Роберт Брындза
Беспощадное возмездие
7
Пока Эрика спешила в кабинет Айзека Стронга по длинному, залитому флуоресцентным светом коридору морга, она, казалось, растеряла последние остатки тепла.
Дверь была открыта, и Эрика постучала по косяку. Айзек сидел за своим столом и работал. На нем была синяя рубашка с расстегнутым воротом, черные узкие джинсы и кроксы, а его темные волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб. Он, как обычно, излучал ауру спокойствия и порядка по сравнению с тем, какой вымотанной чувствовала себя Эрика. Серый январский свет лился в комнату через окно, расположенное высоко под потолком. Вдоль стен стояли книжные полки, которые Айзек заполнил медицинскими справочниками.
– Доброе утро, – тихо поздоровался Айзек. – Ты быстро добралась.
– Просто забила на еженедельное собрание своей команды и попросила Мосс меня заменить. Она не сильно обрадовалась… Ведь это даже не мое дело.
– Я тебя не осуждаю.
– Я сама себя осуждаю. Я слишком стара для этого.
– Для чего?
– Не знаю… Вечно идти против руководства.
– Тебе кто-нибудь не велел осматривать тело?
– Нет.
– Тело Невилла Ломаса находится в моей юрисдикции. Я пригласил тебя его осмотреть. И поменьше этих разговоров о возрасте. Эрика, мы с тобой ровесники. Вот уж спасибо, – возмутился он с притворным негодованием.
– Да, мы все еще молоды. Конечно же.
Айзек улыбнулся и встал из-за стола. Она последовала за ним по коридору к высокой стальной двери. Он приложил свой ключ к сенсору, дверь зажужжала и открылась.
Холодный воздух словно окутал их невидимым покрывалом. Комната для вскрытия представляла собой впечатляющее сочетание стали и керамической плитки в викторианском стиле. Вдоль одной стены тянулся ряд металлических дверей, а в центре помещения – три стола для вскрытия из нержавеющей стали, окруженные водоотводами. На столе, что стоял ближе других к входу, под белой простыней лежало тело.
Айзек натянул пару латексных перчаток и аккуратно отогнул верхнюю часть ткани. На столе для вскрытия Невилл Ломас казался еще более бледным и тучным. Мордастое лицо и тройной подбородок. Толстые фиолетовые нити швов, наложенных на длинный Y-образный разрез на груди, были единственным цветным пятном на его теле.
– Если верить прессе, ты заключил, что его смерть наступила в результате естественных причин? – поинтересовалась Эрика.
– Нет. На самом деле я вынес открытый вердикт, – ответил Айзек. – Но дополнительно обратился к коллеге за вторым мнением. – Открытый вердикт означал следующее: признавалось, что преступление могло быть совершено, но без установления преступника или причины смерти.
– А кто выпустил пресс-релиз?
– Понятия не имею, – покачал головой он.
Эрика посмотрела на его лицо.
– Дай угадаю… Тебе нанесли визит Дэн Фиск и еще один мужчина в сером костюме: невысокий и лысеющий, с коричневым родимым пятном под левым глазом?
Айзек кивнул.
– Он объяснил, что Невилл Ломас славился своим пристрастием к опасным, а иногда и насильственным половым актам. И они были в курсе больших проблем со здоровьем Невилла. Мне также ненавязчиво, или, я бы сказал, довольно открыто, сообщили, что две секс-работницы ранее продавали таблоидам истории о его пристрастии к побоям и порке и о том, как ему нравилось имитировать удушение. И что главный парламентский партийный организатор с радостью поделился бы со мной более подробной информацией… конфиденциально.
Эрика рассматривала безжизненное, похожее на кусок испорченного мяса тело Невилла Ломаса и вспомнила место преступления, где они нашли хлысты для верховой езды, садомазохистское порно и поляроидные снимки, запечатлевшие выражение страха в глазах Невилла.
