Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Том 2 – Роберт Фалкон Скотт

Беря в руки любые дневниковые записи, стоит сразу понимать, что, возможно, они не будут такими живыми и захватывающими, как хотелось бы. Однако, относительно дневника Роберта Скотта есть и радостная новость – они не столь скупы, как дневники, допустим, тех же Романовых. Я была приятно удивлена.Скотт рассказывает о своей команде, снаряжении экспедиции и общих условиях. Даже о том, в каких условиях находились на судне лошади и собаки. Настроение команды весёлое и оптимистичное, они резво ловят пингвинов, чтобы добыть себе пропитание, ходят на лыжах, чтобы разогреть кровь. Много, много здесь будет о фауне, а также о кухне. По крайней мере сцены с пингвинами и их приготовлением запомнились мне больше всего, не считая трагичного финала. Надеюсь, трагичный финал ни для кого не спойлер? Об этом говорится в самом начале книги, в первой главе.Порадовали интересные заметки из повседневной жизни экспедиции – это ночёвки в палатках и на судне. Почему-то инстинктивно кажется, что ночевать на корабле – это гораздо удобней, это не так. Я также не знала, что лошадь чисто теоретически можно поставить на лыжи. Вы представляете себе, как будет ходить лошадь на лыжах. Я нет. А это возможно. Также из предметов уже человеческого гардероба запомнились сапоги с шипами.Не обошлось здесь и без трагедий, которые произошли во время экспедиции. Гибли и животные и люди, и, конечно же, не обошлось без обморожений. О главной трагедии вообще рассказывать не буду. Это очень тяжело читать – уже полностью демотивированная команда [их опередили норвежцы] ещё думает о возвращении домой, но надежда тает с каждым часом.Я читала эту книгу, когда в Москве стояла невыносимая жара, но не смотря на это, я даже как-то умудрилась замёрзнуть, представляя себе всё то, о чём рассказывает Скотт. Ощущение такое, будто ты сам страдаешь от всех этих неудобств, так что впечатлительный читатель, любящий комфорт, должен будет запастись горячим чаем и пледом!

