Родион Александрович Вишняков
Лекарство
От автора
Дорогие друзья. Я выражаю благодарность, за то, что вы проявили интерес к данному роману, и сейчас держите в руках его теплую, бумажную версию, или пронизанную холодом микросхем электронную копию. Я хочу сразу внести ясность, и пояснить, что все изложенное далее является всего лишь фантастикой, придуманной мной для приятного времяпрепровождения. И хотя, вся научная база, некоторые исторические моменты, а также географические данные имеют место быть в реальной жизни, тем не менее, действия романа происходят на вымышленной планете Земля. Не имеющей к современным, действующим политическим и религиозным строям ни малейшего отношения.
Чем более продвигается наука в изучении причин болезни, тем более выступает то общее положение, что предупреждать болезни гораздо легче, чем лечить их.
(И. И. Мечников)
Пролог
Англия. Лондон. 1955 год.
Он дописал предложение и, поставив точку, взглянул на часы. Скоро за ним должны прийти.
Для начала нового этапа жизни все готово. Отъезд состоится скоро. Конечно, он дастся нелегко. Обладателю двадцати пяти почетных степеней, восемнадцати премий, в том числе Нобелевской, почетному члену восьмидесяти девяти академий и научных обществ будет трудно убедить весь научный мир в необходимости столь радикальной перемены. Его лицо стало слишком известным, особенно после того, как два года назад он женился на Амалии. И хотя выбранный им способ отличался своей кардинальностью, Александр порой думал о том, что будет делать, если когда-нибудь потом неожиданно встретит одного из своих знакомых. Хотя бы ту же Амалию. Его секрет должен оставаться секретом как можно дольше. Она прекрасная женщина, любящая жена и верный союзник, но в ее жилах течет греческая кровь, а значит, импульсивность всегда будет преобладать над голосом разума. И потому для нее он уйдет. Как и почти для всех остальных.
Александр окинул взглядом помещение своей лаборатории, стараясь в бесконечно царящем тут беспорядке разглядеть, не забыл ли он что-нибудь уложить в чемоданы и ящики для транспортировки важнейшего оборудования. Беспорядок следовал за ним всю жизнь, став неотъемлемой частью его повседневного существования, а также тайным и негласным помощником. С самого детства он, увлекающийся живой природой, притаскивал домой листья, насекомых, камни с улитками и разбрасывал их по комнате. И именно эта неаккуратность, ставшая впоследствии чуть ли не легендарной, привела его сначала к открытию лизоцима, а в дальнейшем – и к той революции в медицине, которая сделала его имя всемирно известным.
Как все-таки интересно и непредсказуемо все изменяется в водовороте времени! Он снова вспомнил одну из своих фраз: «Когда я проснулся на рассвете 28 сентября тысяча девятьсот двадцать восьмого года, я, конечно,
не планировал совершить революцию в медицине своим открытием…»
Будучи к тому времени автором множества работ, он, тем не менее, не мог применить свои теоретические знания в той области, которая позволила бы ему самостоятельно завершить свое открытие. Он не был химиком, и посему так и не смог извлечь и очистить активное вещество. И, как следствие, не мог представить его в качестве терапевтического средства. И вскоре после того, как он, исчерпав все свои практические возможности в данной теме, перестал заниматься ею, Флори и Чейн сумели организовать производство за счет правительства Соединенных Штатов Америки и Великобритании.
Таким образом, его «случайное» открытие осталось бы незамеченным, как, например, оно было проигнорировано Британским журналом экспериментальной патологии, если бы не дальнейшая активность других людей, с кем он разделил Нобелевскую премию. Здесь все было правильно и справедливо. Спорить и что-то утверждать он не собирался. Вопрос в другом: не станут ли его далекие потомки, взращенные на все более и более набирающем обороты мифе о случайности открытия, считать, что заслуги его, как ученого, здесь не более, чем десять процентов? Ведь всегда стоит помнить, что случайные открытия делает только подготовленный к ним человек.
Александр усмехнулся, задумчиво потеребив перстень на пальце.