– Так что, на твой взгляд, все-таки стало причиной смерти?
– Удушье, которое привело к остановке сердца. В легких были обнаружены незначительные точечные кровоизлияния. Конечно, он мог сам попросить, чтобы его душили, как часть секс-игры.
– Ты знаешь, как его задушили?
Айзек кивнул.
– У него небольшие синяки вокруг ноздрей и подбородка. Сначала я посчитал, что это реакция на клейкую ленту. Но сейчас думаю, кто-то мог зажать ему нос рукой и приподнять челюсть, чтобы он не открывал рот. – Он наклонился к Эрике и продемонстрировал это на ее лице.
– Это ужасно, даже несколько секунд вынести тяжело, – содрогнулась Эрика, отстраняясь.
– Заметь, я сказал «мог». У Невилла Ломаса также вывихнуто правое плечо и сломаны три ребра. Он мог сломать их, пытаясь освободиться от веревок, но… Видишь, на грудине есть два круглых синяка? – Он указал на пару фиолетовых кругов по обе стороны от Y-образного разреза на груди Невилла. – Реберный хрящ оторван.
– Что это такое?
– Грудная клетка состоит из двадцати четырех ребер, по двенадцать с каждой стороны, – объяснил Айзек, указывая на грудь трупа. – Спереди у нас есть грудина, которая представляет собой что-то вроде ромбовидной кости, – продолжил он, положив руку чуть ниже горла Невилла, – и более длинной части под ней, напоминающей… длинный язык. Грудина соединена с каждым ребром реберным хрящом, более гибким, чем кость.
Эрика кивнула и посмотрела, как он прижал руки к груди мертвеца с обеих сторон.
– У Невилла сломаны ребра в верхней части грудной клетки, – продолжил Айзек, – а еще оторван от грудины реберный хрящ. Это, в сочетании с двумя синяками, наводит меня на мысль, что тот, кто его душил, упирался коленями в грудь, зажимая ему рот и нос рукой. Неофициально это называется техникой Берка и Хэра. Ты слышала о Берке и Хэре?
– Конечно. Это те двое парней, которые убивали людей в девятнадцатом столетии и продавали трупы для медицинских экспериментов. Берк и Хэр опаивали своих жертв до потери сознания, а затем один из них опускался коленями на грудь несчастного, в то время как другой закрывал рот рукой или тряпкой. Это лишало людей возможности вдыхать воздух и вытесняло его из легких.
– Да. Но опять же, мне сообщили, что Невилл Ломас мог попросить секс-работницу встать на его грудь коленями и душить его.
– А что насчет токсикологии? – поинтересовалась Эрика.
– У него в десять раз превышена допустимая норма алкоголя, и в его крови были обнаружены седативные вещества. Так называемый наркотик изнасилования.
– Наркотик? Если это был секс по обоюдному согласию, зачем ему принимать наркотики? – удивилась Эрика.
Айзек покачал головой.
– У него действительно была сердечная недостаточность, возможно, вызванная удушьем. На самом деле, я удивлен, что он вообще еще был жив. Его легкие сильно повреждены из-за курения, артерии закупорены, у него был остеопороз, жировая дистрофия печени, увеличенные лимфатические узлы и большая опухоль желудка. Он страдал патологическим ожирением и сахарным диабетом первого типа, а также у него было два зубных абсцесса, один из которых лопнул во время вскрытия.
Эрика видела, что Айзек напряжен. Он редко нервничал. Она положила руку ему на плечо.
– Когда Фиск и этот мужчина в сером костюме пришли в морг, они тебе угрожали?
– Нет. Конечно нет. Но ты же знаешь, что это за люди. От них исходит аура темной силы. Я уверен, что мы вынесли бы открытый вердикт даже без их влияния. Я просто предпочел бы дождаться ответа от коллеги, которому направил результаты вскрытия. Но теперь они сообщили прессе подробности смерти Невилла Ломаса. – Эрика и Айзек снова посмотрели на тело и какое-то время молчали.
