Роберт Грэмхард
Простые сложности
6
Она довольствовалась шампанским, в то время как ее муж пил крепкий коньяк, размешивая его кока-колой. Рядом сидели коллеги Томаса со своими вторыми половинками и время от времени перебрасывались словечками, зачастую связанными с погодой, работой и политикой.
Ей хотелось побыстрее оказаться дома, чтобы быть в своей комфортной среде, где ей все знакомо и приятно, супруг тоже чувствовал себя немножко не так, как он мог при других обстоятельствах: Томас Рид считал себя душой компании, но недавняя беседа с бывшим Митчелл, хоть и оказавшаяся не такой ужасной, как он представлял себе в своей голове, оставила тот еще осадок.
Сам факт наличия Джека Картера, несмотря на то, что тот не нес в себе, скорее всего, никакой опасности, заставлял мужчину негодовать. Одному Богу известно, сколько этот тип проработает у них в компании, его весьма бесила физиономия своего руководителя, не разбирающегося ни в товарах компании, ни в компьютерных программах и документации.
Джек сидел за противоположным столом и смаковал креветки, запивая их водкой. Он шутил, рассказывал разные истории своим коллегам и улыбался во все тридцать два зуба. Под общий гул он пару раз вставал, произносил тосты и чокался рюмкой со всеми, кто находился рядом, желая добра и здоровья каждому. Подчиненные впервые его видели другим, он им стал казаться дружелюбным и не таким строгим, как раньше.
– Он всегда так легко ладил с людьми? – с негодованием спросил Томас у своей жены. Где же видано, чтобы новый сотрудник, притом занимающий такую высокую должность с такой легкостью, с такой непринужденностью вел бы беседы со своими подчиненными, не говоря уж о начальстве, за чьим столом мужчине удавалось время от времени задержаться на минуту- другую? Магия – одним словом.
– Да, – сухо ответила Стейси, не веря, что когда-то, будучи молодой, она повелась на его болтовню и позволила мужчине выпить из нее все соки. Однако знаете, порой с помощью настоящей, искренней любви несложно заполнить опустевший сосуд…
– Понятно.
– Еще вот что…
– Что? – насторожился Томас.
– Мисс Уоплс писала о том, что Милана пробралась на кухню, чтобы полакомиться тортом, – произнесла Митчелл, перечитывая сообщение их престарелой и одинокой соседки, иногда присматривающей за детишками. Речь, конечно, только об Уорде и Милане, ведь Беннет – взрослый парень, умеющий и готовить, и решать разного рода бытовые проблемы, но так часто не бывающий дома, что на него сложно положиться в плане присмотра за его же младшими братом и сестрой.
– Тортом?
– Да.
– Вся в меня пошла, – усмехнулся Рид и добавил: – но нам следует серьезно поговорить с ней. Хм, так и сделаем после корпоратива.
– Верно. Не хочу, чтобы наша малышка превратилась в клептоманку.
– Боже, упаси!
Прошел час, затем еще один, и Томасу стало лучше. Корпоратив шел своим чередом, ничто не предвещало беды.
– Тебе подать салат? – поинтересовался Рид у своей любимой женушки, поглаживая ее по коленке.
– Нет, дорогой, – ответила Стейси. Ей не хотелось кушать. Она успела до вечернего мероприятия плотно и позавтракать, и пообедать… какой прок от перееданий? Больше можно сказать, женщина-то привыкла после шести особо и не трапезничать. – Я не голодна.
– Может быть, хочешь шоколадного пирога? Ты со своими диетами столько вкусного пропустила, что от одного кусочка ничего плохого не будет.
– Я не хочу.
– Хорошо, – он одарил ее улыбкой и встал из-за стола, протягивая руку. Играла их любимая песня, под которую они когда-то давным-давно танцевали на собственной свадьбе. – Ты не против того, чтобы размять ножки?
– Честно, не очень-то я готова к танцам сейчас, – промямлила Стейси и бросила мимолетный взгляд на Джека. Прекрасно конечно, что Картер не помнит ее, но она не забыла о том зле, которое тот совершил… ей неприятен его взгляд. Он, должно быть, будет смотреть, как они танцуют, и она будет чувствовать, испытывать снова на себе его взгляд… – Давай, в другой раз?