Знали бы они, кто и, самое главное, за счет чего смог пролоббировать начало дорогостоящего финансирования этого самого массового производства. Но самое интересное было бы в случае раскрытия подробностей экономических сводок, если бы они были в свободном доступе. Куда ушла львиная доля выделенного бюджета… Вот это был бы фурор! К счастью, организация, в которой состоят многие действующие члены парламента, умеет надежно хранить свои секреты.
– Все готово, сэр. – Появившийся на пороге лаборатории высокий человек средних лет приложил руку к форменной фуражке. – Автомобиль ждет вас.
– А багаж?
– Багаж прибудет на вокзал вслед за вами через четыре дня. Другим поездом, во избежание лишних домыслов. Сейчас берите с собой только самое необходимое, сэр. Ваша жена уже получила объяснительную записку, которую вы приготовили.
– А Говард?
– Он переедет в ваш дом завтра вечером, как раз накануне события. Так мы сможем избежать преждевременного обнаружения подмены.
– Хорошо, Уинстон. Идемте.
– Сэр, можно вопрос?
– Спрашивайте, Уинстон.
– Неужели ваш прогноз действительно сбудется и в будущем нас ожидает катастрофа?
– Мне думается, что да.
– А причина?
– Причина ее – в человеческой беспечности и убежденности, что все будет так, как сегодня. И когда впереди тяжелые времена, люди думают, что на их век хватит того открытия, свидетелями которого мы с вами являемся. Что касается научной стороны, я опытным путем подтвердил теорию Алмрота Райта об устойчивости.
– Но если человечество будет соблюдать все рекомендованные меры…
– Дорогой Уинстон, человечество не станет следовать рекомендациям. Оно слишком умное для этого. И каждый, кто считает себя умнее, станет следовать исключительно своим рекомендациям. В любом случае, рано или поздно оно придет к той черте, за порогом которой столкнется с проблемами, от которых успеет отвыкнуть. И мне кажется, оно не способно будет их решить, так как за этот промежуток времени успеет отвыкнуть думать. Прогресс в современных условиях редко приводит к прогрессу человека, как биологического вида.
– Ну, что ж. Будущее покажет, сэр.
– Да, Уинстон. – Флеминг кивнул в ответ. – Будущее как всегда расставит все точки над i.
Часть первая.
Начало
Глава 1
Соединенные Штаты Америки. Штат Калифорния, Лос-Анджелес. Наше время.
(Ориентировочно 2010-ый – 2020-ый года.)
Раскаленный солнцем бронированный борт автомобиля B.E.A.R. дышал жаром. Полуденный зной поднимался колышащимся маревом вдоль опустевшей улицы, перекрытой и оцепленной патрульными полицейскими. Сейчас в ее дальнем конце, за оцеплением копов, виднелась большая толпа зевак, старающихся рассмотреть происходящее возле одного из домов.
– Плюс тридцать в тени. На солнце, должно быть, все сорок пять. Не мог дождаться ночи, ублюдок! – Смит зло сплюнул себе под ноги. – Надеюсь, у него в холодильнике есть банка колы. Если нет, то он точно будет застрелен при оказании сопротивления. Даже если встретит нас с поднятыми руками.
– Шериф Уильямс, сэр! – Висевшая на груди рация ожила голосом лейтенанта местного отдела полиции.
– Уильямс на связи.
– Спасибо, что так быстро приехали к нам. В вашем подразделении есть штатный специалист по ведению переговоров с террористом, удерживающим заложников?
– Да, лейтенант. Мне сообщили, что ваши специалисты вели переговоры, которые не увенчались успехом. И потому мы здесь.
– Так точно, сэр! Я подумал, что у вашего переговорщика будет больше шансов.
– А что террорист? Он предъявляет какие-то требования?
– Никаких. Молчит и не выходит на связь.
– Тогда, я думаю, у нас будет не больше шансов, чем у вас, лейтенант. Передайте начальству, что через десять минуты начинаем штурм. Пусть готовят парамедиков и саперов. Мало ли что.
– Принято.