– Когда суперинтендант Фиск пришел в морг с нашим другом в сером костюме, о чем они тебя спросили?
– Они ни о чем меня не спрашивали. Скорее, настойчиво пытались донести до меня информацию о том, что Невилл Ломас любил очень грубый секс… настолько грубый, что это могло вызвать сердечный приступ, – ответил Айзек.
– И ничего о поляроидных снимках с подписью «Аннабель»?
– Ничего. Что ты планируешь делать?
Эрика заколебалась, наблюдая, как Айзек аккуратно накрывает тело простыней.
– У меня в расследовании восемь дел об убийствах. Может, мне стоит сосредоточиться на них, а люди в серых костюмах пусть с этим сами разбираются?
8
Два месяца спустя
Понедельник, 6 марта 2023 года
Было раннее утро понедельника, первая неделя марта, и Эрика впервые везла Тома, сына Игоря, в школу. В расписаниях Игоря и его бывшей жены Дениз произошла путаница, поэтому он попросил Эрику отвезти юношу на учебу.
Погода стояла пасмурная, и яркие, светоотражающие жилеты двух дежурных, регулирующих движение на стоянке возле школы, сильно раздражали глаза.
Эрике очень нравился Том. Он был забавным, добродушным шестнадцатилетним подростком, но сегодня она впервые осталась с ним наедине и нервничала.
– Здесь так каждое утро? – спросила она, когда они присоединились к длинной веренице машин.
Широкие ступени вели к главному входу, а по краям огромного здания из красного кирпича были маленькие двери с табличками «для девочек» и «для мальчиков».
Том кивнул. У него была копна густых вьющихся каштановых волос, лицо в форме сердечка, как у матери, и крупный нос, как у Игоря. Он унаследовал лучшие черты от них обоих и находился в том возрасте, когда его нельзя было назвать ни мальчиком, ни мужчиной.
– Здесь есть автомат по продаже парковочных билетов?
– Это же не аэропорт, – улыбнулся он.
Для высадки детей было отведено определенное время, с 8:00 до 8:45 утра. Игорь сказал Эрике, что их время – 8:32, и это тоже заставляло понервничать. Часы показывали 8:28, и Эрика была рада, что успела вовремя. Она справилась с небольшим тестом и оказалась способна отвезти ребенка в школу.
– Что это? – поинтересовался Том, наклоняясь между сиденьями и указывая на проблесковый маячок в синем пластиковом колпаке на магните, который лежал на полу со стороны пассажира.
– Это моя мигалка. Я пользуюсь ею, когда нужно включить сирену.
– Это когда тебе приходится преследовать плохих парней?
– Да.
– А ты когда-нибудь включала ее, когда хотела добраться куда-нибудь быстрее?
– Некоторые офицеры так делают. Но не я, – улыбнулась Эрика.
Том посмотрел между сиденьями на очередь машин, движение которых остановилось. Родитель, сидевший в машине в начале очереди, разговаривал с двумя дежурными регулировщиками.
– Представь, если ты включишь ее сейчас. Сможешь проскочить без очереди. А как включить сирену?
– Вот эта маленькая кнопка, – указала Эрика на приборную доску.
– А в машине ее сильно слышно?
– Да.
Очередь снова пришла в движение.
– А ты сажаешь преступников на заднее сиденье? Например, когда кого-то арестовываешь?
– Довольно редко. Я детектив в штатском. У меня нет металлических решеток для перевозки подозреваемых.
Том оглядел салон машины и кивнул. Он был полностью поглощен расспросами.
– У тебя когда-нибудь на заднем сиденье сидел преступник?
– Да. На прошлой неделе я везла пожилую женщину, которая убила своего мужа. Ее сочли несклонной к побегу, поэтому я посадила ее к себе, – ответила Эрика.