– Знаешь, – произнес Томас, ласково касаясь ее руки. – Два человека смотрели на двор за окном: одному не нравился дождь, идущий там, потому что он не мог пойти по делам, а другой радовался тому, что зною пришел конец.... Так о чем это я?
– Ты пьян, Том, – приподняла бровь Стейси. Ее муж редко выглядел таким расслабленным, и даже в выходные и свободные вечера он обычно не позволял своему мозгу расслабиться на все сто процентов.
– Любимая, все зависит от того, как ты смотришь на вещи…также понимаешь, если отсеять все лишнее и вдуматься над происходящим, то мы можем насладиться, если не вечерним событием, то самими собой, забыв о каком- либо негативе, – он смотрел на нее со всем доступным его чертам лица обаянием, что ее сердечко затрепетало, и ноги сами встали с места.
Томас обнял любимую, и они забылись в волшебном танце, а все, что окружало их, на время исчезло из виду. Они наслаждались друг другом, обмениваясь улыбками и предаваясь приятным воспоминаниям, связанным с днем свадьбы.
Веселье близилось к концу. Люди разбредались по домам. Диджей собирал свою новомодную аппаратуру и спешил поехать на следующее мероприятие, чтобы заработать еще немножко легких деньжат.
– И нам пора, – сказал Томас, и жена кивнула ему.
– Как доберемся? – спросила Стейси, не скрывая приподнятого настроения. После танца она весьма переменилась и перестала волноваться о каком-то там бывшем. Прошлому следует оставаться за сожженными мостами, ей Богу. – Ты же пьян. Тебе нельзя за руль.
– Впрочем, как и тебе, – засмеялся Томас и поцеловал любимую в щечку, а затем крепко обнял. От него шел аромат духов вперемежку с запахом спирта, однако ее тело тоже источало похожими запахами.
– Ребята, как вы там? – послышался голос Джека позади их спин. – Веселье удалось?
– Да, неплохо, – произнес Томас. Он смотрел на своего руководителя и в тот момент не испытывал к нему никакой неприязни.
– Ага, – поддакнула Стейси, допивая апельсиновый сок. Интересно, как там дети и сколько уже время? Голова пошатывается, а мысли становятся бессвязными.
– Думаете, как вам добраться до дома, милого домика? – Картер положил руку на плечо Томаса. – Не переживайте.
– Здесь же не можем остаться, – съязвил Рид и посмеялся над своей шуткой.
– Помнишь, старик, Генри Дорфилда с отдела бухгалтерии? – задал вопрос Картер, убирая руку и показывая на полноватого мужика в фиолетовой сорочке на два размера меньше. – У него гастрит. Ему пить нельзя.
– Не вижу связи, – захихикала Митчелл, протирая влажный лоб.
– Дорфилд приехал сюда на двух автобусах. Он с радостью довезет вас до дома, ведь он живет совсем рядом. Улавливаете?
– Но его надо попросить…– нахмурился Томас. Он никогда не любил кого- то просить о помощи.
– Я все сделал. Не парьтесь. Он рад будет, – подмигнул руководитель торгового отдела и подозвал пальцем подчиненного.
– Джек, тебе… – осеклась Стейси. – Вам не стоило… мы можем заказать такси.
– Ага, нам удобно раскошелиться и оставить автомобиль тут, – поддержал супругу Томас. – А потом бы я забрал машину. Тут везде камеры, никто не украдет.
– Сущие пустяки, – махнул рукой Джек.
– Не думаю так, – возразила Стейси.
– Я обязан воспользоваться этим шансом, – перебил их, пыхтя от хронической отдышки, подоспевший Генри Дорфилд. Он очень благодарен предложению Джека, ведь автобусы уже не ездят, а на такси ему нечем раскошелиться.
– Вам точно удобно? – спросил Рид коллегу с отдела бухгалтерии.
После недолгих убеждений Джек проводил Томаса, Стейси и их “временного водителя” к машине, в затем наблюдал, как те скрылись за ближайшим поворотом.
На душе мужчины стало легко. Он боялся, что Рид решит сесть нетрезвым за руль; его ведь страшила мысль о том, что Митчелл попадет в аварию.
7
Когда знаешь, как себя вести, и уверен в себе даже в тех случаях, где твои знания по нужной тематике сводятся к нулю, то судьба может пойти тебе навстречу. Все в нашей жизни не так однозначно.