Лейтенант отключился. Уильямс, вернув рацию на место, высунулся из-за бронеавтомобиля и еще раз окинул взглядом дом.
Справа – закрытый гараж на две машины. Слева от него – небольшое крыльцо и вход. За ним сразу – лестница на второй этаж. Сбоку – зал с кухней. Типичное американское строение для обычной тихой и законопослушной жизни мирного населения в этом прекрасном городе. И эта тихая жизнь неожиданно была нарушена.
Звонок на 911 из соседнего дома, поступивший за час до разворачивающихся событий, сообщил о звуке выстрела и захвате заложников. Звонок был незамедлительно перенаправлен дежурным диспетчером на местный полицейский участок. А еще через десять минут экипаж, патрулировавший прилегающую к обозначенному адресу территорию, услышал передаваемую по рации информацию:
– Белый мужчина, тридцать лет. Закрылся в собственном доме, взяв в заложники жену и шестилетнюю дочь. Требований не предъявляет. Вооружен огнестрельным оружием.
Прибывшая на место полицейская машина была встречена выстрелом, пробившим боковое стекло задней двери. Выскочившие из нее правоохранители, укрывшись за авто, запросили по рации подкрепление, обрисовав сложившуюся ситуацию.
Вызов на пейджер шерифу Уильямсу пришел в одиннадцать часов, и спустя полчаса бронерованный автомобиль B.E.A.R. уже несся по шоссе в сторону восточного района Лос-Анджелеса.
Преступник засел со своими жертвами, скорее всего, в одной из отходящих от зала комнат. Гостиная для этого слишком хорошо просматривается с улицы. Широкие открытые окна и стеклянная дверь, даже при наличии жалюзи и штор, легко пробиваются инфракрасным или тепловым сканером. Акивных действий с тех пор, как была обстреляна полицейская машина, террорист не предпринимал.
– У вас без изменений? – Шериф вышел на связь с лейтенантом. – Есть новая информация по заложникам и численности террористов в доме?
– Все по-прежнему.
– Бэк-ярд под контролем?
– Да, шериф. На крыше соседнего дома дежурят снайперы. Двое с той стороны, и двое со стороны фронт-ярда. Движения в окнах второго этажа не отмечается.
– Через три минуты начинаем штурм.
– Вас понял. Работайте, шериф.
– Смит, Гонсалес. – Уильямс, убрав рацию в карман разгрузки, повернулся к изнывавшему от жары сержанту и махнул рукой второму командиру подразделения, стоявшему ближе к морде бронерованного зверя.
– Сэр?
– Штурм проводим со стороны гаража. Твой «элемент», Смит, идет первым. Гонсалес прикрывает ваши задницы. Расставь своих так, чтобы у каждого был свой сектор огневого контроля. Меня интересуют окно гаража, вход в него, окна холла и фасад верхнего этажа. Вопросы?
– Нет, – ответили оба сержанта.
– Выполняйте.
Через минуту пятеро облаченных в черную экипировку бойцов с надписью SWAD на спине, держа оружие наготове, выдвинулись цепью в сторону гаража. Первый из штурмовиков, неся перед собой щит, поравнялся с гаражом, и отряд сержанта Смита, укрывшись от окон верхнего этажа под навесом, беспрепятственно добрался до двери.
Громкий хлопок взрывпакета взорвал тишину замершей улицы. Тревожным разноголосьем отозвались сигнализации припаркованых машин. Замок и часть входной двери разлетелись вдребезги, глухо стуча осколками в бронелист выставленного щита.
Дальнейшее произошло за считанные мгновения.
Удар одного бойца вынес развороченную дверь, оголяя свободный проем. В руке другого мелькнула светошумовая граната. Чека вынута. Отпущен рычаг. Время задержки – одна секунда. Бросок. Взрыв! Вход в здание. Контроль периметра помещения. Контроль лестницы, ведущей на второй этаж. Холл. Продвижение вперед и контроль замыкающим боковой комнаты, идущей от гостиной, на полу которой, зажав уши, зажмурив глаза и воя от нестерпимой боли, лежал мужчина.