– И эта женщина-убийца сидела прямо тут?
– Да, – заколебалась с ответом Эрика.
Он слегка попрыгал на месте, как будто мог почувствовать вмятину в кресле, оставленную убийцей.
– А как она убила своего мужа?
– Отравила его.
– Отравила. Чер… В смысле, ничего себе. А как она его отравила? Ты можешь рассказать?
– Антифризом. Она добавляла его ему в еду, понемногу. Пока…
Том молчал и смотрел на нее широко раскрытыми глазами.
– Пока его, типа, не вырвало?
– Его тошнило на протяжении долгого времени. Он думал, что заболел.
Они уже почти подъехали к месту высадки, и Эрика подумала, что ей следует перевести разговор на более подходящую для подростка тему.
– И сколько раз его вырвало?
– Я не знаю. Много.
– Раз он ел антифриз, если бы его вырвало на улице в сильный мороз, его рвота не замерзла бы?
– Ты смышленый. Отчасти благодаря этому ее и поймали.
– Но он умер? Ты сказала, что ее арестовали за убийство.
– Да.
– А когда ты арестовывала ее, ты клала руку ей на макушку, пока она садилась в машину?
– Да.
– Папа пошутил, что ты сделаешь это со мной, когда повезешь меня сегодня.
Эрика рассмеялась. Теперь они уже подъехали к главному входу.
На тротуаре стояла худощавая светловолосая женщина с худым, осунувшимся лицом и ярко-голубыми глазами. На ней был светоотражающий жакет поверх элегантного пальто в клетку. Она подошла к двери Тома и жестом велела ему выйти.
– Хорошего дня в школе, – пожелала Эрика.
– Спасибо, что подбросила. Ты вернешься, чтобы забрать меня?
– Твоя мама заберет тебя сегодня вечером.
– Да? Ну, ладно. – Он заколебался. – Ты как-нибудь снова отвезешь меня в школу?
– Да, конечно.
Он вышел из машины и поднялся по ступенькам туда, где его ждали двое приятелей. Они были одинаково высокими и красивыми, с блестящими каштановыми волосами. Том что-то сказал, и все обернулись. Эрика показала ему поднятые вверх большие пальцы, посчитав, что это смутит его меньше, чем если бы она помахала рукой. Женщина в светоотражающем жилете жестом попросила ее опустить стекло, и когда Эрика сделала это, в лицо ей ударил порыв холодного ветра.
– Доброе утро, Дениз. Ой, а вы кто?
– Я стар… – Эрика замолчала. Она так привыкла по долгу службы представляться официально. – Я Эрика. Отец Тома, э-э-э…
Но она не закончила предложение. Ей неловко было произносить слово «парень».
– Я Фелисити Брогс-Хоутон. Нам не сказали, что вы привезете Томаса.
– Я есть в списке контактов.
Фелисити холодно улыбнулась.
– Ах, да. Вы та самая девушка.
Эрику поразил язвительный тон женщины.
– А еще я офицер полиции.
– О, да. Точно. – Фелисити выгнула бровь.
– Да. Точно.
У Эрики зазвонил телефон. На приборной панели высветился номер дежурной части полицейского участка.
– Я, пожалуй, поеду. Приятно познакомиться. – И прежде чем Фелисити успела что-либо сказать, Эрика подняла стекло, плавно тронулась с места и ответила на звонок.
– Доброе утро, Эрика. Нам только что поступил звонок. В квартире жилого комплекса «Гринвич-1» обнаружено тело двадцатитрехлетнего мужчины.
– Это рядом с Гринвичским парком и обсерваторией, – пробормотала Эрика, уже вводя данные в свой спутниковый навигатор.
– Экстренный вызов был сделан матерью жертвы…
– Хорошо.
– Это еще не подтверждено, но жертва – Джейми Тиг.
До Эрики не сразу дошло значение этого имени.
– Он же футболист?
