Родионова Маргарита
Стёртые воспоминания
Глава 2. В деревню на Новый год.
Катерина вернулась в редакцию в приподнятом настроении, принятое решение уехать в деревню, разбудило бабочек в животе, тараканы в голове устроили праздник, девушка испытывала лёгкое возбуждение. Она предупредила на работе, что у неё творческие каникулы, забрала ноутбук, намереваясь сесть за книгу, забежала в ближайший магазин за продуктами и уехала, никому не позвонив.
Катя ехала в деревню по пустой тёмной дороге, это был короткий путь. Как доехать до своей деревни она не помнила, хорошо, что есть навигатор. Пока на дороге встречались попутчики или встречные машины, девушка ехала спокойно, испытывая лёгкое приподнятое волнение от своего спонтанного поступка.
Спустились густые сумерки, Катю стала напрягать дальняя дорога, в голове рождался самый неблагоприятный итог поездки: сломается машина, застрянет в сугробах, не попадёт в дом. Девушка гнала от себя эти мысли и включила радио, пусть хоть новогодние песни поёт, настроение создаёт. Настроение опять не хотело становиться праздничным, в душе всё равно жила тревога, бабочки в животе оказались недолговечны и затихли, а тараканы нагоняли страшные мысли.
Стемнело, дорогу освещали только фары её машины, на границе света и тьмы кружилась фиолетовая метель, возникали причудливые тени каких-то фигур, слева и справа от дороги темнота, между деревнями фонарей вдоль трассы не было. Светло только в населённых пунктах – фонари и свет из окон освещали дорогу рваными, редкими жёлтыми пятнами. А в некоторых деревнях и свет в окнах не горел – все спят или нет никого? Жутко. Катерина ехала медленно, дорога стелилась светлой полосой среди чёрной бархатной тьмы, как луч света в тёмном царстве зимы. Деревни, повороты появлялись неожиданно. Ни попутчиков, ни на встречу – никто ей не попадался. Одинокая, пустынная дорога с одиноким автомобилем, в котором одинокая испуганная и уже сожалевшая о поездке Катя.
– Куда я еду? – думала девушка, – План у меня, конечно, самый надёжный: на месте разберусь. Добраться бы до места.
Она боролась со своими страхами, уже не так решительно настроена на поездку, уже жалела, что поддалась импульсу и отправилась в путь. Катерина давно бы развернулась и поехала назад, домой, но дорога узкая и ей казалось, что развернуться она не сможет, застрянет посреди лесов и что дальше? Это пугало ещё больше. Остаться одной на пустынной дороге…Можно позвонить и позвать на помощь… Кого? Она перебирала людей, кому можно позвонить и кто тут же примчится и заберёт её. Искала – искала, так и не нашла. Придётся объясняться, почему она поехала в деревню, зачем ей это? Что случилось? И множество других вопросов и никто не задаст главный: что с тобой произошло? Что с ней произошло – Катя ответить не могла даже себе. Это импульс, порыв, взрыв эмоций, протест. Прежде чем что-то сделать, надо подумать, но на это, как всегда, не хватило времени. Девушка убедила себя, что поступает правильно. Убеждение было, объяснений не нашлось. Так надо. Как там сказал мужчина-дед Мороз: «Этого не может быть, но уже произошло».
Она нашла много причин, по которым к ней на помощь никто не придёт. У всех будут уважительные причины. Девушка накручивала себя негативными мыслями, чтобы оправдать свой поступок. Больше всего Катерину терзало чувство одиночества, не того, что не с кем выпить кофе или сходить в кино, а то чувство тоски от непознаваемости мира других людей, что она никак не сможет целиком понять другого человека, как бы его не любила. Каждый сам по себе, в своей норке со своими чувствами и мыслями. И как бы ты не хотел это понять и принять, ничего у тебя не получится. Как ты не можешь понять другого, так и тебя никто не может понять. Это придало ей злости на всех и вся, уверенности в своих силах и она прибавила скорость.
