Роман Алимов
Дуняша-гадальщица
Боря в ответ усмехнулся и за Дуниной спиной послышался грохот хлопнувшей двери.
Шла по улице. Из двора во двор с песнями бродили веселые компании. В сердце смешалась горечь и ликование, на дне души скреблась когтями обида, но почему-то, где–то вверху ее парила необъяснимая радость, от которой хотелось летать, порхать и кружиться над непротоптанными свежими сугробами.
Очнулась от оклика, больше похожего на скрип колес у телеги, что часто смазывал дегтем, сосед – дед Панас.
Оглянулась и снова услышала скрипучий голос:
– Дуняшка! А Дуняшка? Сюда иди милая, сюда, за забор!
Девушка не верила своим ушам, голос шел из-за забора бабы Веры, той самой, от которой шарахалась вся ребятня.
– Заходи, глупенькая, есть у меня что-то для тебя! – снова проскрипел голос.
Дуня подумала:
«А вот возьму и пойду! Ерунда – это все, что про нее говорят. Бабулька как бабулька».
И вошла внутрь. Весь двор оказался устлан толстым слоем снега, даже пустая собачья будка утонула в нем по самую крышу. В сугробе, по пояс стояла пожилая женщина.
Старушка обратилась:
– Милая. Не поможешь старухе? Вот, завалило все. Не пройти даже в сарай за дровами.
Девочка сразу же согласилась, заинтересовавшись предложением.
Подумала:
«Вдруг она позовет в дом, тогда узнаю, что там у нее такого необычного, отчего ее сторонятся!»
Уже через час, в домике старушки лежала стопка дров, а двор словно обновился и похорошел с очищенными дорожками.
Внутри, на стенах домика висели иконы, образа, складни и горящие лампадки. Маленькие и большие лики смотрели прямо на Дуняшу, как та, уставшая, сидит у потрескивающей печи и потягивает травяной чай из глиняной кружки.
В самом углу, у стены, лежали еловые ветки, с диковинными украшениями на них.
– Бабушка? Кто же вам все это смастерил, можно мне посмотреть? – спросила девочка, поглядывая на необыкновенные игрушки и поделки.
– Не только можно, а полагается взять тебе одну, в подарок. Хорошо ты внучка потрудилась, очень я тебе благодарна! А кто делал? Раньше мой муж, а теперь я продолжаю в память о нем.
Дуня подошла к ароматным еловым веткам и взяла статуэтку удивительного животного. Оно больше походило на вола или быка, а по телу у него располагались широко открытые глаза, словно животное видело больше, чем можно себе вообразить. Затем она нежно провела пальцами по деревянной птице, которая держала крупный свиток в когтистых лапах. Но, больше всего ей понравился благородный лев, необыкновенность его заключалась в том, что у него на спине выросли солидные крылья, словно у птицы. А в пасть уходило глубокое темное отверстие.
– Бабушка, а зачем это у льва пасть глубокая, это игрушка или копилка такая? – спросила девочка.
– В пасти у него тайничок, где можно хранить заветные желания! – да ты сама посмотри.
Дуняша пригляделась и заметила за острыми клыками маленький свиток бумаги. Вытащила его, развернула и прочитала строку закорючек вслух:
– Прошу, очень мне нужно прогреть дом, уже неделю не могу добраться до сарая, замерзаю.
Девочка уставилась на бумажку, затем на крылатого льва, и раскрыв рот повернулась в сторону бабушки.
– Да как же? Ведь я… вам сама… только что почистила, а это вы… когда успели написать? – растерялась девочка.
– Все хорошо внучка, не волнуйся ты так! Бери себе льва в подарок. Только запомни, желания обратного хода не имеют, не обожгись. Старайся быть мудрой перед тем, как просить! Особенно когда на сердце скребет обида.
Дуняша летела домой словно на крыльях, не помнила она, как пробралась в свою комнатку незамеченной, не знала, когда утихла метель и на дворе стемнело, а на небо вышел ясный месяц.
Мысли крутились вокруг Борьки и крылатого льва:
«Попробовать или нет? Вдруг я неправа и станет только хуже? А что, если он меня, итак, полюбит? Не сделаю ли я ему вреда?»
Вскоре мысли утихли, и Дуняша мирно уснула.
Тревожно спала и ворочалась. Во сне гналась за ней Чернушка, разрывая в клочья одежду. Затем отчитывала Дуню сварливая баба из крайнего двора и требовала продать как можно дороже кобылу на базаре. Под утро объяснялся ей в любви Борька, но лишь протянул он губы в поцелуе, и Дуняша закрыла глаза в ожидании, как одел он мешок ей на голову и громко захохотал.
Открыла Дуняша глаза, а на лице и правда мешковина. Закричала с перепугу и брыкаться начала, сбросила с себя мешок, а у кровати стоит Мишка-сосед и обхохатывается, держась за живот.
