Роберт Брындза
Черные пески
8
Тристан постучал в дверь кабинета профессора Росси, и ему открыла стройная молодая девушка с длинными темными волосами и в очках в черной оправе. На ней были узкие джинсы и красный свитер.
– Привет. Профессор Росси сегодня на работе? – спросил он.
– Да. Здравствуйте, – ответила она с мягким итальянским акцентом.
– Ох. Здрасте, – повторил Тристан.
– Вы ожидали увидеть старую сумасшедшую итальянку?
– Нет… – возразил Тристан. Именно этого он и ожидал. Профессор Магдалена Росси была новым профессором, читающим лекции по философии и религии. Ни имя, ни название дисциплины не соответствовали красивой молодой женщине, которая стояла перед ним. – Ну, возможно. Здравствуйте. Я – Тристан Харпер.
Они пожали друг другу руки.
– Приятно познакомиться. Я все еще новенькая. Даже после стольких недель еще не успела со всеми познакомиться.
– Не волнуйтесь, я чувствую то же самое.
– И как давно вы новенькая? – шутливо спросила она.
Тристан улыбнулся.
– Я работаю здесь чуть больше двух лет. Мне кажется, я вас уже видел. Это не ваш желтый скутер?
– Да. «Веспа».
– Быстро водите.
– Ну, я итальянка, – усмехнулась она и задержала взгляд на мгновение дольше обычного, чем смутила Тристана.
– Хорошо. Я привез проектор, – сказал он, указывая на тележку.
– Спасибо, завозите, – ответила она, широко распахивая дверь. Ее маленький кабинет был заставлен старой деревянной мебелью, а каждый дюйм стен покрывали бумаги. Маленькое окошко выходило на море, сегодня неспокойное и серое. Тристан вкатил тележку внутрь. – Оставьте его рядом с моим столом. Я как раз собиралась сварить кофе – не хотите? – Она указала на маленькую капсульную кофеварку на книжной полке.
– Нет, благодарю вас. Мне пора идти, – ответил Тристан. Он достал телефон и проверил, не написала ли Кейт после встречи с Аланом.
– Вы уверены? Чашечка эспрессо надолго не задержит.
Тристан уже собирался снова отказаться, когда заметил прикрепленную к доске на стене карту. Это была карта водохранилища «Черные пески» и окружавшей его пустоши. Также там висели газетные вырезки статей, в которых Тристан узнал знаменитые девонские и корнуолльские легенды: «Бодминский зверь», «Озеро короля Артура», «Корнуолльские великаны», «Собака Баскервилей». Сверху была прикреплена карточка с надписью «Местные мифы и легенды». А еще несколько рукописных заметок с вопросами: ЧЕЛОВЕК-ВОЛК из Бодмин-Мура – найди его. ТУМАННЫЙ ПРИЗРАК – тоже новый?
Магдалена проследила за его взглядом.
– Вы делаете проект о водохранилище? – поинтересовался он.
– Нет. С чего вы взяли?
– Просто узнал его. Я местный, – пояснил Тристан, не желая вдаваться в подробности смерти Саймона Кендала. Он подошел ближе к доске.
Под надписью: «ЧЕЛОВЕК-ВОЛК из Бодмин-Мура – найди его» висели две фотографии отпечатка гигантской лапы. Один след виднелся на грязной тропинке между деревьев. Вторая фотография была сделана крупным планом. Отпечаток лапы походил на след большой собаки; Тристан видел очертания подушечек лап и длинных когтей. Но настоящим потрясением стала большая волосатая человеческая рука рядом с ним для сравнения; отпечаток лапы был в три раза больше ладони.
– Кстати, это не моя рука, – заметила Магдалена. Тристан вздрогнул. Теперь она стояла рядом с ним, держа в руках две дымящиеся чашки эспрессо. Маленькая и изящная. Макушка девушки доходила ему до плеча. Густые черные волосы были аккуратно разделены пробором и пахли свежестью и фруктовым шампунем. Тристан подумал, что девушка – натуральная красавица.
– Спасибо, – поблагодарил он, беря чашку в руки. – Это для нового модуля? – спросил он, указывая на пробковую доску.