Так уж вышло, что в нашем мире, полном сложностей, зачастую встречают по одежке. Все смотрят на ваше лицо, фигуру и на манеру речи. Внешность для большинства современных людей уже давно стала более ценным критерием для любви, дружбы и бизнеса, чем знания. Бывают исключения, но их по пальцам одной руки счесть.
Джек всегда обладал хорошими данными. У него поджарое тело, мужественное лицо с волевым подбородком, приятный тембр голоса и самое главное – ничем непрошибаемая уверенность в своих силах. Он редко переживает по пустякам, спит спокойно по ночам, способен выпутаться из любой ситуации, ему все по рукам, одним словом – Джек является тем, кто способен лишний раз спуститься в темный подвал, откуда доносится ужасный скрежет, и вернуться оттуда с банками варенья.
После расставания со Стейси прошло много лет. Его бывшая обзавелась семьей, детьми… у нее уже три ребенка. Ему посчастливилось уже увидеть Беннета и маленькую девочку.
Тот отпуск в Майами оказался роковым. Курортное времяпрепровождение разделило его жизнь на "до" и "после". Он сам виноват в случившемся, тут нет смысла что- либо отрицать. Всегда нужно иметь мужество признать, что ты не прав, по-другому нельзя.
Джек старался разрулить ситуацию, но Митчелл не стала его слушать. Он и сейчас отчетливо помнит, как в тот день после душа с полотенцем на поясе он вышел в гостиную и увидел собирающую чемодан девушку.
На столе лежал его телефон. Стейси плакала, но продолжала складывать свои вещи. Он сразу понял, что она копалась в его переписках с любовницами. Джек раньше не забывал выходить из соцсетей, но солнечное Майами сделало свое – и мужчина расслабился, забыв о своих частых "ритуалах".
– Я тебя никогда не прощу! – прокричала Стейси в сердцах. Ему хотелось наброситься на нее, остановить свою вторую половинку от сборки вещей, и он так бы и сделал, но он был пьян. Голова раскалывалась от текилы.
– Ты всегда считаешь меня виноватым, – ухмыльнулся Джек.
– Это все шуточки для тебя?
– Не живется вам бабам спокойно…
– А вам мужикам только одно от нас и нужно…
– Брюлики-то я тебе дарю, а не наоборот!
– Тебе драгоценности нужны, что ли? – усмехнулась Стейси.
– Ты с головой дружишь вообще? — Джек ударил кулаком по столу. — Тебе следует хоть иногда за языком следить своим поганым…
– Я ухожу от тебя! Меня достало твое потребительское отношение ко мне.
– Если хочешь, то уходи. Лучше меня уже не найдешь, – буркнул мужчина и упал на кресло, а проснувшись, он обнаружил, что Митчелл уже нет рядом.
Любил ли Картер ее? В то время ему казалось, что красивых девушек полно и что ему не стоит зацикливаться лишь на одной. Его часики тикали, и ему хотелось получить от жизни все. Он привык к разгульному образу жизни, корни его ног твердо уткнулись в пучину разврата и похоти.
Лишь с годами понимаешь, что имеет ценность, а что нет, но уже становится поздно. Однако он не сдастся, и ему удастся добиться своего.
Мужчина встает с кровати и надевает свой спортивный костюм. Корпоратив прошел хорошо, ему понравилось. Прекрасно еще и то, что ему удалось вселить в бывшую и ее мужа веру в то, что он ничего не помнит. Он им наплел о кое-каком происшествии, после которого он потерял память. К удивлению, никто не стал спрашивать о том, как и что произошло, и ему не пришлось еще больше вводить их в заблуждение.
Джек смотрит на часы и допивает кофе. Скоро к нему придет Беннет на занятие. Парень так похож на него внешне, что он и не сомневается, что он может являться ему сыном.
Так уж вышло, что после расставания со Стейси, Картер пустился во все тяжкие: его окружало много женщин и алкоголя, льющегося как из рога изобилия. Он прожигал жизнь, не думая о чем-то серьезном, пока не наткнулся на страницу Митчелл в фейсбуке.
До поры до времени Джек не пользовался социальными сетями, но однажды ему делать было совсем нечего, и он зашел на фейсбук. После занесения некоторой информации в аккаунт сайт ему предложил возможных друзей. Он без раздумий кликнул на фото Стейси и облазил всю ее стену с постами.