И, о чудо! – она узнала свою деревню. Проехать три дома, затем налево поворот, проехать ещё три дома, мостик, за ним поворот направо, вдоль забора, поворот – она приехала! Ликованию не было границ. Дома! Сейчас она затопит печку, еду она купила, с ёлкой что-нибудь придумает. Катерина вышла из машины и утонула в снегу по колено.
Вся деревня засыпана снегом по самые окна маленьких домиков, в редких домах горел свет и шёл из трубы дым. Как же до дома дойти? Снег лежал красивый, пушистый, переливался алмазной крошкой в свете фар, свисал с веток деревьев снежными лапами, на крыше дома огромнейшая шапка. На заборе волнистым кружевом снег переливался сине-сиреневым цветом. Нереальная сказочная, засыпанная по самые окна деревня. А небо тёмно-синее, в дырочках золотых звёзд и луна, одинокая, как фонарь освещала дом, за домом сад, утопающий в пенном кружеве снега. Тени от деревьев причудливыми фигурами лежали на снегу. Морозный воздух, казалось, тоненько звенит или это звенели звёзды?
– Как хорошо! Самое лучшее место – это там где ты была счастлива. А счастлива по-настоящему, от души, просто потому, что я есть, я здесь, в деревне, в детстве. Действительно, нигде звёзды не светят так ярко и пленительно, как там, где прошло детство.
Катерина глубоко вдохнула и выпустила облако пара, огляделась. Возле дороги в снегу стояла лопата.
– Как удачно! Завтра узнаю, кто её тут оставил, – подумала девушка, взяла лопату и начала чистить себе проход к дому.
Снега много, но он был лёгким, дело шло быстро, она очистила проход до двери. Замок открылся без труда. Катерина зашла в дом, зажгла везде свет. Холодно. Подошла к печке – как же её топить? Дрова уже лежали в печке, словно здесь ждали Катерину, но они никак не хотели загораться от спички. В памяти всплыло воспоминание: дед брал газету, лучину, которой зажигал бумагу в дровах, а потом они начинали ярко пылать. Рука потянулась к углублению справа – там лежали газеты и лучины. Как бы Катя не старалась, дрова упорно не желали загораться. Катерина так увлеклась, отчаянно пытаясь добыть огонь в своей печи, что выронила горящую лучину на пол, когда услышала лёгкое покашливание за спиной. Она резко обернулась.
– Лучину то затуши. Пожара нам тут не хватало, – сказала бабка Куль.
Как звали её на самом деле, девушка не знала, это они в детстве так её прозвали за то, что она летом ходила в валенках и бархатной телогрейке, а сверху пушистый серый платок. Именно такой она и стояла сейчас перед Катериной. Бабка Куль отодвинула её от печки, ловко сложила дрова, подожгла, пламя тут же весело заскакало по поленьям.
– Так-то лучше. Скоро будет тепло. Поставь-ка чайник, я там тебе воды принесла. Есть электрический? Сейчас приберёмся тут немного.
Катерина молча кивнула. Она никак не могла прийти в себя. Этого просто не может быть. Бабка тогда, когда им было лет по 10-12, уже казалась очень старой. Ещё дед говорил, что помнит её старушкой.
– Что смотришь? – весело спросила женщина, – Я это. Я. Бабка Куль – как вы меня звали. Не тушуйся, помню я, что не со зла, а от непонимания. Вы никогда не смеялись надо мной, боялись. Да и правильно. Дети всегда чувствуют правду. Это потом их взрослый мир научит врать и приспосабливаться. Доставай из сумок что привезла. Не стой, как истукан. Ничего я тебе не привиделась и ничего не сделаю. Приберёмся, чайку выпьем, поговорим. Давно я жду тебя.
Катя молчала, слова разбегались из головы, не связывались между собой в предложения. Вопросы наскакивали один на другой, словно девушка думала на каком-то иностранном языке, зная только пару-тройку слов, и пыталась из них сложить хоть какое-то предложение.