– Нет. Это для моей диссертации. Я изучаю происхождение городских легенд. Девон и Корнуолл богаты материалом для исследования. Я сфотографировала след на ферме близ Чагфорда на окраине Дартмура. Фермер клянется, что однажды ночью увидел возле поля похожую на зверя фигуру, ростом под десять футов, стоявшую на двух ногах.
– И что он сделал? – спросил Тристан, потягивая крепкий и горький кофе.
– То же, что бы и я сделала. Зашел в дом и запер двери. И до следующего утра выходить не осмелился. Вот тогда-то он и нашел этот след.
– Что же, черт возьми, могло его оставить? – удивился Тристан. Он протянул руку, чтобы коснуться фотографии, и рукав его свитера сдвинулся вверх, открывая пару дюймов татуировки на предплечье.
Магдалена на мгновение замерла, и он заметил, что она рассматривает татуировку. Это были черно-белые деревья на фоне ночного неба.
– Наверное, лев, или рысь, или какая-нибудь помесь, – произнесла она. – Вы, должно быть, слышали истории о богатых викторианцах, которые привозили из-за границы детенышей львов и тигров, а потом выпускали их в дикую природу, когда те вырастали и становились опасными.
– Да.
– Это логичное объяснение.
Тристан допил остатки эспрессо. Огромный отпечаток лапы вызывал мурашки по телу.
– А что за Туманный Призрак? – спросил он, увидев серию маленьких черно-белых фотографий с участка пустой дороги, окруженного деревьями. Клочья тумана цеплялись за углубления в асфальте, а извилистая дорога исчезала за поворотом.
– Пока работаю над этим. Я случайно разговорилась в пабе с местной девушкой. Она рассказала мне историю о молодых людях, пропавших без вести на участке дороги А1328, которая проходит рядом с водохранилищем «Черные пески». Каждый раз, когда там густой туман…
– Серьезно? Я об этом не слышал, – вставил Тристан.
– Я думаю, что она… как вы по-английски это называете? – ненадежный источник… наверное, эта идея больше подходит для фильма, чем для моей диссертации.
– Как в том фильме «Кэндимэн». Там когда перед зеркалом пять раз произносили его имя, он появлялся за спиной с крюком.
– Он снят по мотивам рассказа Клайва Баркера, очень хорошего рассказа.
Магдалена сделала глоток кофе, и они замолчали. Тристану захотелось рассказать ей о смерти Саймона Кендала, но он сдержался. Девушка улыбнулась и потянула рукав его свитера, обнажая предплечье. – Мне нравится ваша татуировка, – произнесла она, проводя пальцами по его коже. – Иногда они выглядят безвкусно, но эта настоящее произведение искусства.
– Спасибо. Я езжу к отличному парню, в Эксетере… – Он почувствовал, что краснеет, и кожа покрылась мурашками. Магдалена улыбнулась и осторожно опустила его рукав.
– Вы аспирант?
– Нет, – смущенно ответил Тристан. – Я ассистент Кейт, профессора Маршалл. И я, кажется, единственный, кто умеет чинить эти старые слайдовые проекторы.
– Я слышала о ваших приключениях с профессором Маршалл, – произнесла она, не отводя взгляда. У нее были красивые карие глаза и полные губы.
– И это тоже, да, но официально я в штате, никакой научной деятельности.
Она улыбнулась.
– Как эспрессо?
Он посмотрел на чашку.
– Эм… – Он усмехнулся. – Я больше любитель «Старбакса».
Магдалена рассмеялась.
– Вы разговариваете с итальянкой. Там нет кофе. Какой напиток обычно предпочитаете в «Старбаксе»?
– Карамельный макиато, – ответил он со смущенной улыбкой.
– О господи.
– Вы здесь недавно, а большинство местных предпочитают встречаться внизу в «Старбаксе». Уверен, вы тоже привыкните к этой традиции.
– Может, тогда как-нибудь сходим в «Старбакс»? – спросила она, склонив голову набок и глядя на него из-под густой челки. – Посвятите меня в местные традиции.
– О, – протянул он, понимая, что она флиртует.
– Да, Тристан. Я приглашаю вас на свидание… Вас это интересует? – Ее уверенность застала его врасплох, и он не знал, что ответить. – Можно мне ваш номер телефона?
– Мой номер?