– Сержант! – Гарнитура встроенной в шлем рации ожила голосом бойца первого отряда. – На втором этаже в спальне на кровати женщина и ребенок, с огнестрельными ранениями, без признаков жизни. Парамедики на подходе.
Шериф Уильямс равнодушно смотрел, как к нему подходят двое в черных деловых костюмах. Раньше, еще в самом начале своей карьеры, после перевода из рядов департамента, эта ситуация всегда вызывала у него прилив злости и негодования. Сытые, довольные и невозмутимые, эти «люди в черном» появлялись всегда в самый последний момент, забирая с собой результаты работы его отряда.
Сегодня, едва увидев их появление, он уже мысленно прокрутил весь дальнейший ход событий. Сейчас они подойдут. Один из них, выйдя чуть вперед, покажет удостоверение какого-нибудь специального секретного отдела, находящегося под юрисдикцией FBI. После чего последует бескомпромиссное заявление о том, что теперь задержанный переходит к ним. Поскольку все это, оказывается, является делом особой государственной важности.
Двумя часами позже.
– Бейкер, сэр. – Один из двух «людей в черном» держал в руке сотовый телефон. – Да, сэр. Данные получены. Ошибки быть не может. Куала-Лумпур, завтрашним рейсом. – На том конце телефонного провода что-то говорили в ответ. – Настоящее местоположение цели сейчас устанавливаем, – продолжил отчитываться Бейкер. – Не исключено, что интересующий вас человек не станет брать билет на прямой рейс и сделает несколько пересадок. Хьюз того же мнения. – Он посмотрел на своего напарника, а затем вновь стал слушать невидимого собеседника. – Так точно. При любом изменении информации я тут же свяжусь с вами.
Разговор закончился. Экран сотового телефона погас, и Бейкер, убрав его во внутренний карман пиджака, посмотрел на Хьюза.
– Я связался со службой в аэропортах Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. Скоро мы найдем начало пути.
Приказ достать информацию из дома Паркера пришел вчера утром, и эта операция стала одной из действительно выдающихся по своей сложности. Необходимо было провести задержание, не привлекая к своему отделу особого внимания, что в настоящее время, в связи с развитием технологий, становилось делать все труднее и труднее. Каждый из случайных зевак может выложить отснятое мобильником видео в интернет со своими комментариями. Исходя из этого, решено было провести начальную стадию операции с привлечение местной полиции. Если что и попадет в социальные сети, так это будет всего лишь очередной день из сложной и опасной жизни сотрудников полиции. В этом деле замешано слишком влиятельных фамилий и компаний, чтобы бросить на них хоть мимолетную тень.
Пробраться в дом к Паркеру не составило особого труда. Внезапность появления и сильнодействующее вещество в шприцах безотказно решили первую задачу разработанного плана. Бесчувственную жену и ребенка перенесли на верхний этаж. Действие препарата начнет ослабевать через два часа. За это время нужно привести операцию в ее финальную стадию. Родственники Паркера умрут за несколько минут до окончания этого спектакля. Тела будут еще теплые и не окоченевшие, когда их еще спящими застрелят, из оружия с глушителем. Токсико-химическое исследование крови, мочи и тканей не приведет ни к чему. К тому времени яд уже окончательно разрушится в крови. И их смерть припишут отцу семейства, который, на фоне помешательства взяв в заложники жену и ребенка, открыл стрельбу в доме, а затем, когда понял, что его песенка спета, убил своих домочадцев и попытался покончить с собой. Но немного просчитался, вследствие чего оказался в руках бойцов отряда SWAD.
Оставалось решить вопрос со звонком в полицейский участок. На эту роль решено было пригласить сговорчивого соседа Паркера, жившего через дом по той же улице. Согласие было подкреплено определенной суммой денег, зачисленной на его счет. А молчание в дальнейшем обеспечит несчастный случай. Стрельбу в доме и по подъехавшей полицейской машине отработал Хьюз, после чего оставил на оружии «пальцы» бесчувственного Паркера. К моменту приезда группы специального назначения он уже придет в себя, но вот вспомнить все то, что происходило пару часов назад, ему будет затруднительно. Ретроградная амнезия – один из весьма удобных побочных эффектов специального медикамента.