Митчелл с большой регулярностью выкладывала фотографии себя, мужа и детей. Он удивился, что она успела обзавестись такой большой семьей и тому, что ее старший сын учится в одиннадцатом классе. Когда же она успела его родить?
Он порылся и на странице Беннета в поисках информации и понял, что юношу зачали тем же летом, когда они со Стейси разошлись. Уму непостижимо. Вполне возможно, что где-то там в тихом городке, скрытом от суеты мегаполисов живет его кровинушка.
Да, точно не знаешь, являешься ли ты ему отцом, ведь не так легко заставить Митчелл сделать тест на отцовство, но какие- то шаги стоит предпринять, Джек не привык сидеть на берегу моря и ждать погоды для совершения плавания. Оставалось придумать план.
– Але, – Картер отвлекся от своих мыслей и нехотя поднес телефон к уху.
– Джек, это Норман Равишем, – прозвучал старческий голосок с другого конца трубки.
– Дядя? Какими судьбами? — нахмурил брови Джек и отложил ноутбук в сторону.
– Племянник, а ты не хочешь справиться о моем здоровье? – спросил Норман и дважды кашлянул. Он курил с пятнадцати лет и продолжал, не смотря на возникшую в последние годы астму.
– Ах, да, – скрипя зубами, произнес Джек. Чего ему от него надобно в такой час? – Как твои дела, дядя?
– Так-то лучше, – в голосе старика прозвучали нотки самодовольства. – Все прекрасно. Ты как?
– Хорошо, – ответил мужчина. Долго они будут так обмениваться любезностями? Старому жуку, как и многим другим, кто вспоминает о его существовании, всегда что-то нужно. – Уже поздний вечер…
– Да… слушай, чем сейчас занимаешься?
– Сижу в комнате, скоро поужинаю, включу зомбоящик и лягу спать.
– Я не об этом.
– А о чем? Я не силен в ребусах, дядь, – съязвил Джек. Ему меньше всего хотелось тратить свое время на очередного родственника.
– Я про работу, шелкопряд ты ненаглядный, – усмехнулся Норман Равишем и снова кашлянул.
—Эм, – буркнул Джек. – Все хорошо, не на что жаловаться.
– А где?
– Что?– вздохнул мужчина. Настырный старик его до гроба своей чередой вопросов намеревается довести, что ли?
– Где ты работаешь?
– В одной крупной компании, – соврал Джек. Его недавно уволили из одной фирмы.
– Значит, понятно все с тобой…
– Дядя Равишем, уже поздний час. Скажи, зачем ты звонил, – попросил Джек, еле сдерживая себя от неумолимого праведного гнева.
– У меня было одно предложение для тебя, но смысла нет его озвучивать, – сказал старик и сызнова покашлял.
– А ты попробуй.
– Я все, что можно было, попробовал в годы юношества своего.
– Я кладу трубку.
– Постой, – усмехнулся старик. — Слова сами вырываются с моих уст… Ты же знаешь, что я состою в совете директоров в крупнейшей фирме? Так вот, нам нужно доверенное лицо в торговый отдел на должность руководителя… то есть мы ищем того, на кого можно положиться.
– Я согласен. Назови день, когда мне нужно быть на рабочем месте, – произнес Джек с улыбкой на устах… потому что он знал, что дядя и семейка Стейси живут в одном и том же городке.
8
Дни проходят быстро, не успеваешь и глазом моргнуть, как солнце и луна уже несколько раз поменялись местами, обменявшись любезностями. Да, жизнь так устроена, что время течет как бурные воды и имеет тенденцию ускользать от нас. Весь наш путь, будь он долог или короток, состоит из бесчисленного ряда перемен, касающихся души, внешности, обстановки в стране и многого не менее важного.
Еще вчера Стейси была молоденькой девчонкой, не разбирающейся ни в парнях, ни в жизни в целом, а сейчас она представляет собой пример счастливой, ни в чем не нуждающейся домохозяйки. Она любит своего мужа и очаровательных детей, и живет в большом доме, который находится в тихом городке, где кажется, не происходит ничего плохого.
Корпоратив мог стать тем самым моментом, который нарушил бы покой Стейси Митчелл, совершив удар под дых, но все обошлось. Ее бывший не стал казаться таким опасным, каким он всегда являлся, ведь в нем тоже произошли перемены. Женщина благодарит Бога за то, что тот стер из памяти Джека Картера те воспоминания, которые относятся к их некогда казавшемуся приятным роману.