Бабка меж тем ловко управилась с сумками Катерины, нашла веник, тряпку, уже вытирала пыль, накрыла стол, налила чай. Катя в это время подмела полы.
Выпили по чашке ароматного чая, бабка туда какой-то травки бросила, перекусили бутербродами, из привезённых Катей продуктов.
– Ты помолчи и пока не пытайся понять и думать. Просто слушай и запоминай, – заговорила бабка Куль. – Я главное должна сказать, а решать тебе. Родилась ты слабенькой, больной. «Не жилец» – сказал доктор. Но деду твоему такой расклад не понравился. Любил он тебя, ты единственная его крови осталась. Купил он твою жизнь. Теперь платит – должен был уйти из вашего мира. И всё бы хорошо сложилось, но амулет твой потеряли. Найти его ты должна сама, чтобы исправить ошибки. Во время ты приехала, девка, завтра последний день, когда свою жизнь исправить сможешь. Приходи завтра ко мне, под шубейкой своей полегче оденься – в лето пойдёшь, чтоб времени тебя хватило. Помогу уж тебе в этом. Что искать – сама должна узнать и всё сама на месте решить. Моё дело дверь тебе открыть. Не упусти свой шанс. Лопату заберу.
Бабка Куль встала, поклонилась, надела тулуп и ушла. Катерина долго сидела молча, глядя на огонь. Удивляться уже не могла, она как-то отстранённо воспринимала происходящее. В доме стало тепло, но Катерину всё равно знобило.
– Что это было? – думала девушка. – Что делать? Какое лето? Что искать? Что исправлять? Бред какой-то. Позвонить кому-нибудь, посоветоваться?
Катя взяла телефон – связи нет. Она опять себя обругала:
– Что ж я всё время хочу на кого-то свои проблемы повесить? Испугалась? Я же сама выбрала сегодняшний день. Хорошо, не весь день, его вечер. Это же мой выбор. Я опять хочу нагнать на себя тоску одиночества и ненужности этому миру и тем, кто в нём живёт? А потом сесть и как начать себя жалеть. Нет, я сама выбрала своё отсутствие в жизни моих людей. Я слишком многого жду от них, а они другие. Я сегодня задумалась и в одну секунду осознала, что устала от всего. От разочарования в людях, от пустых надежд, от пустых и громких слов, ото лжи, от лести. Устала слушать сплетни и рассказы о совершенно ненужных и незнакомых людях. Устала смотреть, как мир стал злым. Отдохну здесь. У меня сбой в системе принятия решений и восприятия мира.
Поговорив с собой строго и честно, Катерина обошла дом, сени, всё на своих местах, ничего необычного. Девушка стала вспоминать, видела ли она летом бабку Куль? В памяти ничего не осталось – видела ли, нет… Всё происходящее казалось нереальным. Она прилегла на кровать и тут же утонула в мягкой перине, стало тепло, потекли спокойные, светлые воспоминания из детства и девушку одолел сон.
Ей снился дед, она сидела у него на коленях, а он колол ей орехи и говорил:
– Пойдёшь завтра к бабке и сделаешь то, что скажет. Я очень люблю тебя и буду там тебя ждать. Не бойся ничего.
Проснулась Катерина поздно, уже взошло зимнее солнце и светило в окна, превращая комнату в сказку. За окном алмазной крошкой переливался снег.
На столе стояла банка с молоком и миска с творогом. Кто-то позаботился о ней. Катя уже устала удивляться и приняла подарки, как само собой разумеющееся. Девушка позавтракала и пошла к бабке Куль. Будь что будет! Если ей суждено умереть и отправиться к деду – видимо такая у неё судьба. Стоп! А кто сказал, что дед умер? Он исчез и признан пропавшим без вести. Дед однажды ушёл в лес и не вернулся. Его искали всей деревней, затем приезжали спасатели, его искали неделю, но так и не нашли. Может быть он жив? И мне ещё рано умирать.
– Невероятные приключения Кати в деревне, – иронизировала девушка над собой.