Оставалось только выйти через заднюю дверь до момента полного оцепления дома нарядами полиции.
Бейкер бросил последний взгляд на Паркера.
Через час допроса с окровавленных губ через осколки выбитых зубов слетели буквы имени, фамилии и конечная точка рейса.
Прорыв в разработке украден. Под угрозой сейчас находится здоровье и благополучие величайшей нации на Земле, которую хранит сам Господь Бог. И то, что произошло совсем недавно, есть не что иное, как угроза национальной безопасности. Самые влиятельные и богатые люди планеты, финансирующие эту разработку, заинтересованы в том, чтобы секрет успеха оставался доступен только американской нации. И если ради этого придется пожертвовать парой-тройкой жизней…
Глава 2
Нидерланды, муниципалитет Харлеммермер. Семнадцать километров к юго-западу от Амстердама. Международный аэропорт Схипхол.
Смартфон пискнул, предупреждая о входящем сообщении.
Шульц отставил недопитую чашку с кофе и провел пальцем по сенсорному экрану. Очередная новость в ленте одного из браузеров. Обычно он пролистывал подобное без всякого интереса, но сегодня, как говорится, все было в тему. И заголовок пришедшей новости только подтверждал то, что его сегодняшнее путешествие позволит не только улучшить ситуацию в стране и в мире, но и поспособствует укреплению его финансового положения.
«Вспышка чумы на Мадагаскаре становится серьезной угрозой для всего мира. Ближайшие страны Африки уже получили экстренные извещения о распространении опасного заболевания. Чума приняла легочную форму и распространяется по воздуху. На сегодняшний день более тысячи трехсот человек признано инфицированными и уже сто двадцать четыре человека погибло. Микробиолог и иммунолог Техасского университета профессор Ашок Чопра считает, что ситуация на острове только начинает набирать обороты. „Семьдесят процентов случаев – это пневмония, которая является смертельной формой болезни. Так что, если инфицированные не получат лечение в очень короткий период времени, они, в конечном итоге, умрут“, – заявил доктор Чопра. Ученые обеспокоены тем, что эпидемия может охватить весь мир. Легочная чума, известная как „черная смерть“, уже дважды являлась причиной самых разрушительных пандемий в истории человечества. ВОЗ и Красный Крест помогают…»
По громкой связи аэропорта прошло объявление об окончании посадки на очередной рейс и смене ворот для еще одного из маршрутов. Эрик Шульц оторвался от чтения статьи и прослушал информацию. Его рейс остается без изменений. Прекрасно. Он посмотрел на часы. Остается каких-то полчаса до начала посадки.
Он правильно сделал, приехав именно в Европу из Лос-Анджелеса, выбрав эту страну в качестве перевалочного пункта, чтобы сбить со следа своих предполагаемых преследователей. Лучшего места для того, чтобы затеряться в толпе, не найдешь, должно быть, во всей Европе. Одно из крупнейших по площади сооружений в мире. Три зала с выходами на восемь пирсов, расположенные под одной крышей. Огромная зона отдыха с телевизорами и библиотекой. Магазины торгового центра Schipol Plaza, рестораны и даже несколько экспозиций. Огромная, кочующая по соединяющим залы коридорам масса людей, небольшими волнами вливающаяся в выходные ворота, ручейками струящаяся в открытые двери внутренних помещений магазинов, оседающая каймой приливов в ресторанах и кафе. Одну крошечную каплю здесь очень трудно будет отыскать.