– Томас, я припаркую вашу машину перед домом? Просто в гараж, я боюсь, аккуратно не смогу въехать, – со стеснением спрашивает Генри Дорфилд, одетый в свою любимую и единственную фиолетовую сорочку на два размера меньше. Как же ему повезло, что Джек Картер с ним заговорил на вечернем мероприятии и предложил мужчине довести семейную чету на машине Рида до их дома, ведь он и сам-то недалеко живет, а ездить туда-сюда на двух-трех автобусах ему донельзя осточертело.
Мужчина совсем недавно устроился в торговую компанию. Его взяли помощником бухгалтера на полставки, и он доволен этим. По вечерам мистер Дорфилд пишет любовные романы и надеется, что когда-нибудь он станет известным, богатым писателем и за него будут бороться представительницы женского пола, а ему придется просто отсеивать тех, кто лицом не вышел. Его редкие друзья советуют ему в выборе спутницы жизни смотреть на внутренний мир в первую очередь, но он знает, нет, даже можно сказать, что он уверен в своей неотразимости.
– Да, Генри, тут отлично. Я утром встану и переставлю машину, – с улыбкой говорит Томас Рид упитанному седовласому мужчине с потными подмышками.
– Я могу, конечно, попробовать заехать в гараж сам… но не знаю, насколько хорошо у меня получится, – произносит Дорфилд, смотря в зеркало заднего вида, на пассажирском сиденье сидят полусонные Рид и его супруга. Ассистент бухгалтера хочет, чтобы его будущая вторая половинка выглядела так же неотразимо, как Стейси Митчелл, но ему пока не везет в этом щепетильном деле.
– Не стоит, вы и так много сделали для нас, – возражает Томас. После коньяка у мужчины кружится голова, ему хочется поскорее оказаться дома и выспаться, чтобы набраться побольше сил. Завтра начнется новый день, и он должен пойти на работу отдохнувшим.
– Мое дело предложить.
– А мое – вежливо отказаться, – шутит Томас.
– Меня сейчас вырубит, господа, – шепчет Стейси. Если разговор ее супруга и пухлого сотрудника отдела бухгалтерии продолжится, то она запросто уснет в машине.
– Хорошо, тогда не буду, – улыбается Генри Дорфилд и передает ключи от автомобиля его владельцу. Вскоре он выйдет из транспорта и пойдет домой. Осталось только два важных дела: покормить своих пятерых котов и завалиться спать. Он снова ляжет в постель один. Кто знает, вдруг когда-нибудь он встретит свой женский идеал – красивую и умную блондинку, которая будет понимать его с полуслова и готовить вкусные наггетсы, а до тех пор сорокалетний девственник будет стараться написать литературный шедевр, способный поставить весь мир на уши. Тогда-то все красивые женщины мира лягут у его ног.
– Малышка, выходи из машины. Пойдем домой. Мы засиделись.
– Ты прав, мой милый Томас, – кивает Стейси и тянется к двери, едва держа веки открытыми.
Джек Картер докуривает сигарету и смотрит в небо. Ему порой кажется, что за ним следят сверху и пытаются всунуть как можно больше палок ему в колеса.
У них с Митчелл все складывалось хорошо, и Богу не следовало его подводить. Всемогущий Господь любит играть в какие-то особые игры, ему всего лишь не стоило позволить Стейси увидеть переписку на его телефоне.
Пока он прозябал в поиске себя и нахождении источника хорошего дохода, его бывшей повезло во всем: муж зарабатывает хорошо, живут в прекрасном районе, воспитывают троих здоровых детей… что еще надо для счастья?
Стейси должна принадлежать ему, только ему одному. Да, после расставания он не понимал этого, но в костре разгорелся новый огонь, и Джек осознает, что не все еще потеряно. Он будет стараться сделать ее своей.
Он нужен ей. Она погрязнет в бытовухе и забудет о том, как надо жить и веселиться. Томас Рид, как бы он не был приятен внешне, не готов к чему-либо бесшабашному, он – всего лишь человек, движущийся вперед по инерции, не думающий свернуть с привычной тропинки, не желающий, а может быть и боящийся нарушить мало-мальски серьезное правило, впрочем, как и большинство в этом неидеальном мире.