Катерина шла по узенькой тропинке в сторону дома бабки Куль. Снега вдоль тропинки было по колено. Хотелось, как в детстве, завалиться в снег на спину и сделать ангела, но не упала в снег, пошла дальше. Подойдя к дому, она глубоко вдохнула и вошла в сени.
– Доброе утро! – крикнула она из сеней.
– Что кричишь-то? Утро прошло – уже день, – отозвалась бабка Куль.
– Я опоздала? – спросила Катя.
– Всё всегда делается вовремя, – прошелестела бабка. – Заходи. Дед приходил? Правильные слова говорил. Не бойся, не умер он. И тебе ещё рано помирать. Запомни – ты у себя одна, сначала себя выбираешь, потом остальных. Советов не проси – обманут. Не обманет только тот, кто сам на помощь придёт.
– А что мне искать-то? Это предмет какой-то или человек? Куда идти, что делать? Я не понимаю. Я даже не верю в реальность – мне кажется, что я замёрзла и сплю. А если я заблужусь или замёрзну? Куда мне идти? К кому?
Бабка Куль засмеялась:
– Защебетала! Много вопросов задаёшь, а ответов у меня нет. Сама должна понять, сама найти. А что это – мне не ведомо. Я и так тебе лишнего наговорила. Я должна просто дверь открыть. Не замёрзнешь, в лето идёшь. Иди. Теперь всё от тебя зависит.
Она подошла к огромному во всю стену зеркалу в золочёной или бронзовой раме с завитками, вензелями, листьями и гроздьями. Зеркало старинной работы, и лет ему много, стекло потемнело, бабка провела морщинистой рукой по правому краю рамы. Прозвучал дверной колокольчик и зеркало стало медленно открываться внутрь дома.
Катерина, не мигая, смотрела на происходящее и никак не могла смириться, что это всё наяву с ней. Зеркало медленно распахнулось, как дверь, и перед девушкой предстал тёплый весенний лес, зеленела трава, новорождённые листочки нежной зеленью радовали глаз, слышен шум деревьев, щебет птиц. В избу ворвался тёплый лёгкий майский ветерок, неся все запахи весны.
– Иди, – подтолкнула бабка Катерину в спину и снимая с неё шубку. Дом твой топить буду, ёлку поставлю. Жду 31 декабря новый год встречать. Время здесь для тебя остановится, сколько бы ты там не находилась. Когда ты вернёшься, здесь будет сегодняшний день, – и закрыла за спиной Катерины зеркало-дверь, мягко приглушённо прозвенел колокольчик.
– Это плохая идея, но я попробую, – пробормотала девушка.
– Я подожду, мне спешить некуда. Вернёшься ли? – тихо прошептала Бабка Куль.
Глава 3. Дорога куда?
Катерина оглянулась. За спиной стоял красивый, украшенный резными белыми наличниками дом, похожий на сказочную картинку. Он совсем не походил на старый, покосившийся домик бабки Куль. В открытых окнах слегка волновались кружевные занавески. За резным палисадником цвела сирень. Прямо от крыльца вела дорожка дальше через лес, окружавший дом. Неожиданное, непредсказуемое, того, чего просто не может быть в её жизни, произошло. Происходит прямо сейчас и здесь. Девушка оказалась настолько ошеломлена, удивлена, что не могла воспринимать случившееся адекватно. Шелестели деревья, только что распустившейся листвой нежно-салатового цвета. Мягким ковром расстилалась трава, из которой то тут, то там выглядывали первоцветы. Щебетали птицы. Катерина удивлённо озиралась по сторонам, потрогала траву, деревья, листья, подставила лицо тёплому весеннему ветру – всё казалось настоящим, реальным. Куда ей идти? Что искать? Что делать? Катя оглянулась – у домика нет ни двери, ни крыльца, ставни закрыты, палисадника и сирени нет и никаких признаков жизни или обитания дом не подавал.
– Если есть тропинка, надо идти по ней, выбора нет, других дорог нет, назад пути тоже нет. Что ж, вперёд, – подумала Катя, обернулась ещё раз на домик и…домика не было. Стояла из серых досок старая лесная сторожка для охотников, чтобы укрыться от дождя.