Вылет в Куала-Лумпур назначен на десять часов. Ему стоит оказаться возле своих ворот ближе к началу, когда уставшие от ожидания обладатели посадочных талонов устремятся на борт, создавая в первые минуты необходимую ему суету. Поиск мест, раскладка багажа, утихомиривание грудных детей – все это позволит ему занять свое место в «Боинге», не привлекая внимания. Последние, опаздывающие граждане всегда приковывают к себе внимание сотен глаз. Кто-то поднимает взгляд непроизвольно, кто-то – осознанно, рассматривая тех, по чьей вине задерживается рейс, и, не разбираясь в причинах задержки, ищет в их внешности другие недостатки, вдобавок к такой отвратительной черте, как отсутствие пунктуальности.
Эрик устало повел плечами, борясь с нахлынувшей зевотой. Глаза уже давно неприятно зудели, как будто в них кто-то насыпал песок. Предположительно из разбитых песочных часов прошлых суток, когда он начал свое путешествие.
Он улыбнулся придуманной метафоре.
Вторые сутки без сна.
Поездка из Рима в Нью-Йорк. Потом – в Лос-Анджелес. Затем Брюссель, Амстердам, и вот теперь Куала-Лумпур.
Шульц допил уже вторую чашку кофе. Устало потер глаза и закрыл их.
Шум аэропорта остался где-то далеко.
Он опустил заднее стекло такси и выглянул наружу. Обещанные всеми путеводителями двадцать минут, которые нужно затратить на преодоление расстояния в семнадцать километров, отделяющих аэропорт от Амстердама, незаметно растянулись уже в два раза. Если пробка на дороге в аэропорт сохранится, он рискует сесть в самолет одним из последних.
Впереди на соседней полосе образовалось пустое место, и таксист-эмигрант моментально вывернул руль, подрезав начавший движение старенький Ford. В спину таксисту и Шульцу донесся короткий возмущенный гудок. Темнокожий водитель ответил резкой тирадой на непонятном Эрику языке. Похоже на марокканский или индийский. Приезжих в Нидерландах становится все больше и больше, и все малооплачиваемые рабочие места заняты индонезийцами, турками и другими мигрантами. Как же ему повезло, да благословит Господь Бог его родителей и упокоит их невинные души, что он родился не в Индии и был единственным ребенком в семье, которому накопленные родителями сбережения позволили получить престижную и высокооплачиваемую профессию, не будучи разделенными между десятью его сестрами и братьями! И пусть он сейчас внештатный сотрудник, но именно поэтому корпорация и ценит его столь высоко. Человек, не состоящий в списках сотрудников, при поиске будет создавать дополнительные трудности. Особенно, если он работает в компании всего месяц. Вне всякого сомнения, именно поэтому сам господин Химменс негласно одобрил его участие в этой операции.
В соседней машине кто-то нетерпеливо нажал на клаксон. Где то впереди раздался еще один гудок, а затем все стихло. Водитель тронулся с места и, снова перестроившись, занял крайний левый ряд, начавший движение первым. Машина стала набирать скорость. В соседнем ряду промелькнули два столкнувшихся автомобиля с включенными аварийными огнями. На капоте одного из них мужчина и молодая девушка заполняли какие-то бумаги, являющиеся, по всей видимости, европротоколом.
В открытое окно ворвался свежий утренний воздух, и Эрик, откинувшись назад, поспешил поднять стекло. Если впереди больше никто не поцелует автомобиль своего соседа, то он будет в аэропорту уже через несколько минут. Настроение улучшилось, и радужные мысли понесли его к светлому горизонту ближайшего будущего.
Именно такое настроение, окрыляющее, дающее силы и желание для свершения самых смелых и, на первый взгляд, невыполнимых задач, появилось у него в тот день, когда его кандидатуру одобрили и приняли на работу в транснациональную корпорацию, вторую по величине в мире. Одна только цифра в сто сорок стран, в которых располагались предприятия, заводы и лаборатории, добавляла нешуточный вес. Вчерашний мальчишка, только что закончивший колледж, сегодня чувствовал себя причастным к огромной и влиятельной семье, работающей как единый, отлаженный за годы механизм, одним из винтиков которого теперь был и он. И сейчас эта машина вот-вот наберет обороты и совершит инновационный рывок, обгоняя на финишной прямой своего извечного конкурента. Возникшая ассоциация поразила его точностью описания всего того, что он услышал в ходе инструктажа перед тем, как сесть на самолет, летящий из Рима в Нью-Йорк. Рука непроизвольно потянулась к лежащему рядом небольшому пластиковому кейсу. На месте. За этот дешевый кусок пластика и за стопку листов, ценой в несколько центов, многие в мире готовы продать свою душу и жизни тысячи людей. И все – за информацию, которая содержится внутри, так как она поистине бесценна.