– Да. Как видите, я не из тех девушек, которые сидят и ждут звонка.
– Разумеется.
Он поставил чашку на стол, а Магдалена протянула ему шариковую ручку и маленький блокнот, открытый на чистой странице. Тристан записал свой номер. Пиликнул телефон, и он достал его из кармана. Высветилось сообщение от Кейт.
– Я лучше пойду, это профессор Маршалл, – произнес он.
– Я позвоню. – Магдалена улыбнулась.
– Отлично, – ответил он. – И спасибо за кофе.
Он вышел из кабинета, а затем заглянул в телефон:
ГЕРАЙНТ ДЖОНС СОГЛАСИЛСЯ.
ВСТРЕЧАЕМСЯ ЗАВТРА В 11 УТРА.
Тристан поспешил позвонить Кейт, и знакомство с Магдаленой отодвинулось на задний план.
9
Герайнт попросил встретиться в местном снукерном клубе неподалеку от студенческих общежитий на окраине Эксетера.
Кейт и Тристан нашли его в конце ряда обветшалых магазинов и припарковались перед входом. Под выцветшим зеленым навесом с надписью «СНУКЕРНЫЙ КЛУБ ПОТ БЛЭК» их ждал высокий здоровый парень с рыжеватыми волосами до плеч. На нем были черные «мартинсы», поношенные джинсы и джинсовая куртка с грязной подкладкой из овчины. Круглое лицо создавало приятное впечатление, и Герайнт явно пытался отрастить бороду, но получился только пушок на подбородке.
– Играете в снукер? – Спросил Герайнт Тристана, показывая клубную карточку на стойке и регистрируя гостей.
– Нет, – ответил Тристан.
– Я тоже, – признался Герайнт, понизив голос. – Я прихожу сюда, потому что можно выкурить сигарету за кружкой пива. – У него был легкий, мелодичный валлийский акцент и слегка остекленевшие глаза. Кейт задалась вопросом, не выпил ли он уже. Герайнт провел их через щербатую грязную дверь, и они оказались в длинной низкой комнате с темно-зелеными стенами. Ряды бильярдных столов пустовали, если не считать двух пожилых джентльменов, игравших за столом возле стойки бара. Над каждым столом висела большая лампа с красным бархатным абажуром. Их тусклые лучи подсвечивали дымку сигаретного дыма. – Что вам принести выпить?
– Я бы выпил пинту «Фостера», – сказал Тристан.
– В баре есть капучино? – спросила Кейт, поняв, что это мужской клуб.
– Аль Пачино и то вероятнее, – невозмутимо пошутил Герайнт.
– Тогда черный кофе, – сказала она, сразу проникаясь к парню симпатией.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – предложил он. – Я сейчас приду.
Кейт и Тристан выбрали столик подальше от бара, под настенной стеклянной витриной с наполированными трофеями.
– Как так получается, что здесь можно курить? – спросил Тристан, когда они сели.
– Это клуб. А в клубах курить пока разрешается, – пояснила Кейт, доставая пачку «Марльборо Лайтс» Здесь было довольно тихо и спокойно, слышалась лишь негромкая болтовня стариков и стук бильярдных шаров.
Герайнт вернулся с напитками и сел напротив них обоих, не снимая куртки. Он одним глотком осушил полпинты и закурил сигарету.
– Для начала я хотела бы выразить соболезнования по поводу Саймона, – проговорила Кейт. Тристан кивнул.
– Это Злая-Лин вас подбила, да? Все вынюхивает? – бросил он, вздыхая и пристально глядя на Кейт.
– Никто нас ни на что не подбивал. Она интересуется обстоятельствами смерти Саймона.
– Знаете, как Сим ее называл? Злая-Лин. Как в мультфильме «Хи-Мэн» – Он улыбнулся на мгновение, а затем вытер одинокую слезу. – К черту это. – Он допил остатки пива и поднял бокал в сторону бара.
– Саймон не ладил со своей мамой? – спросила Кейт.
– Нет. Коронер и полиция решили, что это был несчастный случай. Лин думает, что знает больше? Ее там не было. Она просто меня не любит и хочет доставить мне неприятности.
– Как думаешь, что произошло с Саймоном?