– Понравилась вечеринка, племяш? – тяжелая морщинистая рука ложится на плечо Джека.
– Да, дядя, – отвечает Картер и отходит в сторону. Он не любит, когда его спины и плеч касаются люди, за исключением разве что красивых женщин.
– Хорошо, что ты ладишь с людьми. Все в восторге от твоих тостов и бесед, скажу тебе по секрету, хотя плевал я на эти секреты, – ухмыляется Норман Равишем и достает кубинскую сигару. – Тебе нравится у нас работать, а?
– Ага. Хорошее местечко.
– Не то слово, Джек, но не забывай, шелкопряд ты мой ненаглядный, что если у тебя в голове возникнет мысль заняться темными продажами, то есть действиями, направленными на собственное обогащение за счет криминальных схем, как делал один из твоих предшественников, который … дорого поплатился за свои злодеяния, то ты окажешься в глубоком колодце, где и захлебнешься.
– Я не бандит, дядя, – вздыхает Картер. – К тому же ты перепил.
– Да, я всех перепил, но остался трезв, – с гордостью произносит Равишем. От него идет запашок, но стоит он на ногах крепко и все еще хорошо контролирует свою речь и мысли.
– Понятно, – качает головой Джек. – Я, пожалуй, поеду домой.
– Она тебе нравится?
– Кто?
– Меня не проведешь, – ухмыляется Равишем. – Я про жену Томаса Рида.
– Не понимаю…
– Ты весь вечер таращился на нее, – произносит старик, пыхтя сигару.
– Тебе показалось.
– Когда кажется – креститься надо… Ты видишь мои руки? Я не совершаю никаких ритуалов перед тобой, – пересохшие губы старика изгибаются в подобие высокомерной улыбки. – Однако, если у тебя проблемы со зрением, то могу передать визитку окулиста…
– Нет надобности.
– Тогда доброй ночи.
– Доброй ночи, – бурчит Картер и направляется к своей машине.
– И тебе, дружок, – усмехается Норман. Ей Богу, если племянник захочет облапошить компанию, то с ним придется расправиться, поэтому он сделал правильный шаг – предупредил Джека о том, что не следует намереваться совершить нечто криминальное, а история с женой Рида – пустяки, мистеру Равишему плевать на какую-то там длинноногую супружку подчиненного.
Старик бросает недокуренную кубинскую сигару в урну, ему не жалко: весь комод в его спальне заполнен ими. Смотрит по сторонам и подходит к лимузину, на котором Фитчер, Смит, Дулли, О’Хара, Дик и Патриксон должны будут после завершения корпоратива поехать в сауну к ночным бабочкам.
Члены совета директоров всегда любили отрываться на полную, несмотря на их возраст. Равишем никогда не разделял их увлечений, но ради того, чтобы не портить отношения с ними, наведывался в места для утех, но сегодня будет совсем уж исключительный вечер.
Старик устал от того, что он выполняет много работы, но получает ровно столько же, сколько Фитчер, Смит, Дулли и прочее отребье. Все лучшие решения стоят за Равишемом, никто с этим не посмеет поспорить, но почему тогда он уравнен со всеми в доходах?
– Мистер Равишем? – удивляется водитель лимузина, отложив в сторону планшет. – Я думал, вы с друзьями еще будете развлекаться в банкетном зале…
– Индюк тоже думал, – язвит Норман. – Остальные подойдут через пятнадцать минут. Сбегай-ка к моему столу и возьми оттуда мой кошелек. Я доплачу тебе. Лень возвращаться.
– А почему вы не позвоните Смиту, Дулли…
– Не задавай глупых вопросов. Мне надо, чтобы ты сбегал. Дам сто долларов.
– Как скажете, сэр.
– Только не глуши свою шарманку, сынок.
– Хорошо, сэр.
И пока водитель лимузина шел в ресторан, чтобы принести некий кошелек мистеру Равишему, и пока Фитчер, Смит, Дулли, О’Хара, Дик и Патриксон собирались потихонечку выйти из ресторана и поехать к своим порочным девочкам, старик кашлянул, надел одноразовые перчатки, спрятанные во внутреннем кармане пиджака, и открыл капот автомобиля. Он перережет провода. Его коллеги больше не будут мешаться ему на пути, а компания процветет пуще прежнего.