– Сэр. – Таксист остановил машину и, повернувшись к пассажиру, протянул Шульцу распечатанный чек с конечной стоимостью своей услуги.
Все вокруг как будто замерло на месте. Мигрант смотрел на Эрика, все еще протягивая ему бумажку, и Шульц понял, что для того, чтобы просто ответить, не говоря уже о том, чтобы протянуть вперед руку, надо напрячься изо всех сил. Но их почему-то не было. Мышцы, еще мгновение назад бывшие легкими и послушными, сейчас как будто налились какой-то тягучей, вязкой жидкостью, тормозящей любое движение.
– Сэр? – снова произнес таксист, после чего его образ поплыл перед глазами Эрика.
– Сэр, вам плохо? Вам нужна помощь?
Чернокожий таксист растаял вместе со своей машиной. Открыв глаза, Эрик увидел рядом с собой официантку кафе, за столиком которого он заснул.
Шульц непонимающе посмотрел на нее. Спросонья мозг, которого лишали необходимого отдыха уже много часов, отказывался незамедлительно начинать активную работу.
– Простите, что?
– Вам нужна помощь? – Девушка участливо улыбнулась. – Нужен доктор?
– Нет, спасибо. – До Шульца только теперь дошел смысл обращения. – Я просто заснул. А сейчас немного голова болит. Бессонная ночь выдалась.
– Вам принести стакан воды?
– Нет, спасибо. Счет, если можно.
– Конечно. – Официантка упорхнула.
Эрик потер рукой виски. Голова начала болеть. Может, от недосыпа и физического переутомления или на фоне снижения сахара в крови. Такое тоже возможно. Когда он ел в последний раз?
Шульц посмотрел на часы: он отключился всего лишь на пять минут. И тут его в буквальном смысле прошиб холодный пот. Рука метнулась к соседнему стулу, нащупала твердую поверхность пластикового кейса. Слава богу! Не хватало еще, чтобы бесценное сокровище на финальной стадии его путешествия умыкнули из-под его сонного носа!
Эрик испустил вздох облегчения. Было бы крайне смешно и более чем нелепо проспать целое состояние, внушительная часть которого, разумеется, будет причитаться ему.
Голова заболела сильнее. Надо зайти в аптеку. Что-то более сильное, типа седальгина, конечно же, без рецепта никто не отпустит, но самый простой цитрамон, спасавший его в такие моменты, он приобрести сможет.
Расплатившись по счету, Шульц прихватил бесценный пластиковый кейс и вышел из кафе. Умиротворенность закрытого заведения, огороженного от остального здания аэропорта стеклянными дверями и тихим музыкальным фоном, прервалась. Его кружило разноголосым гулом многочисленной толпы и техническими звуками живущего своей отлаженной жизнью гигантского организма аэропорта. Через пару минут он исчез за закрытой дверью аптечного киоска.
Эрик смотрел на многочисленные цветные упаковки таблеток, красующиеся за стеклом витрины аптечного пункта. Вот отдельная полка, где находятся препараты, отпускаемые по рецепту. В том числе – антибиотики.