– Думаю, что Злая-Лин его убила… Не сама, но она так сильно давила на него со своим плаванием. Она была очень напористой, если не сказать больше. Спустила целое состояние на тренера. Тот оказался настоящим ублюдком и сводил Сима с ума. Надо было Лин готовить к Олимпиаде. Ей этого хотелось больше, чем Саймону.
– Лин сказала, что Саймон получил травму в прошлом году и не попал в олимпийскую команду, – вставил Тристан.
– На прошлое Рождество он повредил ногу по глупости. Просто упал с бордюра возле паба.
– Он был пьян?
Герайнт кивнул и затушил сигарету в пепельнице.
– Вы вместе пили? – поинтересовалась Кейт.
Герайнт улыбнулся и снова кивнул. Закурил еще одну сигарету.
– Потому я ей и не нравлюсь, – добавил он, выпуская дым в потолок. – Она думала, что я плохо на него влияю, но в тот раз он веселился впервые за несколько месяцев, и при этом выпил всего пинту пива. Ему много не нужно. Глупая случайность. Сим споткнулся и упал на кучу битого стекла. Повсюду была кровь. Я помог ему добраться до травмпункта. Они его подлатали и сделали рентген. Оказался перелом кости в стопе, и это вывело его из строя. Шесть недель не мог тренироваться и, следовательно, потерял форму. Он изо всех сил готовился к Лондонской Олимпиаде. Лин уже нашла спонсора, но в июне Саймон провалил отбор в команду из-за каких-то секунд.
– Боже. Наверное, было очень обидно, – произнес Тристан. Герайнт кивнул.
– Мало того, что разбилась его мечта попасть в олимпийскую сборную, так еще и Злая-Лин вышла на тропу войны. Она заложила дом, чтобы оплатить его тренировки за предыдущие два года. Если бы Сим прошел отбор, спонсор взял бы на себя эти расходы и закрыл кредит… После этого она на него ополчилась. Заставляла тренироваться усерднее и постоянно твердила, что он упустил свой самый большой шанс. Этого достаточно, чтобы любого довести до самоубийства.
– Саймон был склонен к самоубийству? – спросила Кейт.
– Не знаю, но он был не в духе, начал сравнивать бассейн с бетонной ямой, полной хлорки.
– Что заставило вас выбрать место для лагеря у водохранилища?
Герайнт печально улыбнулся.
– Мы собирались отдохнуть на полуострове Гоуэр, в Западном Уэльсе. Идеальное место для серфинга и кемпинга, но Злая-Лин в последнюю минуту передумала и сказала Симу, что у него всего два выходных от тренировок. Он тренируется, тренировался, здесь, в Эксетере. Очевидно, что «Черные пески» гораздо ближе Гоуэра. Поблизости есть еще пара мест. Карьер Бенсона хорош для плавания и дайвинга. И там отдыхает полно красоток… Ты был там, приятель? – добавил он, обращаясь к Тристану.
– Нет, – ответил Тристан.
– Стоит наведаться, особенно в жаркий день. Много горячих цыпочек в одних бикини… – Появился бармен с новым пивом для Герайнта.
– Спасибо, друг, – поблагодарил он, одним глотком осушив половину и закуривая очередную сигарету. Кейт обменялась взглядом с Тристаном, который все еще потягивал свою первую пинту.
– Когда вы приехали в лагерь «Черные пески», там было пусто? – спросила Кейт.
– Да. Погода стояла дерьмовая. Как и сам лагерь. Он рядом с водохранилищем, но путь к воде перекрыт огромным забором с колючей проволокой. Чем-то Освенцим напоминает. А туалеты? Половина заколочены или замусорены, и наркоманы раскидали там всякую дрянь. Мы добрались до лагеря около восьми – восьми тридцати вечера. Днем отдыхали неподалеку на пляже Доулиш, занимались серфингом, и до лагеря потом добрались на такси. Мы были голодные, а когда приехали, уже темнело… Не знаю, почему мы не выбрали молодежный хостел. Это были одни из тех выходных, когда что-то планируешь, а потом все меняется, но ты продолжаешь цепляться за идею отдыха в палатке… – Он сделал еще один глоток из своего бокала. – А в итоге все равно оказываешься в такой дыре.