– О как, – только и смогла сказать Катя. – Я не страдаю безумием, – попыталась утешить себя девушка. – Я им наслаждаюсь, – вынесла вердикт.
И она шагнула по тропинке. Дорога прямая, лёгкая, лес светлый, листья бросали кружевную тень на тропинку, пока ничто не пугало, кроме неизвестности – что дальше, куда приведёт её эта дорога? Солнце взошло выше, пейзаж не менялся – деревья, тропинка. Сколько времени прошло Катерина не знала, часы и телефон остались в деревне. Захотелось пить, никакого журчания воды она не слышала, что делать – не знала, как долго идти, куда, где конец её путешествия, к кому или чему она идёт? Девушка решила присесть – отдохнуть и, если получится, немного подумать. Хотя думать ей не о чем, настолько происходившее являлось не реальным, походило то ли на сон, то ли на бред. Она нашла местечко под ёлкой рядом с тропинкой, посмотрела вокруг, запомнила в какую сторону идёт и присела.
И тут она увидела, что по её следам по тропинке несётся огромный волк. Тёмно-серая шерсть на холке дыбом, пасть открыта, глаза горят. Казалось, что он летит над тропинкой, едва касаясь её лапами, он надвигался со скоростью «Сапсана». Катерина от неожиданности упала с дерева, на котором сидела, отползла за ёлку. Спрятаться от этого чудовища негде, тело парализовало, голос пропал. Это конец начала путешествия, сейчас она проснётся… Не просыпалось, она видела и чувствовала, что животное держит свой путь прямо на неё. Спасения нет. Паника, страх, досада, решимость – именно в такой последовательности – в доли секунды чувства сменяли друг друга.
– Умирать, так с музыкой, – крикнула Катерина. – Прогулялась девочка по лесу и встретила серого волка, а тот её съел! Тут и девочке и сказочке конец! – громко и отчаянно сказала она.
А что вы хотите? Вы знаете, как вы будете себя вести в стрессовой ситуации? Нет. Не ожидая от самой себя, трусливая Катя расхрабрилась, решительно встав посредине тропинки, для устойчивости расставила дрожащие в коленях ноги, пристально, широко открыв глаза, посмотрела на зверя, вытянула вперёд руки, словно пыталась остановить животное своими ладонями.
Она почувствовала какую-то силу в теле, ноги перестали дрожать, появился жар в руках, которые словно упёрлись в стену, горящих глаз своих она не видела, но почувствовала, что, как говорится: «глаза метали молнии». Катерине показалось, что между ней и волком образовался водоворот горячего, обжигающего воздуха и… животное зависло в воздухе, а в лесу словно выключили звук. Стало тихо-тихо, ни одна травинка, ни один листок не шевелились, птицы не пели, даже солнце, как будто подёрнулось пеленой. Ни один звук не доносился до Катиных ушей, как в бункере. Хотя в бункере Катя никогда не была.
Катерина смотрела на зверя, тот на неё. Что делать дальше девушка не знала. Она заметила, что волк как-то странно себя ведёт, он медленно открывал и закрывал глаза и как будто улыбался, шерсть опустилась, глаза не горели. В голове зазвучали слова тягучие, медленные, словно их говорили по буквам: «я-д-р-у-г-о-п-у-с-т-и-р-у-к-и». Катерина резко опустила руки, зверь неуклюже упал на тропинку, природа ожила, защебетали птицы, зашумели деревья. Включился звук. Девушка стояла и смотрела, как зверь медленно к ней приближается, подошёл, сел рядом, как собака и посмотрел прямо в глаза.
– Привет, – прошептала она, потому что не знала что делать.
– Привет, – сказал волк, подтолкнув носом к её ногам Катеринин рюкзак.
И тут Катя хлопнулась с высоты своего роста ни группируясь, ни подстраховываясь, как стояла, так и упала на спину.
