать туда кости и камни. Другие страны на глобусе, наверное, есть, только непонятно зачем, и бывает ли там оргазм – науке не интересно, назовём их «Старый континент» – один раз, в самом конце, на всякий случай. С локацией определились. Теперь персонажи: взрослые женатые мужчины, женщины любого возраста, зависимые от взрослых женатых мужчин, молодые неженатые мужчины, зависимые от взрослых женатых мужчин – как благоприятная среда, для зарождения «третьего пола». Вот эти классы у нас будут бороться – между собой и за индивидуальный подход. Время и действие: в XVI веке выражать индивидуальность было непросто: получаешь удовольствие от секса с мужчиной, будучи женщиной сосудом зла – сжечь ведьму, получаешь удовольствие от секса с мужчиной, будучи мужчиной – на костёр, мужчина? мастурбируешь? – в топку! Торжество практики спасения души от греховного туловища путём окончательного отделения. Индивидуумам, понятно, это нравилось не сильно, поэтому они устроили Реформацию, предположили, что браки заключаются не на небесах, а у нотариуса, и стали распространять порнографию, которая в веке, например, XVII утилитарного и прямого назначения не имела, а отражала протест интеллектуальной элиты против господствующего аппарата подавления – не для средних умов и членов, иными словами (не Садом единым – каждый уважающий себя энциклопедист производил что-нибудь эдакое, с рейтингом R) Ослабленное таким образом религиозное сознание привело к тому, что женатым мужчинам пришлось срочно запускать Эпоху Просвещения, формулировать моральные законы и укоренять Двойные Стандарты (которые настолько хорошо укоренились, что теперь мы будем упоминать их на каждой странице) – иначе ведь все женщины разбегутся с неженатыми мужчинами, кто же тогда будет луковый суп варить? Но моральные законы – штука зыбкая, поэтому XIX век принёс викторианство и новые суровые божества в виде научного знания и медицины, которые с готовностью подтвердили, что, да, фригидность – это нормальное состояние для приличной женщины, изливать семя следует исключительно по прямому его назначению, а если будешь дрочить, то непременно окочуришься от истощения в глубокой деменции – не надо так делать, зря мы, что ли, изобретали Двойные Стандарты и неприличных женщин? Поэтому к XX веку Европа была переполнена неврастениками, проститутками и сифилисом, и всё бы могло закончиться плачевно, кабы не пришел спаситель Фрейд и не пояснил всем за Эрос и Танатос. Пояснил, правда, не очень доходчиво – действующая расстановка сил просуществовала аж до 1960-х годов, когда вдруг впервые за всю историю человечества вдруг стало так много еды, что проблема деления пяти рыб и трёх хлебов потеряла всякий смысл и актуальность, а женщинам стало не зазорно получать оргазм на безвозмездной основе, да и надобность плодиться безостановочно отпала. Других причин сексуальной революции нам обнаружить не удалось. Из контекста современности автор выпадает, как древний зубной протез, а «Будущее остаётся открытым и предсказать его невозможно» – и то праздник.

Такая вот история. Такие итоги.Теперь можете копировать текст 500 раз, рандомно перемешать предложения, добавить по вкусу пафоса и амбивалентности, вычесть занимательность и зачатки юмора (если обнаружите) и пропустить результат туда-сюда через гугл-переводчик (гугл по-французски не очень умеет, как и переводчики этой книги по-русски: там в сносках официальная жалоба в духе «всех этих слов на русском нет» – принимается. Но, господа хорошие, одно дело называть женские половые органы «передком», когда речь идёт о народном скатологическом творчестве, но в отношении американской матери семейства на осмотре у гинеколога – это, мягко говоря, нерелевантно), ну или прочитать Мюшембле самостоятельно – но скажу вам по секрету – оргазм работает не так.

Я, друзья, мастурбирую. Лет с 14.

Мы разговариваем о сексе с девочками лет с 15, я думаю.

Наше поколение не застало того времени, когда не было права женщин на открытость и удовольствие.

А потом мы начали вырастать и стали встречать других людей, другого поколения, с другими взглядами. Понято, что все это идет от прошлых поколений и от воспитания, но что проблема так актуальна и только! начала разрешаться стала для меня сюрпризом.

Я искренне верила, что это все пережиток каких-то давних времен, а оказалось – вот оно, буквально наши родители еще застали двойные стандарты и отсутствие разговоров о сексе.

Печаль.

Я до сих пор удивляюсь и не понимаю законсервированной консервативности, потому что она редко доводит до добра, но и распущенной вседозволенности тоже не приемлю.

Автор очень внимательно подошел к предмету, за что ему лично от меня спасибо. Книга познавательна, основывается на фактах и свидетельствах, которые можно проверить, и рассказывает историю мужчин, женщин и секса на протяжении нескольких веков.

Я думаю, что автор вел к тому же принципу в соответствии с которым живу и я: хорошо и правильно то, с чем согласны обе стороны отношений, ну или трое, кто знает сколько человек конкретно в этих отношениях?