– Вы пили в тот вечер? – спросила Кейт.
– Нет. Забыли взять с собой выпивку. А на ужин у нас были только холодные печеные бобы, прямо из консервной банки, и батончики «Марс». Наступила мрачная ночь. Жаль, что у нас не было выпивки. Сим впал в плохое настроение.
– В чем выражалось его плохое настроение? – поинтересовался Тристан.
– Он был замкнут. Август дался ему нелегко. Да и как иначе, когда и шагу не ступишь, чтобы тебе про Олимпиаду не напомнили? Но у нас все равно выдался отличный день. Мы познакомились с несколькими девушками на пляже. С одной он даже обменялся номерами. У нее была толстая подружка для меня, – добавил он с усмешкой. – Мы собирались встретиться с ними на следующий день, чтобы заняться дайвингом в Карьере Бенсона. Туда собиралась целая компания девчонок.
– В ту ночь вы видели других туристов или отдыхающих? – спросила Кейт.
Герайнт покачал головой.
– Мрачное место. Жуткое. Казалось, что гул электростанции перекрывал все остальные звуки. Он не громкий, но монотонный и проникает во все мысли.
– Ты видел на водохранилище какие-нибудь лодки?
– Нет. Я просто хотел улечься, заснуть, проснуться и на утро убраться оттуда к чертовой матери. Мы разбили палатку, и я, должно быть, заснул около девяти или десяти, не помню. Сим постоянно жаловался, что у него болит все тело, и он неважно себя чувствует. У него было всего пару выходных перед возвращением к тренировкам. Не думаю, что он нормально питался. Весь день на пляже я не видел, чтобы он ел, и вечером почти не притронулся ни к бобам, ни к шоколаду. На следующее утро я проснулся около семи, но Сима рядом не оказалось. Его спальный мешок был пуст.
– И что ты сделал?
– Сначала ничего. Я решил, что он пошел отлить или по-большому. Я вышел из палатки, заварил чай на маленькой газовой плите и стал ждать. Потом несколько раз позвонил ему, но его телефон был выключен. Вот тогда я… – Он замялся.
– Что? – подтолкнула его Кейт.
– Я порылся в его сумке в поисках мобильного. Его там не оказалось, но зато я нашел пузырек с таблетками. Циталопрам. Это антидепрессант. Я был в шоке, потому что всегда считал, что Сим, ну знаете, сам справлялся.
– Как думаешь, Лин знала, что он принимает антидепрессанты? – поинтересовалась Кейт. Герайнт пожал плечами.
– Я погуглил про них. Это сильная штука, и есть побочные эффекты, которые могли повлиять на его выступление в плавании. Не знаю, хотела бы Лин, чтобы он их принимал.
– Что ты сделал после того, как нашел таблетки? – спросил Тристан.
– Я обошел вокруг лагеря, проверил лес, потом еще раз ужасные туалеты.
– И не было ничего подозрительного рядом с забором вокруг водоема? – спросила Кейт.
– Подозрительного? Например?
– На заборе или траве не было крови? Я видела, сколько вреда может причинить колючая проволока, если попытаться через нее перелезть.
– Я довольно далеко прошел вдоль забора в обоих направлениях. Даже добрался до электростанции. Но в заборе не было никаких дыр, – ответил Герайнт.
– Когда ты поднял тревогу о пропаже Саймона? – продолжала допытываться Кейт.
– Сразу после обеда. Я позвонил Злой-Лин. Она разволновалась, просила меня оставаться на связи. Мне нужно было зарядить телефон, поэтому я вернулся к электростанции, зашел в центр для гостей и выпил кофе.
– А что там, в этом центре?
– Картинная галерея. Она на берегу водохранилища. Там можно посидеть отдохнуть. Было так странно – сидеть, попивая кофе, зная, что Сим куда-то пропал. Около пяти часов вечера я все еще был там, когда мне перезвонила Лин и сообщила, что заявила в полицию о пропаже сына. Я все еще не хотел в это верить. Надеялся, что он ушел с той цыпочкой, с которой мы познакомились накануне… – Герайнт покрутил в пальцах бокал и допил остатки пива. Его глаза блестели от слез. Он вытер их. Кейт заметила на рукаве его куртки красное пятно.
– Ты поранился? – спросила она.