Сознание медленно возвращалось. По звукам она поняла, что не проснулась, она всё ещё чёрт знает где. Девушка не хотела открывать глаза. Боялась. В животе было пусто, как в барабане. Очень неприятное ощущение. В голове метались, наскакивая друг на друга мысли и никак не хотели сложиться в приличные слова.
– Это сон. Это сон, – повторяла она себе. – Я сейчас проснусь и всё будет по-прежнему, – уговаривала себя мысленно девушка.
Открыла глаза. Лес, тропинка, волк. Не сон.
– Я сошла с ума. Печально. Но с этим как-то надо жить, – попыталась утешить себя Катерина. – Это галлюцинация.
– Очнулась. Возьми в рюкзаке воду, – сказал волк.
Катя слабо улыбнулась, рядом лежал рюкзак. Села, подтащила к себе рюкзак, открыла. В нём вода, пирожки, какая-то одежда. Выпила воды, зажмурилась, потрясла головой, приоткрыла глаза. Ничего не изменилось.
– Нынче народ какой-то нервный, – проворчал зверь. – Не бойся, я тебе на помощь Анфисой прислан. Пропадёшь ты одна, а так я помогу.
«Говорящие волки, дверь в лето, вечно живая бабка Куль…» – промелькнуло у Катерины мысль, а вслух сказала:
– Ага. А в чём поможешь? Кто такая Анфиса?
– Во всём! – гордо сказал зверь. – Анфиса тебя в этот мир отправила. Зови меня Шарик.
Девушка расхохоталась на весь лес. Отсмеявшись и вытерев слёзы, она спросила – откуда такая кличка.
– Ты так назвала, – обиженно сказал Шарик. – Помнишь, с дедом за грибами ходила и в лесу волчонка нашли, это я. Мать моя погибла, а я маленький, несмышлёный, голодный, ты уговорила деда взять меня с собой. Кормила с соски, играла со мной. Я у вас сторожевой собакой работал. А потом дед ушёл. Меня Анфиса взяла, служу ей и деду… Не путай меня, я теперь с тобой, пока все свои дела не переделаешь. Да, и с даром поосторожней.
– С каким даром? – удивилась Катя.
– Вот те раз… – вздохнул Шарик. – Ты ж меня остановила. Ты умеешь останавливать время. Просто так баловаться им не надо, дар всегда ограничен, в нужный момент может закончиться.
– А зачем он мне? – спросила девушка.
– Для помощи. Например, старушка дорогу переходит, а на неё машина летит, не свернуть ни машине, ни старушке. А тут ты. Руки подняла и остановила машину, а старушка дальше пошла и не заметила, что ты её от смерти спасла. А сейчас садись мне на спину, прокачу немного.
Катерина взяла рюкзак, села на спину волка-Шарика и молча поехала на нём. О чём спрашивать волка, она не знала, а тот тоже молчал. Она отдалась воле случая, да и с Шариком ей спокойно, не таким уж и страшным он оказался, большой только.
Она вспомнила ту историю с волчонком. Как дед отговаривал её, а она маленькая, лет пяти, настояла на своём. Уж очень ей стало жалко щеночка, понимала она, что погибнет, не выживет один. Она вспомнила их игры, как он следовал за ней по пятам, как радовался, когда она приезжала к деду.
День катился к закату, лес закончился, впереди расстилалось поле с разнотравьем. Запах от трав поднимался пряный, сильный. От тихого ветерка трава колыхалась лёгкими волнами, как море, жужжали на все лады невидимые глазу насекомые. Далеко за полем, в низине виднелся посёлок. Все дома утопали в цветущих садах.
– Нам туда, – сказал Шарик.
Девушка молча согласилась. Выбора у неё всё равно нет. Наяву ли это всё, в горячечном бреду или во сне? Катерина не знала.
– Если я сомневаюсь в происходящем, может быть ещё не всё потеряно, и я не сошла с ума? – задавалась вопросами Катя. – Я уже попала в эту историю, надо идти до конца. Вход бесплатный, а чем за выход платить?