За пророка и царя. Ислам и империя в России и Центральной Азии – Роберт Круз

Основной целью книги профессора истории в Стэнфордском университет Роберта Крюса было рассмотрение взаимодействия имперской администрации и значительного мусульманского населения России в Волжско-Камском регионе, в Казахстане и Туркестане с Петра I и до революции. Специалист по России, Афганистану, Средней Азии и исламу демонстрирует, как в то время, когда центральные и провинциальные власти пытались использовать ислам и мусульманское духовенство для создания порядка, улучшения управления и контроля, исламские священники, ученые и миряне в свою очередь старались использовать государственный авторитет и полицейскую силу для своих внутренних разборок – как в сфере веры, так и закона.Опираясь на значительное число татарских, башкирских, казахских и русских источников (петиций, полицейских отчетов, губернаторских циркуляров, распоряжений муфтията, судебных решений) Крюс весьма детально и убедительно показывает не только сложности в распространении русского имперского влияния на мусульман (приходилось конкурировать с другими центрами влияния: как научно-религиозного характера – Кабул, Самараканд, Каир, таки политического – Стамбул, Тегеран), но и все возраставшую взаимозависимость и переплетенность интересов гражданских и военных администраторов империи, исламского духовенства и мирского сообщества, и тем самым зачастую воссоздает повседневную жизнь мусульманской общины – на Волге, в казахской степи, в оазисах Согдианы.Последовательно и подробно, но без излишнего усложнения (иногда кажется, что автор перебарщивает с примерами, но нет – на самом деле каждый из описанных конфликтов демонстрирует отдельную сторону процесса встраивания «магометан» в имперское юридическое пространство), описано, как центральная власть, пытаясь использовать европейские колониальные практики на своем мусульманском населении для укрепления границы и облегчения дальнейшей экспансии, а также для того, чтоб уменьшить влияние иностранных политических и религиозных деятелей, не только создала с нуля духовную иерархию (скопированную с православной) с четкой вертикалью субординации, но и выделила ее в отдельное сословие.Рассмотрены как примеры и как самодовлеющие явления различные аспекты взаимоотношений империи и мусульман – от внедрения похоронного закона (требовавшего хоронить не ранее, чем через три дня, что противоречило шариату) и регулирования матримониальных конфликтов (где, вопреки широко распространенному мифу, женщины играли крайне активную роль – от брачного договора до развода) до вопросов легитимности всей династии в глазах представителей отдельных общин.Читается книга достаточно легко, автор конкретен, старательно сдержан и объективен, приводит все возможные точки зрения различных конфликтов, успешно увязывает между собой политические идеи и деятельность конкретных губернаторов. Терминология, зачастую специфичная для ислама и исламского права, интуитивно понятна из контекста и проблем при чтении не составляет. Замеченная в введении склонность автора к подгонке фактов к теории полностью пропадает при переходе от общих размышлений к исторической конкретике.Стиль у Крюса весьма ровный, уверенный, хотя и несколько корявый (автора за это винить трудно – чукча не писатель, чукча историк, а вот работников гарвардского издательства попинать за не очень качественную редактуру стоит). Тема изложена убедительно, усваивается легко. В целом же крайне интересное исследование, ловко складывающее довольно сложные и разнонаправленные процессы на огромном пространстве России в целостную и яркую мозаику взаимоотношений имперского центра и колониальных окраин.

Крепкое и дельное исследование на любопытную тему. Особую прелесть книге придает то, что перевел ее по собственной инициативе лайвлибовец DeadHerzog (и как перевел).Несколько нескромно признаюсь, что почти все, что было в книге, не стало для меня большой новостью. Но это только потому, что я читал несколько смежных исследований, вышедших в отличной серии Historia Rossica (напрмер, Центральная Азия в составе Российской империи , Православие, инославие, иноверие и Окно на Восток ). Кстати, эта книга так и просится в эту серию, хотелось бы ее в ней увидеть.Для человека, впервые приступающего к такой любопытной теме как взаимоотношение нашего государства с исламом, рецензируемая книга будет представлять большой интерес. Она лучше в качестве начала уже названных книг потому, что она более фокусна. «Центральная Азия..» больше концентрируется на географии (да и вообще построена на принципе привлечения местных ученых к составлению сборника, а это мешает построению целостной картины), «Окно на Восток» хоть и более сконцентрировано на религии, тоже страдает от ограничения по исследуемой местности. А эта книга именно об исламе в специфических российских условиях. Автор наглядно демонстрирует то, что политика – это искусство возможного. Имперская администрация часто меняла свой курс, отталкиваясь от условий, внешних и внутренних, от новых раскладов в мировом балансе сил. Если при Екатерине II веротерпимость была объявлена краеугольным принципом (и одновременно инструментом привлечения на свою сторону сомневающихся мусульман), то уже к середине XIX века имперская администрация страдала от необходимости этот принцип применять. Что изменилось? Почему в XVIII веке ислам поддерживали и пропагандировали, обращали казахов чуть ли не по прямой указке из Петербурга, а в середине XIX стали считать, что казахи – язычники и надо бы их обратить в православие, забыв про неудачный, как казалось екатерининский эксперимент? Вот как раз об этом, о текучем, меняющемся отношении, взаимоотношении ислама и власти книга.При этом актором выступает не только власть. Различные, разнородные общины Поволжья, Крыма, Кавказа, завоеванного в середине XIX века Туркестана активно пользовались неповоротливой имперской бюрократической машиной для отстаивания своих прав и привилегий, своего толкования законодательства и моральных норм. В книге очень доходчиво показана эволюция, которую прошли имперские власти – от опоры на местных толкователей исламских норм к насаждению общих норм ислама на всем пространстве империи. Местные обычаи считались привнесениями, и только имперская власть знала то, как должен выглядеть чистый ислам. Любопытная и парадоксальная система.Автор несколько раз сравнивает эту эволюцию с опытом иных колониальных империй, увы, не вдаваясь в подробности. А жаль, было бы любопытно увидеть более детальный анализ французского опыта в Алжире и британского в Индии.Отдельного упоминания заслуживают неизменные, увы, российские административные качели. Решения то отменяются, то снова принимаются. Всегда находится группа ходатаев, которые привлекают на свою сторону часть центрального аппарата, и мера, столь долго принимавшаяся, отменяется. Но обратная волна лет через 15 снова вводит ее в действие. И так по кругу, раз за разом. В этом плане любопытна история Оренбургского духовного собрания, которое сами власти и создали для внедрения в исламе концепции духовенства как отдельного сословия (в исламе фактически не профессионального духовенства). Сразу после этого сами власти стали бороться с попытками Собрания добиться для мусульманских священнослужителей прав православных священников. Работу Собрания в казахских степях то пресекали как миссионерскую, то приветствовали как укрепляющую империю. Истинно наш метод. И ведь работает. Есть в этом какая-то загадка.