– Да. Это может привлечь внимание прессы, поэтому мы направляем дополнительных сотрудников полиции вместе с бригадой криминалистов.
Спутниковый навигатор Эрики рассчитал маршрут и вывел его на экран.
– Я в Кэтфорде, всего в паре миль от места происшествия, но сейчас час пик. Постараюсь добраться побыстрее.
Вереница машин впереди не двигалась. В боковое зеркало Эрика увидела, как Фелисити Брогс-Хоутон приближается к ней с выражением мрачной решимости на лице. Она постучала в окно, и Эрика опустила стекло.
– Мне нужно, чтобы вы заполнили другую форму, если собираетесь снова подвозить Томаса, – рявкнула она, размахивая листком бумаги. – И если вы офицер полиции, могу я взглянуть на ваше удостоверение?
Эрика наклонилась, подняла с пола синюю мигалку на магните и, вытянув руку в окно, прилепила ее на крышу машины.
– Простите, Фелисити. Долг зовет.
Эрика резко включила мигалку и сирену, заставив женщину подпрыгнуть от неожиданности. Впереди стоящие машины уступили дорогу, и Эрика покинула территорию школы, а Фелисити осталась стоять с открытым ртом, все еще держа в руках регистрационный бланк.
9
Многоквартирный жилой комплекс «Гринвич-1» представлял собой недавно возведенное элитное высотное здание с видом на Гринвичский парк. Эрика припарковала машину и прошла по благоустроенной площади, вымощенной камнем бледно-желтого цвета. В этой высотке с зеркальным фасадом насчитывалось двадцать четыре этажа. В его стеклах отражались сероватые очертания парка, как на пленке старого кино. На первом этаже окна были прозрачными, и там располагалась кофейня «Старбакс», хотя внутри сидели всего несколько человек. Единственным намеком на то, что здесь разворачивалось расследование убийства, был черный фургон криминалистов, припаркованный у главного входа рядом с полицейской машиной.
Для посторонних вход был закрыт, и Эрике пришлось нажать кнопку домофона. Поставив ладони так, чтобы не мешал свет, она наклонилась к стеклу, чтобы заглянуть внутрь, и увидела на другом конце вестибюля знакомое лицо. Это была Далия Бек, офицер полиции с места убийства Невилла Ломаса. Девушка поспешила к двери и открыла ее перед Эрикой.
На ней был элегантный синий брючный костюм и светло-голубые кроссовки «Прада», а ее длинные темные волосы были заплетены в косу.
– Здравствуйте, старший инспектор Фостер… Эрика?
– Что вы здесь делаете? – не удержалась от вопроса Эрика.
– Я на вызове, мэм.
– На вызове? И не в форме?
– Меня только что повысили до детектива в штатском. Я очень рада присоединиться на этой неделе к вашей команде в убойном отделе на Луишем-Роу.
Эрика уставилась на нее, пытаясь переварить эту новую информацию. Сколько лет было Далии? Двенадцать? И теперь она стала детективом в штатском и должна была присоединиться к ее команде? Эрика сглотнула и взяла себя в руки. Она не хотела, чтобы эта маленькая… леди поняла, что новость застигла Эрику врасплох.
– Рада это слышать, – произнесла Эрика, стараясь звучать искренне. Далия просияла, а Эрика задалась вопросом, с этой ли женщиной она имела дело два месяца назад. Сегодняшняя Далия показалась ей вежливой. «Может быть, она мила с тобой только тогда, когда ты ей нужна?» – Вы были на месте преступления?
– Нет. Я буквально только что приехала и разговаривала с консьержем. Он говорит, что бригада криминалистов уже наверху, как и пара полицейских в форме. Они ответили на звонок в службу 999. Погибший – футболист Джейми Тиг.
Далия провела их по мраморному полу к большой стойке регистрации, за которой стоял худощавый мужчина с редеющими волосами и подтягивал брюки. Он поджал губы и вопросительно посмотрел на Эрику, которая представилась и показала свое удостоверение.