Сегодня мы в первый раз играли в футбол. Южный ветер помог моей команде забить три гола.После «Террора» у меня появилось ощущение, что я не прочь побольше узнать о том, как проходили полярные экспедиции, но тогда я ограничилась просто поисками в интернете. И вот, спустя столько лет, мне попались настоящие дневники настоящего капитана, которому было мало одного приключения в царстве льда и снега. После успешного завершения экспедиции на «Дискавери», Роберт Скотт решает покорить Южный полюс. Что я могу сказать о Роберте Скотте как о писателе? Если говорить о литературном слоге, то это далеко не самая интересная для чтения книга. Но как дневник настоящей полярной экспедиции это по-настоящему увлекательное чтение, ведь капитан не пропускает ни малейшей детали – скорость ветра, температура, количество и качество снега, что делали люди, что делали лошади, как вели себя собаки, как готовили пищу, что подавали к столу, какие исследования проводились и о чем рассказывали на очередной вечерней лекции – все это скрупулезно записано, описано и подсчитано. И потому возникает ощущение полного присутствия там. И хотя периодически я начинала скучать над очередным перечислением того, кто и за какой лошадью ухаживает, что ж, так и должно было быть. Но по мере того как экспедиция приближалась к своей пиковой точке, а именно к достижению полюса, становилось все интереснее и интереснее. И это удивительно, ведь был заранее известен финал, притом не только финал, но и общие детали похода, а все равно читала и не могла оторваться, особенно на последних главах, когда они уже двинулись в обратный путь. Что я могу сказать о Роберте Скотте как о капитане? Он был невероятно храбр, благороден и полон энтузиазма. Вероятно, он был действительно хорошим капитаном и неплохим организатором. Но по какой-то причине удача отвернулась от него. На всех этапах экспедиции он сталкивался с трудностями разного рода, а самую большую подножку подставила погода. Почему так вышло? В своих дневниках Скотт снова и снова недоумевает относительно того, как странно все складывается. И чем ближе трагический конец, тем больше горького сожаления в его словах. Я вот только не понимаю, как он вообще решился выдвинуться к Южному полюсу, наблюдая перед этим такие выкрутасы погоды и то, как не ладится все в итоге с лошадьми и собаками? И как бы потом не переосмысливали уровень его подготовки или его способности организатора, в своих дневниках Скотт был прав, никто бы не сумел предсказать таких странных и неблагоприятных погодных условий. Ужасное стечение обстоятельств – погода, травмы, какие-то неполадки с канистрами, в которых хранился керосин. Невозможно было даже предположить, что все это пойдет именно таким путем, ведь если бы возникло такое предположение, экспедиция бы просто не состоялась. Поэтому я и говорю – Скотту (и остальным конечно) не повезло, просто по-человечески не повезло. Подумать только, на пути к полюсу они отчетливо видели следы опередивших их на месяц (!) норвежцев, а на обратном пути поднялась такая метель, что занесло даже их следы, оставленные буквально несколько дней назад, из-за чего они неоднократно сбивались с пути.Итак, что же я могу сказать о Роберте Скотте как о человеке? Он кажется мне хорошим человеком, но я предвзята и сужу в основном по тому, как он пишет о собаках и лошадях, которые были вынуждены на добровольно-принудительных началах преодолевать все трудности вместе с людьми. То, что они страдали и терпели лишения, вызывало у Скотта настоящее огорчение, он переживал и стремился сделать их пребывание там как можно более комфортным. А когда им снова и снова приходилось расставаться с очередной лошадью или собакой, он всегда сокрушался по этому поводу, притом не только потому, что это усложняло их экспедицию, но и потому что ему было их жаль.Что я могу сказать о книге в целом? Конкретно в этом издании мне попалось введение от Пименовой Э.К., которое здорово подпортило мне общее впечатление. В своем введении она зачем-то кратко пересказывает все дневники Скотта, дает цитаты и даже некоторые фотографии. Зачем? Нет, для меня конечно не было неожиданностью, чем там все закончилось, я и так это знала, но все равно странно, потому что оказались проспойлерены всякие мелкие моменты, например, когда пропадет та или иная собака, кто и когда поранится и т.п. Нет, серьезно, смысл такого введения не доходит до меня. Это ведь не просто рассказ об экспедиции в общих чертах, она сделала именно краткий пересказ каждой главы. В общем, я удивилась, но не впечатлилась подобным подходом, не знаю уж, кому тут надо спасибо говорить, издательству или самой Пименовой. Но в тоже время, именно в этом издании просто невероятные фотографии, за которые надо сказать огромное спасибо Герберту Понтингу. От них дух захватывает.Оценка для ДП – 1,5.

Это странное чувство – с переживанием читать страница за страницей книгу, финал которой известен всему миру уже больше сотни лет. Дневники Скотта – гимн безумству храбрых. Как и вся эта северно-южно-полярная истерия начала двадцатого века. Словно быть полярником – стало ответом на самый главный вопрос, когда нет вопросов «Кто ты?» и «В чем смысл твоего существования?», а есть лишь чудовищные погодные условия, борьба за выживание, бесконечная череда испытаний и гарантированный статус героя. Если сможешь вернуться.С документальным жанром – дневниками путешественников, я признаться, знакома мало. Тур Хейердал в детстве и «Человек с луны» Миклухо-Маклая в юности – вот и весь мой багаж. Хотя по накалу эмоций и обилию интересных фактов и деталей – это очень увлекательно чтение. Итак, несчастный капитан Скотт, мягкий романтик и воодушевленный мечтатель, навсегда оставшийся в истории вторым, вел очень подробные записи, где педантично перечислял все значимые события дня. Он был удивительно сконцентрирован на настоящем, в дневниках нет ни случайных воспоминаний, ни посторонних переживаний, ни отвлеченных фантазий. Если Скотт и допускал какие-то философствования, то в рамках конкретных ситуаций.Большую часть дневников капитан Скотт очень тепло отзывается о спутниках, так часто, много и позитивно, что в какой-то момент я стала недоумевать – это избыточное английское джентльменство или он так искренне восхищается своими товарищами? О каждом у него есть доброе слово или верно подмеченная черта характера, которая непременно симпатична и полезна для дела. А уж как умиляет досуг первой зимовки экспедиции – тематические лекции, мастер-классы по рисованию и фотографии, лыжные прогулки, дискуссии. Прямо английский клуб посреди Антарктиды!«Если успеху способствует взаимное расположение и добротоварищеские отношения, то мы, поистине, заслуживаем успеха»Жаль, что для успеха этого было мало. Плаванию, выгрузке, первой зимовке и подготовке основного этапа посвящена большая часть дневника (15 из 20 глав). Тщательные приготовления команды Скотта кажутся продуманными и достаточными, но знание финала – занозой сидит в мозгу, да и современные исследователи считают, что экспедиция была обречена на провал. Капитан Скотт в своей восторженной манере лишь отмечает, что «лучше, чем мы задумали, нельзя использовать имеющихся в нашем распоряжении средств».