Чуть более пятидесяти лет научного труда помогли Александру Флемингу и его соратникам открыть всему миру лечебное свойство грибов рода Пенициллин. Величайшее открытие, давшее начало, вне всякого сомнения, новому витку истории, который закончился слишком рано и неожиданно для многих. Закручивать этот виток с каждым годом становилось все сложнее и сложнее, не в последнюю очередь по вине все возрастающих финансовых затрат на изобретение новых видов антибактериальных препаратов. Совсем недавно центр Тафтс назвал сумму в восемьсот миллионов долларов за один препарат – она увеличилась более чем в восемь раз, по сравнению с теми же показателями семьдесят шестого года прошлого века. Плюс – почти двенадцать лет работы. Поистине адский труд. Увеличение количества «неуспешных» молекул. Увеличение количества исследований и их длительности, включая исследования для маркетинговых целей. Усиление коммерческого звена каждого из необходимых исследований, поскольку все, кто имеет хоть какое-то отношение к данной отрасли, стараются урвать свою долю из этих восьмиста миллионов. И все это только ради того, чтобы разработанное и внедренное в производство лекарство через год, максимум два, перестало быть эффективным.
Это происходит потому, что, по прошествии полувека, принцип действия каждого из новых появляющихся на рынках антибиотиков не отличается от того, что уже было изобретено ранее. Сам механизм действия на возбудителя заболеваний оставался прежним. И естественно, что бактерия, как и всякое живое существо, уже давным-давно приспособилась к каждому из видов атак. Если тебе хорошо известны все из доступных путей прорыва твоей обороны, то каждая из последующих атак уже не страшна. Что толку в том, что противник всякий раз увеличивает силу удара? Направление остается тем же. Просто нужно усилить оборону и ждать очередного удара. Эта война, начавшаяся пятьдесят лет назад, закончится только тогда, когда у кого-то из противоборствующих сторон закончатся раньше силы. Когда-нибудь оборона, не выдержав натиска, будет прорвана и противник будет уничтожен. Но более вероятно то, что в одной из следующих попыток сила атаки не будет увеличена, поскольку мощь ударов исчерпана в предыдущих попытках. И все потому, что направления ударов остаются одними и теми же.
Рука сильнее сжала ручку пластикового кейса.
Решение озвученной проблемы находилось в нем. Стопка листов – распечатка выдержки из многотомной работы компании-конкурента. Компании, которая на сегодняшний день является мировым лидером в фармакологической индустрии.
Стоит только упомянуть, что акции компании включены в базу расчета промышленного индекса Доу-Джонса. Ее штаб-квартира расположена в Нью-Йорке, она имеет не один десяток исследовательских центров, держит патенты на бесчисленное множество оригинальных медицинских препаратов, лечащих от депрессии, гемофилии, рака молочной железы, гипертонии, эректильной дисфункции, псориаза, эпилепсии, невралгии и высоко уровня холестерина в крови. Ежегодный объем продаж этих лекарств составляет более шестнадцати миллиардов вечнозеленых бумажек. А ведь есть еще разработанный компанией препарат против заболеваний, вызванных бактерией, являющейся причиной такого распространенного заболевания, как пневмония. Выгода от реализации этого лекарства составляла почти одну треть от общего дохода с продажи всех остальных лекарств.
У такого магната есть возможности и средства для покупки действительно выдающихся умов. Они придумали и разработали новый путь атаки, оказавшийся, как всегда, не новым, но хорошо забытым старым. Кому-то из яйцеголовых, по всей видимости, вспомнилась «Одиссея» Гомера или, что вероятнее, фильм «Троя» с Брэдом Питтом, повествующие о Троянской войне. Суть в том, что там оборона города держалась долгие десять лет и победа греков была достигнута только после того, как они обманом проникли за городские ворота, засев внутри деревянного коня. В разработке нового вида антибиотика был применен схожий метод. Если стенка бактерии стала обладать такой защитой, которую не способен преодолеть враг, то стоит притвориться другом, чтобы ионные каналы стенки, выполняющие роль входных ворот, сами открыли для тебя проход. Как оказалось, все гениальное было простым. Молекула антибиотика прикреплялась к молекулам ионов, циркулирующих в крови и жизненно необходимых для нормального функционирования бактерий. У извечного противника человека просто не оставалось выбора: он либо отказывается от нужных ему для жизни химических элементов и умирает добровольно, либо впускает их внутрь себя и умирает насильственной смертью, когда из троянской молекулы под покровом ночи выбежит отряд Ахиллеса и устроит кровавый геноцид.