– Я Норберт Поуп, консьерж. Вам известна личность погибшего молодого человека?
– Мы полагаем, это Джейми Тиг, – ответила Эрика.
Норберт печально покачал головой.
– Он был хорошим защитником. Одним из наших лучших. Я болельщик «Челси». Всегда им был. Джейми переехал в пентхаус всего пару недель назад. – Норберт тщательно подбирал слова, у него имелся ярко выраженный кентский акцент, и выглядел он неуместно за огромной мраморной стойкой.
– Тело было официально опознано? – спросила Эрика.
Мужчина перевел прищуренный взгляд с нее на Далию.
– Его мать нашла жертву и говорит, что это он. Думаю, уж собственная мать-то должна знать. Она безутешна. Как и следовало ожидать. Один из ваших полицейских сейчас с ней в кабинете коменданта здания.
– Мы можем подняться в пентхаус?
Он кивнул и протянул Эрике белую карточку-ключ.
– Вот. Приложите эту карту к сканеру в лифте и нажмите «П»… Так, «П» означает пентхаус.
– Спасибо.
Он задумчиво кивнул и сел.
– Что мне говорить, если появятся журналисты?
– Ничего. И никого не впускайте, – велела Эрика.
Они направились к ряду из четырех лифтов, первый из которых был открыт.
– Я подписана на Джейми Тига в соцсетях, – сказала Далия, когда они оказались внутри и двери закрылись. Эрика нажала на кнопку с буквой «П». – У него четыре миллиона подписчиков.
Эрика почувствовала легкую тошноту, когда лифт начал быстрый подъем на двадцать четвертый этаж. Далия держала в руках телефон, который казался слишком большим, чтобы поместиться в тесных карманах ее брюк. Она провела пальцем по экрану, а затем показала Эрике профиль Джейми Тига. На самой верхней фотографии он был одет в белые трусы во время модельной съемки на экзотическом пляже; на следующей на нем была бейсболка, он навещал каких-то обездоленных детей в городской школе; а на третьей стоял в костюме в центре поля пустого спортивного стадиона.
– Это здание, по-видимому, самое охраняемое в Лондоне, наравне с «Осколком»[4], – продолжала болтать Далия. – Куча арабов и технических специалистов вложили деньги в местную недвижимость.
Эрика вспомнила Норберта за стойкой регистрации, который выглядел так, словно в любую минуту мог откинуться, и сделала мысленную пометку спросить о мерах безопасности.
Двери лифта распахнулись в большой стеклянный атриум, откуда открывался вид на Гринвичскую обсерваторию, дворец и очертания Кэнэри-Уорф[5] на другой стороне парка. Эрика никогда не видела панораму столицы с этой стороны. Голые деревья, пасмурная погода и тонированные стекла придавали пейзажу за окном странный оттенок, как будто они смотрели видеозапись на огромном экране. Слева атриум вел в небольшой вестибюль, который был огорожен полицейской лентой. Вся картина казалась пугающе спокойной и оторванной от реального мира. Чуть дальше, перед открытой входной дверью на ковре, покрытом белым чехлом, стоял на коленях один из криминалистов и брал образцы отпечатков с дверного косяка.
– Доброе утро, мэм, – поздоровался полицейский, когда Эрика показала свое удостоверение.
Она терпеть не могла, когда к ней обращались «мэм», но давно усвоила, что ее протесты остаются неуслышанными, поэтому проигнорировала приветствие офицера. Далия достала из кармана брюк свое удостоверение и подняла его. Полицейский кивнул, сканируя ее взглядом, словно штрих-код.
– Как продвигается сбор материалов для криминалистической экспертизы? – спросила Эрика.
– Патологоанатом Айзек Стронг велел мне вас пропустить. – Он приподнял полицейскую ленту, и они нырнули под нее.