Последние пять глав медленно и неизбежно из приключения становятся трагедией, за которой невероятно грустно наблюдать. Тяжелейшие условия. В начале января 1912 года Скотт достиг координат, последнего «рекорда» Шеклтона : «Мы уже находимся южнее последней стоянки Шеклтона, и южнее нас, наверное, никто не бывал», а позже записал «Отныне все ново для нас».И вот ценой чудовищных усилий к 17 января 1912 года Скотт, Отс, Эванс, Боуэрс и Уилсон доходят до полюса:«Вся история как на ладони: норвежцы нас опередили. Он первыми достигли полюса. Ужасное разочарование! Мне больно за моих верных товарищей»«Что за ужасное место, и каково нам понимать, что за все труды мы не вознаграждены даже сознанием того, что пришли сюда первыми!»Да, Амундсен пришел на месяц раньше. Возможно, разочарование и чувство потери победы внесли свой вклад в дальнейшую гибель экспедиции Скотта, хотя случившееся не должно было быть для него неожиданностью, ведь за несколько месяцев до этого он написал в письме: «Не знаю, что сказать насчет Амундсена и того, что ему предстоит. Если ему суждено добраться до полюса, то он должен дойти туда раньше нас, потому что будет двигаться на собаках быстро и непременно выступит рано. Поэтому я давно решил поступать совершенно так, как будто его не существует. Бег с ним наперегонки расстроил бы весь мой план; к тому же не за тем как будто мы сюда пришли».Не за тем?! Тогда за чем же?! Зачем эти обморожения, недосыпы, голод, боль? Меня поражало, что даже в последние дни, когда финал был очевиден и даже извечный оптимизм Скотта казался наигранным – они не бросали геологическую коллекцию, собранную в дороге. Сани, напомню, они везли на себе, сбросили лишние приборы и инструменты, но продолжали тащить килограммы камней…Смерть. Последней картой этого пасьянса была смерть. Все пять участников финальной части экспедиции погибли. Первым – Эванс. Вторым – Отс. Так вышло, что я столкнулась с использованием обстоятельств смерти Отса еще до того как дочитала до этого момента в дневниках Скотта. В «Авроре» Кима Стэнли Робинсона «по Отсу» умирали молодые самоубийцы на космическом корабле. «Пойду пройдусь. Может быть, не скоро вернусь» – сказал, уходивший в метель Отс, понимая, что задерживает товарищей. Уилсон, Боуэрс и Скотт умерли предположительно 29-30 марта. В последние дни, когда метели не позволяли продлить агонию экспедиции и продолжить путь к очередному складу с топливом и продовольствием, Скотт писал письма – жене, близким своих спутников и череде высокопоставленных друзей и покровителей. Трогательно и как-то узнаваемо звучат его просьбы поддержать деньгами вдов, детей и матерей, и между строк человека, умирающего во славу великой Британии, мне чудится его отчаянная неуверенность в том, что Британия поддержит семьи погибших.Последние слова дневника капитана Скотта: «Ради бога, не оставьте наших близких»Хочется, хочется сказать тут что-нибудь пафосное, мол, так умер последний романтик и истинный английский джентльмен Роберт Фолкон Скотт. Но, конечно, это не так – не первый и не последний. Когда информация о гибли Скотта и товарищей достигла Британии – он стал национальным героем, позже помимо восхваления была и критика, и обвинения в том, что его непрофессиональный подход погубил все дело. И пусть для моего циничного мировосприятия героизм – понятие зачастую крайне близкое к идиотизму, я не могу не восхищаться историей Скотта. Возможно, пора поискать дневники Руаля Амундсена…P.S.

Эпиграфом книги вынесена фраза Фритьофа Нансена: «В жизни человека необходима романтика. Именно она придает человеку божественные силы для путешествия по ту сторону обыденности». Что-то в этом есть. Не находите?