– Что? Это? – переспросил он, разглядывая выцветшее пятно на рукаве. – Нет. Это старое, с того вечера, когда Сим порезал лодыжку. Я помогал ему добраться до больницы. – Он еще мгновение смотрел на кровавое пятно, потом закатал рукав и засунул внутрь испачканную овчину.
Тристан хотел было спросить, не принести ли ему еще пива, но Кейт покачала головой. У Герайнта уже заплетался язык, а им нужно было задать еще несколько вопросов.
– Итак. Лин позвонила в полицию. И что ты делал?
– Ближе к вечеру я вернулся в лагерь, собрал наши вещи и взял такси до студенческого общежития. На следующий день полиция позвонила мне на мобильный. Я думал, что они нашли Сима, но меня попросили приехать в участок и сделать официальное заявление о пропаже, что я и сделал. Я пробыл там семь часов. Они со мной не церемонились. Спрашивали одну и ту же хрень снова и снова, пытаясь поймать на вранье. Отпустили только вечером.
– Они допрашивали тебя с адвокатом? Или более неформально, и ты оставил заявление? – спросила Кейт.
– Они постоянно повторяли, что я могу уйти в любой момент, но… У меня есть судимость. Я попал в тюрьму для несовершеннолетних, когда мне было четырнадцать. Получил год за то, что бутылкой огрел по голове засранца, который наехал на меня в пабе. Пару лет назад, в клубе, я снова попал в неприятную ситуацию, но опять же, это была самооборона. – Он пожал плечами. – Только потому, что я защищаюсь, когда на меня нападают пьяные придурки, не означает, что просто так убью своего лучшего друга.
– Что случилось после того, как ты ушел из полицейского участка? – спросила Кейт.
– Мне пару раз звонила Злая-Лин. Задавала вопросы. Она хотела вернуть вещи Сима, его сумку. Когда она позвонила во второй раз, то была пьяна… спрашивала всякую чушь. Были ли мы с Саймоном геями? Занимались ли мы друг с другом сексом… К слову, нет. А когда она позвонила в третий раз, то уже напилась до чертиков и кричала, что я убил его из ревности и меня уже привлекали за агрессивное поведение.
– И что же ты ответил? – полюбопытствовал Тристан.
– Я не стал это терпеть. Понимаю, что у нее пропал сын, но она просто отвратительно себя вела во время разговора… Не знаю, много ли у нее друзей. Сим единственный ребенок в семье. Был. Его отец умер. А других родственников у него не так и много. После третьего звонка я выключил телефон. Когда на следующее утро снова включил его, то увидел кучу пропущенных звонков от нее. Она сказала, что позвонила в полицию и попросила допросить меня еще раз… Я тогда здорово разнервничался, она была такой настойчивой и уверенной.
– Полиция с тобой связывалась после этого? – спросила Кейт.
– В тот вечер в дверь постучали. Это была полиция. Я думал, что они пришли меня арестовать, но они сообщили, что в водохранилище нашли тело Саймона, он утонул. Еще сказали, что официально признали это несчастным случаем.
Нижняя губа Герайнта задрожала, и он отвел взгляд.
– Можешь вспомнить, когда именно это произошло? – спросила Кейт.
Герайнт отвернулся и вытер слезы.
– Где-то четыре или пять дней спустя.
– Можно поточнее? Дату?
– Я был на его похоронах четырнадцатого сентября, то есть ровно через две недели после того, как приехала полиция, так что получается… тридцать первого августа.
«Как полиция смогла так быстро решить, что это был несчастный случай?» — подумала Кейт. Ведь она нашла тело Саймона накануне.
– Ты не помнишь, тридцать первого в какое время дня приезжала полиция? – спросила она.
– Днем. Сразу после обеда, около двух, – ответил Герайнт. – Они зашли всего на несколько минут, сообщили на пороге. Сим погиб, случайное утопление, и я вне подозрений.
– Они так быстро пришли к такому выводу? – озвучил Тристан мысли Кейт.
Герайнт пожал плечами.
– Я не доверяю полиции. Не доверял раньше и никогда не стану. Но если они скажут, что я невиновен, то спорить не буду. Хотя, как мог утонуть такой сильный пловец, как Саймон?
